Во всем виноват шарф

- Вылезай. - Я на такое не подписывался. - Считаю до трех. - И что будет? В небольшой светлой комнате стоит запах трав и провокаций. Между плотными шторами мелькают лучи утреннего солнца, и словно издалека слышатся звуки просыпающегося города. Почти идеальное утро для Хенрика, если бы не... - Оно воняет. - У тебя нос заложен, не выделывайся. Кровать Хенрика за ночь превратилась в кокон из четырех подушек, двух одеял и одного Тарьея, чихание которого доносилось откуда-то из недр этого кокона. Хенрик героически выдержал эту ночь, но сдаваться на утро не собирался. - Думаешь, я не вытряхну тебя оттуда? Кокон заходится кашлем, а с одной стороны показывается светлая макушка. Хенрик навскидку тянет одно из одеял, и к макушке прибавляются сонные больные глаза и покрасневший нос. - Я же спал вообще-то. - Ты заливал соплями то, что не успел залить ночью, но уж точно не спал. А все почему? - Я не умею как ты, носить всю одежду на себе разом, - ворчит Тарьей. - И шарф был тебя недостоин, да? В руках Хенрика дымится белая кружка, Тарьей не чувствует аромата, но знает, что ничего хорошего ждать не стоит. - Мама всегда заваривает этот настой, когда кто-то из нас болеет, а температура слишком низкая, чтобы сбивать. Тарьей высовывается из одеяла, пытаясь уловить хоть какой-то запах. - А моя мама предпочитает традиционную медицину. - Не ехидничай. Пей. В напитке нет ничего страшного, он почти безвкусный. Тарьей пьет его мелкими глотками, чуть ли не засыпая над кружкой. - Твой температурный бред можно считать произведением искусства, - Хенрик сел на кровать и сгреб негодующий кокон к себе на колени. - Я не представляю, что ты должен будешь сделать, чтобы узнать то, что теперь знаю я. Тарьей слишком ленив сейчас для оригинальных ответов, поэтому он просто пихает Хенрика локтем и кусает за ухо. - И что же мне сделать? - выходит гнусаво и совершенно не томно. Хотя в голове крутится несколько вариантов, но все они приправлены такой долей болезненной лени, что Тарьею обидно за самого себя. - Обсудим это, когда ты перестанешь дышать исключительно ртом. Хенрик забирает у него из рук кружку, а Тарьею становится лень даже моргать. - Буду спать, - сообщает он, не двигаясь с места. Ему слишком тепло и уютно, чтобы шевелиться. Он горячо дышит в шею Хенрика и жалеет, что не может сейчас вдохнуть его запах. - Ты только посиди со мной. Хенрик бормочет, что у него нет выбора, и Тарьей чувствует мягкий поцелуй в макушку. Это убаюкивает окончательно, оставляя силы только на, чтобы высунуть руки из-под одеяла и залезть ими под чужую футболку, где, оказывается, значительно теплее.