***
Три статуи перед ней возвышались, казались незыблемыми монументами, тянувшимися вверх и достигавшими неба. Громадные и холодные, наполненные величием замысла неизвестных скульпторов. Они вызывали невольное желание преклонить колени. — Я все сделала. — Триш смотрела на них снизу вверх, ища хоть какие-то признаки понимания. — Я сделала, что обещала вам! Но статуи молчали, огромные и безучастные. Вокруг них клубилась дымка, похожая на туман, что по утрам поднимался от земли в Вязах-Близнецах. Статуи утопали в этой дымке, не обращая внимания на стоявшую перед ними Триш. — Я все сделала… — повторила Триш, испытав неожиданное желание разрыдаться, как ребенок. Может, если упасть на колени… Но нет. И тогда они наверняка не обратят внимания. Останутся столь же молчаливыми и равнодушными. Что бы она ни сделала — Хранитель больше не нужна и не интересна. Статуи продолжали молчать, даже когда дымка вокруг них начала наливаться темнотой.***
Ужасно хотелось пить, в горле пересохло. Жажда была первым, что Триш почувствовала, возвращаясь к жизни и выбираясь из мутной темноты. Затем пришла слабость. Будто шерстяное одеяло, она укутывала Триш с головой, заставляя задыхаться и трястись. Это было необычно — ничего подобного с Триш не происходило никогда. Такой беспомощной она не ощущала себя даже после ранения в битве с Редриком, неделю отлеживаясь в Каэд Нуа и лечась молитвами Стоика и Палледжины, да целебными отварами с припарками. Помнится, Хиравиас тогда еще предлагал какой-то гадкий даже на запах суп из загадочных ингредиентов, «которые ты, Хранитель, определенно не захочешь узнать». А Сагани обещала, что после пары тренировок с оружием у Триш проснется воля к жизни, и рана рассосется за сутки. Триш вежливо покивала им обоим, но неизменно предпочитала прибегать к исцеляющим молитвам и собственным лекарским знаниям. Сейчас же… Она с трудом представляла, где находится, почему вокруг темно и отчего такая слабость. «Может, я ослепла? Или лежу мертвая где-нибудь в пещере?» — вяло подумала Триш, пытаясь приподняться. Попытка не удалась, и Триш с коротким стоном рухнула обратно. Правда, стон скорее вышел похожим на писк. Отвратительно. Как ни странно, рядом раздался шорох, чьи-то руки приподняли ей голову, и губ коснулось горлышко фляги. Чудесная, прохладная вода тут же заняла все внимание Триш. Она пила, почти захлебываясь, но не могла остановиться. Только когда внезапно вода закончилась, и пить стало нечего, Триш успокоилась. Фляга пропала, а вместо нее перед глазами замаячило чье-то бледное лицо. «Нет, не ослепла. Просто здесь очень темно». — Как ты себя чувствуешь? Встать сможешь? — Голос Алота звучал взволновано. — Смогу, — ответила Триш, правда, не делая попыток подняться. Вместе с водой к ней и правда вернулись силы. Однажды в детстве она слышала от соседки — пожилой орланки с постоянно повязанным на голове платком — сказку про чародея, который был заключен в темницу злой ведьмой на долгие годы. Но сила чародея была столь велика, что он не мог умереть, даже сидя там без еды и воды. Однажды попавший в подземелье жених ведьмы обнаружил чародея, пожалел его и дал напиться воды. Тогда чародей вновь ощутил прилив давно забытых сил, разбил свои оковы и убил ведьму, что коварно пленила его. Триш обожала эту сказку в детстве. Но никогда не думала, что сама ощутит на себе чудодейственную мощь вовремя поданной воды. Алот, видимо, решив, что Триш нужна помощь, усадил ее спиной к какому-то камню. И тут воспоминания нахлынули потоком: Солнце в Тени, Иовара, Таос, души… В теле мгновенно снова появилась слабость, будто вернувшаяся вместе с памятью. — Я в порядке, — отмахнулась Триш, сама устраиваясь поудобнее. — Просто надо было сосредоточиться. Долго я… так? — Несколько часов, — вздохнул