Ненормальные

Никого из них нельзя назвать нормальным. Один до ужаса педантичен, потому как иначе разнесёт полгорода из-за пустячного повода. Другая постоянно ест — чтобы не скатиться в анорексию, так как её сила требует слишком много энергии. Третий заходится в экстазе, когда по нему проходит электрический ток, а четвертый только от этого и получает силы жить. Случай пятого чем-то схож со всеми остальными, но всё же его ненормальность несколько другого порядка. А ведь не будь они Носителями Минимума — кто бы сказал, что они ненормальны? Никто. — Ты знаешь, кто на самом деле всё это время завидовал? — вроде невинный вопрос, но по глазам Найса видно, что ответ на него приоткроет завесу очередной его тайны, глубоко похороненной и никогда не всплывающей в разговорах. Арт не знает, что на него ответить, боясь сказать не те слова, спугнуть нечаянно, поэтому интересуется осторожно: — И кто же? — Я. — улыбка в самые губы полицейского, и чёрт знает, когда Найс успел оказаться рядом. Арт широко распахивает глаза, искренне изумившись ТАКОЙ близости, и инстинктивно отшатывается. Но все равно уточняет, уже зная ответ заранее. — Чему, Найс? — и почти шепотом, — Ведь это я всегда завидовал тебе. — Мне? — детектив выглядит потрясенным. — Не заставляй меня отвечать, — качает головой полицейский, осторожно прижимая к губам Найса палец, вынуждая его молчать, и отводит взгляд. С каждым ударом сердца цель всё ближе. Можно будет наконец снять очки и размазать по ближайшей поверхности любого, кто встанет на пути. Кровь закипает в венах, и пульс в висках отсчитывает последние секунды чьей-то жизни … Мурасаки с удовольствием бы разбил небесную твердь особо несговорчивыми, но есть помеха, из-за которой приходится держать себя в руках. Имя этой помехе — Найс. Номер один Академии Факультас, по совместительству - напарник и друг. С каждым разом все труднее сдерживать себя — Мурасаки уже на автомате подносит руку к лицу, отдергивая сам себя в последний момент, встречаясь с непроницаемым взглядом синих глаз. Нет, он не может, он ведь не такой. Не псих с маниакальной жаждой драки. Ведь он не думает каждую секунду о том, как приятен уху хруст сломанных костей и как тепла яркая кровь, капающая из разбитого носа. Мурасаки знает, что он создан для того, чтобы бить. Избивать. Убивать. Но он не может дать слабину — ведь Найс наблюдает за ним. Смотрит на него. И от этого взгляда Мурасаки хочется хоть на короткий миг забыть о том, насколько глубоко сумасшествие и жажда убийства въелись под кожу и свернулись кольцами вокруг артерий, вынуждая мучиться ежесекундно. Но он держится. Держится на голой силе воли и своем упрямстве. Потому что ОН смотрит. — Да я и не заставляю, — хмурится Найс, неожиданно хватая Арта за руку, прижимая к губам кончики пальцев, прикусывая их за подушечки и щекоча языком, заставляя инспектора тихо смеяться, предпринимая мнимые попытки отобрать руку. Найс жмурится довольно, разглядывая полицейского из под опущенных ресниц. С каждым съеденным гамбургером всё дальше от страха и навязчивого желания. Хаджиме молча принимает пищу из рук Найса, прекрасно зная, что это изрядно облегчает кошель детектива. Но иначе никак. Сама себе она никогда не купит еду - просто не сможет. Ведь тогда её иллюзорный мир, наполненный теплом и заботой, рассыплется пеплом в дрожащих пальцах. И пусть Найс ворчит, путь ругается, но он продолжает отдавать последние йены за стакан молока для Хаджиме. И она видит его улыбку, знает, что он рядом, что он не уйдет, пока она нуждается в нем. Они дышат одним на двоих кислородом, недостаток которого ощущается так остро, стоит Найсу выйти за дверь кафе в поисках очередной разгадки. А ей остается только ждать, перебиваясь затхлым воздухом своего одиночества. — Мы