Прикосновение страха

Бёнхе глубоко вздохнул, когда вышел из кабинета мистера О в больнице. Он только что показал ему фотографию, на которой О Сехун и Пак Ара обнимаются на крыше. Это была хорошая идея? Возможно. Мужчина отреагировал довольно спокойно, но Бёнхе был уверен, что за холодным выражением скрывались шок и гнев. Поскольку мистер О попросил Бёнхе отправить ему эту фотографию на почту, парень был уверен на все сто, что у кое-кого будут проблемы. Насколько большие, он точно не знал. Но сейчас это не имело особого значения, потому что он сделал всё, что мог. Теперь ему остаётся только наблюдать со стороны. Он надеется, что его план сработает и в конце он останется в выигрыше.

***

Тело Сехуна было полностью напряжено, и он крепко сжимал руль. — Как…? — спросила Ара. Она сидела на пассажирском сиденье и была напряжена не меньше парня. Они быстро ушли из школы, заранее предупредив об этом учителей. Они были слишком шокированы и обеспокоены тем, что что-то случилось. Кроме того, было слишком подозрительно, что двое учеников из одного класса вместе сообщают о том, что неважно себя чувствуют сразу же после двух других — Миён и Бёнхе. — Скорее всего, это дело рук Ли Бёнхе. Это никак не могла быть Миён, так как она упала в обморок. Она также сказала, что больше не будет вмешиваться в наши отношения, — пробормотал Сехун, давя на педаль газа. — Но сейчас не время об этом думать. Нам нужно скорее к моему отцу. Увидев фотографию, он, вероятно, уже обо всём догадался. А отец не любит ждать, так что если я вскоре ничего ему не объясню, всё плохо кончится для нас. К удивлению Ары, Сехун был вполне спокоен, чему и сам парень был удивлён. Хотя он и думал о противостоянии своими родителям накануне, он всё равно чувствовал себя так, будто не был достаточно подготовлен. Да и его план теперь был бесполезен. Не желая разговаривать с отцом до того момента, пока они не встретятся лично, Сехун позвонил своему водителю, который также был помощником его отца, чтобы узнать, где сейчас находится родитель. — Дома? — переспросил Сехун. — Хорошо, — отключился он и развернулся. — Они с моей матерью дома. — Он глубоко вздохнул. Его взгляд был полностью сосредоточен на дороге. — Поскольку они уже видели фотографию, я могу рассказать им обо всём. Я всё равно хотел это сделать, правда, постепенно. Однако, благодаря фотографии, в этом больше нет необходимости. Ара вдумалась в его слова: «Рассказать им обо всём». По её мнению, в любом случае другого выбора не было. Да, это может стать серьёзной проблемой, но лгать и убегать Ара не собиралась, как и всегда. Чтобы ни случилось, она встретится с его родителями. Спустя некоторое время они подъехали к особняку семьи О, который выглядел действительно величественно, но у Ары не было ни времени, ни лишних сил, чтобы восхищаться зданием перед её глазами. Они с Сехуном быстро зашли внутрь. Прошли мимо нескольких горничных, но Сехун, казалось, не думал ни о чём, кроме встречи с родителями. То же самое касалось и Ары. Она была полностью сосредоточена на том, чтобы как можно быстрее набраться сил. Как бы там ни было, ей придаётся говорить с его родителями. И ей нужно подготовиться к худшему. А для этого ей нужно быть как можно увереннее. Как бы её ни запугали их взгляды, вопросы, заявления, она должна отвечать с уверенностью. За все годы учёбы в этой школе она поняла, что противостоять элите можно только будучи уверенной в себе. Однако она задалась вопросом, сможет ли она снова с уверенностью стоять перед отцом Сехуна, а теперь ещё и перед его матерью. Ара предчувствовала, что это будет очень тяжело для неё. Может быть, даже слишком… После того, как Сехун постучал, они с Арой вошли в кабинет отца парня, в котором их встретили два силуэта, стоящих напротив них. Один из них был отцом