Ненужные мысли

      Камуи ворочался в постели уже какое-то время, не в силах уснуть. Он уже несколько раз вставал, обошел весь свой корабль, съел все съедобное, что ему только попалось. Но что-то было не так. Как только он ложился обратно и оставался наедине с собой, в голову навязчиво лезли ненужные мысли. О Шинске. Об их первой встрече, когда они просто прошли мимо друг друга, но уже тогда его сердце забилось быстрее из-за желания сойтись с ним в поединке. Как же жаль, что им все никак не удается сразиться, ни тогда, ни сейчас. Но сначала нужно вернуть ему должок за спасение, а потом уже все остальное. Хоть Камуи и ненавидел ждать, все же признавал, что от этого долгожданная битва будет еще желанней. Тем более Шинске было, что ему предложить, пока тот ожидает.       Через несколько дней после присоединения бывшей седьмой дивизии Харусаме к Кихейтаю, Камуи первый раз навестил Такасуги в его каюте. Они немного поговорили о своих дальнейших планах, но Камуи пришел сюда не за этим. Ему уже надоело играть в эти игры. Ему не хватало обмена многозначительными взглядами, перебрасывания недвусмысленными фразами, если нельзя было его убивать, то нужно было развлечься с ним по-другому. И когда наступила тишина после очередной фразы, и дым от кисеру неспешно растворялся в воздухе, Камуи придвинулся вплотную к расслабленно сидящему рядом Такасуги и впился страстным поцелуем в его губы. Шинске, уже положив кисеру на стол, ответил ему с не меньшим рвением и запустил руку в рыжие волосы. Камуи в ответ больно вцепился ему в плечо, игриво укусив того за губу так, что у того потекла кровь. Такасуги, которого это только раззадорило, поддался вперед, схватив Камуи за плечи, и подмял его под себя.       — Не знал, что тебе настолько нравятся самураи, — с усмешкой на губах сказал Шинске, нависнув над Камуи.       — Я еще не показал насколько, — с горящими от желания глазами, ответил Камуи.       Он проскользнул руками в так приглашающе распахнутое кимоно и провел пальцами по обнаженной груди. Трогать это поджарое тело было возбуждающе приятно, оно было словно создано для убийств. Уже с первых секунд их знакомства ему неосознанно захотелось этого. Проведя рукой к волосам на затылке, Камуи ощутимо вцепился в них, притянув Шинске для очередного безумного поцелуя. Такасуги попутно прокусил Камуи губу, и теперь их смешавшаяся кровь стекала у последнего по щеке. Явно намекая, что прелюдий достаточно, Камуи обвил ногами Такасуги и вцепился ногтями в спину, оставляя красные отметки даже через ткань кимоно. А Шинске тоже не любил долго церемониться.       Так и начались их ночные встречи. Камуи приходил к Такасуги ближе к ночи и тот ему не отказывал. И теперь в эту бессонную ночь он не мог перестать думать об этом. Придумав как можно отвлечь себя, Камуи переоделся из пижамы с зайчиками в повседневную одежду и вышел из комнаты. Дойдя до нужной двери, он стал долбиться в нее. И хоть времени был четвертый час утра, его это никак не волновало. После полминуты решительного стука никто так и не откликнулся.       — Абуто, если ты сейчас же не откроешь, я лишу тебя премии до конца твоей жизни, — сладким голосом пропел Камуи.       — Уже бегу, капитан! — через пару секунд дверь отворилась, явив заспанного Абуто. В принципе его вид не особо отличался от ежедневного. — К слову сказать, что премии давно нужно стать частью моей зарплаты, с таким капитаном как вы.       — Я рад, что ты спишь в этой пижаме, — улыбаясь, сказал Камуи, проигнорировав замечание подчиненного.       — Так вы сами сказали, что если кто-то будет спать в пижаме без зайчиков, то вы убьете его. И я непременно этим воспользуюсь, когда-нибудь.       — Да. Но когда все подчиняются правилам — это скучно.       С этими словами, Камуи зашел в каюту к Абуто.       — Чем обязан в столь поздний или скорее ранний час? — закрыв дверь, устало спросил мужчина.       