New York — Seattle

      Сто тринадцать из ста семидесяти четырех — эти цифры навсегда отпечатаются в сознании бывшего пилота Персиваля Мертона Грейвса.       Воющая сирена отдается болезненным гулом в голове, перед глазами происходит полная суматоха. Пробегающие медики в непривычной форме, пожарные, окровавленные пассажиры и тела, лежащие возле искореженного обломка фюзеляжа. Безразборный хаос и только.       Пульсирующая голова раскалывается, перед глазами краски смешиваются воедино, теряя четкость, а лицо, по которому стекает кровь на алую рубашку, саднит.       Его ведут за руки, придерживая с обеих сторон, так как сам он не в состоянии держать равновесие, звон в ушах усилился и на мгновение в глазах потемнело, лишь на мгновение перед тем, как краски обрели очертания. Восприимчивости в сознании происходящего не было совсем. В окровавленной голове не было ничего, помимо одного вопроса: «Где Тина?».       12:08 pm       Проведя электронным ключом, девушка сдвинула железные двери, едва протиснувшись в узкий проем, вечно у Тины не хватало сил открыть их как следует. — Мальчики, вам что-нибудь принести? — Порпентина склонилась над пилотами, переведя с одного взгляд на другого. — Нет, спасибо, — отозвался второй на ее предложение, впрочем, он никогда не питался на борту, что ее совсем не удивило. — А тебе милый? — Тина глянула на Грейвса, его непроницаемое лицо было напряжено, мужчина лишь покачал головой, не удостоив даже взглядом. — Перси, все хорошо? — девушка знала это выражение лица по ее опыту полетов, оно никогда не сулило ничего хорошего. — Да милая, не волнуйся, — Персиваль посмотрел на бортпроводницу, слегка улыбнувшись. — Ты прекрасно выглядишь, проверь лучше пассажиров, нам нужно скорректировать курс.       Неудовлетворенная информацией, но смирившаяся девушка кивнула, поспешив покинуть кабину пилотов. Вот только внутри не было ни улыбки, что озаряла ее лицо, ни спокойствия. Она чувствовала скрытую тревогу, которую увидела в карих глазах, догадываясь, что недавняя турбулентность, вызванная воздушной ямой, была не совсем турбулентностью.       12:16 pm — Как думаешь, скоро до Сиэтла доберемся? — Часа через два, наверное, — Тина пожала плечами, отхлебнув из бумажного стакана. — Ну и гадость же этот кофе. — Ты говоришь это каждый рейс, но все равно продолжаешь пить, — похожая на свою коллегу, девушка возилась с упакованными пакетами, приготовленными для обеда. — А у меня есть выбор? — Думаю, нет. Ладно, допивай свои консервы и бери левый борт, а я пока в хвостовую часть к ребятам сбегаю, — подмигнув Порпентине, худенькая девушка в облегающей черной униформе покинула маленькую, так называемую, кухонную зону.       Допивая растворимые калории, Тина думала о своих подозрениях, но поделиться домыслами с Джуди пока не успела. За многие часы на лету у Персиваля не было разногласий с самолетом, а если и были, то он деликатно умалчивал об этом.       12:27 pm       Обслуживая эконом-класс и раздавая готовые пайки, предлагая на выбор пару блюд, Тина улыбалась, стараясь быть, как можно более приветливой. Не дойдя и до середины, в колонках, что располагались во всех отсеках самолета, прозвучало короткое сообщение, в котором она узнала голос Персиваля. — Уважаемые пассажиры, просьба пристегнуть ремни безопасности и не покидать своих мест до последующих инструкций.       Чертыхнувшись, девушка заметила взволнованные перешептывания и, поскорее откатив тележку, принялась помогать своему классу в технике безопасности, попутно успокаивая нервничающих пассажиров.       12:34 pm — Что у вас, черт возьми, происходит? — ворвавшаяся Тина с криками не была намерена слушать байки, которым поверила в прошлое посещение. — Профилактические меры безопасности, — успокаивал ее Персиваль, не отрываясь от штурвала. — Профилактика значит? Да у меня полсалона в страхе сидит. Может быть, хоть в курс дела введете? — не понижая голоса, Тина скрестила руки на груди, поочередно рассматривая затылки пилотов. — Тина, займи, пожалуйста, свое место и не вставай, пока я не позволю, — голос Грейвса был таким же спокойным и непроницаемым. Желая возразить, но, понимая, что спорить бесполезно, девушка вышла из кабины, стараясь посильнее хлопнуть тугой дверью.       12:38 pm       Самолет тряхнуло, обшивка издала протяжной скрип, а в салоне на мгновение погас свет. — Какие варианты, мистер Грейвс? — второй пилот, с испариной на лице, в надежде посмотрел на напарника. — Только один: долететь. — Свяжитесь с диспетчерской еще раз, попробую перезапустить систему. Передаю управление, курс триста сорок, высота девять сто, режим штурвальный. — Управление взял, — Персиваль нагнулся над панелью, нажав на одну из многочисленных кнопок, пока второй пилот занимался аварийным перезапуском двигателей. — Говорит Айнус Танго Три, Нью-Йорк — Сиэтл, просим аварийную посадку в ближайшем аэропорте, — в наушниках продолжалась тишина, пока ее не нарушил голос из служащих. — Айнус Танго Три, аварийную посадку разрешаю, следуйте координатам 12,0 в аэропорт Бридж — Айвес, доложите ситуацию. — У нас отказ второго двигателя, на перезапуск не реагирует, на борту сто семьдесят четыре человека, включая экипаж, снизили скорость для уменьшения нагрузки, идем на плавное снижение до пяти тысяч, будем в Бридж — Айвес по примерным расчетным через двадцать минут. По подходу будем работать с чистотой 12,0. — Вас понял, Айнус Танго Три, продолжайте снижение до пяти тысяч, снизьте тягу на восемь процентов продолжая следовать курсу триста сорок.       