***
После, скажем так, последних событий, прошло пару недель. Сара смирилась. Просто смирилась в непостоянности Дина. Наверное. Она знала — он не уйдёт от неё. Хотя это лишь её вера, не его. Рано или поздно, может быть, Дин осмелится ей сказать правду. Он не знает всё-ли или только частично. Он боится. Боится, что правдой он оттолкнёт её. А собственно нужна-ли она ему? Определённо нужна и он знает, но не может пока признаться даже самому себе. Жаль. В институте пара уже не скрывается. Все уже не обращают внимания. Ну, некоторые завидуют, некоторые рады, а некоторым вообще глубоко плевать. Их жизнь. Пару дней назад, после окончания занятий Дин попросил Сару остаться, а Кэтрин подождать за дверью. Сказал, что надо поговорить. И пожалуй, Гросс не очень этому обрадовалась. Не нравилось ей, их так называемые отношения. Но сквозь зубы девушка согласилась и покинула кабинет. Простояла она возле него, где-то час, может больше. Не считала. Успела сходить за кофе. Выпить его. Прочитать книгу. Пройтись. И уже не выдержав, Кэтрин яростно стала долбиться в дверь. Совсем совести нет. Дверь открыл Дин, немного взъерошенный, запыхавшийся. Ох, как же Гросс была зла… — Ну и о чём вы так долго говорили?! — О птичках. — Целый час? — Мы долго спорили о пингвинах. Знаешь, мы с Сарой пришли к мнению, что… — Давай ты обделишь меня этой информацией. Ох, как же потом краснела Сара перед подругой… Но Кэтрин не особо цеплялась к ней, просто сказала: «Попомни мои слова. Однажды он наиграется с тобой и бросит, как обычную, использованную девчонку. Потом не плачься мне.» Она была права. Он разрушил всё, за что могла цепляться Сара. Вечер четверга. Девушка решила прийти к Сэму и немного пообщаться с ним. Составить компанию. И всё бы ничего, если бы не Дин. До омерзения пьяный, с похабной улыбкой-ухмылкой, довольный чем-то. Ну, да не трудно догадаться. Бар. Виски. Много виски. Сексуальная официантка. Каждодневный секс, который стал неотъемлемой частью Винчестера старшего. Сара держалась. Спокойно, не показывая боль во взгляде. Словно ей уже стало привычно чувствовать боль, но скрывать её. Но последней каплей стал ответ Дина на вопрос: — Где ты был? — Какое тебе дело? — как ни в чём не бывало подошёл к холодильнику и достал оттуда полупустую бутылку с виски. Такое безразличие, отчуждение. Словно он специально хочет оттолкнуть. — Я просто думала мы… — о чём же ты думала, когда отдавала своё сердце мужчине, который не отвечает тебе взаимностью? — Что мы? Встречаемся? Что мы с тобой, как все, счастливая пара? Боюсь тебя огорчить, но мы не как все. Мы лишь два человека, доставляющие друг другу удовольствие, и ничего более. Я тебе ничего не обещал и не должен, так же, как и ты мне. Как ножом по сердцу. Очередной раз. Нет, он не разбил ей сердце. Оно уже давно было разбито, только у неё хотя была надежда его ещё собрать. Теперь — её нет. — Да, ты совершенно прав. Ты не признавался мне в любви, как я тебе. Ничего не обещал и не должен. Я просто надоедливая девчонка, которая бегает за тобой и достаёт тебя со своей любовью. Прости, больше я тебя не побеспокою, Дин. Она была уже безразлично спокойна, и уходя даже не посмотрела на Дина, лишь оставила отголосок своёго присутствия. Её слова заставили немного протрезветь Дина. Он прекрасно осознавал, что говорил, но не мог остановиться. И понимал, что совершит ошибку, если отпустит её, но всё равно по-прежнему стоял на том же месте. — Что ты, чёрт возьми, творишь? — тут же послышался громкий голос младшего. Сэм сейчас был настолько зол на Дина, что готов выбить всю дурь из головы старшего брата. — Делаю то, что должен был сделать ещё при первой нашей встрече. — Оскорбив её? Разрушить тем самым её мир? Тогда объясни мне, брат, зачем ты всё это время держал её в своей постели, если сам говорил, что не повторяешься? — Дин не знал, что ответить брату. Сэм