Сехуна, которого Ара уже видела один раз. Другим человеком была довольно высокая женщина, красота которой всё ещё излучала, несмотря на её возраст. У обоих была общая черта: власть во взгляде. Но в то время как глаза мистера О были более устрашающими, в глазах миссис О было больше высокомерия. Может быть, из-за холодного взгляда, красивых черт лица и уверенности она и выглядела довольно высокомерной. Всё это напомнило Аре, что она ни в коем случае не должна отступать, поэтому она гордо подняла подбородок, поддерживая контакт с женщиной, когда вошла внутрь. Хотя это было трудно, она попыталась смотреть так же холодно, как и женщина. Краем глаза Ара увидела, как отец Сехуна уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но миссис О опередила мужа. — О Сехун! — крикнула женщина, её голос был высоким, но тон твёрдым. — Это та девушка, которую ты… обнимаешь на фотографии? — спросила она, оглядывая Ару с головы до ног, после чего буквально выплюнула: — Плохая осанка, растрёпанные волосы, — прокомментировала она и посмотрела на сына. Теперь её глаза наполнились подобием беспокойства. — Ты хоть представляешь, насколько сильно разбил сердце своей бедной матери этой фотографией? Мой драгоценный сын обнимал девушку. — Её голос внезапно стал мягким, и она положила правую руку себе на грудь. Сехуну захотелось закатить глаза — его мать всегда так делала. — Мам, дай мне… — Нет, Сехунни, я хочу, чтобы ты сначала выслушал меня. Ты знаешь, как я доверяю тебе, а своими действиями ты… — Достаточно, — прервал женщину низкий голос, и взгляды присутствующих в комнате обратились на него. Голос мужчины звучал настолько строго и властно, что нельзя было его не слушать. — Неважно, делал ли ты что-то подобное или нет. Объяснись, немедленно. Ара сглотнула из-за его тона и неохотно отвела взгляд, блуждая по кабинету. Атмосфера в комнате была настолько напряжённой, что буквально можно было ощутить её. Сейчас Ара была не в силах снова гордо посмотреть вперёд. На самом деле, никто не смог бы поднять взгляд в такой момент. — Тебе нужно объяснение, отец? — спросил Сехун, и Ара услышала ясную разницу между тоном, когда он говорит с матерью, и тоном, когда он говорит с отцом. Сейчас его голос был более отдалённым, но в то же время более уважительным. Мистер О ничего не ответил, только едва кивнул головой. Ара мельком посмотрела на Сехуна и отметила, насколько парень был холоден. Она прикусила нижнюю губу, чувствуя себя плохо из-за того, что ничем не могла помочь ему прямо сейчас. Ей стало интересно, что он скажет. Расскажет ли он сейчас обо всём? — Объяснение состоит в том, что она моя девушка. Глаза Ары слегка расширились, но она быстро взяла себя в руки. Так вот что Сехун имел в виду, когда сказал, что расскажет им обо всём. Он не стал ходить вокруг да около. И Аре понравилось то, как он это сказал. Его голос был громким, ясным и решительным. В то время как миссис О смотрела на сына неверующими глазами, выражение господина О никак не изменилось, не считая того, что он моргнул. — О Сехун! Как ты смеешь…? Я… я думала, что ты не такой, как твой брат! В-встречаешься с… Я бы разрешила тебе встречаться с Миён. Да я даже хотела, чтобы это произошло, но ты выбрал эту девушку? — Миссис О, всё ещё шокированная заявлением сына, начала заикаться и бросила на Ару взгляд. Она вспомнила то время, когда постоянно ругалась со своим старшим сыном из-за его отношений с девушками. Женщина покачала головой. Ей нужно перестать вспоминать об этом, иначе у неё опять может случиться нервный срыв. Тогда, когда её сын ушёл из дома, она впала в глубокую депрессию. — Мам, я не такой как хён. Не усложняй всё, — сказал Сехун, сузив глаза. Теперь настала очередь мистера О говорить: — Это не имеет значения. Но я не хочу, чтобы ты встречался с кем-то прямо сейчас. У