Я hanahaki тобой

Со всех сторон слышатся шепотки. - А вы знаете, Майя Харт еле спаслась от этой болезни. - Да-да, говорят, она почти умерла, но ее вовремя спасли. - Лукас Фраер вовремя успел. Везучая Харт. Ее чувства оказались взаимными, вот и выжила. - Романтично.. - Глупая. Чего романтичного? Концы отдать из-за неразделенной любви? - Но ей же повезло. - Будь уверена, не всем везет. Фаркл идет по коридору, постоянно ловя обрывки фраз. Вот уже неделю все обсуждают неожиданную болезнь Харт и ее чудесное исцеление. Они тогда боялись, что и у Райли начнется эта цветочная лихорадка. Но шли дни, а этого все не случалось. - Фаркл, а ты знал, что к каждому относятся разные цветы? - как-то вечером он вновь приходит к Райли. - Вот цветы Лукаса - фиалки. Удивительно, правда? - Да, и впрямь. - Хотела бы я знать, какие цветы относятся ко мне. - она мечтательно прикрывает глаза, а затем испуганно распахивает их. - То есть, нет. Конечно, нет. В теории было бы интересно, но конечно же, я не хочу чтобы кто-то так по мне страдал. - она тараторит, будто перед Фарклом извиняется. - Хотя никто и не будет. - тихо добавляет она. А Фаркл смотрит на нее, не отрываясь, и в глазах плещется отчаяние. - Райли, тебе не кажется странным, что ты не заболела? - он осторожно спрашивает ее. - Конечно, нет. С чего бы? Я разобралась в себе, это была глупая влюбленность, ничего серьезного. - и в ее глазах ни капельки лжи. - Честно. - добавляет она. Они еще немного молчат. - Кому первому стоит рассказывать о том, что у тебя эта цветочная лихорадка, как думаешь? - он и Харт сидят за столиком в столовой. - Знаешь, я в этом не очень хороша. - она ухмыляется, но глаза остаются серьезными. - А что, есть повод? - Единственные по чему я могу страдать, так это Марс, ну или Плутон. - он и сам не понимает как делает намек, дает подсказку, умоляет о помощи. Майя смеется хрипло, все еще сказывается пережитое. Переболенное. - Если честно, я и сама не знаю, кому. Мама долго выговаривала мне, говорила, что должна была сразу ей сказать. Лукас, после случившегося, возмущался, придумал тысячу и один вариант, что могло бы произойти, если бы он не успел. Райли же просто кричала. Фаркл чувствует подступающий ком к горлу, который щекочет своими лепестками изнутри. Но Майя хватает его за локоть, когда он, что-то невнятно бурча, встает со своего места. - Ты ведь скажешь мне, если что-то не так? - в ее глазах беспокойство. Он смазано кивает и деланно медленно идет к выходу. Ему удается забежать в первую попавшуюся каморку прежде, чем клубок желтых цветков гиацинта вырвется наружу. У него это началось давно. Задолго до того, как это случилось с Майей. Это длится дольше, чем он помнит. Слишком страшно рассказать, но и тяжело скрыть. Приступы усиливаются, учащаются. Но он не может испортить жизнь Райли своим неуместным признанием. Ведь не всем везет. Кому-то действительно суждено закончить в кучке лепестков с проросшим через грудную клетку цветком. Все это печальная реальность, в которой им приходится существовать. И возможно ему следует рассказать родителям, или же Райли, ведь она и должна являться лекарством, но вместо этого он идет к Майе. Как и обещал. Он долго и тихо разговаривает с ней, где-то на скамейке посреди парка. Первая реакция Майи - накричать, побить, чтобы больше и мысли не было скрывать такое, но она просто обнимает Фаркла, утыкаясь носом в его толстовку. А когда его вновь сотрясает кашель, протягивает ему платок, что продолжает носить с собой, будто ей восемьдесят лет. Привычка пережитого. И лишь спрашивает, что за цветы у Райли, когда замечает несколько цветков в кучке лепестков, что лежат на платке. - Гиацинт. - он произносит это глухо, будто они все еще где-то в горле. Майя смотрит на Фаркла и проклинает эту болезнь, что приходит к тем, у кого итак разбито сердце. Она смотрит на него с немой просьбой, где-то в глазах, но сама понимает, что он не расскажет, хоть и не до конца понимает, почему. И так день за днем Фаркл продолжает давиться нежными лепестками, захлебываясь в собственной безысходности. Райли по-прежнему не знает, он заставил Майю поклясться, что она не расскажет ни единой живой душе. А еще через несколько дней в груди появляется тупая боль, он ощущает стебель, что опутывает ребра, и маленькие цветки, которые щекочут где-то внутри. Харт смотрит на него и сердце начинает щемить, слишком тяжело принять то, что твой друг буквально умирает на твоих глазах, а ты, кажется, и не в силах сделать что-либо. - Твои цветы – гиацинты, Райли. – однажды, почти задыхаясь, он забирается через ее окно. Спонтанное решение, но ему почему-то кажется, что так будет правильно. - Что? Почему ты так решил? – она недоуменно смотрит на него, боясь шелохнуться, а шальная догадка проскакивает где-то глубоко в мыслях. Он лишь молча вынимает из кармана платок на котором лежат несколько бледно-желтых цветков. Райли во все глаза смотрит то на Фаркла, то на них. - Это то, о чем я думаю? Фаркл? – ее голос дрожит, а в глазах застыл ужас. И он видит это, расценивая по-своему. - Прости, не стоило приходить, а тем более говорить. Это не так уж и важно. – он торопливо отходит к двери, запинаясь об собственную ногу, и цветки слетают с поверхности платка на пол. - Подожди. – ее голос срывается, и она вмиг подходит к нему, хватая за руку. – Это важно. Это самое важное, что ты мог сказать мне. От этого твоя жизнь зависит. – в ее глазах уже блестят слезы, но она смаргивает их, еще крепче цепляясь за руку Минкуса. - Райли, не стоит. Чтобы мне помочь, чувства должны быть взаимными. – последнюю фразу он шепчет, прикрыв глаза. Она смотрит куда-то между его ключиц и тихо произносит: - С чего ты взял, что они не взаимны? – Фаркл распахивает глаза и смотрит на нее, чуть наклонив вниз голову. Разница в росте ощущается чуть больше, чем слишком. Но он вновь чувствует, что начинает задыхаться. И тогда Райли немного приподнимается на носках и касается губами губ Фаркла. Нежное касание дарит ему небывалую легкость, он буквально чувствует, как гиацинт, который почти что пророс внутри него, испаряется. И когда Райли отстраняется, то он заходится в последнем приступе кашля, роняя на ладонь единственный оставшийся лепесток нежно-желтого цвета. Он долго смотрит на него, а затем переводит взгляд на застывшую рядом Райли и улыбается. И вздох облегчения проносится по комнате, вылетая в раскрытое окно.