Глаз бури

— У нас осталось мало времени, и я хочу потратить его плодотворно. Сейчас ты медленно присядешь, держа руки перед собой, и расскажешь мне, что именно тут творится. — Я думал, ты захочешь догадаться сам. Так интереснее играть. — Я не играю сейчас. Малдер показательно снял пистолет с предохранителя, и Крайчек послушно опустился на пол — и впрямь медленно, так медленно, что Малдер понял: он издевался. Издевался над человеком, направлявшим дуло прямо ему в лоб. День не задался с самого начала. Заброшенный дом в Западной Виргинии — где ещё они с Крайчеком могли встретиться, как не здесь? Где ещё, кроме дома, чьи хозяева поспешили уехать прочь из места, ставшего смертельно опасным? — Я не понимаю, что именно ты хочешь узнать. Как насчёт странных огромных смерчей, зачастивших гостить в штате? Странных смерчей, не похожих на все прочие, а потому крайне подозрительных для Малдера? — Зачем ты здесь? – из всех возможных вопросов о необъяснимом явлении Малдер выбрал именно этот — касающийся лично Крайчека. Секундной заминки хватило, чтобы он поспешил исправиться: — Я имею в виду, это не совпадение, и ты явно приехал сюда не сделать несколько любительских снимков. Отвечай, что происходит. Не рекомендую тебе молчать. Я уже сказал, что не расположен к играм. Крайчек склонил голову набок, очевидно, силясь решить, как именно солгать. Работа мысли, подчинённая этому намерению, отчётливо проступила на его лице. Малдеру нужно было прервать её, застать Крайчека врасплох, заставить его всерьёз испугаться за свою жизнь, но он не знал, как. — Ты же не думаешь, что Консорциум во всём этом замешан? — наконец спросил Крайчек очень небрежно — Малдер сразу почувствовал натужную нотку. Он не помнил, когда научился так хорошо распознавать подводные камни в словах Крайчека. — По-твоему, они раздобыли волшебную кнопку, меняющую погоду, и теперь балуются? Малдер не мог не отметить, что Крайчек — специально или нет — говорил «они» вместо «мы». Но это совсем не то, на чём стоило сосредотачиваться сейчас. — Если Консорциум не был причиной, значит, он тоже заинтересован в ответах, — сказал он. — Если это… если это контакт… если это вмешательство извне, Консорциум постарается стать первым и единственным, кто знает правду. — Вот видишь, ты и сам всё прекрасно понял, — хладнокровно отозвался Крайчек. — Я здесь затем же, зачем и ты. Только, в отличие от тебя, я не понимаю, что такого полезного и важного можно узнать, бездумно рванув в эпицентр бури. — Он немного помолчал. — Мы же в эпицентре, ты понимаешь это? Мы в глазу. Малдер понимал. Сложно было не догадаться, учитывая те жуткие минуты, в которые он прорывался сквозь дождь и ветер. В которые он был уверен, что его машину вот-вот оторвёт от земли или раздавит в лепёшку. Ему повезло добраться живым до оазиса, спрятанного в глубине катастрофы. И, конечно же, Крайчеку удалось оказаться там ещё раньше. Было бы странно, сложись всё иначе. — Я смотрю, ты не очень-то удивлён, — протянул внимательно наблюдавший за ним Крайчек. — Всё это нам уже знакомо, верно? Ты лезешь в самую гущу событий, ведомый безумной идеей, а меня туда посылают. Тебе чертовски везёт, и ты выбираешься на спасительный остров, а я… я выбираюсь тоже, потому что умею зубами выгрызать себе жизнь. Нам обоим суждено встречаться в глазу шторма. Малдер не заметил, когда опустил пистолет. — Здесь очень спокойно. – Крайчек тоже казался совершенно спокойным. — Тепло и нет ветра. Почти невозможно поверить, что совсем неподалёку бушует стихия, да? Так часто бывает в жизни. Ты всегда в глазу чужого шторма и не замечаешь этого. В шкатулке, созданной стенами ливня, было слишком душно. В попытке избавиться от странного тягостного чувства Малдер выглянул наружу, и увиденное мгновенно отрезвило его. — Нужно уходить. — Их глаз был очень мал – не больше нескольких километров в радиусе. Это казалось необычным, но не более необычным, чем два десятка ураганов за один месяц. — Тайфун движется. Скоро нас сметёт, пора убираться отсюда. На чём ты добирался? — Вокруг нас стена, — бесстрастно сказал Крайчек. — Мы не прорвёмся. — Я вижу просвет. — Воронка тайфуна не была однородной. Малдер заметил окно, похожее на то, сквозь которое он прошёл по дороге сюда. — Если будем сидеть сложа руки и ждать, у нас точно не будет шанса. Удивительно, но Крайчек отчего-то не спешил следовать его совету. А Крайчек всегда знал, как выжить. Всегда. Его упорство значило только одно: у него в запасе имелся какой-то хитрый план. — Мне нравится это затишье. Не хочу покидать такое уютное место. Либо у Крайчека действительно был план, либо он тронулся умом. Либо что-то ещё — что-то неуловимое и очень тоскливое. Малдер не обольщался тем, что научился безошибочно узнавать ложь Крайчека, но сейчас он никак не мог её нащупать. Он снова направил на Крайчека пистолет. — Поднимайся, — приказал он. — Живо. Прямо сейчас. Малдер мог поклясться, что заметил в глазах Крайчека искреннее удивление. Крайчек тоже успел неплохо изучить его повадки и знал, что на этот раз Малдер не блефовал. — Зачем тебе это нужно? — только и спросил он. Абсолютно незачем. Крайчека следовало оставить, от Крайчека всегда нужно было держаться подальше. Малдер поудобнее расположил указательный палец на спусковом крючке. — Просто встань и беги за мной. — Ты же не думаешь, что я собирался там помереть, — расположившись в машине Малдера, зло сказал Крайчек. — Потому что если да, я готов поверить, что ты и впрямь оказался в ФБР только благодаря связям. Малдер ничего не ответил — он был слишком занят попытками выбраться из западни, закрывающими обзор косыми струями, сорвавшим дворники ветром, вмятинами на капоте и трещинами на лобовом стекле. Позже, зализывая раны в каком-то мотеле, Малдер окончательно осознал, что так ничего и не выяснил о таинственных ураганах. Но это вовсе не значило, что он совсем ничего не узнал.