Персиваль скривил губы, но приказа не ослушался, надеясь, что Тина сейчас сидит пристегнутая к месту, а не разгуливает по салону, помогая другим. Ведь если второй двигатель не справится с многотонной нагрузкой, они все полетят на головы американцам.       12:43 pm       Пристегнутая Тина вцепилась в ремни безопасности, скрещивающиеся на груди. Самолет начало трясти, она испуганно смотрела на Джуди, белокурая девушка делала тоже самое, не отводя взгляда от бортпроводника. Самолет наклонялся из стороны в сторону, из салона слышался шум падающего багажа, испуганные крики и плач детей.       Тина представила картину падения, изуродованных тел и обломков, от чего внутри все оборвалось, они не могут падать, просто не могут. На глазах проступили слезы, что если это их последний рейс без будущего, что если она больше не увидит Персиваля, этих карих, прожигающих глаз, не почувствует больше горячих губ, блуждающих рук, и не услышит слов «Я тебя люблю»?       Продолжительная тряска утихла, мигающий свет в салоне пришел в норму, перепуганная Тина расстегнулась, хоть по инструкциям не смела этого делать, бросившись к кабине пилота.       12:51 pm — Значит, мы упадем? — голос Порпентины был тихим и безжизненным, она смотрела на стоящего перед ней Персиваля пустыми, обреченными глазами. — Что за мысли, Тина? Все будет хорошо, двигатель дотянет нас до аэропорта, и через десять минут все закончится, — мужчина прижал к себе девушку, зарываясь носом в ее волосы. — Обещай, что посадишь эту жестянку, обещай, Перси. — Обещаю, — Персиваль не верил в успешность своих действий, двигатель был на износе, беспощадная жара должна была вот-вот вывести его из строя, но он обязан был дать Тине надежду, что все может обойтись.       12:57 pm       Тина неохотно сняла трубку бортового телефона, сделав громкую связь.  — Уважаемые пассажиры, сейчас мы произведем аварийную посадку в аэропорту Бридж — Айвес, прошу вас убрать столики, привести кресла в вертикальное положение, проверить ремни безопасности и не покидать своих мест.       Завершив оповещение, девушка прошла по салону, проверив выполнение ее указаний, и, когда все пассажиры были готовы к посадке, вернулась на место, потуже стиснув ремень безопасности.       13:00 pm       Персиваль оглядел приборы задумчивым взглядом, выстраивая траекторию посадки. Его растрепанные волосы за этот рейс покрывали поседевшие виски, нелепо свисая по бокам. — Говорит первый пилот рейса Айнус Танго Три, запрашиваем аварийную посадку в аэропорту Бридж — Айвес, — шипение волны в ушах заменилось тонким женским голосом. — Айнус Танго Три, аварийную посадку разрешаю, держитесь седьмого курса, посадочные 3.40, полоса номер один, семь и тринадцать, как поняли? — Понял прекрасно, начинаем снижение на седьмой курс с высотой полторы тысячи, посадочные 3.40, полоса номер один, семь и тринадцать, — Персиваль был собран, корректируя приборы и сверяясь с данными. Ему не хотелось думать о худшем, о том, что может произойти, он дал слово Тине, что все обойдется.       Начиналось снижение, плавное и неспешное, под самолетом виднелись выстроенные здания, квартальные дороги — маленький мир, собранный в пазл.       Выпущенные закрылки постепенно повышали градус со снижением скорости, механизация крыла была в полной готовности. Впереди показались широкие серые полосы аэропорта, готовые принять поврежденный самолет. — Тягу на ноль, выпустить шасси, — Грейвс знал, что посадка будет немягкой, мертвый двигатель кренил самолет в свою сторону, который при посадке держать было все труднее. — Есть тяга на ноль, шасси выпущено, — второй пилот — салага, недавний выпускник академии, — выполнял приказы с испуганным лицом и дрожащим голосом. — Завалимся, Бэнкс, как бы еще полосы хватило, они тут всего тысяча восемьсот в длину. После касания готовься к реверсу, если, конечно, живы будем, — Грейвс усмехнулся, поправив черный галстук, завязанный утром руками Порпентины.       13:08 pm       Но реверс не понадобился, выпущенное шасси было тоже ни к чему, при заходе на посадку самолет резко наклонило в сторону заглохнувшего еще на середине пути двигателя, с громким ударом о трассу фюзеляж разломился, пробороздив боковой частью широкую, посадочную полосу оставляя горящие следы топлива.       Сто тринадцать из ста семидесяти четырех — эти цифры навсегда отпечатаются в сознании бывшего пилота Персиваля Мертона Грейвса. Он никогда не забудет этот рейс из Нью-Йорка в Сиэтл. Он никогда не забудет улыбающуюся Тину при посадке, ее короткую прическу, украшенную заколкой, подаренной им на день рождения, и хрупкую талию в облегающей форме. Он никогда не забудет последних объятий и несдержанного слова: «Обещаю». Он никогда не забудет Порпентину Голдштейн, не вошедшую в эти сто тринадцать выживших пассажиров. Он никогда не забудет.