меня есть планы на счёт аптечной линии семьи Ли и на их дочь. — Отец, мне есть что сказать на это, — Сехун посмотрел в глаза мужчине. — Ты сам говорил мне, что нельзя получить всё, чего хочется, потому что такова жизнь. И я это осознал. Мистер О лишь кивнул. — Я понял, что не могу убежать от своих обязанностей и бремени, лежащих на мне. Я не могу жить той жизнью, которой хочу. И я принял это. Я согласен на то, что выбрал для меня ты: карьеру. Я готов взять на себя больницу и буду упорно трудиться, чтобы заслужить титул генерального директора, — громко сказал Сехун. Его голос был наполнен решительностью, которую господин О не слышал раньше. То, как его сын смотрел на него, показывало, что он больше не мальчик. Он стал мужчиной. Уголок его губ слегка дрогнул, когда он снова кивнул, на этот раз удовлетворённый словами сына, который раньше ничего не желал и не был ничем мотивирован. Однако то, что он услышал далее, заставило всё удовлетворение моментально исчезнуть: — Ты также должен следовать своим собственным принципам, отец. И ты тоже не можешь получить всё, что хочешь, — Сехун сделал паузу на мгновение. — Ты хотел, чтобы я серьёзно отнёсся к управлению больницей. Я так и сделал. Я усердно работал во время своего пребывания заграницей, и я сделаю всё возможное, чтобы не разочаровать тебя. Но взамен я хочу сам решать, с кем мне быть, а с кем — нет. Ты не можешь и не будешь принуждать меня к браку. Слова парня были наполнены той же холодностью, что и у его отца. — Я знаю, что связь с аптечной линией важна, но я уверен, что даже без брака мы можем найти компромисс. Мы должны будем это сделать, потому что я не женюсь на человеке, которого не люблю. Это мое желание — требование, как наследника. — Как ты смеешь требовать… — Нельзя получить всё, что хочешь. Такова жизнь, — сказал Сехун всё тем же холодным тоном и с жестокостью в глазах. В этот момент он был настолько харизматичный и авторитетный, что его отец даже потерял дар речи на секунду. — Пап, ты должен научиться принимать во внимание то, что я говорю. Я не твоя марионетка. Я твой сын, и если бы я захотел, то мог бы всё бросить и убежать от всего этого. Но я так не сделал. Я повзрослел, и теперь пришло время тебе тоже кое-что понять, — закончил Сехун. Он всю ночь думал об этой ситуации, прокручивая её снова и снова. И сейчас он сказал всё то, что хотел. Да, было опасно противостоять отцу так открыто. Но опять же, любой признак слабости всегда может привести к концу. Так или иначе, внутри Сехун нервничал, ожидая реакции отца. Однако Сехун не поменял своего мнения. Это были его мысли, которые нельзя изменить. Однако он также боялся разочаровать своего отца. После речи сына мистер О стал совершенно спокойным: он ничего не мог сказать. Ара в свою очередь могла только с восхищением и трепетом смотреть на своего парня. Это действительно был Сехун? С каких это пор в его словах была такая ясность и напористость? Обычно он был… мягким и понимающим. Сейчас она совершенно точно восхищалась его уверенностью и решимостью. Тишина охватила комнату. То есть, пока мама Сехуна не заговорила: — Я понимаю, что ты хочешь сказать, и, как твоя мать, я приму твоё требование, но, пожалуйста, подумай об этом ещё раз. Я имею в виду, что Миён идеально подходит тебе, а она… — Женщина снова посмотрела на Ару. — Кто она вообще такая? Сехун рассердился на то, как его мать настороженно посмотрела на Ару, и резко сказал: — Она… — Я — Пак Ара, одноклассница Сехуна, — перебила его Ара, которая впервые заговорила с тех пор, как вошла в эту комнату. Она подумала, что должна сделать что-нибудь, что хоть как-то снимет напряжение. Она также не могла не оставить о себе никакого впечатления. В то время, как Сехун изо всех сил показывал свою уверенность и решительность, она просто стояла как