Заблуждения

– Чертов дождь! – Лана заскочила в дом, практически захлопнув за собой дверь. – Чертова машина! – Ты слишком часто упоминаешь дьявола, – прозвучало за спиной, а дверь отказывалась закрываться. – Даллас, только не говори, что ты собрался остаться на ночь у меня, – с трудом пытаясь сдержаться от крика, сквозь зубы проговорила Лана и развернулась. Этот день не мог не закончиться хуже, чем начался. Бессонница, тяжелое пробуждение от густого морока дремы, сгоревшие тосты и горчащий кофе никак не улучшали общего настроения и самочувствия, а съемки предстояли те еще. Лана сбросила промокшие наравне с одеждой туфли и глубоко вздохнула, надеясь, что эти нехитрые действия помогут ей вернут некое подобие контроля над собственными эмоциями. Надежды не оправдались, скорее вообще почили смертью храбрых, потому что хлопок закрывшейся двери и горячие пальцы на плечах окончательно вывели из себя. – Да что ты себе позволяешь! – уперевшись ладонями в грудь Джоша, Лана попыталась его оттолкнуть от себя, но лишь усугубила ситуацию: ее тут же прижали плотнее к себе, не давая ни единого шанса вырваться. – Что в тебе не так? – проговорил Джош, притискивая ближе к себе так, что Лана шумно дышала ему едва ли в ключицы. – Что с тобой не так? – То есть проблемы во мне и у меня? – зло проговорила Лана и все же попыталась отстраниться, уйти от прикосновений, которые одновременно и успокаивали, и возбуждали. – Ты слишком спокоен для женатого человека, переспавшего после премьеры с партнершей по съемкам. Меня очень удивляет, что даже по прошествии несколько месяцев ты ведешь себя как ни в чем не бывало. – А смысл переживать, если документы на развод были поданы еще до начала первого съемочного дня, и мы с Ларой решили этого не афишировать? – Но кольцо!.. – возразила Лана, поднимая голову и пытаясь заглянуть в глаза Джошу. – У тебя все свободное от съемок время было кольцо! – То, что у меня есть свои привычки – не преступление. Возможно, я просто не был готов расстаться с чем-то что носил три года. – При этом заставляя чувствовать меня любовницей и разлучницей, – горько возразила Лана, вставая на цыпочки и сжимая пальцами влажную ткань рубашки. – Я действительно считала, что разрушаю твой брак! А ты, Даллас, не мучился угрызениями совести, в то время как я страдала! – Ты могла бы просто спросить, – ответил Джош и опустил ладони на ее талию. – Я бы не стал увиливать и сказал правду, как есть. Лана не ответила, лишь растянула губы в усмешке и отпустила рубашку, чтобы в следующее мгновение начать ее расстегивать. Она продолжала улыбаться, чувствуя, как руки Джоша тоже начали избавлять ее от одежды, что влажным комом осталась портить паркет. Наплевав на возможный ущерб, Лана приподнялась и поцеловала Джоша, покорно обхватывая ногами его талию, когда он поднял ее на руки и понес в неизвестном ей направлении. Когда ее усадили на что-то твердое, Лана распахнула глаза и на несколько секунд ошеломленно отстранилась, осознавая где они. – Кухня? Серьезно? Джош промолчал, широко улыбнувшись и заставив Лану откинуться на спину и развести ноги. Она поддалась, позволила, раскрылась и тут же застонала, почувствовав прикосновения горячего языка к влажным складкам плоти. Ей казалось, что его мучил голод – или это она истосковалась по близости с ним – ласка ощущалась слишком острой, слишком откровенной, ведь в тот единственный раз все было быстро, жарко и горячо. Тогда его руки нетерпеливо комкали платье и оставляли следы на талии, а сейчас пальцы крепко впивались в бедра, держа их разведенными. Протяжно застонав, Лана запустила одну руку в волосы Джоша, а второй сжала грудь, закусывая губу от переполняющих ощущений. – Черт! Черт! Даллас, черт тебя подери! Ах! Блядство! Лана не видела улыбки растянувшей губы Джоша, лишь почувствовала, как его пальцы коснулись талии, притягивая ее саму ближе к краю стола, а уже в следующий момент Джош плавным толчком вошел в нее. Спазм возбуждения прошелся по телу Ланы, заставляя ее выгнуться и хрипло застонать, вцепиться в плечи и обхватить узкую талию ногами, скрещивая лодыжки на пояснице. Это было слишком после такого длительного перерыва, слишком чувствительно. Джош двигался в ней, покрывая влажную шею поцелуями, а ключицы и грудь – укусами, и от этого у Ланы частил пульс и бежали мурашки по телу. Как будто нарочно, сейчас она не могла подарить ответную ласку – было слишком хорошо, и кроме как царапать ногтями его спину ничего не получалось. Удовольствие растекалось по телу с каждым толчком, заполняло каждую клетку жаром, заставляя судорожно облизывать губы и изо всех сил стараться не стонать слишком громко. Получалось плохо – контроль, который и так сегодня был не очень хорошим, сейчас вообще таял под напором эмоций и зашкаливающим наслаждением. Стоны слились в один протяжный вскрик, когда оргазм накрыл жарким теплом все тело, вызвав дрожь. Тяжело дыша, Лана обессиленно распласталась на столе, не ощущая, как Джош вышел из нее и в несколько толчков кулака довел себя до оргазма. С трудом приподнявшись на локтях, Лана уточнила: – И почему ты вышел? – Мы не предохранялись, – опираясь на край столешницы, выдохнул Джош. – А принимаешь ли ты противозачаточные я не знал. – Какой предусмотрительный, – фыркнула Лана, снова укладываясь на стол и дотягиваясь до вазы с фруктами. Есть хотелось жутко. – Ценю. Джош хмыкнул и накрыл собой Лану, откусывая кусок от яблока, которое она держала в руках. – Ты можешь сделать с моим обручальным кольцом все, что захочешь: расплавить, утопить, просто выбросить. Спустя несколько секунд молчания, Лана заглянула в глаза Джоша: – Ты готов с ним расстаться? – Я готов на все ради тебя, – отведя руку Ланы в сторону, Джош прикоснулся осторожным поцелуем к ее припухшим от укусов губам. – Звучит, как признание в любви, Джош, – прошептала Лана, не отрывая взгляда от его лица. – Не слишком быстро? – У нас с тобой всегда и все «слишком», Лана. Она не могла с этим не согласиться.