ЕВВ. Металл и разум.

      Иллирия действительно оказалась теплой. В этом Александр и Рэй удостоверились спустя три дня, когда прибыли в систему Альфа Столовой горы. Звезда, носящая это название, была чуть старше, меньше и холоднее Солнца, но единственная пригодная для жизни из ее пяти планет находилась на расстоянии чуть меньшем земной орбиты, имела почти вертикальную ось, и поэтому условия на ней были курортными почти до шестидесятой параллели.       Сам же полет проходил… разнообразно. Взлетели они уже вечером. Рэй, все еще виновато поглядывая на Александра, послонялся по кораблю и неожиданно быстро вырубился на надувном матрасе, вытянувшись на спине. Эта программная поза Александру сильно не понравилась, он недоумевал, откуда она могла взяться при выключенном процессоре.       Проспав ровно четыре часа (на восстановление системы, ага) Рэй подскочил и, обуреваемый жаждой деятельности, принялся эту жажду активно утолять. Слишком активно.       Брался что-то читать, пересказывая содержание, потом кинулся готовить, сготовил что-то совсем неудобоваримое, что отправилось прямиком в утилизатор, смотался проверил работу стазис-капсул. И все время комментировал свои действия.       Чтобы хоть как-то перенаправить поток активности, Александр сдвинул в сторону содержимое душевого отсека, открыв спортивный, и предложил Рэю воспользоваться беговой дорожкой. Но даже и оттуда слышался его голос.       Александр, пройдя первый прыжок, предпочел не вставать из-за пульта и перегнать яхту ближе ко второй червоточине, а там уже решить, ложиться ли в дрейф для отдыха, или прыгать дальше. Выходило так, что пока Рэй себя так странно ведет, отдохнуть не получится, и лучше не стоять на месте. Причем странность была не в повышенной активности и разговорчивости, ну перенервничал парень, бывает, отходняк никто не отменял, а в том, что он старательно прятал глаза от Александра, отводил взгляд.       Надо было подождать, дать возможность дозреть, довариться в каких-то неведомых никому мыслях, и Александр ждал. Дождался.       Рэй, только что рассказывающий смысл книги, прочитанной на утянутом в спортотсек вирт-окне, осекся и замолчал. Остановился. И пару минут спустя выбрел в рубку, понуро свесив голову. Опустился на корточки и ткнулся лбом в колено Александру. Молча.       Александр опустил руку ему на голову и слегка погладил, пропуская между пальцами медные пряди. Потом уцепил кончик уха и осторожно потянул вверх, одновременно наклоняясь, так, чтобы встретиться лицом к лицу.       - Ты чего?       Рэй поднял почти жалобный взгляд, потемневший из-за расширившихся зрачков. Александр про себя отметил, что дело совсем плохо, уже психосоматика пошла.       Так стоп, откуда? И тут Александр понял, в чем причина и неестественного возбуждения, и упадка. Рэй, лишенный управляющего всем процессора, просто не умеет контролировать свое тело со всеми его бурями. Тем более, если верить вводным документам, психологически ему всего восемь лет.       - Алекс, ты чего-нибудь боишься?       Голос чуть ли не дрожит, и пульс скачет весенним зайцем. Александр откинулся на спинку и приглашающее похлопал по колену, одновременно скидывая управление на искина. Рэй несмело опустился, перераспределив большую часть веса на ноги и край пульта, на который оперся левым локтем. Александр внутренне хмыкнул, мол, тут не курс ксенопсихологии нужен, а писихоневролога приглашать надо, притянул напрягшегося рыжего к себе ближе, обхватил, устроил подбородок на макушке.       - Наверное, сейчас надо разговаривать не с Алексом, программой, а с Алисой, которая под всем этим прячется. Да, бывает, что я боюсь. Не часто, но очень сильно. Больше всего я боюсь выпустить что-то из-под своего контроля, мне кажется, что все обязательно пойдет не так. Если я не буду названивать каждые пять минут, мои близкие обязательно попадут в беду. Если я не буду стоять над душой каждого ОСУЛовского техника и проверять, то где-нибудь накосячат. Все это, конечно, полная чушь. Все на самотек пускать нельзя, но разумные-то пределы соблюдать можно. А чего боишься ты?       