Безтрусиков

Лоб брюнета покрылся испариной, и он сжал кулаки, молясь, чтобы лифт приехал быстрее. Попов понажимал на все кнопки, кусая и без того истерзанные губы, мысленно коря себя за то, что согласился, а стоящего рядом парня — за идею. — Какой же ты… — прохрипел Арсений, сжимая колени. — Красивый? Гениальный? — спросил Шастун, зная, что Попов хотел сказать кое-что совершенно иное. — Пидор ты! — выплюнул мужчина, чуть слышно скуля. — Я не могу уже… — Терпи. Осталось всего лишь подняться на лифте. Попова трясло, а желание снять, наконец, штаны и вытащить эту хуйню из задницы всё росло и росло. Лифт, поскрипывая, двигался медленно, словно специально — чтобы продлить его мучения. Забыть надеть трусы — это ещё надо суметь. Утром они собирались в спешке, а посему сам Попов странного в этом не видел — забыл и забыл, с кем не бывает. Шастун решил, что ни с кем и что негоже расхаживать его благоверному без белья, поэтому подумал наказать его. К тому же, мысль о том, что Арс без трусов, заводила пиздец. Тем временем, лифт продолжал опускаться, и сейчас один из них опережал второй на два этажа. Вокруг не было ни души, но Попов всё-таки испытывал дискомфорт, хоть и понимал, что об анальной пробке в нем знает лишь Антон. Когда Шастун засовывал в него чудо-штучку, Арсений лишь вздыхал, решив, что с этим он легко справится. Они прошли полмагазина за два часа, и лишь тогда он осознал, что все куда сложнее. Пробка растягивала мышцы внутри, а ещё она была небольшая, из-за чего ему захотелось чего-нибудь подлиннее и побольше — он, как безумный, хотел Антона, причём сейчас же. Чувство пустоты внутри было особо мучительным, да и приличный стояк, который и прервал их шоппинг, давал о себе знать. Лифту оставалось преодолеть три этажа, и каждая секунда казалась вечностью. Антон, видимо, находил это презабавным, поэтому ещё и устроил мини-фотосессию, щелкнув мужчину у лифта. — Пидор, — тихо повторил Попов, крайне редко позволяющий себе материться. Запас цензурных слов закончился ещё в торговом центре, пока Шастун шел рядом и ехидно улыбался. Когда лифт приехал, Арсений зайцем заскочил внутрь, а Антон, наоборот, вошёл медленно. Парень знал, что ещё чуть-чуть и Попов волком взвоет, прося член в задницу. Когда двери закрылись и они двинулись, Шастун провёл ладонью вдоль позвоночника Арсения, опуская её на ягодицы и сильно сжимая упругую половинку. Он заметил, как у брюнета слегка подкосились ноги, из-за чего улыбнулся шире. Попов будет до последнего скрывать свою слабость — конечно, если дело не касается секса. Они доехали до нужного этажа так же медленно. Судя по ощущениям Арсения. Ошалелым взглядом ища значок туалета, мужчина плёлся по коридору, даже не оглядываясь — он был уверен, что Шастун идёт следом. Найдя, наконец, нужную дверь, Попов разве что радостно не запрыгал, обнаружив, что она открыта. Он двинул внутрь, а вслед за ним вошёл и Антон, тут же запирая за собой дверь. Покрасневшее кольцо мышц призывно сжалось, стоило Антону вытащить пробку. Он спокойно вошёл в мужчину двумя пальцами до линии колец на них, двигая ими, сильнее возбуждая и без того распаленного Попова. Пальцы Шастуна были для него сладкой наградой: они шикарно растягивали тугие мышцы и были таким длинными и охуенными, что брюнет сам начал подаваться бедрами назад, уткнувшись лбом в сложенные на раковине руки. Антон разводил пальцы в стороны, сгибал их и трахал ими, пока Арсений глухо стонал, сжимаясь сильнее. В какой-то момент Антон остановился и вынул пальцы, взглянув на любовника через зеркало напротив. Попов поднял взгляд, после