Honey, I wanna break you I wanna throw you to the hounds Yeah I gotta hurt you I gotta hear it from your mouth Boy, I wanna taste you I wanna skin you with my tongue I'm gonna kill you I'm gonna lay you in the ground*
- Привет, Джонхен, как прошел концерт? - Неплохо. – Джонг нервно вздрогнул и бочком протиснулся в дом. - Ах, сыночек, ты сегодня рано. – С кухни выглянула крошечная женщина и поспешила навстречу сыну. На этот раз Джонхен улыбнулся искренне. Крепко обняв маму, он поцеловал ее в щеку. - Торопился, вы же обещали мне сюрприз. Содам дома? - Тут я, тут. – Опять же с кухни выглянула девушка. Из-за хитрого прищура она напоминала милую лисичку. – Вот и Джинки к нам на огонек заглянул. - Джинки решил поддержать тебя. Но не успел на концерт, поэтому пришел к нам. – Добавила женщина, тепло улыбаясь гостю. - Да, выдался свободный вечерок. – Ли весь буквально лучился светом. Джонг выругался сквозь зубы. Вот именно сегодня он был не рад видеть лидера. Не тогда, когда в заднице он до сих пор ощущал чужую сперму. Страдальчески оскалившись, Джонхен извинился перед семьей и гостем, за то что задерживает их, и проскользнул в душевую комнату. Джинки, все еще притворно мило улыбаясь, холодным взглядом проводил солиста, про себя отметив, что тот прихрамывает. Недовольно прищелкнув языком, он встрепенулся – мама Джонга спросила его о чем-то, отвлекая от невеселых мыслей. Джонга охватила паника. Он буквально провонял одеколоном, которым любил пользоваться Минхо. Солист до покраснения тер кожу жесткой мочалкой, пытаясь содрать метки, оставленные репером. Руки и грудь немилосердно жгло, а Киму все казалось, что от него за километр несет изменой. Смирившись с поражением, парень выбрался из душевой кабинки, закинул грязную одежду в стиральную машинку и хорошенько почистил зубы. Синяки и ссадины он решил прикрыть старой футболкой, авось пронесет. Сюрпризом оказался праздничный ужин. Аппетитные кусочки мяса шкворчали на сковородке, беседа лилась рекой. Захмелевший от пива Джонхен рассказывал о прошедшем концерте, о моментах, которые по его мнению вышли не особо удачно, и проболтался о том, что его приходил поддержать Минхо. Едва эта фраза соскользнула с его языка, как Джинки поперхнулся пивом. Наконец-то кусочки паззла сложились воедино! Все эти ужимки, нервная дрожь, прихрамывание…Эта сучка снова дала Минхо!!
Джонхен с ужасом смотрел на отчаянно кашлявшего хена, над которым уже хлопотала его сестра. Что-то холодное и скользкое скользнуло по пищеводу к нему в желудок, заставляя моментально протрезветь. Он понял, что вот так между прочим ляпнул почти чистосердечное признание. Нехороший взгляд Джинки, который снова дышал, говорил ему ровно о том же самом. - Уже поздно, Джинки, оставайся у нас. – Как сквозь вату услышал Джонхен слова своей матери, обращенные к лидеру сияющих. - Нет-нет, ему надо идти. – Промямлил Джонг, но его голос перекрыл голос старшего. - Спасибо вам большое, я с удовольствием воспользуюсь вашим гостеприимством. Вокалисту ничего не оставалось, как смириться с мнением большинства. Пожелав любимым женщинам спокойной ночи, он повел хена в свою комнату. Душа у него была не на месте. Словно в кошмаре он смотрел, как Джинки запер дверь изнутри. В Ли больше не осталось ни капли деланного добродушия. Мгновение на дне его зрачков плескалась боль от предательства, но в тот же момент он закрылся, пряча свои чувства. - Этот сучонок опять наложил на тебя лапы? – Ядовито прошипел лидер и сорвал с Джонхена безразмерную футболку. Вокалист трусливо обхватил себя руками, пытаясь прикрыть проступившие темные засосы. – Не закрывайся! Я видел каждый синяк оставленный им на тебе! Сколько раз еще тебе говорить, что ты мой? Придется вбить тебе это в голову. Джонхен без боя сдался сильным рукам и позволил им грубо забросить себя на кровать, точно куклу. Пылающие ледяным огнем глаза любовника заморозили его. Если бы он мог, то спрятал бы голову в песке подобно перепуганному страусу. Все что угодно, лишь бы не испытывать на себе гнев старшего. Он понял, что не сможет сопротивляться ему. У него просто не осталось на это сил. Морально Ким настроился на самое худшее. - Твоя сестра и мама прекрасно готовят. – Тихо сказал Джинки, рассеянно оглаживая полуобнаженное тело согруппника. Смуглая кожа покрылась мурашками под умелыми пальцами лидера, знавшими все чувствительные точки вокалиста. – Жаль только, что десерта не было. Мне так хочется персикового йогурта, ты себе просто не представляешь! - Что за хуйню ты несешь? – Просипел Джонхен, безвольно растекшись по постели. – Разве ты не собираешься меня наказывать? - Не волнуйся, сладкий, именно этим я и собираюсь заняться. Похлопав вокалиста по щеке, Джинки отошел к маленькому комнатному холодильнику и достал оттуда стандартную баночку лакомства. Окинув взглядом будущий фронт работ, парень недовольно цокнул языком. Одна только мысль, что к этому прекрасному телу прикасался кто-то помимо него, жгла его не хуже раскаленного железа. Злость вскипала в нем, мутной желчной жижей подступая к горлу.Наказать!!