Алот, откладывая в сторону флягу. Триш внимательно оглядела его, подмечая, какие глубокие тени залегли под глазами. И с сожалением думая, что не может сообразить: были ли они у Алота до Солнца в Тени, или появились после посещения этого места? Алот выглядел измотанным и будто слегка морщился от боли, одежда пострадала от местной грязи. На мгновение захотелось прижать его к себе и пообещать, что все будет хорошо. Или самой прижаться и попросить убедить в этом. — А где остальные? — спросила Триш, осторожно подвигав плечами и пытаясь заставить затекшие мышцы работать. — После того, как ты упала в обморок, мы стали искать место, чтобы отдохнуть. Этот туннель был спрятан за механизмом душ. Мы прошли около часа, прежде чем поняли, что он тянется все дальше и сворачивает, а потом вышли в эту пещеру. Кана и Палледжина осматриваются, чтобы убедиться — нет ли вокруг засады или еще какой-нибудь напасти, — и разведывают путь дальше. Дьявол и Эдер пошли назад — хотят попытаться выбраться наверх через яму, в которую мы прыгнули. — Выбраться наверх? — Триш замерла, нахмурившись. Что-то в этом было не так. — Ну да. — Алот вздохнул, сгорбившись. — Боги помогли нам спуститься вниз, к Солнцу в Тени, для встречи с Таосом. Но они забыли упомянуть, что обратно придется выбираться самим. И мы пока что не нашли выход. — О, — протянула Триш. Ее картина мира пошатнулась. Действительно. Она исполнила свое обещание, убила Таоса, освободила души… и стала не нужна. Ей никто не сказал, что поможет выбраться обратно. Это было… очень по-божественному. «Богов создали, потому что людям надо было верить», — прозвучал отголоском давней памяти голос еретички-Иовары. — «Но верить в богов и верить богам — это огромная разница. Она может стоить тебе жизни, старая подруга». Нужна ли богам Хранитель — знающая правду, бродящая по миру, владеющая землями и способная повелевать душами? Нужны ли богам ее друзья, точно так же услышавшие и увидевшие все, что происходило здесь? Ответ напрашивался сам собой. Однажды Магран уже не побрезговала принести в жертву своих жрецов. Что ей стоит повторить все еще раз? Жаль, что Стоик остался в Каэд Нуа — вот уж он бы посмеялся. — Проклятье! — рыкнула Триш, ударив кулаком о землю. — Здесь должен быть выход! Таос и его приспешники как-то ведь проникали сюда, и вряд ли каждый раз благодаря длани Воедики или покровительству Скейна! — Мы уже обдумали это, — согласился Алот. — Вполне возможно, что у Таоса была секретная дверь или тайный ход наверх. Кана и Палледжина сейчас ищут его в том числе. Жаль, мы не допросили никого из Свинцового Ключа, прежде чем перебить. Сейчас было бы проще. — А ты почему еще здесь? — слабо удивилась Триш, пытаясь подняться на ноги. — Кане и Палледжине наверняка нужна помощь. Тело тут же повело в сторону, но Алот успел ухватить ее за руку. — Кому-то же надо было остаться следить за тобой. В этих пещерах наверняка все еще водится множество разных тварей, и оставлять тебя с ними наедине я точно не собираюсь. — Мой герой, — пробормотала Триш, более-менее устойчиво утвердившись на ногах. — Ты сам-то в порядке? Выглядишь не очень. — Я справлюсь, — коротко ответил Алот, хотя Триш видела, что ему тоже досталось. Когда он ловил ее за руку, губы Алота болезненно кривились. «Мы ведь после победы над Таосом даже толком не обрабатывали раны. Слишком устали. А потом стало не до того…» Обычно за изготовлением зелий, припарок, настоек и просто за тем, чтобы друзья выздоравливали после битв, следила Триш. Иногда молитвами ей помогали Стоик и Палледжина, но только у Триш были настоящие навыки целителя. В юности она много помогала при лечебнице, прежде чем окончательно выбрала путь друида, но и тогда дарить жизнь и следить за ее течением нравилось Триш куда больше, чем превращаться