ненормальные, Арт, — грустно признаётся Найс, отпустив, наконец, руку полицейского и прикусывая губу, — Ненормальные. Выхватить электрошокер, закусить его, позволяя току распространиться по всему телу, по каждой клеточке, встряхивая и заряжая. И, достигнув предела — выпустить такие прекрасные жёлто-голубые (Ах, как же Чиэ права!) молнии в противника, поделиться с ним, подарить частичку себя — безвозмездно, от всей души. Кайф, чистый и острый настолько, что именно в такие моменты Бездей чувствует себя по настоящему живым. А потом долго ныть и почти всерьёз дуться на Райто, который предусмотрительно хорошенько заизолировал и спрятал все провода — с Бёздея станется прогрызть их лишь для того, что бы получить дозу тока. Наркоман, он просто несчастный наркоман. Хотя, в чём-то, доктор понимает напарника, ведь ток, которым Бездей заряжает его время от времени, действительно дарит ни с чем несравнимую эйфорию. — Да нет же, — слабо отрицает Арт, видевший обыденные деньки "Хаматоры", не раз застававший нешуточные ломки и истерики Бёздея, по двум самым важным для него вещам — прикосновения Райто и электрический ток. Доктор всегда приезжал, срочно вызванный Конеко, хоть и матерясь сквозь зубы, но бережно прижимал к себе напарника, цепляющегося за него, как за спасательный круг. Райто никогда не жалуется. Райто не повышает голоса и не злится, что бы не натворил Бейздей. Потому что он жив только благодаря ему и из-за него же продолжает жить. Все, что нужно доктору для полного и всепоглощающего счастья — это рыжий оболтус, обгрызающий провода в их небольшой, но уютной квартире. Райто всегда будет благодарен Найсу за то, что именно он заметил, как со временем изменяются их с Бездеем отношения. Как они становятся ближе, как тоскуют друг без друга, как их с головой накрывает что-то новое - страшное и желанное одновременно. «Это любовь» — сказал Найс, и хлопнул Райто по плечу — «Не упусти свой шанс». И он не упустил. Догнал, обнял, молча поцеловал и с ужасом ждал очередного удара током. Но вместо этого Бездей лишь улыбнулся смущенно и прижался так близко, что между ними разом разрушились все преграды, осыпались бесцветной пылью и канули в небытие. И теперь каждое утро, просыпаясь и натыкаясь взглядом на рыжую макушку Бездея, Райто благодарит всех богов за то счастье, которое он получил в лице этого несносного авантюриста. И благодарит Найса. И иногда хочет наложить на себя руки из-за очередной ломки Бездея, когда он не узнает даже своего напарника, и пытается вырваться из кольца железных рук, ломая Райто нос или разбивая ему голову первым попавшимся под руку тяжелым предметом, сбегая в ночь и возвращаясь только на следующий день с многочисленными синяками и кровоподтеками. Арт едва сдерживает смешок, вспоминая, как в начале неожиданно завязавшихся между ними с Найсом отношений, они столкнулись с такой, казалось бы, несложной проблемой, как мат часть. И позвонили посреди ночи Райто с просьбой объяснить. Полицейский помнит, как Найс медленно и со вкусом заливался краской, слушая наставления дока, который, как нарочно, выдавал их с сексуальной хрипотцой лишённым эмоций голосом. И только от этих инструкций хотелось уже оторвать Найса от телефона и бросить на диван - настолько смущала и заводила эта ситуация. А напоследок телефон язвительно поинтересовался голосом Бёздея о том, когда же Найса успели забанить в гугле. Голос Бёздея в ту ночь многое объяснил одним своим звучанием. Одной тайной у "Хаматоры" для Арта стало меньше. — Не-нор-маль-ны-е! - Найс шумно выдыхает, как-будто выпуская всю грусть наружу, позволяя ей раствориться и исчезнуть, и довольно жмурится, — И ты тоже попал под наше влияние. Арт тихо смеется и, наконец, крепко прижимает к себе Найса: — Под твоё влияние. Только под твоё.