Камуи прислонился к столу и стал медленно осматривать комнату, явно игнорируя подчиненного. После минуты давящей тишины Абуто все же не выдержал.       — Ои, капитан, это все слишком странно. Вы приходите ко мне посреди ночи и не решаетесь мне что-то сказать? Я уже придумал сто одну причину, каждая из них хуже другой.       — Да, да, перейду сразу к делу. Я хочу узнать у тебя, что чувствуют влюбленные люди и как они понимают, что влюбились? — с милой маской на лице спросил Камуи.       Сказать, что Абуто удивился — ничего не сказать. Он просто уставился на капитана непонимающим взглядом и пытался переварить информацию.       — Если ты не ответишь мне в течение десяти секунд…       — Да, я все понял. Просто удивился, что из всех мною предполагаемых причин ни одна не была даже близка к истине, — перебил его Абуто, как-то обреченно хихикнув. — Ладно… с чего бы начать? Если вспомнить те далекие времена, когда я был еще свободным от гнета человеком и мог любить…       — Покороче, я спешу.       — Так, если вкратце. Когда ты видишь любимого человека, то испытываешь примерно то же, что Луффи при виде мяса. Или то же когда находишь последний драгонболл. Некое волнение в груди. Ты понимаешь, что это именно то, что тебе нужно и чего ты хочешь. Твое сердце начинает стучать быстрее при мысли о ней, тебе хочется обнимать ее, целовать… но это поначалу, потом думаешь, как бы поскорее ей засадить, — Абуто явно унесло в свои мысли.       Если до этого Камуи только улыбался своей фирменной улыбкой, иногда кивая, то теперь он открыл глаза, явно о чем-то задумавшись.       — Засадить ей… — тихо повторил Камуи, подперев подбородок рукой.       — Ладно, капитан, не задумывайтесь об этом так буквально. Проще говоря, если сердце и член резонируют на человека, то, думаю, это оно.       — Хорошо, я понял, все сходится. Пойду, скажу ему об этом.       И Камуи довольный выпорхнул из каюты, быстро куда-то направившись.       — Ему?.. — только и смог повторить Абуто. — И правда, женщин у нас здесь раз, два и обчелся. Так, Абуто, просто ложись спать. Даже не хочу думать, что он подразумевает именно его. Мне и одного помешанного капитана достаточно.              Камуи уверенными шагами следовал на корабль Кихейтая, а точнее в комнату Шинске. Он подумал, что если расскажет о том, что его тревожит, то, наконец, сможет уснуть. На другом корабле с ним вяло поздоровались сонные дозорные, на что Камуи приветливо им махнул. Настроение у него улучшалось с каждым шагом. Волнение в груди возрастало и стало напоминать чувство перед схваткой с сильным противником. Оказавшись перед его дверью, он тихонько в нее постучал.       — Кто там? — незамедлительно послышался вопрос.       — Это я, Шинске, — мило ответил Камуи.       Тишина. Через какое-то время дверь открылась. На пороге стоял Такасуги, вид которого был в новинку для Камуи. Все же он никогда не оставался у него на всю ночь. Было уже непривычно видеть его не в любимом кимоно с бабочками. Сейчас он был одет в совершенно обычное, бледно-голубое кимоно, неряшливо распахнутое на груди. Немного взъерошенные волосы торчали в разные стороны, а отсутствие повязки на глазу вовсе поменяло весь образ. Заспанным глазом он уставился на Камуи.       — Надеюсь, что у тебя есть веская причина будить меня в четыре часа утра.       — Конечно. По пустякам я бы не стал тебя беспокоить, — улыбнувшись, ответил Камуи.       Такасуги сделал шаг в сторону, приглашая его в каюту. Тот предложением воспользовался и, сделав несколько шагов, остановился посреди комнаты. Шинске закрыл за ним дверь. В его взгляде читалось недовольство, хотя ему и стало интересно, ради чего Камуи пришел к нему в такой час. Шинске скрестил руки на груди в ожидании ответа.       — Знаешь, — взгляд Ято скользил по комнате, — мне всегда хотелось поиграть на сямисэне.       — Камуи.       Было видно, что интерес Такасуги улетучивался с каждой секундой.       — Да, ты прав, сейчас не лучшее время, — он притворно виновато улыбнулся. — Тогда как насчет совместного ночного перекуса? — добавил он через какое-то время.       Ответом ему послужила зловещая тишина.       — Ладно, не смотри на меня так, — Камуи сделал бровки домиком. — На самом деле я хотел сказать, что люблю тебя, — с невиннейшим выражением лица сказал он.       — Любишь? — переспросил Такасуги, правая бровь которого вопросительно изогнулась.       — Да. Я понял, что мои чувства к тебе подходят под описание. Я уже давно искал, такого человека, как ты, — Камуи медленно подошел к Такасуги, — настолько сильного, что я даже не уверен по силам ли мне победить тебя.       Камуи положил руку на грудь самурая и почувствовал под своей ладонью пульсацию бьющегося сердца. Ему очень нравилось это чувство. Он как будто держал чужую жизнь в своей руке. Ведь стоит приложить немного усилий и это сердце уже будет в ней. Грудная клетка не такая твердая, как кажется. С другой стороны он понимал, что Шинске позволяет ему это будучи уверенным, что этого не произойдет. Ведь Камуи не нужна такая победа.       — И с нашей первой встречи я почувствовал как что-то запульсировало в моей груди. Спустя какое-то время я понял, что это чувство никуда не пропадает и связано оно именно с тобой, — проникновенным голосом сказал Камуи. — И так как меня стало это неожиданно тревожить, я понял, что должен поделиться с тобой, — добавил он жизнерадостно.       Такасуги, который все это время неподвижно стоял и слушал, взял Камуи за руку и убрал ее со своей груди. Тот с удивлением посмотрел на него.       — Возможно, что в твоем понимании это и правда любовь, — хмыкнув, сказал Шинске.       Он не спеша обошел Камуи и присел рядом со своим письменным столом. От всех этих разговоров ему только курить захотелось. Камуи, недолго думая, устроился рядом с ним и стал наблюдать, как тот наполняет кисеру табаком и неспешно закуривает. Если до этого запах табака раздражал Камуи, то теперь прочно ассоциировался с Такасуги, и в какой-то мере даже стал ему нравиться.       — Шинске, а что ты думаешь по этому поводу?       — Может раньше я и был способен полюбить кого-то, но теперь для меня это забытое чувство. После смерти единственного дорогого мне человека, я способен только на разрушения, — он сделал вдох через кисеру и выдохнул дым, глубоко задумавшись. — В моей душе осталась только зияющая пустота.       Камуи подпер голову рукой и картинно вздохнул.       — Жаль, а я рассчитывал на взаимность, — он скорчил расстроенную мордашку.       Такасуги только усмехнулся в ответ и аккуратно взял Камуи за подбородок. Тот вопросительно посмотрел на него.       — Но любую пустоту можно заполнить. Тем более что наше путешествие в ад только началось. Думаю, что обычные люди назвали бы это медовым месяцем.       — Ммм, — Камуи хитро прищурился, — думаю, что такой ответ меня устроит.       Чуть улыбнувшись, Такасуги притянул Камуи к себе и нежно поцеловал. Немного удивившись такой сентиментальности, он тоже ответил ему достаточно сдержано для себя. Он приобнял Шинске за плечи и медленно проскользил правой рукой к всегда скрытой под бинтами стороне лица. Чуть касаясь, провел кончиками пальцев от щеки до виска. Целовались они медленно и с чувством, и когда разорвали поцелуй, Камуи показалось этого мало.       — Не думал, что ты умеешь целоваться так.       — В четыре часа утра открываешь для себя что-то новое. Можешь обращаться в такое время, — с ухмылкой ответил Шинске.       — Пожалуй, откажусь.       Хоть Камуи понравилась неожиданная чувственность этого поцелуя, он не мог так сразу принять эти нежности.       — И не думай, что я позволяю кому-то то же, что и тебе, — Такасуги вытряхнул табак из кисеру и положил ее на стол.       — Я верю, ведь в ином случае я бы очень разозлился, — мило улыбнувшись, сказал Камуи.       