в зверя или вызывать буйство стихий. И эти навыки не раз помогали Триш впоследствии. Например, здесь, в Дирвуде. — Надо полагать, сейчас мы ждем возвращения остальных? — деловито уточнила Триш и, дождавшись кивка, вздохнула: — Ну, тогда хватит притворяться — снимай доспех и я посмотрю, что с твоими ребрами и рукой. — Со мной все в порядке, — запротестовал Алот. — Ты же сама еле стоишь после всего! Лучше о себе позаботься. — Я здорова, — покачала головой Триш, безапелляционно расстегивая ремни на доспехе Алота. — Слабость пройдет — она вызвана исключительно перенапряжением сознания. Как будто мой разум пропустил через себя все те души, заключенные в механизме, и каждая отщипнула себе по крохотному кусочку меня на память. Такое… не лечится зельями и припарками. Разве что алкоголем, но у тебя же нигде не завалялась в сумке бутылка вина? — Извини, только спирт для зелий. — Алот уже не сопротивлялся и открыто морщился от боли, позволяя усадить себя на то место, где еще недавно сидела сама Триш. — Оставим на крайний случай, — решила Триш. Она цокнула языком, разглядывая синяки на ребрах Алота. Осторожно провела ладонью по его голому плечу. На языке вертелись какие-то пошлые и неуместные шутки. — Знаешь, когда ты в последний раз вот так сидел передо мной без рубашки — было гораздо приятнее. — И куда более неловко, — смущенно опустил глаза Алот. — Ты же помнишь, чем все закончилось. — О да. Но это не значит, что мы не можем попробовать еще раз? — с надеждой спросила Триш и быстро добавила, пока Алот ничего не ответил: — Когда выберемся, конечно. Думаю, Изельмир уже поняла, что мы отлично справимся и без ее вмешательства. — Давай сперва выберемся. — Алот не стал ничего обещать, но и отказывать тоже. Это внушало надежду. Триш мысленно вздохнула и зарылась в свою сумку в поисках бинтов, лечебных зелий и мазей.***
Кана с Палледжиной вернулись только через пару часов. Глаза Палледжины казались усталыми и потухшими, Кана же выглядел лишь немного потрепанным. Но он продолжал сохранять веру в лучшее, даже несмотря на обстоятельства. — Мы наткнулись на каких-то мелких созданий, вроде ксаурипов! — с восторгом вещал Кана, перебирая свои записи. — Разве что чуть помельче, да не с чешуей, а с шерстью. Может, то какие-то племена орланов, живущие под землей? Или ксаурипы научились приспосабливаться? Вы только подумайте об этом! — Кроме них, боюсь, мы ничего не нашли, — покачала головой Палледжина. — Туннель ведет дальше, иногда разделяется, но на исследование всех переходов уйдет много времени. Настоящий лабиринт под землей. Надеюсь, Эдеру повезет больше. — Что-то меня терзают сомнения, — тихо пробормотал Алот, но Триш услышала. «Я вас выведу. Вы в безопасности, пока рядом со мной», — хотела сказать она. Но посмотрела на перевязанные ребра Алота, уже скрытые под рубашкой, и его сломанное запястье, покоившееся в собранном на скорую руку лубке, и не решилась. Вместо этого только улыбнулась: — Справимся. Мы бывали и не в таких передрягах. — Например? — приподняла бровь Палледжина. — Ну… помнишь Аббатство Павшей Луны? А обломок Йонни Братр? Клянусь бородой Стоика, тогда я была уверена, что мы уже попрощались с Дьяволом. Но повезло. И сейчас нам должно повезти. «Даже если сами боги этого не хотят». Через еще какое-то время вернулись Эдер и Дьявол. Эдер казался мрачнее тучи, хотя и пытался улыбаться. — Мы попробовали карабкаться наверх, закидывать крюк, втыкать кинжалы в стены, — покачал головой Эдер, присев рядом с Палледжиной. — Простите, ребята — все бесполезно. Этим путем нам уже не вернуться. Придется искать более подходящий. — Никогда не думал, что выбираться из подземелья окажется труднее, чем попасть в него для расправы со злодеями, — вздохнул Кана. — Хотя с Таосом тоже вышло