прав и Дин это знает, но объяснить свои поступки не может. — Что, сказать нечего? Хорошо, тогда я отвечу. Ты любишь её, бережёшь, не подпускаешь к ней никого. Ты собственник, Дин. Ты говоришь, что тебе всё равно на неё, но сам знаешь, что это не так… — Да мне абсолютно плевать на неё! — вспылил Дин, с явным раздражением смотря на брата. — Она ушла, ну и скатертью ей дорожка. Я не держу её. — Ты отвратителен… — уже как-то устало проговорил Сэм, попутно начиная собирать вещи. — Не был бы ты моим братом, давно хорошенько врезал бы тебе, а так, я лишь соберу свои вещи и уеду от тебя, как можно дальше. — Снова оставляешь меня одного? — Я должен был сделать это раньше, а не смотреть, как ты портишь себе и другим жизнь… Кинув последнюю вещь, Сэм застегнул сумку. Перекинув себе на плечо, парень с неким призрением последний раз посмотрел на брата, а после ушёл, оставив Дина одного…***
Нет. Сара не пришла к подруге в слезах. Она уже давно утратила свои слёзы. Пусто. Было пусто и холодно. Её чувства растоптали, а душу изрядно покалечили и за дёшево продали. Теперь той Сары больше нет. Кэтрин много раз проклинала себя за свои слова. Уж лучше бы Сара плакала, кричала. Ну, хотя бы что-нибудь делала, а не сидела со стеклянными глазами и отвечала через раз, словно язык проглотила. Гросс начала боятся за состояние подруги. В отчаянье, Кэтрин позвонила Джен и попросила прийти. Саре нужно почувствовать себя нужной. Хоть кому-то. Девушки всячески подбадривали голубоглазую, говорили, что он не достоин её страданий. Реакция последовала мгновенно. Сара, словно ничего не произошло, улыбнулась и предложила сходить в клуб. Кэтрин и Джена переглянулись. Такая резкая смена поведения удивила подруг, но им ничего не оставалось, как согласится с Сарой. И ведь правда, что может быть в такой момент лучше шумного заведения и море выпивки? Пожалуй ничего. Они собрались. Поехали в Вавилон. В клубе было как обычно шумно и весело. Сегодня был устроен конкурс «Лучший приватный танец». Все кто хотел принять участие, по-очереди подходили к организатору. Зажигательная музыка. Танцы. Много народу. Запах табака и алкоголя. Всё в духе Вавилона. Девушки присели за барную стойку и заказали кто, что пьёт. Кэтрин мартини, Джена коктель, а Сара виски. Вскоре русоволосая раскрепостилась. Начала высказываться подругам, плакать. И чёрт, сколько боли было в её словах. Даже Джена и Кэтрин не смогли сдержать слёз. На танцполе девушки увидели ненавистную им парочку — Мэтта и Иларию. Те целовались и как-то не разборчиво двигались не в такт музыке. Да и было видно, что им плевать. О, как же Сара хотела подойти и высказать им всё, что она думает о них. Но всё же это были лишь её мысли и мечты, на самом деле, она, даже выпившей, не смогла бы подойти к ним. Было противно. Джена это заметила и невзначай спросила: — Скажи, а ты бы хотела отомстить им? Ну, Мэтту. Иларии. Дину. — Дину нет. А смысл, ведь это я сама допустила то, чтобы он с лёгкостью пользовался мной. А вот Мэтту и Иларии… О, им бы я изрядно попортила жизнь. И подруги смотрели. Смотрели, как те похабно вели себя. Отрывались под яркий трек. Плавный переход, и песня сменяется на менее зажигательную. Пара смеясь, идут к выходу. Подруги синхронно допивают содержимое и провожают ребят глазами. — Я отойду ненадолго, а то что-то плохо мне. — Джена исказилась в лице. — Всё в порядке? — поинтересовалась Кэтрин. — Видимо немного перебрала. — Давай. Ждём. — отрезала Сара и выпила. И Джен ушла. Кэтрин познакомилась с каким-то парнем и сейчас ушла с ним в сторону VIP-комнаты, а Сара так и осталась сидеть, и коротать время в баре. Всемя шло, а Джены всё не было. Голубоглазая пошла в сторону туалетов — её нет. Вскоре она решила пойти поискать Джен на улице и заодно немного проветриться. На улице было безлюдно. Ну правильно, в основном все были в клубе. Было