вкопанная. Ей было стыдно за это, поэтому она решила наконец хоть что-то сделать. — Я не помню, чтобы у семьи Пак была дочь одного возраста с Сехуном. — Я не из той семьи Пак, о которой вы подумали. Я студентка-стипендиат, миссис О, — продолжила Ара и сделала шаг вперёд. Сказать, что она стипендиатка — было последнее, о чём она хотела рассказать, но девушка не собиралась ходить вокруг да около. Глаза миссис О расширились до бесконечности от услышанного, а мистер О, уже знавший, что Ара была стипендиаткой, никак не поменялся в лице. Но он был немного удивлён, что она сказала это. Он думал, что девушка будет держать это в секрете до того момента, пока её не заставят в этом признаться. — С-студентка-стипендиат? Девушка Сехуна? Девушка моего дорогого Сехунни? — пробормотала женщина с широко открытыми глазами. Она протянула руку к ближайшему стулу и оперлась на него. Она тут же потеряла весь интерес в разговоре с Арой и обратилась к сыну: — Скажи мне, что это неправда, Сехун. Скажи своей бедной матери, что это просто шутка. — Мам, никто не шутит. Я говорю на полном серьёзе, как и Ара, — ответил Сехун. Его тон становился всё холоднее. Несколько секунд прошли в молчании, пока миссис О принимала то, что только что услышала, а мистер О просто наблюдал за всем с нечитаемым выражением. Затем женщина резко сказала: — Ты совсем глупый, Сехун? Встречаться со стипендиаткой? Ты настолько глупый?! — возмутилась она. — Если бы ты встречался с другой девушкой, не Миён, то это уже было бы ужасно, но со стипендиаткой? Такие люди хотят от тебя только твои деньги! Я не воспитывала тебя таким глупым! — Выкрикнула миссис О, в то время как мистер О спокойно наблюдал. Сехун выдохнул: — Мам, Ара не так… — Тебе откуда знать?! Конечно, она такая! Они все такие. Сначала они такие невинные и милые, но на самом деле они просто напросто эксплуатируют тебя! — Выплюнула миссис О, не давая сыну возможности договорить. Плохие воспоминания из молодости вспыхнули у неё в голове. Ей было знакомо это очень хорошо, так как с ней всегда встречались только из-за денег. — Мам, я знаю что говорю. Ара не такая… — Я тоже знаю о чём говорю. Поверь своей матери. Я знаю как такие люди, как она, действуют. Я всего лишь хочу уберечь тебя от разбитого сердца. — Мама! — Ты должен меня послушать! — Выкрикнула миссис О. В её взгляде было не только волнение, но и своего рода горечь. Сехун был её любимым сыном. Он был её драгоценным сыном. Двое других сыновей всегда разочаровали её, и только Сехун никогда не делал этого. — Такие девушки, как она, ужасны! Они всего лишь эгоистичные и изглодавшие по деньгам шлюхи…  — Замолчи! Как ты смеешь так говорить об Аре, — не дал договорить ей Сехун, рассердившись из-за её обвинений. Даже если она и была его матерью, она всё равно не имела права судить и обвинять её в чём-либо. Сехун был в ярости из-за того, что такой честный человек, как эта девушка, должен был выслушивать такое. Если бы он только мог превратить слова матери в пустоту. Он так не хотел, чтобы Ара слышала эти оскорбления. Если бы только эта встреча побыстрее закончилась, то ей бы больше не пришлось оставаться здесь. — О Сехун, как ты смеешь затыкать рот своей собственной маме! — резко сказала миссис О и покачала головой. — Я знаю, о чём говорю… — Нет, миссис О, — перебила её Ара, — вы ничего не знаете обо мне, но обвиняете меня в том, что я встречаюсь с вашим сыном только из-за его денег. Да, я небогатая в отличие от вас, но у меня всегда была и будет моя гордость. — Сильный взгляд Ары был устремлён прямо в глаза миссис О. Все взгляды были направлены на неё, когда она сделала шаг вперёд. — Мне не нужно использовать такой низкий и грязный способ. Я и без этого справлюсь. — Девушка сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться. Она ругала себя