Мы потеряли столько времени...

«Мигель признался в интервью, что давно мечтал стать частью хорошего танцевального проекта в России…» Проект появился, но теперь парень совсем не рад, что ввязался в это. Нет, по началу-то всё было просто прекрасно, пока однажды вычурный паренёк из съёмочной команды не шепнул своей подруге, что вторым профессиональным хореографом в жюри будет Егор Дружинин. Мигель совершенно случайно всё услышал. Он совсем не ходил вокруг да около сценаристов, съемочной команды и остальных ребят, лишь бы узнать, кто же будет ему напарником-противником. Он совсем не желал, чтобы ему первому всё рассказали. И он, конечно, совсем не вздрогнул, услышав до боли знакомое имя. Врёт. Вздрогнул. И не просто вздрогнул, а вспотел, ощутил боль в сердце, да и вообще чуть не потерял сознание. Идиот. Какой же он всё-таки идиот! Ну, а кого же ещё могли пригласить в столь важный проект, как не Дружинина? Цискаридзе? — Мигель бы не вынес. Кристину Кретову? — Она слишком занята Большим театром. А кого ещё можно поставить в противовес стилю Мигеля? Конечно, мать вашу, Дружинина! Спасибо на добром слове! Пока парень страстно бил ногой ни в чём неповинный пуфик в гримёрке и корил себя за свою тормознутость, в голову постучались опасные воспоминания. «Фабрика звёзд». Он так старался тогда не выдать своих чувств. Скрывал эмоции за смехом, якобы счастливой широкой белозубой улыбкой, выступлениями. И ведь никто бы и не догадался. Но нет. Хореограф всё же достаточно сильно проникся страстным, очаровательным, энергичным кубинцем, что мог заметить любые изменения в настроении, эмоциях, движениях подопечного. Егор тогда решил не выпытывать всё, а дождаться, пока парень сам всё расскажет. И чуть не довёл того до нервного срыва. Дружинин всё чаще старался проводить свободное время с Мигелем, втирался в доверие, внимательно следил за реакцией во время очередного «случайного» прикосновения. Мигель был в бешенстве, хоть и старался не подавать виду. Какого чёрта он притёрся, как к родному? Нервы, чувства, возбуждение натянуто до чертовски тонких струн. Таких, что всего лишь одно точное слово, одно неудачное прикосновение, один неправильный взгляд — и БАХ! Бах случился в самое ближайшее время. Песня об идеальности Кайли Миноуг — Мигель смеётся себе под нос. Идите все к чёрту, самый идеальный здесь он — вот он, который читает текст песни, подхихикивает, а после внезапно останавливает серьёзный взгляд на улыбающемся парне. А после подходит, мать твою, так непозволительно близко, дышит так чертовски горячо, облизывает свои очешуенные губы, прежде чем начать говорить. Мигель старается не смотреть в эти лисьи глаза, но не может сопротивляться этим пальцам, которые сейчас держали его за подбородок, заставляя не отводить взгляд. Ему хочется спросить, что происходит, но Егор ухмыляется и спрашивает своим нарочито нежным голоском с нотками хитринки: — Нравится Кайли Миноуг? — кубинец почти не дышит, но кивает, и понимает, что дальше будет хуже. Струны просто охреневают от напряжённости, как член парня — от возбуждения. — Также сильно…как я? Здравствуй, родной БАХ. Мигель кричит, истерит, орёт, едва ли не рыдает от своей беспомощности, но выкладывает Дружинину всё. Абсолютно. Как залипал на улыбку, как тайно следил за ним, как, в конце концов, дрочил на его светлый образ и кончил на единственную фотку. А хореограф ждёт — всё так, как он хотел. Словесный поток заканчивается тихим шмыганьем и острой реакцией. На поцелуй. Мигелю хочется визжать, прыгать, кричать во всё горло снова, но он стоит, поражённый этим действием. — Серёжа, у меня есть любимая девушка. Второй бах, или даже целый БУМ — кубинец не знает, как это объяснить. Чего он тогда добивался? Зачем это всё было нужно? Поиздеваться? Убедиться? Сломать? — Зачем… — парень уходит. Он заканчивает это испытание Фабрикой Звёзд, но уже один. Без поддержки друга, хореографа, любимого человека — совершенно один. А теперь он будет с ним работать. Что ж, хорошее испытание, Судьба, браво за оригинальность, на бис, пожалуй, не стоит. Придя домой, Мигель не спит всю ночь, вертится, мучает себя воспоминаниями, а утром накачивает себя кофе — сегодня «знакомство» со своей любовью. День начинается не так, люди говорят