холодно. Обняв себя руками, девушка шла и звала подругу. Тишину нарушил женский крик. Он доносился за Вавилоном, там где был тупик. Сара немного протрезвев, ринулась в сторону крика. Прижавшись к стене, голубоглазая немного нагнула голову. — Пожалуйста, не надо, прошу! — кричала девушка. Сара узнала в ней Иларию. Она присмотрелась и увидела как на чёрноволосую идёт Мэтт, в руке которого была разбитая бутылка. Он хочет убить её. Бред. Однако было видно, что Мэтт сопротивляется сам себе. Магия? В самой тьме девушка заметила движение. Были видны только глаза — ярко зелёного цвета. Сара, испугавшись, сряталась за стеной и быстро стала набирать номер Сэма. Она не знала почему, просто чувствовала, что лучше позвонить ему, чем полиции. Они примут её за сумасшедшую. — Сара? — Сэм, помоги… — прошептала она, чтобы её не услышали. — Что случилось? — сзади послышался крик. — Там Мэтт. Илария. Ярко зелёные глаза… Сэм, приезжай к Вавилону, там где тупик… — девушка тороторила, уже теряясь в мыслях. — Сара, только не иди к ним, я скоро буду. Услышав это, русоволосая быстро сбросила трубку. Снова послышался крик, но он быстро прерывается, потому девушка не удержалась и выглянула из-за укрытия. На земле лежала Илария и Мэтт. Сара невольно издала вскрик, на автомате прикрывая рот ладонью. Из темноты вышла девушка. Это была Джена Росс… От лица Дина. Что же я чувствую? Ну, меня опять оставил одного мой полоумный младший братец. Девушка, которая каким-то чудом смогла засесть в моей голове, да и ещё я дурак наговорил ей и отпустил. Так что же я чувствую? Боль? Возможно, но не сейчас. Сейчас я слишком пьян, чтобы чувствовать хоть что-то связанное с этим чувством. Скорее я чувствую пустоту. Я потерял всё. Дверь мотельного номера распахнулась, ударяясь о стену. Чёрт, ну зачем так демонстративно-громко открывать двери? Я обернулся на девяносто градусов и увидел в проходе Сэма. Или я изрядно пьян, или он действительно был чем-то взволнован и напуган? — Собирайся! — слышу я грубый голос брата. Так хочется сейчас сказать что-то колкое в его сторону, но я лишь с ухмылкой спросил: — Куда? — В Вавилон… — Хм, Сэмми, не думал я, что когда-нибудь доживу до этого дня. Мой братишка вырос. Свершилось чудо… — я конечно понимаю, что несу несусветную чушь, но остановиться мне мешает принятый виски. — Какой же ты кретин… — тяжело выдохнул брат, проведя ладонью по лицу, — Наша ведьма вышла в свет и напала на студентов — Мэтта и Иларию. — Класс, наконец-то мы покончим с этим делом и уедем из этого города. — Ты не понимаешь Дин, там Сара… Слова словно молотом ударили по голове. Я чувствую, как опьяняющее ощущение медленно сходит на нет. Чёрт, и с каких пор я стал трезветь из-за какой-то девчонки? «Наверно потому что она стала для тебя не просто девочкой на одну ночь, а твоим воздухом, твоей совестью. Она под кожей, Дин» — говорило мне моё внутреннее «Я». — Поехали, — отрезал я, хватая кожанку и выскочил из номера. Лишь бы успеть…***
— Джена? Мой голос дрогнул от страха увиденного. Она убила их… Чёрт, она убила, даже не применив силу! Она подошла ко мне на достаточно близкое расстояние. Я хотела было попятится назад, но меня стала удерживать какая-то невидимая сила. Господи, я не готова к смерти, я ведь ещё ничего в жизни, кроме боли, не испытала. — Да, Сара, — это я, твоя подруга Джена. Не бойся я не причиню тебе вреда. Как же слабо верится. Она была так спокойна, что хочется ей верить, но она убила… — Это ты убила других студентов? — Они это заслужили, так же как и эта парочка, — она с отвращением перевела взгляд на тела Мэтта и Иларии. — Разве ты бы не хотела их смерти? Чтобы они почувствовали ту же боль, что и ты? Я убиваю только тех, кто недостоин существования в этом итак проклятом мире. Они все самодовольные мажористые сукины дети, которые ничего не добились в жизни. Да они только и могли считать