Рэй вздохнул, поплотнее устроил нос где-то под ключицей Александру и оттуда невнятно признался:       - Что мне все это приснилось. Что я вот-вот проснусь, а всего этого нет, и вообще ничего нет, и не было никогда, и вокруг снова коридоры «Странника», или еще хуже, многометровые бетонные завалы, и я под ними, нога сдавлена, не пошевелить, и я чувствую, как она срастается, оставаясь кривой, я слышу, как там, наверху, ходят спасатели, а крикнуть не могу, не дает программа, и откуда-то воздух натягивает, он пахнет незнакомо, будоражащее, я уже потом понял, что так весна пахнет, и, кажется, вот-вот сойду с ума…       Александр обхватил «братика» еще плотнее, не слушая его бурчание «только не лапай, я тебе не Irien какой-нибудь», сдул прядь с уха и заговорил в него, тихо и успокаивающе:       - Не приснилось. И ничего никуда не денется. Жизнь, она бывает в тысячу раз причудливее, чем сон. И то, что ты попал под завалы, рассматривай это как самый счастливый случай. Если бы не попал, кто может поручиться, что не сгинул бы в боевых действиях? Нога кривая – опять хорошо, продали на гражданку, вокруг тихо, мирно и не стреляют. Не смог позвать спасателей? Вообще отлично. А если бы смог? Только представь – сам, по своей воле, киборг позвал спасателей. Однозначная утилизация. И совсем хорошо, что поступление воздуха было. А с ума сойти ты не бойся, был бы тогда чуть постарше – уже бы сошел.       Под монотонный голос Рэй расслабился, мозг, очумевший от осознания «что, я теперь один всем этим управляю?» перестал жонглировать паническими мыслями, голова отяжелела. Александр легонечко подпихнул его:       - А теперь брысь с меня, отсидел уже все, что можно и не можно.       Сонный Рэй вяло улыбнулся, стек с колен и свернулся клубком на матрасе, тут же погрузившись в сон.       Александр под ехидные комментарии Дяди Ко, мол, обзавелась «дитачкой», так воспитывай, решил, что чашечка кофе не помешает. Миллилитров так на пятьсот. Яхта неспешно плыла в пустоте на автопилоте, отвлечься было можно, и он, перешагнув через «шестерку», сварил себе кофе и вернулся обратно за пульт. Не торопясь, потягивал смоляную жидкость, крутился в кресле, четверть оборота налево, четверть оборота направо и разглядывал спящего.       И вдруг спокойное, ровное дыхание Рэя сбилось, он что-то неразборчиво простонал, дернулся так, что от удара локтем затрещала переборка и уже внятно отчаянно попросил: «Нет, не надо, пожалуйста!»       Александр опустился рядом с ним, потряс за плечо, держа лицо подальше, чтобы не прилетело спросонья:       - Проснись, это все неправда, ты в безопасности.       Рэй рывком открыл глаза, несколько секунд слепо таращился куда-то в пустоту, потом перевел взгляд на Александра, узнал его и опустил веки. Из-под них скатилось по слезе, одна по виску скользнула куда-то за ухо, вторая остановилась на крыле носа, и Александр смахнул ее пальцем.       Рэй, не открывая глаз, радостно ухмыльнулся:       - Ни фига себе, мне кошмар приснился!       - Поделишься?       - Неее, - мелко затряс головой Рэй, - даже говорить о таких гадостях не хочу.       - Раньше всеми этими вегетативными и подсознательными реакциями управлял процессор, а теперь мозг, а он не привык…       - Да понял я. Это теперь всегда так будет?       - Нет, привыкнешь.       - Как же вы, люди, со всем этим управляетесь? – Рэй широко зевнул, снова свернулся клубком, забрав ладонь Александра в свои, и, уже снова засыпая, попросил:       - Посиди со мной минут пять, ладно?       - Посижу. Спи, я рядом.       Понятливый Барсик приглушил свет.       Дождавшись, пока Рэй уснет, Александр забрал у него руку и вернулся за пульт. Дядя Ко материализовался над голоподставкой:       - Поспал и ты бы, что ли?       - Потом, - Александр увеличил скорость, - завтра красавца этого на пилотирование загоню, чтобы не рефлексировал попусту, поможете ему?       - Конееечно, - мурлыкнул Барсик, тоже появляясь.       - Вот и разобрались. Где там у нас трасса лежит?       Больше за время полета Рэй таких фокусов не откалывал. С удовольствием старательно пилотировал, искины работали с ним в спарке, компенсируя его неумение; Александр некоторое время повникал в процесс, удовлетворенно кивнул, велев разбудить, если что и заснул. Читал сборник анекдотов, то и дело спрашивая, в чем тут смысл шутки. Пытался понять человеческий юмор. Облюбовал шведскую стенку в спортотсеке.       