Просьба и Раскаяние

Один из немногих дней, когда Кровавый Император мирно отдыхает в своем дворце. По настоянию Сузаку, Лелуш решил немного отойти от битвы с целым миром хотя бы на один день, ведь скоро они осуществят свой главный план. Правда перед этим Лелуш собирается попросить одну Ведьму об безумном одолжении. Но это все потом, а сейчас отдых. И вот сейчас ему нечем заниматься, а в голове все еще крутятся событий несколько последних дней, план и образ Нанали. Огромная пустота сейчас в его душе, глаза пустые словно кукольные, а губы пересохли словно в пустыне, но сейчас это его типичное состояние, ведь скоро все должно закончиться раз и на всегда. Огромный особняк покрыт привычным мрак и погружен в тишину. Дорого убранные комнаты абсолютно пусты, по крайней мере так кажется на первый взгляд. В самой дальней комнате горят тусклые свечи. На огромной двуспальной кровати полный бардак. Подушки валяются, как на самой кровати, так и на полу, все одеяла и простынь стянуты и посреди этого всего лежит красивая девушка. Ее длинные каштановые волосы тоже разметаны по всей кровати. Из открытого настежь окна легко пролетает прохладный ночной ветер, но обнаженное тело красавицы даже не вздрагивает от холода. Ее глаза безразлично рассматривают потолок, пытаясь найти в нем, что-то новое при этом прекрасно осознавая, что это невозможно. Лелуш так долго сидел в тишине, что даже не заметил тихие шуршания в его комнате. Его взгляд, потухший взгляд был направлен в окно за, которым уже сгущались сумерки. Наконец Кровавый Император решил прилечь, ведь его спина ужасно болела от долго сидения. Впрочем, это была самая легкая боль в мире. Вообще ни одна физическая боль не могла сравниться с моральной, особенно когда та основана на множестве забранных тобой самим жизней. Лелуш медленно поднялся и словно оживший труп пошел к своей комнате. Мейбл не знала сколько сейчас время и не хотела знать. Сейчас ее беспокоил только ее брат, который до сих пор не вернулся домой. От чувства одиночества девушка не могла сомкнуть глаз. Ей хотелось, чтобы, как можно скорее ее обняли крепкие, немного грубые, но при этом родные руки. Хотелось наконец почувствовать обожаемое тепло связанного с ней общей кровью тела. Не смотря на свою обнаженность ей нужно было тепло не для тела, а для души. Ей нужен был покой редко бывающий в их темной, магической жизни. Мейбл просто нужен был ее брат, единственный, по-настоящему любимый ей человек. Дверь самой дорогой комнаты: покоев императора Британии открылась с неприятным скрежетом. Лелуш медленно перебирая ногами еле дошел до кровати. Сейчас его тело казалось невероятно тяжелым, а мысли слишком темными и жестокими. Хотелось сбежать, спрятаться, избавиться от своего физического воплощения и морального сознания. Проще говоря превратиться в пустоты, которая сейчас уже почти поглотила его души. Тело наконец почувствовало мягкость перин, но самому парню до этого не было никакого дело. Он бы, наверное, продолжил бы свое отчаяние если бы не тонкие, нежные руки, которые обняли его со спины и тонкое тело не прижалось к нему. Император даже не повернулся, ему не нужно было смотреть, чтобы узнать кто это. Только одного "человека" он пускал так просто в свою комнату и позволял обнимать себя. Она единственная всегда рядом, не смотря на то какой отвратительный поступок он совершит. Именно поэтому он доверяет ей, как самому себе. Медленными и тихими. Именно такими слышала Мейбл приближающиеся шаги. Она не вставала, не смотрела на дверь в ожидании. Она продолжала неподвижно лежать, как будто ее тело-это кукла, которая не сдвинется с места до тех пор, пока с ней не начнут игру. И эта игра скоро начнется. По комнате пролетел