it's not a fairy tale

      Ты останешься со мной? Можешь мне это пообещать? — Это были последние слова Хосока, которые он сказал Юнги, и на которые так и не получил ответа.

***

       У Хосока и Юнги были очень странные отношения. Они изначально были обречены на крах, но вот только Хосок не готов был отпускать Юнги, а тому, в свою очередь, было очень удобно иметь такого парня, который фактически все позволяет делать: свалить Юнги на вечеринку и вернуться пьяным в стельку домой — это была стандартная история; припереться к Хосоку полностью побитым и по-дурацки улыбаясь — такое случалось минимум раз в неделю; ругаться с прохожими, которые как-то не так посмотрели на него или что-то не то сказали — без этого не обходилась ни одна прогулка.       Но чтобы Юнги не делал, он никогда не опускался до измен. Да, хотелось, но даже когда Юнги был обкуренный и пьяный, то всегда говорил себе: «Нет, Мин Юнги, у тебя есть парень».       Иногда, когда Юнги не забывал говорить Хосоку, в какой именно клуб он собирается, то тот шёл с ним. Всем их друзьям было интересно, когда же они расстанутся. Они даже делали ставки: кто-то ставил на неделю, кто-то — на две, но самая большая ставка была полгода. Но ни один не выиграл, потому что Юнги с Хосоком встречались уже два года, и в итоге все деньги, кто какие ставил, они дружненько всей компанией сливали на алкоголь и наркотики. — Юнги, я люблю тебя. — Очередное признание Хосока. — И я тебя люблю. — Хоть по поступкам это не сильно было заметно, но Юнги говорил правду. — Можно ли остановить время? Вдруг в следующий миг тебя не будет рядом, и я потеряю тебя? — Крепко обняв Юнги, сидевшего на нем, прошептал Хосок почти в самое ухо парню. Он думал, что Юнги не услышал его из-за громкой музыки в клубе и хохота друзей рядом, но через минуту услышал такой же тихий ответ. — Придурок, ну куда я от тебя денусь? — И снова эта милая улыбка на мордочке Юнги, от которой Хосок просто таял. Юнги наклонился для поцелуя, который тут же получил. Поцелуй получился ленивым, развязным и долгим. Язык Хосока прошёлся по тонким губам Юнги, который послушно открыл их. Пройдясь по ровному ряду зубов любовника, он проник в его ротик, задевая язык парня и сплетая его со своим в танце.       Юнги, во время поцелуя, начал вилять своей попкой на бедрах Хосока, то и дело задевая его член сквозь ткань джинс, а его вечно холодные руки уже успели приподнять тонкую рубашку Хосока и пробраться к его рёбрам, начиная их поглаживать. Справа и слева слышались крики друзей, типа «Снимите себе номер», или «Вы ещё тут поебитесь», но обоим парням было пофиг на эти крики — когда захотят, тогда и оторвутся друг от друга.       Но вот только они совершенно не собирались отлипать друг от друга. Юнги только хотел начать расстёгивать пуговицы на рубашке Хосока, как со сцены раздался голос ди-джея: «Шуга, зачитай-ка нам рэп». Юнги здесь временами развлекался, читая рэп, на который никто еще не жаловался, а, наоборот, им восхищались.       Нехотя оторвавшись от губ Хосока, парень отправился на сцену, и не важно, что у него вроде как стояк, да и у Хосока тоже. Просто Юнги никогда не упускал возможности похвастаться своим рэпом и читкой, а со стояком можно будет разобраться позже, плюсом его прикрывает длинная футболка. Пока Юнги выступал, в голове Хосока возникла дурацкая мысль: «Ты сияешь в кромешной тьме, подобно эффекту бабочки».       Справившись со всем, как обычно, на 10 из 10, Юнги вернулся на место под овации публики. — Хосок, пошли домой. — Юнги очень редко сам говорил, что хочет домой. Это случалось только тогда, когда он просто хотел побыть наедине с Хосоком. Забрав какие-то таблетки из рук друга, Юнги с Хосоком ушли из клуба.       Квартира их встретила привычной тишиной. Юнги хотел скрыться в ванной, но крепкая рука Хосока его остановила, притягивая к себе и обнимая. — Какой-то ты сегодня слишком любвеобильный… Что с тобой? — Кое-как высвободившись из объятий парня, сказал Юнги. — Ты останешься со мной? Можешь мне это пообещать? — Вместо ответа спросил Хосок. Но вопрос остался без ответа, потому что Юнги, пожав плечами, исчез за дверью ванной.       