непросто. — Кстати, Триш, у тебя ведь получилось? С душами? — обратила на нее внимание Палледжина. — Ты исполнила обещание, данное богам? — Да, получилось, — кивнула Триш, невесело улыбаясь. — Скоро это заметят все жители, а пока проклятье «пустых» детей должно исчезнуть. Наверное, надо было еще и уничтожить машину, чтобы наверняка. — Уничтожить такой реликт?! Наследие древних цивилизаций? — возмутился Кана. — Да в себе ли ты? — О да, определенно в себе. Ты ведь понимаешь, что это «наследие» в плохих руках способно натворить бед? Как уже и произошло? — В любом случае, я сомневаюсь, что Воедика захочет воспользоваться этим инструментом снова, — вставил Эдер. — Не то чтобы я понимал, что там на уме у богов, однако раз план провалился однажды — провалится и снова. Теперь мы знаем правду и обязаны донести ее до людей. Все замолчали, обдумывая это. Тишина гнетущим облаком повисла над пещерой. Бездымный огонь, который вызвал Алот, отбрасывал на стены шевелившиеся в каком-то безумном танце тени. — Как ты думаешь: может, нам помолиться? — тихо спросила Палледжина. Триш покачала головой и оглядела своих товарищей. Кому молиться им? Хайлие, которая требовала от них совсем иного, и вряд ли отзовется на просьбы Палледжины? Эотасу, погибшему много лет назад и вызвавшему столько неприятностей на голову Эдера? Берасу, что ждал возвращения душ в Колесо, а не молитв о спасении от Алота? Хорошо, что Дьявол, кажется, верила лишь в себя и сейчас сидела чуть в стороне от них, полируя блестящие металлические пальцы. — Если хочешь — можешь попробовать, — все-таки ответила Триш. И впервые подумала, что идея создать богов, возможно, была не такой уж плохой. А Таос, пожалуй, был даже в чем-то прав.***
Они отдыхали довольно долго, прежде чем собраться и отправиться дальше. Триш обрабатывала раны друзей, кое-как заживленные Палледжиной и на скорую руку перебинтованные Эдером, и размышляла, что еще на один такой бой, как вышел с Таосом, никого не хватит. Друзья устали, исчерпали магические резервы и проголодались. Воды и Алот, и Триш могли наколдовать сколько угодно — полезное преимущество магии. С едой было сложнее, но Триш не сомневалась, что в случае крайней нужды сможет даже вырастить из земли какие-нибудь пригодные в пищу травы или грибы. Все было не так уж плохо. «Если не считать того, что мы заперты под толщей земли в древнем лабиринте». Кана бренчал что-то на лютне, напевая под нос прилипчивый и популярный в Бухте Непокорности мотивчик, Эдер тихо переговаривался с Палледжиной, Дьявол все так же сидела в отдалении, только теперь немигающим взглядом смотрела в пустоту коридора. Как страж она была идеальна — Дьяволу не требовались ни сон, ни отдых, ни еда. Хотя и собеседником, на вкус Триш, она была паршивым. В основном только смотрела на говорившего своими пустыми глазами и молчала, щелкая шестернями. Триш ничего не оставалось, как подсесть к Алоту и некоторое время беседовать о всякой ерунде, будто ничего необычного не происходило. Потом сон как-то незаметно сморил ее, а плечо Алота оказалось на диво удобным. Разбудил ее Эдер, и пришлось кое-как подниматься, извиняясь перед Алотом за его затекшую руку. — Ну что, все отдохнули? — бодро спросила Триш, с преувеличенным энтузиазмом оглядывая свой отряд. Взгляды, полные уверенности, надежды, усталости, равнодушия и решительности были ей ответом. Триш улыбнулась, первой забрасывая на плечо сумку, подбирая свой лук с колчаном и делая шаг вперед, к темноте туннеля. Еще один шаг в неизвестность, как совсем недавно. Туннель за пещерой оказался ровным, со стенами, точно кем-то когда-то обработанными. Возможно, давным-давно на этом самом место и правда кто-то жил, может, те самые энгвитанцы, что построили механизм душ. Как-то ведь он сюда попал, верно? Темноту развеивали