***
У Спайка Шпигеля взгляд самоубийцы. Джет знает, видел, ещё в бытность свою полицейским, таких людей. Потерявших смысл, но собравших себя по кусочкам и продолжающих идти вперёд. Несмотря, вопреки, наперекор. По инерции ли, по привычке, на чистом ли упрямстве — Блэк не знает. Он смотрит в — едва уловимо, но всё же разные — глаза Спайка Шпигеля и не видит там ничего, кроме боли. Но его улыбка… Джет в который раз щёлкает зажигалкой, затягивается дымом. Когда Спайк Шпигель, человек со взглядом самоубийцы, улыбается, бывшему полицейскому кажется, что он задохнётся.***
Фэй глядит на него с сочувствием или, возможно, жалостью. Если не зная, то хотя бы догадываясь, улавливая шестым чувством, безошибочной женской интуицией, чужую слабость. — Спайк — ужасный человек, — задумчиво говорит однажды Фэй. Прислонившись плечом к дверному косяку камбуза и сощурив зелёные глаза, она наблюдает за тем, как Джет возится у плиты. — В таких, как он, невозможно не влюбиться. Широкая спина Блэка вздрагивает, но спустя несколько секунд он как ни в чём не бывало встряхивает сковороду, спрашивает насмешливо: — Неужто и ты тоже? — Конечно, — невозмутимо отвечает Валентайн и поворачивается, чтобы уйти. — Я же сказала: невозможно не влюбиться. (Иногда Джет думает, что, возможно, в какой-то другой жизни они могли бы найти утешение друг в друге.) — Невозможно, — эхом повторят он. В последнее время ему кажется, что вся его чёртова жизнь сводится к двум словам: «невозможно» и «неизбежно». Невозможное уже есть, и Блэк гадает, когда же наступит неизбежное.***
Спайк, смеясь, подставляется под пули, рискуя жизнью с такой отчаянной решимостью, что от этого бросает в дрожь. Джет молча перевязывает его раны и просиживает ночи у дивана, слыша, как охотник за наградой шепчет в бреду чужое имя. Джулия. Джулия. Джулия. Просто женщина, которую невозможно забыть. Просто женщина, ради которой Шпигель пойдёт на смерть. Джет сжимает зубы, кричит в коммуникатор, пробивает кулаком стены, но остановить Спайка не в его силах. Джет чинит вечно разбитую Меч-Рыбу, готовит еду из того, что осталось на «Бибопе», наблюдает за тем, как Спайк оттачивает приёмы Джит Кун-До и старательно делает вид, что ему плевать.***
Джет опускается в кресло за консоль управления, проводит рукой по лицу. Сейчас он чувствует себя безнадёжно усталым и очень, очень старым. Он слышит, как Фэй выпускает обойму за обоймой в обшивку корабля. Блэку тоже нестерпимо хочется выстрелить во что-нибудь. Желательно — себе в висок. Но он лишь молча прислоняется лбом к начищенному до блеска стеклу. Блэк не знает, почему боль от простреленной ноги так невыносимо отдаётся в сердце. «Ты чёртов эгоист, Спайк Шпигель. Чёртов эгоист…» Шпигель не боится своей смерти, как не боятся её безумцы и те, кому нечего терять. Смерти Шпигеля боится лишь Джет Блэк. Боится, как боятся её все безответно и безнадёжно влюблённые в людей со взглядом самоубийцы.