Её глаза и слова холодны,
Но она пылает,
Как подожжённый ром.
Она может быть
Пылкой, скорой и сердитой,
Я словно хожу по проволоке.
POV CHRIS
Отодвигаю пальцами ткань её махрового халата и целую молочную кожу, вкуса корицы. Я впервые сижу вот так с девушкой и несу какую-то комическую чушь, лишь для того, чтобы и мне и ей было весело, лишь для того, чтобы
дольше видеть улыбку Эвы. Попиваю ароматный кофе и наблюдаю за тем, как она бездумно мотыляет ногой и так по-детстки улыбается, прикусив кончик языка. Понимаю, что нужно уходить, и возвращаться к вечеринкам, к тому же сегодня четверг и школу никто не отменял, но мне хочется растянуть этот момент, ведь я осознаю, что он первый и последний в дневнике наших моментов после секса. Мун резко замолкает и переводит взгляд на арку, которая соединяет прихожую с кухней. Я делаю тоже самое, натыкаясь на какую-то женщину и молясь, чтобы это была домработница или соседка.
— Эва? — Брови женщины ползут вверх, и я понимаю, что влип.
— Мама? — Мун ошарашенно моргает.
— Мама? — шиплю ей на ухо, крепко накрепко сжимая её талию, получая короткий кивок.
— И что здесь происходит? — Она устало трёт глаза пальцами одной руки, а вторую упирает в бок.
— Я… Мы… — Эва начинает заикаться, а я сглатываю.
— Мы как раз собирались в школу, — подаю голос я, и её карие глаза с угрозой осматривают меня. Невольно вспоминается взгляд моей матери, и я нахожу минимальную схожесть между ними.
— Собирались да никак не собрались к двенадцатому часу дня? — Женщина складывает руки на груди.
— Неловко, — поджимаю губы, поправляя волосы и даже не замечая, что девушка стоит возле мойки, а не сидит у меня на коленях.
— Неловко? — рявкает мать Эвы, а я проклинаю своё решение остаться, — я тебе сейчас покажу, что значит неловко.
Она закатывает рукава своего пиджака, а затем и рубашки, медленно продвигаясь к кухонному островку. Резко хватает полотенце, лежащее на столешнице и подходит ко мне, вертя его в руках. Поднимаюсь со стула и спиной пячусь к выходу. Всё происходит так быстро. Рука женщины вздымается вверх и замахивается на меня этим несчастным полотенцем, а я почти хочу засмеяться, когда уклоняюсь.
— Неловко ему! — кричит женщина, подгоняя меня к выходу.
— Мама! — Мун прикрывает лицо руками и пытается выхватить у той полотенце.
— Что мама?! Кто это такой, что он здесь делает?!
— Это Крис! — кричит Эва, когда её мать снова пытается ударить меня куда-то в район груди.
— Очень важная информация!
— Он мой парень! — лихорадочно повторяет несколько раз, и женщина буквально замирает, собираясь вновь замахнуться.
— Кто?
— Её парень, — повторяю.
— Не тебя вообще спрашивалось! Двигай давай, парень! — Женщина буквально выпихивает меня за дверь и захлопывает её перед моим носом. Замечательно.
Осматриваю себя, укутанного в белое пуховое одеяло, и вздыхаю. Только хочу постучать, как дверь открывается и её мать бросает мне пальто с пиджаком и обувь, стягивая теплое одеяло, и вновь закрывая дверь. Я отдалённо слышу их крики, но предпочитаю не прислушиваться. Надеваю пиджак, затем пальто, и натягиваю свои дерби на босую ногу. Хорошо, что ключи от машины в кармане пальто, и не придется позориться в таком виде на улицах Осло. Бормочу себе под нос маты и завожу мотор, отъезжая от этого дурдома.
****
Открываю очередную банку пива, и осматриваю толпу. Сканирую девушек. Они все такие разные. Блондинки, брюнетки, шатенки. С красивой фигурой, слишком худые, с пышными формами, даже есть с очень пышными формами. Смеюсь над рассказом одного из Пенетраторов, о том какой был у него супер секс с толстушкой. Облизываю губы и снова сканирую толпу девушек, но в этот раз на наличие рыжей головушки. Сомневаюсь, конечно, что мать её куда-то отпустила после такого. Потому что я хотел её найти вчера школе, чтобы забрать свой телефон, ведь он остался где-то в её комнате, но так и не нашёл. Не думаю, что её мать запретила бы ей даже занятия посещать. Может, что-то случилось? Хотя меня это мало волнует. Если быть честным,
вообще не волнует. Допиваю и проталкиваюсь через толпу на кухню за ещё одной баночкой пива. Быть пьяным мне сегодня не хочется, но вот быть слегка захмелевшим — в самый раз. Выдыхаю и чувствую, что кто-то касается моего плеча, оборачиваюсь, надеюсь, что это Мун, которая потрудилась принести мне мой телефон, но это лишь симпатичная блондинка, которая без конца стреляет в меня глазками. Подмигиваю ей и наклоняюсь, дабы услышать чего же она хочет. Блондинка предлагает подняться на верх, и я улыбаюсь, облизывая губы и мысленно оценивая её. Я спрашиваю, хочет ли она потанцевать, а её маленькая ладонь хватает моё запястье и девушка ведет меня за собой в толпу.