магические огоньки, вызванные Алотом, и факел, который нес Кана. Туннель длился и длился, уводя все дальше. Он действительно закруглялся, будто собирался обернуться вокруг Солнца в Тени и углубиться ниже. Это было плохо. Триш предпочла бы путь, который вел наверх, а не вниз. Но выбора особо не было. Иногда встречались ответвления в сторону, но Палледжина уверяла, что они с Каной проверили их. Потом ответвления появляться перестали. Обычно, когда друзья путешествовали, они болтали о последних новостях, рассказывали друг другу забавные истории или обсуждали планы на будущее. Но нынче никто не рвался шутить. Какая-то тяжелая обреченность витала в воздухе, и темный пустой коридор, тянущийся вдаль, как бесконечная лесная тропа, смеху не способствовал. Скорее уж наоборот — подавлял своей тьмой. На новую развилку друзья наткнулись через пару часов пути. Проход выглядел просто как небольшой лаз, но на надоевших гладких стенах туннеля казался почти чудом, в которое не верилось. — Проверим? — спросила Триш, уже зная, что никто не откажется. Лезть пришлось по одному — узкий проход едва пропускал в себя кого бы то ни было. Кана и вовсе поместился лишь боком. Впереди шел Эдер, за ним — Триш. Стены этого прохода, в отличие от туннельных, никто явно не обрабатывал. Камни цеплялись за одежду, сумку и колчан, а в какой-то момент, неудачно повернув голову, Триш получила неожиданно болезненную царапину на скуле. Проход оборвался огромной пещерой с растущими тут и там сталактитами и сталагмитами. У одной из стен притаилось маленькое озерцо, темное и бездонное. В центре пещеры кто-то сложил обломки некоей статуи из светлого камня. Больше здесь ничего не было. — Тьфу! И ради этого столько пройти? — досадливо поморщилась Палледжина. — Ну, тут есть вода, — пожал плечами Эдер. — Может, кто-нибудь хочет поплавать? Вдруг там дальше есть выход наружу? Никто не ответил, а Дьявол так и вовсе будто со злобой фыркнула и пошла обратно к проходу в туннель. Воду она ненавидела. — У тебя кровь на лице, — заметил Алот, прежде чем Триш протиснулась следом за Каной. — Ерунда, — отмахнулась Триш, небрежно вытирая царапину тыльной стороной ладони. Кожа неожиданно окрасилась красным. — Поцарапалась, когда перебиралась. Как твои ребра и запястье? — Уже лучше, — в тон ей ответил Алот, все-таки достав откуда-то изрядно помятый платок и мазнув им по скуле Триш. — Я же не стеклянный. Поспорить с этим она не могла. Триш хотелось еще что-нибудь сказать, но на ум ничего не приходило. Махнув рукой и решив, что личные дела могут подождать, Триш протиснулась в узкий проход вновь, стараясь сжаться и стать еще меньше. Эльфийскую фигуру и так невозможно было назвать массивной, но, зажатая между стенами, Триш вдруг ощутила себя слишком большой. Что же должен чувствовать Кана? Выбраться в привычные темные туннели оказалось неожиданным облегчением. — В другой раз, думаю, можно послать на разведку кого-то одного, — предложил Эдер, потирая бедро. — Под «кем-то» ты подразумеваешь меня? — холодно уточнила Дьявол. — Ну, если найдутся другие добровольцы — я противиться не стану. Триш покачала головой и двинулась дальше. Сколько же еще здесь в этих проходов, заканчивающихся тупиками? Оказалось — предостаточно. Они стали встречаться все чаще, но друзья не спешили пропускать хоть один, проверяя все. Обычно отправляли на разведку Дьявола, когда проходов стало больше — присоединились Триш и Эдер. Но проходы неизменно заканчивались либо пустыми пещерами, либо выходами в уже знакомый туннель, либо и вовсе тупиками. На пятом у Триш начали сдавать нервы и, находясь между стенами, пока никто не видел, она несколько раз ударила кулаком в камень. На костяшках пальцев остались следы, но Триш было наплевать. Усталые и утомленные бесконечными