Just remember that you have me

      Тяжело жить с сумасшедшими - никогда не знаешь, что придёт в их безумную голову. Но Йен Галлагер не был сумасшедшим, просто иногда проявлялись признаки психического расстройства, не более. И, всё же, идеи, внезапно приходящие в рыжую голову, пугали семью, но не Милковича, несмотря ни на что, на все выброски Йена, резкие действия, внезапную депрессию или же наоборот, повышенную гиперактивность, он любил его, заботился и поддерживал, как только мог. Биполярное расстройство. Такой диагноз Йену поставили примерно два месяца назад. Неутешительный диагноз, который судя по матери, вызывал целую кучу дурацких последствий. Он сойдёт с ума? Семья отвернётся от него? Этого рыжий боялся больше всего. И Микки. Вдруг он больше будет ему не нужен? Врачи вручили ему, отсидевшему несколько дней в дурке Галлагеру, две баночки проклятых таблеток, лишивших рыжего человеческой жизни. Отныне он просто существовал. В жизни не было красок, лишь мрачные цвета, сливавшиеся в один непонятный образ - страх. Страх чего-то неприятного, отталкивающего. Он ничего не чувствовал. Семья, прежде поддерживающая брата, теперь относилась к нему как к обузе, тянущей весь корабль многочисленного семейства на дно. У него остался Микки. Любящий всем сердцем, глядящий с такой неподдельной любовью каждый раз, когда взгляды их пересекались. Эти же глаза светились беспокойством за рыжего, когда тот, сверля раздражённым боковым взглядом окружающих, заглядывал в голубые глаза брюнета, ища поддержки. И он её получал. Всегда. -Йен, вставай! - крикнула сестра из коридора, - Пора пить таблетки, - ну вот опять, почему утро должно начинаться именно с этого? -Таблетки, - сонным голосом повторил рыжий, - А где же "доброе утро"? -Доброе утро, - целуя в рыжую макушку, прошептал Микки, - Как спалось? - непринуждённо спрашивает он, пока раскрывает упаковки для принятия утренней дозы. -Ты же знаешь, - бросив быстрый взгляд на брюнета, тут же отозвался тот, принимая таблетки. С середины дня с рыжим Галлагером творилось что-то странное: он бегал из одного угла в другой, выискивая вещи, не обращая внимания ни на кого, кто пытался с ним заговорить. Микки уже видел его таким, в самом начале, когда не было ещё поставленного диагноза и таблеток, но сейчас, принимая долбанные таблетки уже несколько месяцев, Йен вёл себя совершенно обычно, до сегодняшнего дня, а ,может, им всем так просто казалось. Минут через двадцать такой вот бесконечной беготни по маленькому двухэтажному дому, Йен подбежал к нему. В глазах играли огоньки легкого безумия и знакомой ему давно игривости. -Что такое, ры... - он в последнее время называл его только по имени, - Йен, что случилось? -Поехали на пикник, - умоляюще взглянув на брюнета, он продолжил, - Я все уже собрал. -Какой пикник? С чего тебе это вообще а голову пришло? - громко возмутился Милкович, взирая на рыжее чудо перед собой. -Я просто хотел провести с тобой больше времени. Вместе. Без них всех. - он обвёл руками дом, говоря про своих родственников, - Мы туда ненадолго, обещаю. Голубые глаза заглянули в зеленые, отливающие изумрудом на солнце глаза прежде, чем принять окончательное решение. -Блять, Йен, - почесав затылок, он медленно соглашается, уступая Галлагеру, - Поехали, пока я не передумал. И они, похватав все вещи, что собирал рыжий, уселись в машину. Как сказал Йен, ехать было недолго, всего лишь минут двадцать. Всю дорогу зеленоглазый не мог усидеть на одном месте, ёрзая от нетерпения. -Мы почти приехали, - объявил Микки. По описанию "идеального места", Милкович сразу понял, куда они должны ехать. Вместе они перенесли все вещи (корзину с едой, пледы) на холмик у берега озера. -Красиво, правда? - усаживаясь под деревом, спросил Йен, - Спасибо, что согласился. -Красиво, - тихо ответил брюнет, - Только, надеюсь, мы не на закат сюда любоваться приехали? -Да брось, Мик, - шутливо толкнул его Галлагер, - Живи полной жизнью, наслаждайся каждым мгновением. Микки развёл руки в сдающемся жесте и, расстелив один из пледов, пригласил Йена к "столу": -Пойдём, рыжий, - поманив его рукой к себе, он указал на клетчатую ткань, на которую сам только что приземлился, - Блять, корзину забыл, - уныло посмотрев на стоящую в пяти шагах от него плетёную хранилицу их еды. -Сиди, я принесу, - улыбнувшись Микки, он ушёл, но тут же вернулся. (Длинные ноги играли свою роль) -Тебе что: пиво, текилу, вино? - указав на лежащую в корзине пакет с выпивкой. -У тебя там бар собственный? - улыбнувшись Йену и выпивке, ответил вопросом на вопрос Милкович. -У Вероники попросил, она, конечно, возразила и не отдавала, но... - он не закончил, да и не надо, они здесь за другим. -Давай пиво, - раздалось через несколько секунд. Они попили, разговаривая о жизни, дальнейших совместных планах. -Я собираюсь уволиться оттуда, - твёрдо заявил он через часа два после прибытия в ставший теперь их маленький уголок. -Вот и правильно, - поддержал его Микки, - Ну а хули они на тебя пялятся? Они посмеялись. -Ты же мой, Йен, - тихое признание, но рыжий его услышал. В ответ он тихо обнял брюнета, прижимая к себе крепко-крепко. На языке вертелись тысячи слов для ответа, выражающего все его чувства, но тёплых, способных передать все эмоции, всю его любовь, он не нашёл. Они тихо сидели под зеленой кроной дерева, прислонившись к нему спиной, обнимая друг друга. С неба спускалось солнце. Оно заливало землю тёплыми лучами, играя солнечными бликами на лицах двух любящих друг друга парней. Это был закат. Невероятный закат, который они встретили вместе. -Давай уедем куда-нибудь вдвоём? - сам того не ожидая, спросил Микки, нарушив тишину. -Микки, с тобой хоть на край света, - звучало, как шутка, но серьезный вид Галлагера подсказывал, что тот говорит совершенно правдиво. -Ну вот и отлично. Собираем монатки и валим, - подмигнув рыжему, он ещё крепче прижал его к себе. -Куда махнём? - улыбаясь, спросил Галлагер, понимая, что это неважно, главное - чтобы вместе. -Не знаю пока, - он обвёл свободной от объятий рукой пространство вокруг и продолжил, - Столько мест, столько возможностей. -Перед нами отрыт весь мир, - в тон ему проговорил Йен. Солнце уже спустилось, задевая своими лучами гладкую поверхность воды, улыбаясь на прощанье Микки и Йену, а они улыбнулись в ответ. Когда это Микки стал таким? Когда Йен снова появился рядом. Они легли на плед, тепло укрывшись вторым. Крепко обнявшись, Микки прикоснулся к губам Йена своими, утягивая в долгий, страстный, полный любви поцелуй. Так они могли сказать все то, что не возможно было выразить словами. *** Была уже темная ночь, они все также лежали рядышком, в объятиях друг друга, улыбаясь мыслям и тому, что они вместе. Не смотря ни на что. -Я люблю тебя, Йен, - тихо разнеслось второе признание Микки. -Я тебя тоже люблю. После этих слов на душе становится тепло, спокойствие разливается по телу. Они вместе, всегда были, есть и будут. Они любят друг друга и это главное.