Время покажет.

      В жизни нет ничего более сложного, чем не дать своим эмоциям полный ход. Ты можешь стоять посреди зала и еле сдерживать свои слезы, которые будто кричат тебе: «Давай, выпусти нас! Мы уже не можем здесь находиться!». Но ты должна стоять. Должна терпеть. Кусать щеки изнутри, терзать свои губы зубами, делать все, чтобы твои эмоции не увидели люди. Они не должны видеть твою слабость. Не должны видеть тебя такой…такой нежной, хрупкой и ранимой. - Анна…Анна, вставай! Сегодня тебе уже 17 лет, Аннушка, - слышу я нежный голос своей матери.       Ее ухоженные мягкие волосы упали мне на лицо. Моя мама всегда следила за своей внешностью. Гладкие руки, лицо без морщин, мягкие волосы, упругая и подтянутая кожа – все это говорило о ней, как о самой ходячей женственности. Я всегда хотела быть похожей на нее, ведь моя мама пользовалась вниманием большинства мужчин нашего района. Она не просто манипулировала ими, она еще и имела с этого какой-то процент их дохода. Знаю, звучит ужасно, но на самом деле все не так плохо, как кажется. Она просто может щелкнуть пальцем, как все мужчины будут у ее ног. Она может просто так же сидеть на своем месте, а они в свое время будут нести ей подношения, как королеве их сердца. Так что моя мама не авантюристка, мужчины сами на нее вешаются. Ей остается только сидеть и принимать подарки, с лукавой улыбкой благодарности. Не все ее мужчины относились ко мне со всей добротой душевной, но не могу сказать, что я в ответку их ненавидела. Нет, наоборот. Я уважала выбор своей матери, автоматически уважая и ее фаворитов. Что-то мне все время подсказывало, что это ненадолго, что новый ее мужчина – это быстрое явление, которое спонтанно появилось, так спонтанно и уйдет, отдав матери часть дохода (подарки, джентльментская оплата за ресторан и прочее). Но я все равно молчала, зная, что получу от матери хоть за один намек ее новому партнеру. И я молчала. Молчала, как верный слуга. - Анна, смотри что мы с отцом тебе приготовили! – радостно верещала Пупова-старшая.       Ооо, мой отец. Вы скажите: «Как так?! У тебя есть отец, а ты говоришь, что твоя мать имеет такую бурную личную жизнь с непостоянными мужчинами?!». Да, совершенно верно. Но боюсь вас разочаровать, т.к. мой отец – не муж моей матери. Они развелись еще, когда мне было 14. Из-за маминых же похождений. Но я ее не осуждаю. Это ее жизнь, ее выбор. Да, мою семью мне жаль. Она хоть и была на грани развала, что потом как раз и произошло, но мы были все очень близки и дружны. В семье у нас была идиллия: мама никогда не приказывала отцу, как делается в большинстве современных социальных ячейках, отец же не упрекал мать в ее изменах. Но в итоге он первый же не вытерпел и подал на развод, поняв, что с этой женщиной он спокойно жить не сможет. Спокойствие в нашей семье иногда пугало. Они могли поссориться лишь глазами, только взглянув друг на друга и поняв, кто что натворил. А потом еще не разговаривать дня 3-4. Так что однажды отец просто пришел с работы, собрал все свои вещи, поцеловал меня в лоб, тогда еще маленькую и наивную девчушку, и ушел, просто хлопнув дверью. Мама же, судя по ее реакции, давно ждала от отца такого решительного шага и не стала его останавливать. На следующую же неделю, мама просто привела своего нового кавалера в дом, познакомив меня с ним. Я до сих пор его помню. До этого она никогда не приводила в наш мир, по крайней мере, в мой, новых мужчин. Этот оказался первым. И самым запоминающимся для меня. Я уверена, что мама сейчас и не вспомнит о мужчине, по имени Георгий Верин, который ехидно на меня посмотрел на первой же секунде нашего знакомства. Я сразу поняла, что дружить и налаживать со мной контакт этот мужик не хотел, поэтому просто старалась его игнорировать. Потом он как-то сам собой сменился на другого мужчину, более приятного мне. Да и отношения у нас с ним сложились почти сразу же. Был заводной и очень щедрый. Не помню его имени, к сожалению. Отца я, кстати, видела довольно часто. Он сам приезжал к нам домой и забирал меня гулять. Я любила проводить время с отцом, потому что он был не такой, как моя мама. Он был заботливый, щедрый, внимательный. Но я не любила в нем одну черту – пренебрежение к бритью. У меня на лице очень нежная кожа, поэтому я всегда отстранялась от него, когда он лез целовать меня. Его щетина настолько жесткая, что после его поцелуев у меня оставались микроцарапины, которые щипало довольно долгое время. Не могу сказать, что я не любила целовать отца или, что я вообще не любила сюсюкаться с ним. Нет, нежности от него в мой адрес я просто обожала, но тогда, когда он был начисто выбрит. Мать же наоборот старалась вырастить из меня Гитлера в юбке. Нежности я от нее дожидалась лишь в праздники, но это длилось не так долго, как я думала. С детства она приучала меня к самостоятельности, от чего я должна сказать ей спасибо. Благодаря ей я могу сейчас не умереть с голоду, не утонуть в пыли и не потеряться в лабиринте мусорных преград. Но зато я почти не видела детства. Когда все мои «друзья» (которые потом оказались еще теми предателями) гуляли на улице, Анна же сидела в своей комнате и грызла гранит науки. Солнце я видела лишь тогда, когда шла из школы обратно домой. Я всегда пыталась идти медленно, зная, что это солнце я увижу лишь в окне своей крохотной комнаты, которую в будущем переделают под чулан. И вот мне стукнуло 17 лет. Скоро и все 18 будет. Но, зная мою суровую маму, мое совершеннолетие ничего не изменит. Я как была маленькой Анной Пуповой, так ей и останусь.       