Полнолуние на пятницу 13-ое

Он никогда не понимал всеобщего внимания к засосам. Как ему казалось, это не настолько важная часть сексуальной жизни, чтобы вообще заботиться об этом. Впрочем, и в его опыте были страстные девицы, желающие таким образом то ли обозначить свои права на него, то ли доказать свою состоятельность в интимном вопросе. К их большому несчастью, сосуды Ларина были слишком глубоко под кожей, а давление достаточно низким, поэтому большее чего они добивались - несколько красноватых точек, которые хоть и привлекали внимание при ближайшем рассмотрении, но в целом были не слишком заметными. Юля, добившись такого же результата, была буквально в ярости, для неё это было важно. А сам Ларин на следующее утро уже спокойно снимал видео, ничуть не беспокоясь о своём виде. Он не знал, когда подумал о том, какие яркие гематомы можно оставить на светлой шее Юры. Очевидно, это было связано с тем, что ещё на версусе он увидел буквально багровый небольшой синяк на его руке, какой вряд ли можно получить иначе, чем случайно. Причём он был расположен на пальцах, так что сильный удар по такому беззащитному месту явно вызвал бы припухлость, если не перелом. Не то чтобы Ларин думал о том, как будет ставить засосы, просто был очарован эстетической стороной воображаемой им картины. Он даже усмехался, вспоминая об этой дурацкой мысли и думая о том, что Юра бы оценил его нелепость. Юра любил целовать шею. Наверное, он просто любил чувствовать власть над людьми, ведь все девушки буквально плавились в его руках после этого. Иногда он мог переусердствовать и оставить заметный след на теле пассии, но старался оставаться в рамках, хотя это получалось далеко не всегда. Юра иногда был даже недоволен своей несдержанностью, но скрывал это достаточно умело даже от себя самого. Ставить засосы себе он не давал в принципе, лет этак с 18, когда увидел, насколько глупо это выглядит. И каким слабым он начинает казаться, такого позволить было нельзя. Фактически, даже простое сильное прикосновение оставляло следы на его коже и красные царапины на спине держались неделю. Но расцарапанная спина была скрыта, а вот лиловые пятна на шее спрятать было практически невозможно, при этом сходили они медленно, проходя все стадии от маленького космоса до болезненных желто-серых меток. Это казалось отвратительным. В какой момент желание метафорически загрызть Ларина превратилось в желание более чем реально искусать всю его жилистую шею, Юра понимал с трудом. Возможно, это все дурацкие фанатки и их рисунки, которыми они досаждали им обоим, но нельзя было ссылаться на это при осознании того, что у него вставал на одну мысль о том, как глубоко Ларин может стонать. Как он будет запрокидывать голову. Каким взглядом он будет смотреть. Юра проклинал свою несдержанность и неуемное желание. Проклинал тот факт, что зачем-то раньше узнавал адрес блядского Ларина и теперь может просто придти к нему и сделать все, что захочет. У него в голове совершенно не было мысли о том, что он буквально готов изнасиловать другого мужчину, ведь ему было нужно только исполнение конкретной фантазии. *** Спустя пару недель Юра сорвался, не зная, что именно послужило причиной: полнолуние или грядущая пятница 13-ое. Такси мчало по ночному Питеру, с каждым километром уменьшая шансы передумать, а он все никак не мог выровнять дыхание, даже уже стоя у двери квартиры. 2:15. Ларин открыл дверь, и Юра долю секунды упивался его растерянным и испуганным взглядом, а после, не давая опомниться, толкнул того к стене и прижался губами к горячей шее. *** - Удивительно, - дёрнул бровью Ларин, проходясь кончиками пальцев по оставшимся на шее следам укусов. Удивительными были и эти следы, и вся ночь, и то, что они проснулись в одной довольно узкой кровати. Не то чтобы не было непонятного смущения, но его было значительно меньше, чем следовало бы ожидать. - Лет 7 такого никому не позволял, - задумчиво произнёс Юра, заходя в ванную и поднимая вверх подбородок. На шее, плечах и груди была россыпь кровоподтеков разной степени насыщенности, - Не ожидал подобной страсти, Дима. - Я обычно и не, - с сомнением заметил он, проводя пальцами уже по чужой коже и едва приподнимая уголки губ в подобии улыбки. - Оно и видно.