деньги своих родителей, и раскидываться ими направо и налево, показывая настолько они ущербны. — я поняла одну важную деталь — она мстит. Мстит тем, кто когда-то унижал её. — Кто ты? — плевать, что она сейчас мне втирает, в первую очередь я должна знать, что она за тварь. — Я — ведьма. — говорит с такой гордостью, будто она какое-то божественное существо. Меня аж передёрнуло. — Ты не имеешь право решать кому жить, а кому нет. — Мне жаль, что ты не разделяешь со мной моих решений. Сэм, ну где же ты? — Что ты со мной сделаешь? — с опаской поинтересовалась я, тем самым стараясь ещё немного оттянуть время до приезда Сэма. — Раньше, когда я думала, что мы подруги, я бы просто доверила тебе этот секрет, и всё было бы куда проще и легче. А сейчас я даже не знаю… Есть только один вариант, стереть тебе память и сохранить твою жизнь. Я могу сделать так, что ты забудешь не только то, что узнала кто я, но и всё плохое о воспоминаниях связанных с Дином. Ты перестанешь страдать, начнёшь жизнь с чистого листа. Исполнишь мечту всей жизни — станешь лучшим художником Лос-Анджелеса. Кажется, я забыла, как дышать, не говоря уже, как говорить. А я и правда задумалась над её предложением. Ведь, чёрт возьми, забыть всё плохое и жить заново — это лучшее, что мне предлагали в жизни. Но мои размышления прервал грубый, но такой знакомый голос моего Дьявола. А мой-ли он? Нет, он общий… — Этому никогда не бывать, Джена. Я обернулась к нему и увидела совершенно другого Дина Винчестера, который был в моих снах. Он был напряжён, зол, а в руке уверенно держал пистолет. Сэм же стоял чуть позади, словно подстраховывая брата. — Как же я раньше не догадалась… Охотники. Вы довольно неплохо загримировались под преподавателей, — они кто? Охотники? Значит всё это время они молчали и врали мне? Теперь всё встало на свои места. Эта скрытность. Другие фамилии. — Да, ты тоже неплохо запряталась под маской студентки-неудачницы. — язвительно подначил Дин, подходя ближе. Сейчас я не знаю, что мне делать: спаться от Джены или же от Дина и Сэма? — Солнышко, иди ко мне. — грубость в голосе Винчестера старшего куда-то пропала и вместо неё появилось волнение. Нежность. Ноги сами стали идти на встречу парню, но потом я почувствовала, как меня отталкивает невидимая сила и я лечу в сторону ближайшей стены. Я не знаю, что должна чувствовать ярче. Боль физическую или моральную? Наверное и то и другое. Однако, сейчас я не чувствую ничего кроме пустоты. Послышался выстрел. Всё было словно в вакууме. Был слышен крик Джены и голоса братьев. Какая-то доля минуты и меня поднимают сильные, властные руки Дина. Я кое-как разлепляю глаза и вижу взволнованный взгляд моих любимых зелёных глаз. На этот раз во мне боролись противоречивые чувства радости и страха. — Солнышко, — слышу я из его уст, и чёрт, я готова простить ему всё, — прости меня. — он обнимает меня, а я утыкаюсь носом в его шею. Чувствую его запах. Запах пороха, машинного масла и одеколона. — Я так переживал за тебя… — его словно прорвало. А я сейчас готова хоть провалиться сквозь землю от его неожиданных откровений. Но следующая фраза просто выбивает из меня весь дух: — Я люблю тебя. — как же я давно хотела услышать эти слова. Я со слезами на глазах отстраняюсь от него и чувствую, как глупая улыбка невольно появляется у меня на лице. — Я люблю тебя. Прости, что осознал это так поздно. — я не сдерживаюсь и целую его, передавая тем самым все свои чувства и эмоции. — Ради этого я готова хоть ещё раз попасть в передрягу. — нервный смешок всё же сошёл с моих уст. Не знаю, что нас ждёт дальше, но я надеюсь, что всё пережитое будет нам уроком, а счастливое будущее наконец-то озарит нашу жизнь. И пусть мне ещё придётся многое узнать о жизни братьев Винчестеров, но я с уверенностью могу сказать, что приму всю правду и постараюсь разделить с ними их судьбу…Конец