Завтрашний день всегда лучше, чем вчерашний

      Куроко, тихо всхлипывая и уткнувшись невидящим взглядом в асфальт под ногами, шёл по парковой аллее. Уже стемнело, но парень не собирался возвращаться домой. Да и некуда ему было теперь возвращаться. А ведь примерно час назад он счастливо улыбался, сидя на диване в их общей квартире и доверчиво прижимался к груди альфы.       От воспоминаний глаза защипало, в горле встал ком, а всхлипы стали громче. /flashback/       Тецуя немного шокированный, но счастливый подходит к дому и маленьким, незаметным ураганом врывается в уютную квартирку.       — Я дома, — улыбаясь, оповещает он свою пару, которая выглядывает из кухни и улыбается в ответ.       Раздевшись, фантом подлетает к Аомине, повисая у того на шее. Дайки удивлённо охает, но ловит омегу. Затем обнимает его и спрашивает:       — От чего такой счастливый?       Куроко отводит взгляд и, немного смущаясь, наконец, решается сказать.       — Аомине-кун, я… у нас будет ребёнок, — он с нетерпением хочет узнать мнение альфы и с трепетом отсчитывает секунды. Однако, посмотрев тому в глаза, призрак сразу понимает, что ничего хорошего он не услышит.       — Сделаешь аборт! — чётко и повелительно произносит Дайки, смотря на парня с неким отвращением.       — Прости, я думал, ты разделишь мою радость… Но аборт я делать не буду! — тихо, но ясно ответил Куроко. В уголках глаз собрались слезы. Тело онемело, сердце болезненно сжалось, а сердце было разбито на маленькие кусочки и реставрации больше не подлежало.       — Тогда ты знаешь, где дверь, — отрезал альфа. Казалось, будто Аомине не почувствовал ни капли грусти или тревоги за свою половину. Было понятно, что ему было плевать на их ребенка.       — Но… — Тецуя попытался вразумить своего альфу, но все попытки были тщетны. Тогда парень быстро вышел из квартиры понимая, что прежней беззаботной жизни уже не будет… /end flashback/       Как так могло произойти? А ведь ему казалось, что он нашёл счастье, что заведёт счастливую, любящую семью. Оказалось, нет. Горячие слёзы покатились по щекам, беззвучно падая на дорожку. Становилось ещё темнее, уже начали загораться фонари, освещая сгорбленную фигуру парня.       Мидорима сидел на скамейке, читая довольно толстый том романа «Война и Мир». Заметив, что стемнело, он поднялся с места и уже собрался спокойно уходить домой, как заметил едва заметный силуэт человека.       — Куроко? — позвал Шин Тецую, которого узнал по небесно-голубым волосам, которых больше не было ни у кого из его знакомых. Паренёк вздрогнул и медленно поднял голову, отвлекаясь от созерцания чудесных узоров асфальта, напоминающих недавнее событие, перевернувшее его жизнь. На зов он не откликнулся, лишь кинул невидящий взгляд на Мидориму, и мокрые от слез ресницы дрогнули.       — Куроко, что ты здесь делаешь? — спросил подошедший Шинтаро. Его очень обеспокоило состояние знакомого, можно даже сказать друга, но всеми силами он старался этого не показывать. Он немного наклонился к лицу парня, находясь как-то излишне близко, но обоих это не особо волновало. Мидориму — потому что об этом не думал, Тецую — потому что был малость не в этом мире. Хотя, признаться, на сердце потеплело. Шин аккуратно вытер левой рукой капельки влаги со щеки фантома, касаясь мягкой кожи шершавыми бинтами тейпа. Эта привычка не ушла до сих пор, даже после окончания старшей школы, так же, как и вера в гороскопы.       «ОхаАса», кстати, обещала дополнительную порцию удачи, если он поможет Водолею.       — Пойдём ко мне, расскажешь, что случилось. Смею предположить, тебе всё равно некуда идти, — сказал он отстранённо, но с нотками беспокойства и заботы.       