Отпечатки

- Представь, ты сейчас заснешь, а как проснешься - все по-другому, нету никаких тайн, загадок, больше не придется бояться твоего чокнутого отца, его не будет, не придется опасаться, что оставшись без лекарства, мы можем погибнуть вовсе, все это исчезнет, останемся только мы с тобой, ты и я, и больше никого. - Смешно до усрачки, Юль. Ты не дожила до нашего с тобой "счастливого конца", и вместо того, чтобы исчезло все то дерьмо, что творится вокруг, исчезла ты сама. Я заснул, а как проснулся - все осталось, тот же чокнутый отец, и боязнь сдохнуть без лекарства, а вот тебя нет. Какого хуя?! Ну эт дерьмо определенно. И вроде бы ничего не изменилось, просто мне больше некого любить. Хотя.. не, любить то всегда есть кого, просто кого-то я люблю так, по приколу, а тебя я любил так, что аж до дрожи пробирало иногда. Если бы ты была рядом, ты бы сейчас сказала: "Люди вон, каждую минуту умирают, ниче страшного, прорвемся", но тебя же, блять, нету. И никогда уже не будет. Бывало же все замечательно - мы не замечали, теперь скучаем, ну я скучаю по-любому. А ты, небось, нашла себе там парня какого-нибудь левого, и мутишь за спиной у меня. Никто не идеален, ладно уж. Я тоже себе подцепил монобровь одну. Знаешь, если бы ты любила цветы, или хотя бы шоколадками иногда себя баловала, я б тебе купил и принес, так нихуя! Ты же орать будешь, ненормальная. Вместо этого по выходным, чаще всего в воскресенье, приношу тебе коньячка, закуриваю ненавистный себе Данхилл, и, сидя рядом с тобой, напиваюсь в хлам. Потом приходится через забор перепрыгивать, уходить. Тупой забор, я вот штаны себе на неприличном месте порвал. Я так и не скучаю особо по тебе. Просто катастрофически не хватает, но это же не "скучать" значит. Ну наверное, я ж не философ. Твой запах иногда до сих пор мажет ноздри, и я сижу, как свинья, хлюпая носом, пытаясь уловить знакомый аромат. Ты мне спать не даешь спокойно, не снишься, хуй тебе - сниться она мне еще будет. Я тебя вижу, ну или это глюки, либо пить надо меньше. Ты в кожаной куртке, с забавной стрижкой, по щекам размазана черная тушь, от слез, хули, юбка - карандаш, и кеды высокие, на правом, как всегда, шнурки болтаются по полу. Пытаешься улыбнуться, и от твоей призрачной улыбки лицо перекашивается. Начинаю усмехаться, выбираясь из-под теплого одеяла, и шагая по холодному полу босиком. А ты исчезаешь. Ну и нахуй вставал вообще? Холодно жи. Счастья тебе, Юль. скоро увидимся, не ссы.