Ася

      «У счастья нет завтрашнего дня». Иван встал с этой мыслью в голове. Умылся, оделся, пошел на работу. «У счастья нет завтрашнего дня» - стучалось в висках, отзываясь эхом в ушных раковинах. Московский метрополитен звучал в такт. Потом была работа, дела, снова метро… Жена, разогревающая ужин, сын, сидящий за компьютером и одна-единственная мысль: «У счастья нет завтрашнего дня». На дворе стояло 8 августа 2016 года. Одиннадцать лет назад Иван впервые почуствовал, понял и осознал, что ни у чего на этом свете не может быть «завтра». 8 августа 2000 был не очень жарким. Температуру можно было бы даже назвать комфортной: +23. Но если прибавить к ним раскаленный асфальт и бетон, то плучалось душновато. Иван до сих пор помнит, как противно липла к телу футболка, и как хорошо было Мишке в просторной хлопчато-бумажной рубашке. Хотя Мишке во всем было хорошо. Мишка… Миша, Мишенька. Свою ориентацию Иван определил в классе 9м. Сначала было страшно. В 1996м году признаться в том, что ты гей, даже себе, было сродни подписанию смертного приговора. И не посмотрели бы школьные товарищи ни на многолетнюю дружбу, ни на общее количество пройденных побоищ, ни на отличные успехи в спорте… Ни на что, в общем. Травили бы нещадно, да и не это самое страшное. Сдали бы местным «авторитетам», а те не привыкли себе в чем-нибудь отказывать. Ни тогда, ни сейчас. До выпускного Ваня держался. Гулял с девочкой как положено: цветы, конфеты, поцелуи. Первый сексуальный опыт тоже с девочкой приобрел. Противно не было, сработало все, как надо, но и удовольствия особого Иван не почуствовал. А как же единение душ, звездочки в глазах и пр. фигня, о которой много пишут и показывают? Секса на экране в то время было много. Секса и насилия. Менты, голливудские блокбастеры и сетования родителей на то, что «такую страну просрали», - не самый удачный фон для каминг-аута. Да тогда даже слова такого не знали. Зато знали Борю Моисеева. И имя это было самым страшным проклятием для лиц мужского пола. А потом Ваня поступил в университет. В тот самый, Московский, на бюджет, на юриста. И учился Ваня законам, которые столько раз менялись уже, перевирались и переиначивались, что и смотреть на них тошно. Там, в университете, и встретил Ваня Мишу - птицу вольную, птицу говорливую, птицу, не щадящую живота своего на журналистком поприще вот как два года уже. И жил Миша в общежитии, ибо был студентом иногородним, и подрабатывал, где только можно было, потому что кушать хотелось очень, и влюбился Миша в Ваню со всего размаху, как говорится, да так, что аж искры из глаз при нем летели, а улыбка полцартства московского озарить могла бы. И любил он Ваню открыто, не стесняясь. Да так исркренне, так радостно, что не ответить ему невозможно было бы. Ваня и ответил. За что и получали по морде они регулярно, и на ковер к ректору вызывались не единожды, и родители в известность-то поставлены были. Вот с родителями больнее всего пришлось. Мать за сердце схватилась, тяжелой работой посаженное, отец молча чемоданы выставил и послал, как говорится, к лешему. Вот и остался у Вани только Миша, да квартирка съемная, куда после двух месяцев бомжевания и кочевания по немногим сохранившимся знакомым, они с Мишкой и переехали. Иван на заочное перевелся – пошел работать сначала куда-нибудь, потом вроде в неплохую контору устроился. Мишка тоже на подработках пропадал. Писал везде, куда брали, увлекся незнакомыми и только развивающимися тогда Интернетом и программированием. Завел дружбу с разработчиками компьютерных игрушек – написал для них пару сюжетов, дело пошло, в общем.       