Умывшись и стерев с себя всю косметику, парень хотел уже выйти, но вспомнил о таблетках, которые взял у друга. Достал их из заднего кармана джинс: в пакетике было три штуки. Вытащил одну, начал вертеть ее в руках. Юнги раньше не задумывался, почему они с Хосоком вообще сошлись, но почему-то именно эта мысль сейчас залезла в его голову.       «А действительно, почему?» — сам себя спросил парень. Они никогда не ставили себе обязательств, даже никто из них не сказал простую фразу «Давай встречаться». История их любви началась по-дурацки, со слов Юнги в клубе: «Я проспорил своим друзьям и теперь должен тебя поцеловать». Обычным поцелуем у них той ночью все не закончилось. Утром Юнги проснулся с гудящей головой в чужой постели — так он узнал, где живёт Хосок и что станет его домом через неделю.       В тот день Юнги не сбежал. Нет, не в его стиле это. Он наоборот остался у парня на весь день, надоедая ему, но, кажется, Хосоку это даже было приятно. Так он узнал, кто такой был тот парень, с которым он сосался на спор. Под конец дня у Юнги уже был номер Хосока, который стал у него самым набираемым почти сразу же. Но вот только уходить из его квартиры ему было лень, или просто не хотелось, ссылаясь на то, что уже темно и ему ехать далеко. Ночью у них снова был секс, только уже не на пьяную голову и осознанно. Утром Юнги сказал, что поедет к себе домой, но это было не «прощай» — это значило «до скорого». Через два часа Юнги не выдержал и набрал Хосока по телефону: они часами болтали ни о чем, и в тоже время обо всём.       Через четыре дня знакомства Юнги просто собрал дома все вещи и заявился к Хосоку с чемоданом, сопровождая все словами «Я буду теперь с тобой жить», и Хосок был не против. На пятый день было первое признание Хосока: «Я люблю тебя». Юнги же пока что не знал, что ответить на эти слова, но в тот же день услышал первые странные слова в свой адрес от Хосока: «Твои мимолетные движения способны изменить всю мою реальность».       Неделю, ровно неделю Юнги выдержал без клубов, а потом пошло-поехало — вернулась старая жизнь, но только с одним дополнением в ней, по имени Чон Хосок. Юнги только через месяц смог сказать ему, что тоже любит его, и эти слова были искренними.       За все эти два года, как ни странно, они ни разу не ругались. Да, были небольшие перепалки сначала, когда Хосок возмущался «Почему Юнги сваливает на всю ночь/приходит домой побитый», но потом привык.       Прокрутив в голове историю их знакомства, Юнги закинул таблетку себе в рот, и, недолго думая, и остальные две последовали за первой. Юнги стало очень интересно, как закончится их история. На какой ноте: на печальной или весёлой?       Не успев подумать над этим, перед глазами у Юнги все закружилось и поплыло. Секунда — и он лежит без сознания на плитке в ванной. Еще пять секунд — и его сердце останавливается. Пятнадцать секунд — и на грохот прибегает Хосок, но поздно: у его ног лежит мертвое тело любимого. Парень падает на колени, пытается найти пульс, но у мертвых его нету. Хосок хочет закричать, но не может: все слова застряли в горле, по щекам текут слезы.       «Юнги, придурок, зачем было глотать все таблетки, не зная дозы?» — единственный вопрос, который был в голове Хосока. Просидев около бездыханного тела порядком двух минут, Хосок пошёл на кухню, взяв первый попавшийся нож со стола.       Он вернулся. Парень всегда знал, что если Юнги вдруг переборщит с наркотой, или его изобьют до смерти, то Хосок не будет жить, а сразу же покончит с собой, и решимость никуда не пропала.       Закатав себе рукава рубашки, он сделал по ровному надрезу на обоих запястьях. Алая кровь потекла из вены на белую плитку. Хосок взял руку Юнги в свою. «Моё сердце до сих пор разбивается из-за тебя. Моя любовь к тебе — навсегда». — С этими словами сердце Хосока перестало биться.       Не такой конец хотел Юнги для них. Он был и не грустный, но и не радостный. Но зато они умерли, любя друг друга.