Они решают отметить свою годовщину дома у Тсукишимы. Тсукишима, конечно, только делает вид, что против, и немножко возмущается для приличия. Куроо говорит, что все устроит, и выгоняет хозяина из квартиры.
Не то чтобы Тетсуро когда-либо был романтиком, просто иногда случается так, что хочется сводить Тсукишиму на свидание (правило номер один: никогда не дарите Тсукишиме Кею цветы, если не хотите попробовать их на вкус)(правило номер два: не говорите Тсукишиме Кею, что это свидание, иначе проведете его без Тсукишимы Кея)(правило номер три: Тсукишима Кей не любит розы (твое лицо еще помнит их шипы), Тсукишима Кей любит ландыши, фрезии и камелию). Куроо помнит все три правила, он даже уверен, что где-то записывал их, но.
Но сегодня
правда хочется. Куроо искренне верит, что Кей прикроет глаза, приподнимет уголки губ и покачает головой. Потому что Куроо Тетсуро оббегает весь район, чтобы найти ландыши, фрезии и камелию, покупает слишком много ароматических свечей (он получает постоянную 5% скидку и пару восхищенных взглядов), бутылочку дорогого красного полусладкого, несколько пакетов продуктов (потому что Куроо Тетсуро взрослый мальчик и почти умеет готовить)(на самом деле он покупает полуфабрикаты и фрукты)(и совершенно точно не забывает купить клубнику, чтобы после бежать со всех ног в ближайший супермаркет) и пару упаковок лейкопластырей с динозаврами (на всякий случай, конечно же).
Куроо проводит на кухне около четырех часов и практически час в гостиной, она же спальня, подготавливая комнату, прежде чем звонит Кею, чтобы позволить тому вернуться в свой, собственно говоря, дом.
Не то чтобы Кей сильно переживал за сохранность своей квартиры, но он все еще помнит, как Куроо поджег его конспекты по экономике, вертя в руках лупу, когда сидел у Кея на балконе. Но он также помнит, что каким бы идиотом Тетсуро не казался, дураком тот не был, что, если Тетсуро чем-то загорелся (не буквально, конечно)(хотя такое тоже бывало)(конспекты тушить это вам не мячи забивать), то стоит все пустить на самотек, ибо если помешать – головной боли будет в разы больше. Кей помнит, что Тетсуро все делает искренне, со всей откровенностью («Я всегда был добрым человеком», - говорит Куроо в голове Кея)(Кей в голове Кея со скептицизмом приподнимает бровь).
Тсукишима получает разрешение вернуться домой, когда на токийские улицы опускаются сумерки, на что лишь фыркает, но уже через шестьсот шестьдесят одну секунду шебуршит ключами в коридоре (Куроо, конечно же, не считал, просто часы реально громко тикают).
Кей осторожно передвигается по квартире, догадываясь, что свет не нужно включать. Он медленно идет на голос Куроо, зовущий его из дальней комнаты. Тсукишима старается не принюхиваться, но определенно чувствует легкий аромат фрезии и невольно улыбается. Сначала Кей просовывает голову в дверной проем, на секунду замирая, а позже, сам того не замечая, полностью входит в комнату. Он думает, что, вероятно, недооценивал Куроо с его попытками в романтику. Со стороны колонок тихо доносится какая-то спокойная мелодия, будто убаюкивая сознание. В сумраке комнаты на любой более-менее ровной поверхности мерцают теплыми огоньками свечи, порхают отсветами по стенам и лицам, сливаясь с бликами ночного Токио, цветы, аккуратно поставленные в маленькие вазочки, украшают стол, сливаются с фруктами, что с такой любовью нарезаны в форме маленьких динозавриков, завитков и листочков (четвертое правило: Тсукишима Кей любит динозавров примерно так же, как и тебя). С открытого балкона майский ветерок теплыми дуновениями заносит нежно розовые лепестки сакуры. Кей замечает флуоресцентное звездное небо на потолке (он обязательно даст пинка Куроо за порчу имущества, но это позже) и маленькие пластыри на узловатых пальцах (за это он тоже даст ему пинка). Тсукишима пытается не вдыхать глубоко, ибо ароматы (Кей убеждает себя, что это именно из-за них) и так сильно кружат голову. Он пристально смотрит в глаза Куроо, будто пытается найти там что-то важное, обнаружить ответы на все вопросы (он ищет и находит).
Куроо, кажется, все это время вовсе не дышит, а потом Кей прикрывает глаза и, качая головой, тихонько смеется.
Куроо учится дышать заново.
***
Они до рассвета нежатся в объятиях, периодически обмениваясь долгими ленивыми поцелуями и легкими покусываниями шеи, плеч, ушей, скул. Тсукишима показательно ворчит, но лишь поудобнее устраивается в уютных руках, жадно вдыхая родной запах мяты и кофе и расслабленно выдыхая, нарушая предрассветную тишину. Расфокусированным взглядом наблюдает, как светлеет небо на горизонте, поглощая сумрачную негу.
Тсукишима говорит: «Скоро рассвет», - и чувствует, как напрягается за его спиной Куроо.
Не то чтобы Тсукишима наизусть знал Куроо, он и себя-то так не знает, но.
Но Тсукишима знает, что Куроо Тетсуро читал значение любимых цветов Кея. Тсукишима знает, что у Куроо Тетсуро под пластырями на узловатых пальцах маленькие порезы, потому что, знаете ли, фруктовые динозаврики сами себя не вырежут. Тсукишима знает, что Куроо Тетсуро не хочет сегодня уходить. Тсукишима знает, что Куроо Тетсуро
боится уходить, ибо все, что у них было за последние четыре года, этим утром кажется таким хрупким, болезненно непрочным. А еще Тсукишима знает, что Куроо Тетсуро действительно делает все искренне, со всей откровенностью, без тайных намерений. Он уверен в этом, потому что Тсукишима так же знает, что Куроо Тетсуро любит его, Тсукишиму Кея, так же сильно, как он, Тсукишима Кей, любит его, Куроо Тетсуро.
Поэтому Тсукишима Кей натягивает плед на их переплетенные ноги и полушепотом договаривает: «Оставайся».
***
Проходит еще неделя, прежде чем заканчиваются все лейкопластыри с динозаврами и свободные полки в шкафу, а арендная плата за квартиру становится в два раза меньше.