Миллениум они встретили уже в своей маленькой квартирке. Ваньке ее бабушка завещала, несмотря ни на что. Родители с ним тогда судились, но Ваня не зря учился. Свое право на малогабаритную двушку вместе с преподом по праву и его женой-адвокатом отстояли. Весело это дело отметили и стали дружить семьями.       В мае 2000 состоялась премьера мега успешного фильма «Гладиатор» с мускулистым и прекрасным Расселом Кроу в главной роли. Иван три месяца об этом фильме мечтал, а в августе Мишка его мечту исполнил – принес два билета на 8е число на вечерний сеанс.       Взрыв произошел неожиданно. Ваня почуствовал, как земля задрожала, а из метро повалил дым. Сотового у него тогда не было, но Ваня знал, что Мишка должен вот-вот подъехать – до фильма отсавалось всего 10 минут. Он кинулся к метро, но его уже оцепили. Подъехали скорая и машины МЧС. Мишу он опознает по знакомой хлопчато-бумажной рубашке и новым ботинкам, купленным не далее как вчера. Потом его не пустят на похороны и три недели он будет беспробудно пить. Когда его найдет Борис Всеволодович – тот самый препод по праву – жизнь Ивана потеряет всякий смысл. Два месяца спустя Ване позвонит мать и скажет, что ложится на операцию на сердце и хочет его видеть. Иван будет обнимать ее долго и плакать на ее груди горько-горько, как когда был маленьким. Она благословит его напоследок и через две недели не перенесет наркоз. К отцу Иван Петрович придет сам. Молча поставит на стол бутылку и останется в родительской квартире до самых похорон. Отец долго не говорил с Иваном. Игнорировал его присутствие в доме, а когда Ваня уехал на трехмесячную стажировку в Англию, сдал так, что смотреть было больно.       В 2005 Иван Петрович женится. Через год после рождения внука Петр Николаевич со спокойной душой отправился к своей супруге на небо. К мужчинам Иван больше не подходил. После Мишки никак. Не смог. Ни с кем. Никогда. Женился почти по любви. Сына любил безмерно и баловал своих домочадцев подарками, поездками, своим вниманием. И Мишке – своему сынишке – часто повторял народную мудрость о том, что никогда не стоит откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. - Пап, я на плавание ушел, - крикнул Мишка, выходя из дома. - Во сколько встретить? - Да не надо. Меня Колькин дед подвезет. - Хорошо. Передавай Борису Всеволодовичу привет. - Угу. Все, пап, до вечера. - До вечера, - крикнул Иван закрывающейся двери. - Он у нас чудесный, – жена положила голову на плечо и тихо вздохнула. - Да, чудесный… Пошли в кино? - Да дел столько… Может завтра? - «У счастья нет завтрашнего дня»… - И.С. Тургенев, «Ася». - Что? - Это цитата из «Аси» Тургенева. Ваня вспомнил чудесный майский день 11 лет назад. Из распахнутых окон дул теплый, но еще свежий ветер, наполненный ароматами цветения и гомоном птичьих голосов. Мишка лежал у него на коленях и читал одну из своих любимых летних книг. Ваня готовился к очередному экзамену и въедался в хитросплетения отечественной юриспруденции. - Ваня, послушай, пошли гулять. Такой день, такой ветер… - М? - Брось свои книжки, Ваня. У нас выходной. Пойдем. - У меня зачет завтра. - «У счастья нет завтрашнего дня», Ваня. Пошли. Мишка стянул его с дивана и начал кружиться, словно в танце. - Посмотри, какое солнце, как поют птицы, какой прекрасный ветер! Пойдем, расправим крылья. Наши с тобою крылья. Они у нас такие сильные и крепкие… - И голубые… - Небесные. Самые прочные на всем белом свете. Крылья любви! - Да ты поэт. - Я – журналист, - Мишка гордо улыбнулся, – птица горластая, нагластая и зубастая! И очень счастливая рядом с тобой! Они прогуляли целый день, а ночью долго и с наслаждением любили друг друга. И были счастливы. «У счастья нет завтрашнего дня; у него нет и вчерашнего; оно не помнит прошедшего, не думает о будущем; у него есть настоящее - и то не день, а мгновенье».