скрип двери, который в этой привычной тишине казался еще неприятнее и противнее. Вошедший принялся снимать своей пиджак, рубашку и штаны. Мейбл все еще лежала неподвижно. По ее спине пробежали мурашки, ведь она чувствовала на себе пристальный взгляд лазурных глаз. И они усилились, когда холодная, большая рука еле касаясь прошлась вдоль ее позвоночника. Медленно, мучительно гладила талию, ноги, спину и мягкие волосы. Мейбл уже дрожала все телом, но не поворачивалась к виновнику своей слабости. В какой-то степени она была на него в обиде за то, что он оставил ее одну. И это был уже не первый случай, когда он возвращался так поздно и не говорил не слова о своих похождениях, но похоже у Диппера были другие мысли на этот счет. - Посмотри на меня, Мейбл. Холодный, властный голос четко озвучил не просьбу, а явный приказ, но Мейбл так и не сдвинулась с места. Кровавый Император ожидал какого-нибудь вопроса или предложения, но Ведьма продолжала молчать. Наконец С.С немного отстранилась, забирая у своего императора так нужное ему тепло. Лелуш всего несколько секунд подождал действий со стороны девушки, но убедившись, что та не собирается ничего делать повернулся к ней. На него смотрели все те же ядовито-золотые глаза. Лелуш медленно очертил взглядом знакомые черты и только сейчас обратил внимание на милый ободок с черными кошачьими ушками на голове Ведьмы. - Что это на тебе? - Нравится? С.С села на свои колени продолжая пристально смотреть на императора. Тот не совсем понимал зачем девушке нужны эти уши, впрочем, пожалуй, никто кроме самой С.С не знал, что творится в ее голове. Лелуш провел взглядом по девушке и заметил так же черный кошачий хвост. - Зачем ты это нацепила? - А, что нельзя? - Нет, просто это странно. - Я вообще вся странная. После этих слов С.С снова потянулась с Лелушу и обняла его снова даря свое тепло. Лелуш ничего на это не ответил, а лишь лег на спину так чтобы голова Ведьмы покоилась на его груди. Приподняв голову с груди бывшего принца, девушка провела рукой по его лицу. Тот лишь посмотрел на нее спокойным взглядом и одной рукой обнял за талию прижимая ее к себе, а второй принялся медленно гладить по голове. С.С снова улеглась на грудь императора принимая его ласку. Рука парня ощущала мягкость волос Ведьмы и ему это нравилась. Похоже на автомате его вторая рука начала гладить спину девушки. Его прикосновения были практически неощутимы и от этого С.С немного выгнулась, как кошка, ощущая в теле еле слышную дрожь. Лелуш продолжал свое занятие даже не замечая этого до тех пор, пока Ведьма не издала тихий короткий стон и не выгнулась окончательно. Похоже, что с ушами и хвостом она приобрела и еще какие-то кошачьи повадки. Император прекратил свои действия и пристально посмотрел на сообщницу. Девушка снова улеглась на его груди. - Продолжай... - Что продолжай? - Ты и сам знаешь. - Хочешь, чтобы я приласкал тебя, как кошку? На лице императора появилась игривая усмешка. Ему было необычно видеть С.С такой. Впрочем, он не возражал даже наоборот это могло немного смягчить реакцию девушки на его будущую просьбу. - Ну не совсем, как кошку! Было видно, что Ведьме было неудобно это говорить, но она все же положила голову на грудь парня ожидая его действий. Лелуш помедлил всего несколько секунд и снова заводил по спине Ведьмы. С.С прикрыла глаза от удовольствия немного вцепившись руками в одежду своего императора. Наконец Лелуш решил спросить. - С.С могу я попросить тебя об одолжении? - Смотря каком. - Ты же знаешь, что скоро с Сузаку исполним наш план? Лицо С.