Эх мороз,мороз...

Отключили отопление. Казалось бы, ничего необычного, в каком городе не бывает. Но тот факт, что его отключили зимой, когда на улице было -5, не особо радовал всех. И Диму с Андреем в том числе. В квартире у парней был обогреватель времен СССР, который еле-еле прогревал комнату. Они сидели возле него, пытаясь хоть как-то согреться. Ночью Дима прижимал к себе Андрея, кутал себя и его в три одеяла и спал, так было теплее. Но беда не приходит одна. Отопление не включили, а морозы, не щадя, обрушились на город. В квартирах температура опустилась ниже нуля. Андрей и Дима целый день сидели по разные стороны советского обогревателя и пытались не замерзнуть. — Дима, давай уедем, холодно, блять, — сказал вечером Андрей. -Куда? И на какие шиши? — ответил Майорову Дима. — Мы тут насмерть замерзнем. Я в куртке, возле обогревателя, и мне пиздец холодно. Ну Димааа... — провыл Андрей. — Если я тебя обниму, тебе теплее будет? — Браташев перекинул руку через батарею и погладил парня по волосам. Внезапно свет замерцал и погас. Обогреватель стал стремительно остывать. — Димаааа... Че за хуйня... — Андрею внезапно стало холоднее. Дима подошел к окну. — Свет вырубили. Все, Майоров, нам пиздец. Андрей, все хорошо? Андреей? —Браташев посмотрел на парня. Тот прижался к остывающему обогревателю и дрожал. — Дим, мне холодно. — Андрей, мне тоже холодно. — Да нет, ты не понял, мне пиздец как холодно. — Майоров задрожал еще сильнее. Браташев подошел к нему и прижался губами ко лбу. И тут же отстранился. — Тобой можно весь город обогреть, ты горячий пиздец. А это плохо. Ща я за градусником схожу, сиди тут. Надеюсь, с температурой в квартире упадет и твоя. —шутканул Дима. — Вот сейчас было нихуя не смешно, —ответил Андрей, но все таки испустил смешок. Дима пошел на кухню. Обматерив все в мире, при свете фонарика Дима таки нашел градусник и вернулся к Андрею. — Обогреватель остыл. Дим, я умру, да? — он трясся. -Сейчас я тебе измерю температуру и посмотрим,умрешь ты или еще поживешь.-Браташев протянул парню градусник и прижался к нему. — Ты че, заболеешь. — сказал Андрей, запихивая градусник подмышку. — Мне похуй, ты горячий, а я задубел. И если что, вместе помрем. — У тебя чувство юмора замерзло. Парни засмеялись и продолжили отпускать шутки про холод и смерть. Их диалог прервал писк градусника. Андрей посмотрел и протянул Диме. — Ебаный шашлык... То есть, у тебя 38,5. Ну думаю, если дать тебе парацетамола и согреть, будет нормально. — С первым проблем нет, а со вторым как быть? — Андрей прижался к остывшему обогревателю. Вместо ответа Дима достал из шкафа все теплые свитера и натянул их на Андрея. — Теплее? — спросил он,накидывая на него куртку сверху. — Нихуя. Принеси таблетку лучше. Дима побурчал и пошел таки на кухню. Перерыв все шкафчики и не найдя ничего, кроме пачки просроченного активированного угля, Браташев вернулся к Андрею: — Короче говоря, у нас нихуя нет. Андрей, все хорошо? Андреееей, очнись мать твою! — Дима затряс парня за плечо. — А? Чего разорался, блять, я спать хочу. — потянулся тот. — Ебаный в рот, как же ты меня напугал... — Дима перевел дыхание и прижал к себе парня, с целью ближайшие пару часов не отпускать его от себя. Он зарылся носом в его волосы и пробурчал: — Может скорую вызвать. У нас нет лекарств, света нет, тепла нет, я бессилен. А если тебе станет хуже? — глаза Браташева наполнились слезами. — Дима, не начинай, все будет хорошо, авось, свет дадут. — он развернулся и посмотрел парню в глаза. — Не плачь, горе ты мое. — Андрей поцеловал его в лоб и прижал к себе. — Сиди, я сейчас приду. Майоров ушел, а через несколько минут принес свечи и зажигалку. — Почему мы сразу их не зажгли? — спросил он сам у себя, зажигая свечи. Андрей поставил их возле обогревателя и позвал Диму. Тот подсел к нему. Свет попал на его лицо и показал Майорову заплаканные глаза и выражение лица, полное бессилия и отчаяния. Андрей взял Диму за руку: — Ради меня, не плачь пожалуйста. Дима, пожалуйста, не надо. У тебя иначе на подбородке сосулька вырастет. — Андрей вытер пальцем Димины слезы. — А... — Не начинай. Все будет хорошо. Если моя температура поднимется, то так и быть, вызовем врача. А сейчас, ради бога, можно я посплю? — спросил Андрей усмехнулся. — Только у меня на руках, и под строгим присмотром. Задув свечи, парни пересели на кровать. Улегшись на ногах Димы, Андрей мгновенно провалился в сон. Под мирное сопение парня, Браташева начало вырубать. Тот сопротивлялся еще полчаса, но в итоге тоже заснул. Проснулся Дима от того, что во всей квартире резко загорелся свет. Почувствовав, что стало теплее, он стянул с себя куртку. — Андрей, вставай, тепло вернули! Сейчас быстро согреем чайку, я в аптеку сбегаю, вылечим тебя! — Он слегка потряс парня, который спал у него на коленях. — Андрей?