поисками, через какое-то время они решили остановиться. Туннель в очередной раз расширился, образовав сквозную пещеру. Триш показалось, что это — та самая, где она очнулась, но друзья были уверены в обратном. Возле одной из стен Алот трясущимися пальцами зажег бездымное магическое пламя и опустился на плащ, расстеленный для него Триш. — Сколько прошло времени, как вы думаете? — спросил Эдер, присаживаясь напротив. — С какого момента? — рассеяно уточнила Триш, не обращая внимания на протесты Алота и проверяя наложенную на его ребра повязку. — С тех пор, как мы прыгнули в эту воедикову яму. — Думаю, дня три, — нахмурилась Палледжина, стаскивая доспехи. — Не меньше двух — точно, — согласился Кана. Он достал из сумки сухой хлеб и вяленое мясо, протянув порцию Эдеру. — А что такое? — Просто… кажется, будто мы уже целую вечность здесь. Даже в подземельях Каэд Нуа было как-то повеселее. Рев Хозяина, например, постоянно помогал помнить, на каком мы свете, и держал в тонусе. — Я надеюсь, в конце этого туннеля нас не ждет очередной Хозяин в Глубинах, — от души сказал Алот, и остальные молча с ним согласились. Триш уж точно. — Туннель не может длиться бесконечно, — попытался успокоить Эдера Кана. — Не грусти, дружище! Хочешь, я спою тебе балладу о походе моряка-аумауа и волшебника-орлана к Архипелагу Мертвого Огня? Она немного пошловата, но должна тебе понравиться. И в ней всего шестьдесят три куплета. — Это та, которую запретили в некоторых аэдирских городах за излишнюю похабщину? — заинтересовался Эдер. — Конечно, я хочу послушать! — О боже, — вздохнул Алот. — За что нам все это? Где-то на тридцать четвертом куплете, когда описание постельной сцены между главными героями заставило Триш все-таки покраснеть, она завернулась в плащ и, подложив под голову сумку, закрыла глаза. Смех Эдера и тщательно скрываемое кашлем хихиканье Палледжины сопровождали ее до того момента, пока не пришел сон. Уже потом, на мгновение пробудившись в царившей вокруг тишине, Триш почувствовала мягко обнимающую ее руку и вновь заснула.***
Пробуждение было неожиданным. Твердая рука Дьявола выдернула ее из безмятежного сна, и Триш резко села, выбираясь из объятий тоже проснувшегося Алота. — Идут сюда. Около десятка, — коротко сообщила Дьявол, будя остальных. — Кто? — спросила Палледжина, поспешно натягивая поддоспешник. — Похожи на ксаурипов. — О, это же наши старые друзья! — восторженно воскликнул Кана. Но его радости никто не разделил. Особенно когда эти «ксаурипы» вывалились из туннеля, почуяв чужаков. Спрятаться-то было особенно негде. Они и правда напоминали не то орланов с головами рыб, не то ксаурипов, покрытых шерстью. В любом случае таких существ Триш никогда не видела. И надеялась не увидеть вновь. Хорошо, что вооружены нападающие были неважно — деревянными дубинками и копьями с каменными наконечниками. После Таоса, призраков, теней, вихтов и драконов какие-то подземные коротышки казались совершенно безобидными. Триш натянула тетиву и выстрелила, попав бегущему впереди «ксаурипу» между глаз. Тот повалился на землю, и на него упал следующий бегущий. Алот выдал серию магических стрел и буквально смел оставшихся «ксаурипов» с пути. Последних троих взяли на себя Эдер и Дьявол с Палледжиной, но едва ли потратили на битву больше минуты. Кана и вовсе остался без работы. — Это даже не смешно, — грустно сказал Эдер, пнув подкатившуюся ему под ноги дубинку. Больше задерживаться в этом месте не хотелось. Кое-как собравшись, друзья двинулись дальше по коридору. Возбуждение, вызванное внезапным нападением, постепенно сходило на нет, и Триш ощущала вновь накатившую усталость. Интересно, сколько она проспала? По внутренним ощущениям, едва ли больше трех-четырех часов. У идущего с ней рядом Алота под глазами все еще