Внимательно посмотрев на него, Такасуги поднялся на ноги.       — Если у тебя больше не осталось вопросов, я предпочел бы лечь спать. Через несколько часов у меня важная встреча.       — Да, хорошо, — ответил Камуи и стал раздеваться.       — Ты останешься у меня? — немного понаблюдав за этим, спросил Шинске.       — Как видишь, — тот уже стоял в одних трусах.       Такасуги оглядел его с головы до ног. Можно часами любоваться этим идеально сложенным телом, которое может убить тебя за секунду, стоит только расслабиться. Синие глаза и рыжие волосы сильно контрастировали с бледной кожей, и смотрелось это завораживающе. В голове стали возникать яркие воспоминания проведенных вместе ночей. Стонущий под ним Камуи, с разметавшимися по подушке волосами и до синяков сжимающий его руки, или же Камуи, который как заведенный насаживается на его член, с безумным блеском в глазах.       — Будешь так на меня смотреть, я решу, что ты мне подмигиваешь, — закрыв левый глаз, лукаво сказал Камуи.       Он расплел свою косу и нырнул под одеяло футона. Такасуги только хмыкнул, прикрыв глаз и решил, что до вечера можно и подождать. Он лег рядом с Камуи на спину, чем тот незамедлительно воспользовался. Он обнял Шинске, устроившись у него на груди, вслушиваясь в биение его сердца. Камуи подумал, что в обещанной ему схватке вырвет его, правда в его голову начали закрадываться сомнения, принесет ли ему это больше радости или разочарования. Так и не найдя ответ, он уснул под этот умиротворяющий звук.       Такасуги слегка приобнял мирно спящего на нем Ято. Он даже удивился, как можно так быстро засыпать. У него так никогда не выходило. Вместо сна в голову приходили мысли о признании Камуи. Таком неожиданном и в то же время неудивительном, ведь у этого Ято свое понимание о любви. Шинске размышлял о том, что если бы он мог любить, он бы полюбил именно его, такого же монстра как он сам. Он провел рукой по длинным распущенным волосам, таким мягким и скользящим между пальцев и подумал, что просто спать с кем-то рядом тоже по-своему приятно. Возможно, сегодня призраки прошлого не будут беспокоить его во сне.              Пробуждение состоялось через час с небольшим. Такасуги чувствовал себя немного разбитым из-за неожиданного пробуждения посреди ночи, но виду не подавал. Камуи же выглядел так, как будто он отлично выспался, а не шатался по кораблю полночи.       — У нас есть еще несколько минут до выхода, — сказал Такасуги.       Они уже были собраны. Шинске стоял у стены и курил, Камуи сидел у письменного стола.       — Не поможешь мне? — спросил Камуи и провел рукой по распущенным волосам.       Шинске задумался на несколько секунд и направился к столу. Положив кисеру, он сел позади Камуи.       — С волосами, пожалуйста, понежнее, — Камуи протянул ему расческу.       — Неожиданная просьба, — с легкой улыбкой Шинске взял ее в руки и стал не спеша расчесывать рыжие волосы.       Волосы струились под ней, красиво переливаясь на свету. Такасуги разделил их на три части и принялся заплетать косу. Делал он это максимально аккуратно, поэтому Камуи чувствовал лишь легкие прикосновения. Он зажмурился от удовольствия. На него нахлынули воспоминания из детства, его мама всегда с любовью заплетала его волосы, и никогда не было даже намека на неприятные ощущения. Поэтому он слегка расстроился, когда Шинске завязал резинкой конец косы и поднялся с места.       — Теперь я знаю к кому обращаться, — Камуи посмотрел на Шинске и улыбнулся чуть шире обычного.       — Если будешь оставаться у меня на ночь, то я не возражаю, — Такасуги недвусмысленно взглянул на Камуи. — А теперь нам пора.       Шинске взял с собой кисеру и подошел к двери. Камуи встал рядом и повернулся лицом к нему.       — Я люблю тебя, — прошептал Камуи ему на ухо, обдав горячим дыханием.       — Я знаю.       Шинске мимолетно поцеловал его и вышел из каюты.