Андреееей?! — парень не шелохнулся. В голове пролетело тысячи тревожных мыслей, но одна на мгновение задержалась. Аккуратно переложив Андрея на кровать, Дима дотянулся до телефона и набрал номер скорой. Промямлив что-то невнятное и назвав адрес, он откинул телефон и проверил пульс у Майорова. Есть. Слабый, но есть. Мысленно поблагодарив всех и вся, он засунул ему градусник подмышку. Скоро он пропищал и показал температуру Андрея. 40,3. Тут в дверь позвонили и Дима понесся открывать. В квартиру тут же вбежали врачи и, переложив парня на носилки, понесли в машину. Браташев достал его документы из шкафа и выбежал за ними. Андрея положили в палату и вежливо выставили Диму за дверь. — Это я виноват. Я должен был следить за ним. — парень схватился за голову и уткнулся взглядом в пол. На плитку закапали слезы, а в голове поселились тревожные мысли. Вдруг не удастся сбросить температуру? Вдруг он не выкарабкается? Вдруг он уже умер, просто ему об этом не говорят? Туда-сюда ходили врачи, проходили мимо какие-то люди, а Дима просто сидел на скамейке и плакал. Даже не плакал, ревел. К нему подошла медсестра и протянула стакан с водой и таблетку: — Выпейте, вам станет легче. Это успокоительное. С вашим другом все будет в порядке. — Спасибо. — Дима выпил таблетку. Медсестра ушла, а он опять опустил взгляд в пол и заплакал. Андрей слишком много значил для него. Если с ним что-то случится, он подаст в суд на ЖКХ, на погоду, на Бога, на врачей, на все, что отняло у него Андрея. Он любил его, сильно любил. Дима готов был хоть в ад спуститься, лишь бы с ним все было хорошо. Таблетка не помогла, он все равно сидел и ревел. Плевать было на то, что на него смотрят люди. Он волновался за Андрея так сильно, что не контролировал свои эмоции. Прошло около трех часов. Дима почувствовал, что кто-то тронул его за плечо: — Молодой человек, можете зайти. — сказала ему молодая девушка. — Ему лучше. Браташев, не помня себя от радости, вбежал в палату. На кровати, под капельницей лежал Андрей. Дима сел рядом. — Дим, ты что, опять плакал? — спросил Майоров. — Нет. — тут же отмахнулся Браташев. — Можешь не отмахиваться, я уже час как в сознании, и поверь, я все слышал. — Я просто...Волновал-л-л-лся... — голос Димы сорвался и он опять заплакал. — Т-т-т-ты как? — Я не могу на тебя спокойно смотреть, пожалуйста, прекрати. Дима, Дима, Дима, все в порядке, меня выпишут завтра. Дима, блять, прекрати реветь. Я же живой, ничего не случилось, все в порядке. — Андрей попытался успокоить Браташева, но тот еще сильнее разревелся. Тогда Майоров дотянулся рукой до его лица и начал стирать с него слезы. — А если... — Никаких если. Ты мужик или как? — Андрей посмотрел в его мокрые, красные от слез глаза. — Ты же видишь, что все хорошо, я не при смерти, а ты не в морге на опознании. Дима взял его руку в свою и поднес к губам. Слезы остановились. — Я люблю тебя, слышишь. Как никто другой, люблю тебя больше, чем все на свете. Я не хочу тебя потерять, ты — самое дорогое сокровище для меня. Я очень испугался, что у меня больше тебя не будет, поэтому и проревел в коридоре три часа. Я... — его голос снова сорвался и слезы покатились из его глаз, падая и разбиваясь об пол. — Я знаю, Луч ты мой Звездный. Знаю. Я тоже тебя люблю. Сильно-сильно. В палате установилась тишина, но скоро ее нарушили всхлипы Димы. — Пожалуйста, успокойся, я сейчас сам разревусь. Ну Димаааа...— Андрей хмыкнул, а Дима улыбнулся сквозь слезы, наклонился и поцеловал Майорова в губы. — Я не уйду отсюда, пока тебя не выпишут. — пробурчал Браташев в поцелуй, на что Андрей промычал и улыбнулся. Через день Андрея выписали, и они с Димой вернулись домой, который наконец-то отогрелся. Морозы отступили, началась весна. Самая счастливая в жизни Димы.