И очень обрадовался, когда Альфа Столовой горы возникла на экранах.       На орбитальной таможне проблем с посадкой не возникло, яхту быстро просканировали, запросили пять единиц налога и дали добро на посадку. А планетарный диспетчер, щупленький чешуйчатый ксенос, долго склонял Александра посадить яхту в столичный космопорт, расписывая достопримечательности и развлечения столицы.       После озвученных требований Александра – остров десяти-пятнадцати километров в окружности, на острове один жилой номер, остров неокультурен, есть посадочная площадка, соседних островов в прямой видимости нет – передумал и начал предлагать на выбор лучшие отели на одном из восемнадцати островов, размером с Гренландию, гордо здесь именуемых континентами. Пришлось повторить требования еще раз. Ксенос возмущенно зачирикал, транслятор помедлил и перевел, что посетители глупцы и не ведают своего счастья. Тут диспетчера то ли пнули под столом, то ли за кадром обругали, отчего он дернулся, внимательно посмотрел в свое вирт-окно и расплылся в старательной мелкозубой улыбке.       - Да-да, конечно, посетитель нашей прекрасной планеты всегда получит, чего желает. Желаете уединения? Мы предоставим Вам прекрасное бунгало на берегу океана вдали от суеты всего за тридцать пять единиц в сутки. В Вашем распоряжении три прекрасные комнаты, терраса, пресноводный бассейн и открытый пляж…       - Координаты? – закипая, рыкнул Александр.       Тут же звякнуло входящее сообщение. Барсик развернул карту, нашел по скинутым цифрам остров, увеличил изображение. Да, требованиям остров подходил, и Александр заплатил сразу за пять дней вперед. Тридцать пять единиц в сутки не показались ему чрезмерной ценой, поскольку в Иллирийской ценовой политике он разбирался примерно так же, как шоаррец в грамматике.       Диспетчер быстро-быстро пожелал приятного отдыха и пропал с экрана.       - Что-то тут не то, - покрутил носом Александр, - ладно, Рэй, садись, Барсик, Дядя Ко, подстрахуйте.       По выданным координатам Рэй, бледнея и краснея попеременно, посадил яхту на маленький островок с краю кучи таких же кусочков земли, затерянных в океане. Александр облегченно выдохнул, не разбились, и первым пошел на выход.       Воздух Иллирии пах солью и йодом, как и полагается пахнуть нормальному морскому воздуху. Критически осмотрев мелкогалечный пляж, Александр прошел к бунгало. Рэй его опередил, заскочил в домик и замер на пороге одной из комнат. Александр осмотрел оставшиеся две. Одно из двух – или диспетчер посчитал за комнаты крошечную кухню и ванную комнату президентских размеров, или за той комнатой, у которой затормозил Рэй, есть еще две.       Александр подошел, глянул внутрь помещения через плечо Рэя и тоже застыл, не в силах вымолвить ни слова.       Комната была одна. Размером не меньше тридцати квадратных метров. Бело-розовая, в цветочках, кружавчиках и бантиках. С огромным окном на полстены. Половину комнаты устилал ковер с двадцатисантиметровым ворсом, на нем скромненько приютились диван, на котором могли уместиться в рядок человек шесть, чайный столик, с краю компьютерная консоль с вращающимся стулом. На второй половине комнаты царствовала Она…       Огромная, не меньше чем три на три, кровать под газовым балдахином, подушечки-ленточки, рюшечки-фонарики…       Рэй слегка повернул голову, не отрывая глаз от монстроидального сооружения, и шепотом спросил:       - Это что?       - Это, - Александр прикрыл глаза ладонью, - нам впихнули номер для новобрачных.       - Офигеть. Я такое первый раз вижу.       - Я тоже, - Александр отнял руки от лица. Сооружение никуда не делось и продолжало довлеть над здравым смыслом своей бескомпромиссностью.       Рэй неожиданно развеселился:       - Да брось, ты же внутри девочка, тебе должно такое нравиться, - он скинул кроссовки и плюхнулся на кровать, с удовольствием покачался на мягких пружинах, - смотри, как здорово! И батута никакого не надо!       - Но мне. Не. Нравится, - отрезал Александр и, развернувшись, пошел к кораблю, раз уж их угораздило поселиться в таком месте, надо было хотя бы принести сюда предметы первой необходимости.