Вечный плен

      — Мальчишки в любом возрасте ими остаются, — проворчала Элизабет, выходя на крыльцо и застёгивая короткую кожаную куртку. Бонс куда-то пропал, и девушка подозревала, что он отправился в дом по соседству. Не иначе как решил доказать, что ничего ужасного и демонического в нём нет…       — Попадаются же мне всякие идиоты… Где нормальные парни? — она решительно пересекла дорогу и направилась прямиком к крыльцу. Трава странно пружинила под ногами и цеплялась за кроссовки, словно пытаясь подставить непрошеной гостье подножку. Место это в самом деле выглядело жутко и отталкивающе.       — Такой даже к Хэллоуину украшать не надо, он сам по себе победит в номинации «Самый страшный дом», — продолжая разговаривать сама с собой, Зи остановилась у обшарпанной двери и решительно постучала. Ответом была тишина, и девушка спохватилась:       — Диджей говорил, что старика увезли в больницу… Тогда смысл стучать, если никто не откроет? Чёрт… — она развернулась, намереваясь обойти дом кругом и поискать следы Бонса, и услышала за спиной неприятный скрежет. Дверь медленно приоткрылась, словно приглашая девушку войти. Элизабет помешкала пару мгновений, но всё-таки осмелилась шагнуть в темноту. И сразу же дверь захлопнулась, пол ушёл из-под ног, и девушка ощутила, что летит куда-то. Из горла вырвался истошный вопль, сердце рухнуло вниз, дыхание перехватило… Зи приготовилась к удару, но упала на нечто относительно мягкое и ужасно пыльное.       — Какого чёрта… апчхи! — в носу свербило, дышать было тяжело, девушка в отчаянии закрыла лицо рукавом и зажмурилась. И с ужасом ощутила, как что-то ползёт по ноге. В панике дёрнулась, метнулась, но тщетно.       — Ну-ну-ну, будь хорошей девочкой, — раздался откуда-то сверху приглушённый голос. Следом под потолком вспыхнула лампочка, превращая кромешную тьму в полумрак, позволявший хоть как-то осмотреться.       Увиденное Элизабет не обрадовало. Она находилась посреди большой кровати, по сторонам толпилась накрытая серыми чехлами мебель, стояли какие-то коробки. Похоже, комнатой давно никто не пользовался. Ноги же девушки были оплетены тёмной тканью, с виду напоминающей шторы, и растянуты в разные стороны. Ощутив внимание пленницы, ткань натянулась ещё сильнее и обернулась вокруг столбиков у изножья кровати.       — Отпустите меня! — Зи взвизгнула и потянулась вперёд, пытаясь освободиться, но ещё одна штора ужом скользнула на постель. В считанные секунды запястья оказались стянуты за головой девушки, лишив её последней возможности сопротивляться.       — Ко мне так редко приходят гости, — голос стал громче и чётче, теперь стало ясно, что принадлежал он женщине. Но её саму так и не было видно. — Только эти гадкие дети. Но ты — совсем другое дело. Такая хорошенькая девочка…       Ткань до боли врезалась в запястья, вынуждая выгнуться, насколько позволяли узы. Зи прикусила губу, сдерживая крик, и зло уставилась на потолок.       — Это уже не смешно. Я требую, чтобы меня немедленно отпустили, это насилие и…       — Это ещё не насилие. Но… всё будет, милая, — дом задрожал от смеха так, что даже кровать начала подпрыгивать. Шторы вновь пришли в движение, потянулись к «молнии» куртки и поясу джинсов, расстёгивая их с почти человеческой ловкостью. Элизабет пыталась брыкаться, но лишь помогла своему раздеванию и очень скоро осталась в одном белье.       — Красивая… — штора, словно большая ладонь, погладила покрывшийся мурашками живот девушки и поднялась выше, накрывая грудь. Зи чувствовала себя странно от этих прикосновений, они одновременно и пугали, и вызывали глубоко внутри отголоски удовольствия. Элизабет зажмурилась, пытаясь подавить непонятное и непрошенное чувство, но стала лишь острее всё воспринимать. Теперь она заметила, что шторы, державшие руки, были гладкими, словно атласные, и прохладными, они легкими потоками воды скользили по коже. Шторы на ногах же были куда более плотными, тяжёлыми и немного жёсткими. Их края, касаясь особо чувствительных мест, чуть царапали, словно коготки. Но чередование тех и других прикосновений могло свести с ума.       — Ты всё равно не вырвешься отсюда, пока я не позволю. Не лучше ли расслабиться и получать удовольствие? — вкрадчивый голос почти мурлыкал. Зи упрямо сжала губы и замотала головой, а атласная ткань в ответ ловко проскользнула под бюстгальтер, лаская грудь.       — Это ненормально! — прошипела Элизабет, извиваясь и пытаясь сбросить с себя ненавистные шторы. — И вы… вы чокнутая! Не знаю, как делаются все эти фокусы, но вы озабоченная извращенка и… — продолжение не суждено было услышать, рот ловко заткнул конец покрывала. Теперь пленница могла лишь мычать и сердито сверкать глазами.       — Ненормально — это дразнить и оскорблять женщину из-за её фигуры. Хотя, конечно, тебе этого не понять, — похоже, обладательница голоса начала злиться. Ласковые и нежные движения сменились куда более грубыми и резкими, шторы практически сорвали с девушки бельё и совсем беззастенчиво принялись виться вокруг её обнажённого тела, ища наиболее восприимчивые места. Зи металась, кусала отдающее пылью и чем-то затхлым покрывало и тихо скулила от беспомощности. Прикосновения становились всё более горячими и липкими, их становилось слишком много, особенно когда подключились тяжёлые кисти для штор. Они то ласкались невинными котятами, вызывая дрожь во всём теле, то превращались в безжалостные плети, оставляя после себя красные следы. Девушка абсолютно потерялась в ощущениях, она уже не задумывалась о ненормальности и странности происходящего. Теперь она жаждала продолжения и новых прикосновений, жадно тянулась навстречу, шире раздвигая ноги и рвано дыша.       Стены дома сотрясались от разворачивающейся под его крышей сцены. Он уже и сам вошёл во вкус и даже рискнул отпустить руки и ноги Элизабет и освободить её от кляпа. Спальню тут же заполнили стоны.       — Хорошая девочка. Порадуй Констанцию, — возбуждённо выдохнул голос. Но Зи уже почти ничего не слушала и не слышала, она металась по кровати, всё сильнее приближаясь к кульминации. И она не заставила себя ждать. Хрипло выдохнув и выгнувшись от очередного прикосновения жёстко-шершавой кисти, она обессилено распласталась по кровати. Девушка вздрагивала, жадно хватала ртом душный воздух и с трудом понимала, что только что произошло. Шторы обнимали её и убаюкивали, будто и не намеревались отпускать пленницу.       — Ты получила, что хотела… — немного придя в себя, пробормотала Элизабет. Теперь прикосновения ткани вновь казалось неприятным и липким, хотелось от них избавиться. Останавливала лишь перспектива остаться совсем обнажённой внутри странного дома. — Отпусти меня!       — Хэллоуин ещё только начинается, — покрывало ласково обвило её запястье, будто задабривая. — В это время я набираю полную силу и сегодня точно не буду тратить её на глупых детишек. Моя дорогая гостья, я намерена сполна насладиться тобой, прежде чем ты покинешь эти стены.       Зи в панике дёрнулась, возбуждение давно прошло, теперь вновь было страшно, странно и неприятно. Но Констанция лишь рассмеялась и вновь захватила её в плен, прижимая к кровати и не давая вырваться.       Праздник обещал быть долгим…