Рывком скрутив взвизгнувшего от неожиданности вокалиста в бараний рог, он грубо стянул бриджи с бельем к самым коленям и звонко шлепнул того по заднице. - Блять, извращенец ебаный, у меня не такая хорошая гибкость! – Джонг злобно пыхтел, барахтаясь в одежде. Кровь прилила к голове и стучала у него в ушах, грозясь политься носом. Джинки проигнорировал ругательства. Его занимала одна неприличная мысль, к исполнению которой он приступил немедленно. Содрав с упаковки защитную фольгу, он задумчиво облизал ее, а после пальцем выскреб немного йогурта. Холодная масса лениво стекла на поджавшееся колечко мышц. Джонхен зашипел, зад у него все еще саднил. От холода на чувствительной коже позвоночник прошивало током. - Нравится? – Палец проник внутрь, пропуская массу внутрь. Джонхен тонко завыл, дернувшись. Собственная коленка больно стукнула его по лбу. - Себе зад шпигуй, ты!! – Яростно зашипел вокалист и неистово задергался, пытаясь избавиться от пальца внутри. Джинки покладисто убрал руку, но в тот же момент хладнокровно перевернул коробок и вывалил все ее содержимое в ложбинку меж ягодицами. Холодная масса потекла по копчику и яичкам, залила вялый член и закапала на черные простыни. Джонхен напряженно замер, считая капли. Одна, две, три… «Придется стирать простыни», – рассеянно подумал Ким. То, что его сейчас могут избить до полусмерти, казалось не таким важным, как холодные капли йогурта на члене. Его даже начало немного заводить их влажное неторопливое скольжение.Как щупальца монстра… Вроде должно быть мерзко, а почему-то приятно…
Что-то темное вспыхнуло в раскосых глазах лидера. Он точно в забытьи склонился ближе к промежности вокалиста и осторожно лизнул. - Мм, вкусно… Плотно вжавшись лицом, он стал вылизывать все то, что испачкал минутой ранее. Горячий язык скользил по липкой коже, ярко контрастируя с холодным йогуртом. Это было так грязно, но в то же время приятно, что Джонхен не заметил, как возбудился и начал тихо постанывать. Он невольно сильнее прогнулся в спине, подставляясь под шаловливый язык лидера, и скулил, умоляя того сделать хоть что-нибудь с его стояком. Пальцы нервно комкали смятые простыни. Вылизав все дочиста, Джинки выпрямился и утер перепачканные губы тыльной стороной ладони. - Помочь? А не охуел ли ты часом, Джонги? – Голос его был убийственно спокоен, но от этого только еще больше страшен. На агрессию Минхо можно было ответить агрессией, а против ледяной стали, которой обладал лидер, оружия у Джонга не было. - Пожалуйста, хен… Прости меня… Я больше так не буду, – скулил Ким, пытаясь заглянуть в лицо лидеру, что было весьма непросто, учитывая его позу. Сохраняя ледяное спокойствие Джинки рывком раскрутил вокалиста и подмял его под себя. Сорванные окончательно штаны пропали в неизвестном направлении. Ли широко развел ноги Джонхену и, не позаботившись о смазке, рывком вогнал свой стоящий колом член по самые яйца. Ким едва не заорал от боли. Прокусив себе губу, он с полным страдания мычанием выгнулся дугой, хватаясь за плечи старшего. - Сейчас я покажу одной шлюхе ее место, – тихо проговорил Ли на ранее прокушенное репером ухо. – Веди себя тихо, ты понял меня, шлюха? Мы же не хотим разбудить твою маму и сестру. Джонхена мороз пробрал по коже. Он ожидал вспышки равной по мощи взрыву водородной бомбы, а взамен получил жуткое ледяное спокойствие. И это было в тысячу раз хуже. Это значило, что Джинки переживает все в себе, что он закрылся от него. В таком состоянии он был опаснее серийного убийцы. И сейчас Ли близок с ним только физически. Пользуется бесплатной вещью. Не любит, но трахает как что-то бесполезное и пустое в его жизни. Просто так от скуки. Джонхену стало горько. Уж лучше бы ударил! Сухая прохладная ладонь плотно сжала его рот и нос. Ким глухо замычал, замотав головой, но хватка только усилилась. Еще немного и его нос вдавят в черепную коробку. Вторая рука до боли сжала его горло, прищемив кадык. Вокалист теперь почти не ощущал, как его рвали на куски огромным членом на сухую, что казалось практически невозможным. Для него существовали только жесткие сухие пальцы, с ненавистью выдавливавшие из него жизнь по крупицам. В голове его помутилось. Все, чего он сейчас остро желал – это глоток живительного воздуха. Легкие выли от недостатка кислорода, и сам он глухо выл, извиваясь ужом под тяжелым телом хена, который методично его насиловал.Воздуха! Мне не хватает воздуха! Я умру, точно умру!