лежали глубокие тени, на которые Триш было больно смотреть. Она пообещала себе, что обязательно устроит друзьям праздник и позволит как следует отдохнуть в Каэд Нуа, если они выберутся. «Не «если». Когда». Дальнейший поход ничем не отличался от прежнего. Они шли. Проверяли ответвления коридоров. Возвращались и шли снова. Триш казалось, будто эта бесконечная круговерть не кончится никогда. Нападение очередной толпы «ксаурипов» стало хоть каким-то развлечением и разнообразием. Хотя они погибли точно так же, как предыдущие. И даже Кана в этот раз не выказал особенного интереса, продолжая улыбаться, но словно как-то по привычке. Смотря в туннель впереди, пустой и бесконечный, Триш думала, что бывали у них ситуации и похуже. И, успокаивая себя этим, опять сделала решительный шаг вперед. Остальные шли за ней. На очередном привале в очередной сквозной пещере Триш лежала, обнимая Алота, и думала, что вряд ли Таос со Свинцовым Ключом заходили так далеко. Если у них и был тайный ход — он остался где-то рядом с механизмом душ. А еще Триш думала, что друзья тоже не могли об этом не догадаться. Однако Кана продолжал наигрывать на лютне и напевать сочиненную в походе песенку о «жреце Магран, чей посох был прям». Эдер продолжал смеяться и комментировать ее, жуя пресный хлеб с вяленым мясом. Палледжина продолжала молиться, украдкой улыбаясь шуточкам. Дьявол продолжала сидеть на камне, смотря в темноту туннеля. А Алот продолжать обнимать Триш, делясь с ней теплом и молчаливо поддерживая. Проспать на этот раз удалось чуть дольше, но Дьявол была неумолима, и вновь пришлось сражаться с на этот раз гораздо большим отрядом «ксаурипов», а затем — вновь идти. Через много часов пути друзья буквально вывалились в огромную пещеру, служащую «ксаурипам» деревней. Построенные кое-как из камней домики казались жалкими, но деревня выглядела довольно большой. Похоже, «ксаурипы» заметили их — где-то зазвучал клекот, похожий на сигнал тревоги. Триш вздохнула — вряд ли получится договориться. Договориться не получилось, конечно. «Ксаурипов» было много. Они нападали со всех сторон, пусть вооруженные дубинками и копьями с каменными наконечниками, но все еще опасные. Триш потеряла счет стрелам, которые выпустила до того, как первый из врагов подобрался на расстояние удара. Увернулась от неловкого замаха дубинкой и тут же выпустила свою природную сущность, которая уже давно жаждала выбраться на волю. Кости на мгновение вывернулись, кожа загорелась огнем, а мышцы перекрутились в агонии. А затем Триш открыла глаза уже двухметровым зверем, больше всего похожим на волка. «Ксаурипы» вокруг заверещали и начали разбегаться. Инстинкт охотника требовал погнаться за ними, но оставлять Алота без прикрытия не хотелось. Впрочем, когда через мгновении подоспела Палледжина, Триш позволила себе все-таки немного поохотиться. На вкус «ксаурипы» были противными, жесткими и жилистыми. Есть их, конечно, Триш не стала, но зубами потрепала знатно. А потом обратное превращение скрутило дугой, и вязкую слюну с привкусом крови пришлось сплевывать. Деревня опустела быстро. Огромный потолок нависал над ней, заросший слегка светящимися грибами. Туннель завершался этой пещерой, и дальше шли лишь проходы в стенах, куда наверняка сбежала часть «ксаурипов» в попытке спастись. А там — новый туннель. Эдер, стряхивая чужую кровь с клинка, застонал. — Как долго еще нам здесь блуждать? Никто не ответил. Триш и сама готова была уже опуститься на землю и разрыдаться.***