за то, что такая смелая, но в то же время была горда собой и счастлива от того, что эти слова выскользнули из её уст. Никто не имел права обвинять её в том, чего она не делала. Сехун облегчённо вздохнул, когда услышал, что сказала Ара. Но в следующую секунду он уже задался вопросом, почему он беспокоился об Аре и о её реакции на слова его матери. Он, как никто другой, знал, что Пак Ара был непоколебима. И всё же, он не мог не беспокоиться о ней, только потом осознав, что мог этого не делать в такой ситуации. Эта девушка никогда не перестанет его удивлять. На мгновение миссис О была слишком шокирована для того, чтобы что-то сказать. Ей посмели возразить? Да ещё и стипендиатка? — К-как ты смеешь… — она замолчала. — Не лги мне! Это всего лишь часть твоего плана, да? Ты используешь моего драгоценного Сехуна. Давай, просто признай это! — Выкрикнула миссис О. Мистер О всё так же был спокоен, внимательно наблюдая за Арой. Девушка сердито выдохнула: — Я не собиралась и не буду использовать деньги вашего сына. Никогда. И я никогда не просила и не попрошу использовать его деньги для своего блага. Мне это не нужно. Если бы моя причина быть вместе с вашим сыном была исключительно в деньгах, то это мог быть любой другой наследник. Но я три года проучилась в этой школе и на протяжении всего этого времени не встречалась ни с кем, тем более ради выгоды. Почему? Да потому что мне это не нужно. Вы можете предложить мне хоть все деньги этого мира, но я не приму их, если сама не заработаю. Я беру только то, что заслуживаю. Вы даже можете меня преследовать, если вы так уверены в том, что я эксплуатирую вашего сына, — закончила она, глубоко вздохнув. Заключительное предложение было блефом, но оно, по её мнению, было необходимо. — Ты, дерзкая девчонка… — Достаточно, — мистер О перебил жену, которая теперь стояла с широко раскрытыми глазами. — У нас действительно нет доказательств чему-либо, но ты же сказала, что согласишься с требованием Сехуна, не так ли? — Миссис О сжала губы, но ничего не ответила. Затем он повернулся к Пак. — Посмотрим, насколько можно доверять твоим словам, Ара-щи, — закончил он с лёгкой улыбкой. Он вспомнил, почему отбросил злобу на Сехуна, когда тот пропустил собрание из-за школьной презентации. Это было из-за этой девушки, которая тогда явилась в зал заседаний и всё объяснила ему с уверенностью, что была такой редкой для людей в наши дни. В тот день она удивила его, и сегодня его также встретил ещё один сюрприз. Может быть, чуть-чуть, но он понимал, почему его сын выбрал эту девушку. — Сын, я принимаю твоё требование. Поэтому не разочаровывай меня и придерживайтесь своих принципов, — сказал господин О, прежде чем указал Аре и Сехуну на дверь. Их уход произошёл слишком быстро, и, прежде чем Ара смогла собрать свои мысли в кучу, они уже были в коридоре. Сехун чувствовал, что его мысли всё ещё не были с ним, и просто уставился на большую дверь в кабинет отца. — Что… всё получилось, Сехун? — спросила Ара. Мысленно она всё ещё была в комнате. После долгого момента молчания на губах Сехуна появилась улыбка, которая показывала его облегчение. — Да, всё получилось, — выдохнул он. — Всё даже лучше, чем я предполагал. Я думаю, что ты понравилась моему отцу. Он защитил тебя от моей матери. Было бы уже хорошо, если бы он просто промолчал в ответ, но в конце концов он даже что-то сказал. Он… ты знаешь, что это значит? Ара могла только в замешательстве смотреть на него. — Он принимает тебя! Нас! И они обнялись, чувствуя облегчение и счастье. Хотя ещё и не всё закончилось, по крайней мере они преодолели ещё одно препятствие. Теперь им можно было не беспокоиться по этому поводу. В конце концов, уверенность и лёгкое безрассудство помогли им справиться с этим. И они были более чем благодарны за такой результат.