Бель Ру скулила на первом этаже у подножия лестницы. Она чувствовала, что с ее хозяином происходит что-то страшное. Что-то такое, с чем она не могла ему помочь справиться. Она поставила передние лапки на ступеньку и испуганно замерла, ей почудился вскрик. Такса тявкнула, пытаясь привлечь внимание домочадцев. «Хозяину нужна помощь! Скорее!» Раздраженная скулежом Содам прогнала собаку на улицу и снова заперлась в спальне. Она не была виновата в том, что не в силах понять Ру. Так же она не могла слышать, как кровать ее брата скрипит под весом двух тел и как сам Джонхен хрипит, почти потеряв сознание от удушья. Джонг позорно заскулил. Минхо не принес ему ни капли удовольствия. Джинки же, несмотря на жестокость, знал тело любовника как свое и знал, как довести его до оргазма. Ким закусил ребро ладони старшего и глухо зарычал, зажмуриваясь. Скрещенные за крепкой спиной ноги с силой сжали ребра лидера: «Пусть только попробует остановиться сейчас – проломлю!» Отчаянно подмахивая бедрами, Ким держал быстрый темп еще с минуту и кончил, забившись в судорогах. Он едва не задохнулся, такой сильной была хватка на его шее, глаза полезли из орбит и заслезились. - Хе-е-еоон..! – Захрипел Ким из последних сил, вцепившись короткими ногтями в спину Ли. Опомнившись, Джинки выпустил багровую от синяков шею и кончил следом, коротко дернувшись. - Агх! – Сдавленно выдохнув, лидер сбросил с себя чужие ноги и откатился в сторону. Какое-то время парни только судорожно дышали. - Ты все еще… злишься..? – Прохрипел Джонхен и коснулся слабой рукой спины Джинки. Тот раздраженно дернул плечом, пытаясь отодвинуться. – Правда, прости. У Минхо опять был срыв, я просто ничего не мог сделать… - Ты мог заставить его, наконец, пойти к врачу, – проворчал лидер. Голос его, однако, немного оттаял, что не укрылось от Кима. Вокалист воспрял духом и, придвинувшись к любовнику ближе, робко его обнял. Лед между ними определенно треснул. Джонхен все же не был безразличен Джинки. Извечные ссадины и синяки после «встреч» с Минхо приносили лидеру не меньше страданий, чем самому вокалисту. - Это довольно сложно, знаешь ли, особенно когда тебя зажимают к стенке, перед этим хорошенько отделав кулаками. - Он опять избил тебя? – Обеспокоенный Джинки развернулся лицом к Джонхену и нежно погладил его по щеке, заглядывая в глаза. Теперь его тепло было неподдельным. - Я думал, ты заметил. – Вокалист кисло улыбнулся. Он едва удержался от того, чтобы не замурчать. Невесомые прикосновения Ли были для него словно чудотворный бальзам. Стоило натерпеться сегодня, чтобы под конец получить ласку и покой. - Я… – Джинки прочистил горло. – Не важно. Я поговорю с Минхо. Может обработать ссадины? У тебя есть перекись? – Лидер уже начал приподниматься с постели, но Джонхен крепко обвил его шею руками и повалил обратно на постель. - Ничего не надо, только не отворачивайся от меня снова… – Смутившись, вокалист спрятал лицо на груди старшего и громко засопел. Джинки тихо рассмеялся и пригладил растрепанные волосы Кима. - Хорошо. Спокойной ночи, сладкий. Однако где-то глубоко внутри его все еще точил червячок ревности. Противный и упорный, он колупал кровоточащую рану в сердце, не давая костру злобы потухнуть до конца. Джинки понимал, что так просто он этого не оставит. Не сможет. Но этой ночью он позабудет все обиды и обнимет измученного любовника, укрывая его от невзгод. Только этой ночью.