Куроко кивнул, позволяя вести себя за руку по тёмным улицам города, освещаемым лишь вывесками магазинов и редкими фонарями, где иногда попадались прохожие. Некоторые смотрели с пониманием, а некоторым было плевать, ведь у них есть собственные проблемы.       Наконец, парни дошли до заветной двери. Мидорима остановился и одной рукой достал ключи, не отпуская призрака, что казался бледнее обычного. Вот резное изделие прокрутилось дважды, издав при этом щелчок, и Шинтаро завёл Тецую внутрь. Куроко вяло снял с себя кофту, которую хозяин дома повесил на крючок в прихожей, а затем стянул обувь и прошёл вглубь грамотно обставленной квартиры, интуитивно находя кухню и присаживаясь на мягкий стул. Мидорима молча достал две кружки из шкафа, поставил их на стол и включил электрический чайник, предварительно заполнив его водой. Через две мучительно долгие минуты кипяток уже разливался по кружкам. Наконец, заварив чай, Шин сел напротив гостя.       — Так… Что случилось? Ты можешь мне рассказать. Я тебя выслушаю. — решил начать разговор он.       — Аомине-кун… он… он выгнал меня. — тихо проговорил Куроко, а затем отпил напиток, чтобы заглушить неприятные чувства, сдерживая слезы. Это не особо помогло, но всё же было немного легче.       — Должна же быть этому причина, верно? — спросил Мидорин, думая, насколько же бесчувственным надо быть, чтобы вышвырнуть, на ночь глядя, беззащитного омегу.       — Ну, оказывается, я беременен, а он, узнав об этом… приказал сделать аборт. Я отказался… Потом бесцельно бродил по парку, ты меня заметил. И вот, я здесь. Собственно, это всё. — более-менее успокоившись, поведал фантом, всё так же отчаянно хлебая чай большими глотками.       — В таком случае я постелю тебе в гостевой комнате. Потом решишь: останешься у меня или поживёшь у кого-нибудь другого. — он вздохнул, вставая и убирая в раковину быстро опустевшую кружку.       — Спасибо, Мидорима-кун. — благодарно улыбнулся Тецуя и, чуть позже, тихо и смущённо добавил :       — Только, что ты будешь делать со своей натурой, когда у меня начнется течка?       — Я умею себя сдерживать, тем более, что твой запах едва заметен. — спокойно пояснил Шин, уже направляясь в сторону выхода из кухни, которым служила арка, занавешенная лазурными шторами, прекрасно гармонирующими с бежевыми обоями и мебелью из тёмного дуба с резным орнаментом. Этот набор состоящий из стола и трёх стульев в старинном стиле достался Мидориме по наследству, и он очень дорожил вещами.       — Пойдём, проведу небольшую экскурсию. — не оборачиваясь, махнул рукой Шинтаро, призывая идти с ним. Куроко послушался, про себя думая, что всё не настолько ужасно, ведь ему есть, где пожить в ближайшие дни. Конечно, обременять Мидорина не хочется, но больше податься некуда, а потом он уж как-нибудь найдёт себе жильё. Он будет очень благодарен ему за то, что приютил.       «От него приятно пахнет лавандой и мятой, и ещё, вроде, яблоками. Необычный запах для альфы… Успокаивающий и одновременно с этим повелительный. Так, не надо думать о нём в таком плане, я же всего лишь гость. Надо вести себя прилично. Тем более, что у него наверняка кто-то уже есть. Такого хорошего альфу никто не оставит свободным. К примеру, тот же Такао-кун. Ох, туго мне с таким отношением к нему рядом с ним жить будет. Но я должен справиться.» — решил для себя Тецуя, внимательно осматривая убранную и уютную обитель.       — …ванная комната в конце коридора, дверь слева. Напротив — кладовка, но туда заходить не советую. В кухне ты уже был. Справа от неё находится моя комната. Если что-то понадобится, заходи, но предупреждаю, что с одиннадцати вечера и до семи утра я занят. У меня ночная работа, хоть и на дому. Слева — гостиная. Там ты сможешь найти разнообразную литературу, однако не открывай ящик справа внизу, ещё там же телевизор с выходом в Интернет, так что можешь смотреть что угодно. Осталась последняя комната — гостевая. Другими словами, твоя на ближайшее время. В неё мы, пожалуй, и зайдём…       Мидорима отворил дверь из светлого дерева с вставленным мутным стеклом, изображающим из себя розу. Внутри комната была оклеена нежно-фиолетовыми обоями с мелким, того же цвета, только более тёмным орнаментом завитков. Посредине стояла двуспальная широкая деревянная кровать с резными краями и спинкой, заправленная комплектом постельного белья молочного цвета с золотым узором, блестящим от света фонарей, проникающего через окно, расположенное прямо над ложем. Поверх одеяла лежал бежевый плед, и видны были только подушки, аккуратно положенные на него. Рядом стоял пустующий старинный двухъярусный письменный стол, на котором стояла лишь одинокая лампа, зажигающаяся как в те времена за шнур-цепочку. Над столом висела картина с бело-розовыми и бело-голубыми лилиями в светлой рамке с позолоченным орнаментом, как и на постельном белье. А около двери расположился резной, такой же старинный шкаф с двумя расписанными дверцами, на которых изображалась хризантема и ирис, и тремя ящичками снизу. На полу лежал белый, пушистый ковёр, где были два кресла и кофейный столик, а по углам комнаты стояли растения. В одном углу — фикус Бенджамина с бело-зелёными маленькими листиками, во втором — китайский розан, а в третьем — белая сирень. На потолке висела солидная люстра, похожая на букет. Когда Шинтаро зажёг её, комната наполнилась мягким, неярким и согревающим светом, создавая уют.       — В шкафу лежит сменное бельё, а также некоторые мои вещи. Их я сейчас унесу. Вещей у тебя ведь нет, а к нему ты, я уверен, не захочешь приходить так скоро, так что завтра пройдёмся по магазинам. Надо же тебе что-то носить, хотя бы первое время. Если надо, могу достать ноутбук. У меня их всё равно два. Один рабочий, а второй я не использую. Он немного ниже по статам, но достаточно мощный. — предложил Шин, повернув голову к Куроко.       — Спасибо, Мидорима-кун, я был бы благодарен, но мне немного неудобно из-за того, что я причиняю тебе некоторые неудобства. — фантом прошёл в комнату, восхищаясь её изысканностью.       — Ничего, денег у меня достаточно, как-нибудь выживем, так что можешь не беспокоиться, что помешаешь мне. — заверил его хозяин квартиры, открывая шкаф и доставая оттуда три статуэтки, которые Тецуя не смог толком разглядеть, но они его сильно заинтересовали.       — Прости, что здесь такой бардак. Я практически не использую эту комнату. — показалось, или он и правда выделил слово «эту»? — Располагайся, я скоро приду. Только… пока не ложись на кровать, она тоже в пыли, надо сменить бельё.       — Хорошо. — ответил фантом, продолжая разглядывать комнату.       Он присел на «запретный» предмет мебели, вопреки предупреждению. Мягко. Провёл по пледу рукой. Тепло. Наклонился к подушкам и вдохнул. Этот запах. Так пахнет от… Шиёми. Сестра Мидоримы. Куроко немедленно вскочил, поправляя смявшийся плед.       «Это комната Шиёми. И он разрешил мне жить здесь. Почему?» — мысли лихорадочно бегали в голове, не желая успокаиваться и собираться воедино. — «Так, ладно, наверняка, он сделал это, потому что я беременен, и ещё я — омега.»       Он уверил себя в этом и сел в одно из кресел, изображая невозмутимость. Вскоре вернулся Шин с тряпкой. Он кивнул Куроко и начал протирать все поверхности в помещении, а фантом смотрел на него с неким восхищением. Ведь обычно альфы — либо ленивые бруталы, либо холодные, бесчувственные бизнесмены, а Мидорин — он идеален, и чистоплотен, и спокоен, и надёжен, и умеет сочувствовать, и деловой колбасой заделаться может, и не слишком строгий, только вот… он малость странноватый. Но это не настолько значимо. Плюсов у него всяко больше, чем минусов.       — О, точно! — вдруг вспомнил что-то Шинтаро — Поливать цветы надо каждые три дня, а ещё подрезать фикус.       — Думаю, что справлюсь с этим. — ответил на слова призрак, а затем предложил:       — Может, я буду готовить? Ну, это будет что-то вроде оплаты за проживание.       — Да, можно. — недолго думая, согласился парень, переходя от шкафа к столу.       — Эм… Мидорима-кун… — начал говорить Куроко, всматриваясь в спину хозяина дома.       — Да? — отозвался тот, заканчивая с влажной уборкой.       — А расскажи о своей жизни после старшей школы. — попросил Тецуя, надеясь, что ему не откажут.       — Хмм… С чего бы начать? Сразу после выпуска я остался жить в этой квартире вместе с сестрой. Устроился на работу в офисе, но она мне быстро наскучила, и я сменил её на другую — в качестве интернет-консультанта. На ней я работаю и сейчас. Должен сказать, достаточно прибыльно. Через полгода после окончания школы, Шиёми улетела на Окинаву, и стало совсем одиноко. Она жила здесь, — его голос дрогнул.       — А неделю назад… она попала в аварию. Но не о ней. После её отлёта, Такао прилип ко мне, как банный лист, но я дал ему понять, что ничего не светит. Мне было жаль его, но у нас просто не могло бы ничего получиться. Он же — альфа. Тем более, что я к нему ничего не чувствовал. Решили остаться друзьями, но иногда он всё же лезет. Живу, как видишь, один. Иногда кажется, что здесь слишком тихо. Ну, временно это не так. В общем, скучная у меня жизнь была. — он вздохнул. Да уж, ему и правда рассказывать нечего.       — Ну, мне тоже говорить нечего. После школы я стал жить с Аомине-куном. Мы были счастливы. Я не работал совсем, лишь занимался домашними делами, а потом… потом это. — ну, вот он опять разревелся. Шинтаро перешагнул себя и, приблизившись, сел на колени перед парнем, взяв в его руки в свои.       — Не плачь. Знаю, ты любил его, но нельзя раскисать только из-за неудавшихся отношений. Они закончились, но жизнь-то нет. Да, это очень задело тебя, да, он поступил просто ужасно, но ведь будет лучше, если ты, хоть на время, забудешь его. Если ты собираешься вынашивать ребёнка и растить его, то тебе противопоказаны психические расстройства. Тебе нужно его забыть. — Мидорин посмотрел ему прямо в глаза.       Куроко сжал ладони и постарался успокоиться. Шинтаро, не зная, как можно ещё помочь, легко, почти невесомо, поцеловал его в лоб и сразу покраснел. Тецуя потянулся ближе к источнику ласки, прекрасно понимая, что делает, и коснулся тонких губ зеленоволосого. Тот совершенно не ожидал этого, но не отстранился.       — Знаешь, Мидорима-кун, а я ведь, оказывается, никогда его особо и не любил. Просто, он был куда ближе, чем ты. Однако, я думал, что нужен ему, но, видно, ошибся. — тихо прошептал фантом, улыбаясь, на сей раз счастливо. — А если ты будешь рядом, как сейчас, то я точно смогу забыть его.       Мидорин сначала удивился, но потом лишь обнял Куроко покрепче и нежно погладил по волосам.       — Мидорима-кун, знаешь, а ведь я люблю тебя… причём, ещё со времён Тейко. Однако, мне всегда было страшно тебе признаться в этом… — сказал Тецуя, растворяясь в объятиях.       — Пока что я не могу сказать тебе тоже самое, но, думаю, смогу влюбиться. — ответил Шин, на этот раз первым целуя уже своего призрака. — И буду вместе с тобой растить этого ребёнка.       — Спасибо. — единственное, что сказал Куроко, прежде чем просто расслабиться и отдаться на попечение бережным рукам Мидоримы, который уже уложил его на кровать, располагаясь рядом, и, обнимая, притянул к себе.       — Спокойной ночи, Куроко, и помни, завтрашний день всегда лучше, чем вчерашний, даже если произошло что-то ужасное. Ведь любое событие не случайно…