чего облизнулся и улыбнулся, слегка вздернув бедра. — Иногда такой сучкой становишься, — тихо сказал Шастун, но из-за звонкого эха эти слова казались ужасно громкими и смущающими. Попов до трясучки хотел почувствовать его внутри, хотел ощутить долгожданную наполненность от крупного члена и кончить, наконец. Шастун больно не спешил, наслаждаясь видом измученного, но такого соблазнительного Арсения. Он провёл кончиками пальцев от копчика, по сфинктеру до яиц, после чего несильно сжал их, перебирая в ладони. Арсений весь тек, собственно, как и Антон — первый от томящих ощущений, а второй — от первоклассного зрелища. Шастун опустился на колени, чмокнув его в правую ягодицу, а потом сильно прикусил вторую, чтобы на ней остались четкие следы. — Сволочь! Скуля и мелко дергаясь, Попов думал, что он сходит с ума. А когда юркий язычок Антона широко мазнул между его ягодиц, а потом лишь на кончик вошёл в него, Арсений не сдержался и в голос простонал. — Ублюдок! Шастун такой реакции и ждал, поэтому продолжил, вылизывая растянутую дырочку. Он все так же перебирал в одной ладони яйца Попова, второй сжимая и оттягивая ягодицу. Парень подумал, что он вовремя успел вытащить свой член, ведь иначе ему бы пришлось ехать до дома с мокрыми штанами. Вдоволь наигравшись, Антон звонко шлепнул Арсения, поднимаясь обратно. Попов тяжело дышал, не в силах стоять в такой позе: его ноги и руки давно затекли, а зуд внутри усиливался. Воздуха не хватало катастрофически, и все тело огнём горело. Сейчас он был на той стадии, когда уже плевать на какое-либо приличие и стеснение — мужчина шире расставил ноги, насколько это позволяли спущенные штаны, и глядел на Антона через зеркало. В этот раз взгляд его был совсем безумный, и Шастун сжалился над ним, ведь и сам был давно на грани. Он вошел легко и сразу до упора под громкие стоны Арсения. Крепко держась за покрасневшие ягодицы, Антон двигался медленно, стараясь задеть самую чувствительную точку внутри него. От головокружительных ощущений Попов захлебывался стонами от каждого толчка, а когда Шастун прошелся по простате, окончательно растерял остатки разума, получив, наконец, то, что он так хотел. Пакеты с вещами затерялись где-то в углу, пока их хозяева грозились сломать раковину. Антон молниеносно набрал темп, грубо толкаясь: он входил до упора и выходил почти до конца, остервенело трахая мужчину до ярких точек перед глазами, трясучки во всем теле и громких, чередующихся с криками стонов. Головокружительная узость сорвала его последние тормоза, державшиеся на честном слове вот уже минут десять. И все же они были не у себя дома, так что Антону пришлось зажать рот Арсения. Попов вобрал в рот его большой палец, жадно посасывая и покусывая его. Это помогло сбавить громкость, только вот Шастун, не ожидавший подобного жеста, прижался губами к влажной шее любовника. Он оставил свои метки и там, терзая нежную кожу зубами, продолжая активно двигаться. Наслаждение с примесью лёгкой боли доводило до исступления и дурманило лучше любого наркотика. Они чувствовали скорое приближение оргазма, накатывающего волной, обещающего смыть все мысли, казавшиеся сейчас такими ненужными. Пара глубоких толчков, и парни со стоном кончают, пачкая пол и стену. Они серьёзно расшатали раковину, но, к счастью, ничего не сломали. Туалет был в конце коридора, так что их вряд ли кто-то услышал. У них было столько возможностей попасться на горячем, но, в итоге, все закончилось хорошо, а шикарным напоминанием об этом дне будут следы зубов на ягодице Арсения и фото с лишь им понятным хэштегом. #безтрусиков.