Мой личный антивирус

— Ты как-то сказал, что твой мозг как жесткий диск, в этом случае я твой вирус. Я чувствовал как потихоньку он проникает всю глубже, все дальше в мои собственные чертоги разума. Еще немного и тот, кто заперт глубоко внутри будет убит, а вместе с ним умру и я. Мориарти. Он врос в мой мозг, сколько бы я не пытался, его не вырвешь с корнем. Невозможно убить того, кто и так мертв. Даже если я не сплю, везде - за завтраком или при выполнении опасного задания, я ощущаю как невидимый пистолет направлен прямо мне в висок. Он ждет. Жаждет. Хочет расправиться со мной как можно быстрее. Ему скучно и поэтому он изнутри выцарапывает свое имя, чтобы когда я умер, меня вскрыли и увидели всего одно слово «Мориарти» — название вируса, что уничтожил систему, снес плату и добился своего. Не скрыться, не защититься. Мой удел - быть поверженным собственным воображением, тем, кого я воскресил, не дал затеряться в воспоминаниях. Это все моя гордыня. Я считал это будет забавно, но невозможно держать хищника за домашнего питомца. Стоило клетке немного ослабеть и вот, он здесь, точит когти о мои выводы. Закусывает моими мыслями и уже почти добрался до меня самого. — Шерлок, — всего одно имя, произнесенное тобой, и зверь попался в капкан. — Шерлок, — и вся окутывавшая меня тьма рассеивается, я снова в своем кресле, а передо мной ты. Когда я тебя встретил, тем, в ком сидел вирус, был ты, Джон, я сразу это увидел. Ты был тем, кто я сейчас. В тебе тоже сидел некто, кто звал, требовал и всюду тебя преследовал. Именно он не давал тебе ходить, именно он заставил тебя отчаянно желать войны и адреналина. Я ему по-настоящему благодарен, ведь именно он привел тебя на Бейкер стрит 221В, он повел тебя на расследование и именно он выстрелил тогда, спасая меня. Он — настоящий Джон, тот, кого мне нужно было освободить из плена. Но теперь мы поменялись ролями, теперь тот, кто спасает - это ты. Я понял это, когда умер Мориарти. Помнишь, ты назвал меня актером? Так вот, ты мой главный зритель, тот, кто должен быть на каждой премьере и обязательно в главном ряду. Я и раньше устраивал представления, но это были пустышки. Ты был первым, кто мне зааплодировал. Ты верил в мои фокусы, в мои слова, в тот момент, как все остальные искали подвохи, дыру на дне цилиндра, через которую я доставал заранее приготовленного кролика. А помнишь тот триумф на крыше? Знаешь, мне не было страшно прыгать, не было страшно смотреть как мой враг целится в меня. Но мне было страшно, когда ты оказался на прицеле. Впервые я чувствовал такую ненависть к себе, во мне то и дело вспыхивали видения. Видения тебя в луже крови. У меня была отрубленная голова в холодильнике, глазные яблоки в чайнике, печень на столе, самые разные эксперименты с трупами. Но стоило мне увидеть твою кровь, как все во мне переворачивалось, словно в чертогах случалось землетрясение, стоило услышать, что ты в опасности, как я все бросал. Самое противное было, когда я тебя ранил, слова полные логики и рационализма иногда очень остры, это пугало, ведь только такие слова я мог произносить. Я сопротивлялся этому, ведь чувства ненужны. Они не дают видеть всю картину. Влюбленные всегда вызывали во мне рвоту, глупые и самоотверженные, они не могли заметить и простейшую улику, даже если она была у них перед носом. А все из-за нелогичных чувств! Но именно они спасали меня от Мориарти, от себя. Ты стал моим личным антивирусом, Джон, и боюсь, я не смогу тебя отпустить.