С заметно изменилось, приобретая более строгое выражение. Она явно была не очень рада этой затее. Но Лелуша было невозможно переубедить. - Ты все еще не передумал? - Нет и не передумаю. - Ладно, о чем ты хотел меня попросить? - В ночь перед этим днем ты можешь быть со мной? Ты можешь в ту ночь любить меня и заполнить мою пустоту. С.С посмотрела на Кровавого Императора. Она не ожидала Лелуша такой просьбы. Впервые за очень долгое время ее сердце забилось быстрее. Она смотрела в уверенные глаза парня и всего несколько секунд размышляла над ответом. Ее лицо озарила немного хитрая улыбка. - Хорошо, но, если ты обещаешь любить меня так же сильно, как и я тебя. - Хорошо. На лице Лелуша появилось легкое облегчение. С.С всего несколько секунд посмотрела на парня потянулась к его губам. Нежный, но при этом умелый поцелуй приносил Лелушу столько же удовольствия сколько, и он своими руками С.С ранее. Парень уложил девушку под себя продолжая целовать. Сейчас его мысли были заполнены только ею. Тяжесть воспоминаний и раздумий в миг улетучилась, уступая место желанию. Только она могла заставить его забыть, только с ней он мог быть самим собой и не бояться осуждение. Только она дарила ему покой и требовала от него всего лишь немного любви взамен на то огромное наслаждение и забвение, которое она подарит ему в ту ночь. В ту ночь он будет любить ее, как никого не любил, так как ее никогда любили. Так как он любит ее по-настоящему. Мейбл продолжала лежать спиной к брату, не смотря на его приказ. Лицо Диппера исказилось в недовольстве, и он резко повернул к себе сестру заставляя ее посмотреть на себя. Лицо девушки фактически ничего не изображало, глаза были наполнены усталостью, но это была не физическая, а моральная усталость. Диппер немного приподнялся, рассматривая лицо и тело так хорошо известное ему не только благодаря взгляду. Он прекрасно знал тело своей сестры, знал все ее чувствительные точки, которыми мог воспользоваться в любой момент. Но сейчас Мейбл смотрела на него так, что он не мог заставить ее подчиняться ему. Он знал, что Мейбл все это время не спала из-за него, знал, что слишком мало времени уделяет ей морально, ведь физически они бывают вместе очень и даже очень часто. Знает, что часто ставит свои интересы выше. Например, когда Мейбл нужна была помощь с обрядом важным для них обоих, но он не помог ей вместо этого он развлекался в клубе, а когда пришел утром то увидел сестре, спящей прямо на полу среди свечей, которые могли с легкость упасть и вызвать пожар. И таких примеров можно привести множество. Пусть Мейбл тоже не часто помогает ему, и они всегда ссорятся, но она всегда рядом, а он не помогает и не рядом, когда нужен. Это он приучил Мейбл спать обнаженными вместе. Но при этом уже третий час ночи, а она до сих пор не сомкнула глаз, а ее тело холодное от того, что она привыкла согреваться в его объятьях, а не одеялом и сейчас лежит не укрытая с открытым окном ожидая его. Диппер все это прекрасно знает и знает, что во всем мире он не найдет человека более верного и родного, чем его сестра Мейбл. Он хочет извиниться, но его рот будто сшили, и он не может сказать ни слова, а просто лежит напротив своей сестры, которая смотрит на него уставшими лазурными глазами. Диппер уже почти собрался сказать ей нужные слова, но она обнимает его, сильно прижимаясь, как будто боясь, что он сейчас исчезнет. И Глифул снова замолкает ни сказав ни слова. А Мейбл лишь сильнее прижимается наконец, получая драгоценное тепло и мирно засыпает, не дождавшись брата. Диппер смотрит на ее умиротворенное лицо и нежно целует в макушку. Он снова не смог сказать ей в лицо поэтому еле слышным шепотом шепчет. - Прости. Я люблю тебя. И тоже засыпает, обнимая ее. Зная, что завтра наступит на те же грабли, которые однажды очень больно его ударят и возможно лишат самого дорогого человека.