не так, гримёр делает всё не так, даже время идёт не так. И парень понимает. Что-то будет. Когда Ляйсан представляет их друг другу, Мигель предпочитает не смотреть в сторону мужчины и отделывается сухим «Здравствуй». Но Егор же, совершенно наоборот, мягко произносит «Да, мы знакомы. Здравствуй, Серёжа.» Кубинец почти уверен, что тот сейчас улыбается своей мягкой улыбкой, своими лисьими глазами. И срывается. Смотрит. Осматривает его с головы до ног, отмечая малейшие изменения, а после разворачивается и быстро уходит в тренировочный зал. Не выдавать эмоций, не давать волю скупой мужской слезе, быть сильным — 15 лет был и сейчас сможешь. Конечно, он слышит торопливые шаги за спиной, но даже и не думает останавливаться, лишь ускоряется. Не удаётся. В зале приглушённый свет, зеркала отражают каждое движение. Мигель присаживается спиной к зеркалам в самом углу, и пару раз громко выдыхает, а после закрывает ладонями лицо — Егор. Мужчина присел рядом, чтоб их локти слегка соприкасались и было также тепло как тогда, 15 лет назад. Но парень отдёргивает руку, теперь обнимая колени. — А ты повзрослел. — А ты постарел. — хмыкает в ответ Мигель. — Не паясничай. — А сам-то. Дружинин усмехнулся — нет, не повзрослел, всё тот же наглый мальчишка, но возмужавший. — Я хотел поговорить, но, вижу, ты не в настроении. Поэтому просто попрошу, чтобы наши личные отношения оставались вне эфира. Надеюсь, наше прошлое не помешает и не испортит весь проект. Мигель усмехается — нету их прошлого, есть он, закопавшийся в чувствах, а есть Егор, воспользовавшийся этим. Никакого общего прошлого, но говорить этого он не хочет. Он вообще сейчас не хочет ничего говорить, поэтому не останавливает мужчину, когда тот со вздохом поднимается и уходит, вновь оставляя кубинца наедине со своими мыслями. «У Мигеля с Егором весьма натянутые отношения…» — пишет один информационный сайт. Мигель усмехается — ещё бы. И он правда пытается сдерживаться на съёмках, но это просто непроходимое испытание. Он чувствует всё. Как по нему проходит обжигающий взгляд любимых глаз, пару раз он с ним встречается, и это словно очередной бах, от которого парень вечно как на иголках. А после пытки первым сезоном уже всемирно известного проекта «Танцы на ТНТ», Мигель с раздражением понимает, что нет больше сил находиться так близко, но в такой недосягаемости. Он боится, что может не сдержаться, и всё по вине Дружинина. Вот кто просит его так смотреть? С неприкрытым желанием — кубинец готов поклясться, что это было желание, с нежностью, от которой мурашки бегут по спине и хочется дёрнуться. И Мигель уже почти уверен, что Егор хочет ему что-то сказать, но боится. Интересно, чего? И теперь, когда первый сезон официально окончен, они уставшие и опустошённые сидят в тренировочном зале, одновременно вспоминая тот неоконченный разговор. Ведь они тогда так и не поговорили. Мигель шипит, удивляясь своей глупости, ведь мало ли, о чём Егор хотел тогда поговорить, может поэтому он так на него смотрит? Они одновременно поворачиваются друг к другу, и парень понимает, что хочет, чтобы Дружинин всегда смотрел на него вот так, как сейчас. И не только смотрел — делал, брал, желал. Если бы он только вовремя заметил, что мужчина вдруг снова отказался в той непозволительной близости, как и очень давно, он бы сбежал. Правда сбежал, потому что, если это те же грабли, он хочет просто о них убиться. Разом. Но Егор снова ласково улыбается и протягивает руку к лицу кубинца, осторожно поглаживая того по щеке. К своему же удивления, Мигель лишь прикрыл глаза и доверчиво поддался долгожданным прикосновениям. — Зачем? Зачем ты это делаешь? Ведь прекрасно понимаешь, что я всё ещё… — голос иногда срывался на шёпот; сейчас парень открыл глаза, заглядывая в чужие. — люблю тебя. Дружинин молча оглядывал мужественные черты лица, понимая, что тот чувствительный мальчик, давно погибший внутри кубинца, снова ожил, благодаря его нежности. И одновременно не понимал, как же его, чёрт возьми, угораздило влюбиться в этого парня. Мигель, находясь в тихом шоке, утёр внезапно пролившиеся солёные дорожки с лица мужчины. — Если бы ты не ушёл тогда, Серёжа, если бы не испугался. Мы потеряли столько времени. Но теперь я тебя не отпущу. Ни за что.