Я медленно открыла глаза на зов своих сородичей и села сонно на кровать. Кто придумал поздравлять меня в 7 часов воскресного утра? Только моя полоумная мать. Чуть приоткрыв глаза и немного подумав, прежде чем осознать происходящее, я невольно зевнула, отчего моя мама закатила глаза. Ее уроки по этикету прошли не зря, конечно, но думать о культуре в 7 утра мне не очень-то хотелось. Тем более они же мои родители, а не президенты. Можно и хрюкнуть в порыве смеха, ничего в этом страшного нет. Я увидела перед собой такую картину: моя мама, нависая надо мной, чему-то широко улыбается (впервые ее вижу такой счастливой), отец держит в руках праздничный торт, на котором красиво написано мое имя, брат держит в руках золотистый пакет, опираясь на дверной косяк.       Мой брат отвязный тусовщик. Он красив, спортивного телосложения, от чего все девушки вешаются на него, словно за канат, но придурок. Честно скажу, что таких идиотов я в жизни не видела. Можно, конечно, поискать, но, думаю, что точно такого же сундука с клопами я не найду. Жека, мой брат, собственно, умом, как я уже сказала, не блещет, но каким-то магическим образом попал на бюджет в самый престижный ВУЗ нашего города. Мои родители стали жутко им гордиться, ставя каждый раз мне его в пример. Я же, в свою очередь, полностью уверена, что этот хитрый малый увлекается магическими зельями, сотворив зелье удачи и везения и сдав при этом все экзамены на довольно приличный балл. Но ему в детстве повезло не так сильно, как мне. Он начал пить еще с 13 лет. Когда мне было 10, он приводил домой местное хулиганье, после чего у матери пропадали некоторые драгоценности. Когда уходил отец, Жеки вообще не было дома. Как чувствовал. Иначе он бы сделал то, о чем бы жалел всю свою жизнь. Пытаясь как-то вырвать своего сына из лап алкоголя, моя мама отдала его в школу бокса. К тому времени, когда отец собрал свои вещи и хлопнул дверью, маленькая и хиленькая «зубочистка» превратилась в рослую и крепкую «машину для убийств». Он одной рукой может разломить орех, отчего мы его звали «орехокол». По крайней мере, я его так называла.       Первая меня поцеловала моя мама, ну еще бы. Опять эти мимолетные порывы нежности, которые пройдут минут через 20. После подошел отец, торжественно вручив торт. Торт был полностью покрыт шоколадом, сверху белым кремом было написано «Анна». Выглядел он шикарно. На вкус, думаю, будет не хуже. Я крепко обняла папу и поцеловала в щеку, поняв, что он гладко выбрит. Потом подошел Евгений и просто подал пакет, протянув руку. У нас с ним всегда были натянутые отношения. Я его всю жизнь бесила своим поведением, а он всю жизнь меня бесил своей тупостью. Вот вам и взаимная любовь. Я открыла пакет, так как я по природе очень любопытная особа. В ней лежала новая, недавно купленная, книга. Ее запах сразу вселил в меня надежду, что это имена та книга, о которой я мечтала. Я ее читала лишь в электронном варианте. После ее прочтения я была настолько влюблена в эту книгу, что ходила по нашим маленьким книжным магазинчикам в ее поисках, но уже в бумажном варианте. Я вытащила эту книгу и стала визжать, оглушая всё и вся в этой комнате. На книге была изображена одинокая лодка в нежно голубом оттенке воды. Красными буквами были написаны те слова, которые я долго искала, но не могла найти: «Эрнест Хемингуэй. «Старик и море». Эта книга настолько поразила меня своей чистотой, что я просто обязана была заново ее перечитать. И перечитывать всю свою жизнь. История этого бедного старика Сантьяго не давала мне спокойно спать, рассуждая над вечными вопросами бытия. Может ли человек так идти к своей цели? Может ли человек не бросить то, к чему так долго шел, лишь из-за опасности, которую повлекло за собой достижение этого результата? А что было бы, если Сантьяго бросил бы того марлина? Над этими вопросами можно рассуждать вечно, можно давать все новые и новые ответы, которые никогда не были бы похожи друг на друга. Старик Сантьяго, главный герой этой повести, стал для меня не просто персонажем, а настоящим героем. Этот человек совладел с собой, победил самого себя. О такой храбрости и твердости духа мне остается лишь мечтать. - Спасибо! – защебетала я, целуя всех на своем пути.       Я автоматически, не осознавая этого, чмокнула и Женьку. Тот смутился, что было для меня настоящим шоком. Никогда в своей жизни я не видела его смущенным от поцелуя, тем более от моего. Да что скрывать? Я и просто так никогда не видела его смущенным. На миг я даже не узнала его, произнося в своей голове: «Кто этот странный парень». Но когда он вытер своей рукой щеку, я сразу же опустилась с неба на землю. - Фу, Анька, обслюнявила меня, как мопс, - заворчал качок.       Я засмеялась, подхватывая смех моих родителей. Это утро стало для меня началом всего, что произойдет со мной, началом моей головокружительной истории.