На часах ровно 11:12

На часах ровно 11:00. Юри до боли кусает губы, даже чувствует уже вкус крови. И в сердце хочет вбить пару шпилек, чтобы не трепыхалось так чувствительно, словно вот-вот выскочит в руки. Паника и страх накрывают подобно цунами, сносят все на своем пути, лишая слуха и зрения, и обоняния, и вообще всех возможных чувств. На часах ровно 11:02. Юри возводит глаза к небу — на деле к потолку ледовой арены. Он крепко сжимает ладонь на запястье, давит так сильно, что завтра будет синяк. И беззвучно шепчет, шепчет-шепчет-шепчет: - Скорее-скорее-скорее. На часах ровно 11:04. Виктор, наконец, удовлетворяет любопытство журналистов, и позволяет себе облегченный вздох. Он робко касается пальцами метки, и счастливо улыбается, оглядывая простенькие, но такие значимые цифры. На часах ровно 11:06. Виктор в нетерпении оглядывается, хотя понимает, что смысла в этом нет, но он и так ждал слишком долго, так что оставшиеся минуты для него подобны самому горячему котлу Ада. Он прикладывает руку к груди в надежде успокоиться. На часах ровно 11:08. И Юри, как мантру, мурлычет под нос пару чисел. Таких простых и бессмысленных, но именно для него — на деле не только — несущих в себе почти сакральный смысл. На часах ровно 11:10. И Виктор стремительно пробирается сквозь толпу. В ушах слышен стук собственного сердца, оно горохочет так, что кажется будто окружающие тоже слышат. На часах ровно 11:12. В глазах Виктора нелогичный теплый лед, синий небесный блеск и слезы, кажется. На губах тихое: - Нашел. На часах ровно 11:12. В глазах Юри горячий шоколад, нотки корицы и цветки бадьяна... Неверие, паника, необъятный страх, и неизвестно чего больше. И губы сорвано шепчут: - О господи... Господи-господи-господи... На руках ровно 11:12.