От заката до рассвета

Для них это было уже привычкой — прятаться в ночи, пока окружающие мирно спят. Попов знал, что Стас сейчас ждёт его в соседней комнате, поэтому просто следил за каждым звуком в своей квартире, пока не услышал тихое сопение с другой стороны кровати. Ступая легко и невесомо, мужчина медленно открыл дверь, выходя из спальни. Она тихо скрипнула, как и пара половиц под его ногами, и Арсений начал жалеть, что отказался от идеи сделать ремонт. Он ещё раз взглянул на спящую жену и внезапно почувствовал жжение в районе кольца на безымянном пальце. Попов покрутил его и, вновь ощутив холод металла, вышел из комнаты, так же, не спеша, следуя в другую спальню. Он вошёл без стука, прекрасно понимая, что он и не нужен. У Шеминова был потушен свет, но Попов знал, что тот не спит, поэтому без слов откинул одеяло и нырнул в его тёплый кокон, плотнее прижимаясь к напрягшемуся телу. И подобное происходило каждый раз, когда Стас оставался у него на правах гостя или же, наоборот — Арсений у Шеминовых. Они не произносили и слова, давно выучив правила их тайных ночных встреч. Мужчины общались прикосновениями и поцелуями, стирая тонкую воображаемую грань друзья-коллеги. Попов обнимал его со спины, ожидая встречных действий. И он их получил, когда Стас, легко проведя ладонью вдоль его руки, начал оборачиваться. В абсолютной тишине было слышно лишь их горячее дыхание. Мгновение, и Шеминов подаётся вперед, цепляя губы Арсения своими, грубо сминая, уже изрядно соскучившись по нему. Ранее в голове его крутились мысли, давящие на его несуществующую супружескую верность, которая исчезла, стоило Попову появиться в его поле зрения. Он ворвался в его сердце, и ни одна жена не способна была остановить этот разрывающий его душу ураган. Он хотел Арсения, и это было далеко не маленьким секретом, который знали лишь двое. Это было опасно, горячо и ужасно возбуждающе. Они могли спалиться десятки, если не сотни, раз. Деля постель, они могли давно раскрыть себя и потерять все. Но, пока фортуна была на их стороне, мужчины продолжали свои встречи, радуясь каждому мимолетному мгновению. Тихо, без единого звука, они предавались любви, пока за стенкой спала названная вторая половинка одного из них и единственный повод остаться в семье — ребёнок. Возбуждение накатило волной, смывая любые границы и здравый смысл. Попов навис над Шеминовым, глубоко целуя его покрасневшие губы. У них было немного времени на близость, но не рисковать они тоже не могли. Арсений брал его. Брал, как в последний раз, словно боясь потерять, утратить все то, что они так долго строили. Он сорвался, чуть ли не воя зверем. Им нельзя шуметь, поэтому Попов со всей силой сжимает челюсти, а Стас — кусает подушку, подаваясь бедрами назад и выгибая спину от особо глубоких толчков. Шеминов тихо стонал, ощущая долгожданную наполненность и резкие толчки. Все, как он любил. Попов трахал грубо, но касался нежно, и от этого контраста у Стаса сносило крышу. Он забывал обо всем на свете, кроме шикарного мужчины позади себя. Завтра у них будет очередной концерт, и яркая улыбка Попова появится лишь из-за него. Это полностью заслуга Стаса. Арсений будет говорить, как он рад видеть друзей у себя в городе, мысленно добавляя, как он счастлив от того, что Шеминов рядом. Тем временем, сам Стас будет переминаться с ноги на ногу, все ещё ощущая кожей те жаркие прикосновения и ловя глазами ошалелый взгляд голубых глаз. Да, пусть это опасно, но если бы однажды они не рискнули, то не получили бы все то, что их сейчас объединяет. И это далеко не дружба и совместный проект. Нет, это тёплое, томящееся в груди чувство и ночные вылазки в соседнюю спальню.