Триш знала, как выглядит конец. Он был похож на тупик, на каменную стену, из которой в разные стороны вело множество маленьких ходов. В этом лабиринте можно всю жизнь провести, пытаясь найти нужную дорогу, и все равно она окажется неправильной, ложной. Друзья молча опустились на пол, глядя на испещренную проходами стену, которой в очередной раз закончился туннель. Никто не мог произнести вслух то, что вертелось на языке. Но Триш завела их сюда — она обязана была это сказать. — Нужно возвращаться. Попробуем… попробуем поискать тайный ход рядом с механизмом душ еще раз. Никто не двинулся с места. — Мне нужно выпить, — заявил Эдер через какое-то время. — Кана, есть пиво? — Только немного эля и спирт, — уже не улыбаясь, ответил тот. — Годится. Опять было бездымное пламя. Кана и Эдер распивали последнюю бутылку эля, и сидевшая рядом с ними Палледжина неожиданно присоединилась. Дьявол смотрела в этот раз не в темноту туннеля, а только на пляшущее магическое пламя. Отсветы его блестели на механическом корпусе Дьявола. Триш стояла у самого крайнего прохода и размышляла, как быть дальше. В голове зияла мучительная пустота, сродни той, что поселилась внутри после обретения пробужденной души с ее незавершенным делом. Услышав позади шаги, Триш обернулась. — Мне не нужно было вас тащить сюда. Я виновата. Прости. Алот покачал головой. — Мы сами решили присоединиться к тебе, если помнишь. Не стоит слишком много брать на себя. Триш помолчала, прижимаясь лбом к его плечу. Но молчание было тягостным, и она спросила: — Если мы… если мы никогда не выберемся. Ты будешь о чем-нибудь жалеть? — Я жалею о многом в своей жизни, — вздохнул Алот. — Начиная с того, что я не противостоял своему отцу, и заканчивая решением присоединиться к Свинцовому Ключу однажды. — И добавил каким-то особенно тоскливым тоном: — И что не могу окончательно заткнуть эту жуткую мегеру. — Давай я ее заткну, — предложила Триш, потянувшись к нему. Они целовались, на несколько мгновений забыв обо всем, что их окружало. О пещерах, туннелях, темноте и безысходности своего положения. Но миг этого счастья был слишком недолог. — Если мы все-таки не выберемся — хотя бы об этом я жалеть не буду, — пробормотала Триш, прижимаясь к Алоту. А потом вдруг Триш ощутила на коже легкое прикосновение ветерка. Даже, скорее, тень прикосновения. Будто перышко пролетело и задело кожу. Она резко оглянулась на третий туннель от нее. Втянула воздух в легкие, присела к земле, почти по-собачьи приоткрыв рот и высунув язык. — Триш? — удивленно позвал ее Алот. Она не ответила, боясь спугнуть удачу. Стоило бы перекинуться в волчью форму, но проход выглядел слишком узким — пройти далеко все равно не удастся. Триш приблизилась к нему, принюхиваясь и закрыв глаза, стараясь сосредоточиться, взывая ко всем своим сущностям — Хранителю, пробужденным душам, к кому угодно. — Я чувствую ветерок, Алот, — наконец, дрожащим голосом произнесла Триш.***
Над Вязами-Близнецами садилось солнце. Оно золотило макушки могучих деревьев и превращало город в настоящий праздник цветов. Ветер приносил запахи трав и сырости от реки. Где-то кричали птицы и шелестели листья. Триш стояла на краю расщелины, из которой выбралась последней, и не могла налюбоваться на то, как прекрасен мир вокруг. А он был прекрасен. В отличие от мыслей, которые вились в голове Триш. «Если боги хотели предупредить нас, что не стоит болтать — они были ужасно убедительны. Но они даже не представляют, насколько я теперь зла». Сматывающий веревку с крюком Эдер рассмеялся. — Никогда не думал, что так обрадуюсь, вновь увидев этот город! Но уже готов бежать туда и расцеловать первого встречного орлана. — Будешь сразу за мной, — ухмыляясь, ответил ему Кана. Триш все еще любовалась солнцем, когда Алот подошел к ней и протянул руку. Лежавшие под его глазами тени на свету разгладились, хотя усталость во взгляде никуда не пропала. «И за это вы мне тоже заплатите», — пообещала Триш, беззаботно улыбаясь и принимая руку Алота. Солнце почти село, когда друзья наконец-то достигли Вязов-Близнецов.