Её миниатюрное тело в разных интерпретациях трётся о моё, её руки обвивают мою шею, словно лоза, а ноги совсем неуклюже ступают на мои чёрные кроссовки, но мне плевать. Сжимаю её талию, и целую, дабы блондинка перестала так активно танцевать и, наконец, успокоилась. Они не такие приятные как у Эвы, и я оттягиваю её губу, в порыве злости на себя и на эту чертову Мун, ведь даже в такие моменты она какого-то чёрта оккупирует мою голову. Блондинка стонет мне в рот и отрывается, заглядывая в глаза. Берёт за руку и тащит за собой на верх. Она такая неуклюжая, ведь чуть не спотыкается пару раз на лестнице. Мы даже не успеваем дойти до какой-то комнаты, и она прижимает меня к стене, становясь на цыпочки, и снова целует. Подхватываю её на руки, но девушка не обвивает мои бёдра ногами, потому они безвольно болтаются. Неопытная. Или просто не чувствует меня? Отпускаю и продолжаю целовать, тело реагирует, но я вообще нет. Она отстраняется и хитро ухмыляется.
— Не хочешь разогнаться? — Облизывается.
— Что?
— У меня есть быстрый наркотик, — говорит она, а я стою в ступоре секунд десять.
— Увы, блондиночка, но он не любит наркотики. — Я поднимаю брови и ухмыляюсь, переводя взгляд на рыжую девушку, которая так мило держится за стенку, слегка пошатываясь.
— Она права, прости. — Подхватываю Эву под локоть и завожу в первую попавшуюся комнату.
Она в чёрной юбке, такого же цвета футболке, сером кардигане и какой-то блестящей кепке. Падает на кровать в позе звезды и смотрит в потолок слегка раскосыми глазами. Волосы раскидались по желтому постельному белью, а пьяная улыбка не хотела покидать уста девушки.
— Где ты успела так надраться? — спрашиваю я.
— Где ты успел так невзлюбить наркотики? — задаёт ответный вопрос она, который бьёт ниже пояса, резко принимает сидячее положение, слегка икнув. — Нет, правда, Крис, расскажи.
Я чувствую, как буквально все звуки в этом блядском доме становятся тише, а затем и вовсе исчезают. Я не вижу ничего, кроме огромных зрачков и совсем тоненькой зелёной радужки глаз Эвы. Железная рука воспоминаний хватает меня за горло и выбрасывает на год назад, словно ненужный мусор. Вспоминаю своего брата абсолютно беспомощного, загибающегося от ломок, не помнящего практически никого из всей нашей семьи, накидывавшегося на меня каждую неделю, дабы я дал ему денег на очередную дозу для убийства себя. Вспоминаю бледные руки. Худощавую фигуру, впалые щеки и до безобразия выпирающие рёбра. Морщусь от отвращения.
— Мой брат, он был зависим, — на автомате говорю я, словно эту информацию я рассказываю каждому знакомому. Нихуя.
— Был?.. — Она сглатывает и приоткрывает рот.
— Нет, он не мёртв, он вышел из этого состояния, но это было так сложно, Мун, ты бы только знала, — мотаю головой.
— Крис, я не знала, — замолкает, и смотрит куда-то на дверь.
— Естественно ты не знала, — жму плечами.
— Моя мать с цепи сорвалась после того четверга, сейчас она уехала на два месяца, снова, но обещала нагрянуть однажды неожиданно. Отмечаю её отъезд.
— Отмечаешь отъезд значит… — Тру подбородок и смотрю на её профиль. Всё-таки я совершенно не лгал, когда говорил, что она красива.
— Да, а ещё пришла отдать твой сотовый. Он трезвонил весь вчерашний день, задолбал меня и я его отключила, — делает забавную рожицу, слегка нахмурившись, и вручает мой айфон.
Забираю телефон из её рук и поднимаю взгляд, встречаясь с её глазами. Она на миллиметр придвигается ко мне, как бы намекая, что хочет поцелуя. Затем подвигается ещё чуть ближе. Я откидываю ненужную трубку на матрац и беру ее пальцами за аккуратный подбородок, накрываю губы вкуса черешни своими. Она привычно гладит мою шею и время от времени зарывается в волосы рукой. А я веду по её плечам, а затем обвиваю талию, сжимая. Валимся на кровать, ставлю руки по обе стороны от её тела и целую, снова и снова проходясь по её нёбу языком. Мун дергает бёдрами, и я моментально напрягаюсь до такой степени прокусывая губу девушки, что кровь буквально брызжет фонтаном. Слизываю кончиком языка то, что натворил, и втягиваю в новый поцелуй. Чувствую густую и сладкую кровь, словно вишнёвое вино, на своих губах. Её холодные подушечки пальцев зарываются под мою толстовку и ведут тоненькую линию, сопровождаемую лентой холодка. Её уста очерчивают цепочку поцелуев по скуле, к мочке уха. Вдыхаю приятный запах её геля для душа, или это духи — без понятия — и отстраняюсь. Смотрю ещё раз в мутные зелёные глаза и отталкиваюсь от кровати, захватывая телефон и скрываясь за дверью. Оставляя Мун лежать одну там, такую пьяную и красивую. Блядь. Не могу. Возвращаюсь, привычно обвиваю её запястье своей ладонью и поднимаю ничего не понимающую девушку, закидывая на плечо.
Она что-то бормочет, но в основном ведёт себя тихо. Сажаю на переднее сидение и пристёгиваю. Занимаю водительское место, и еду по направлению к Эве домой. Сжимаю руль и нервно тереблю нижнюю губу. Блядь. Я ни за что не поверну к себе домой. Она не будет спать у меня. Не будет. Это исключено. Не будет ночевать у меня и со мной в одной постели ещё одну ночь, и точка. Рычу и резко поворачиваю, меняя курс и направляясь к своему дому.
