За окном уже багровел закат.

      За окном уже багровел закат, но двоим людям в прокуренной донельзя комнате было не до этого. Последние лучи заходящего солнца лениво скользили по полупустым бутылкам алкоголя, которые были куда не ступи; по стенам, с разодранными «бабушкиными» обоями; заполненной пепельнице, откуда тонким столбиком вился сизый дым тлеющей сигареты.       Оуэн Ричардс и Керри Томпсон знали друг друга недостаточно долго, чтобы называться друзьями, и всё же они были достаточно близки. Близки настолько, что пьяные поцелуи и ласки для них считались совершенно нормальным делом. Оуэн не предавал этому особого значения, как и сам Керри, но всё же каждый раз, когда один отстранялся от другого в их головах был один и тот же вопрос: «А что если бы..?». Между собой они будто бы заключили немую сделку, которую каждый из них прекрасно понимал, потому никаких лишних вопросов, никаких лишних разговоров, никаких лишних проблем. Проблем?       Пожалуй единственная проблема, что их объединяла—безумная, всепоглощающая скука. Она будто медленно разъедала всё внутри, оставляя после себя лишь серый пепел бытия, а то и просто бездонную брешь, которую ни алкоголь, ни сигареты или даже лёгкие наркотики не могли заполнить. — Знаешь, — хрипло произнёс Ричардс, вливая в себя очередной стакан какого-то дешёвого пойла -большее они тупо не могли себе позволить- , которой в будущем ему может стоить дичавшего похмелья, — тебя это всё ещё в конец не достало? Лично у меня в печёнках сидит. Керри лишь неоднозначно мотнул головой, видимо о чём-то серьёзно задумавшись, но через минуту махнул рукой, мол «я тебя слушаю, продолжай». Оуэн лишь хмыкнул, но вновь оживился, как только продолжил свою мысль: — Так вот, у меня есть предложение. — Какое? — наконец подал голос Томпсон, видимо заинтересовавшись причиной внезапно приподнятого настроения молодого человека. — Ты слыхал о «Русской рулетке?» — Естественно, только вот не могу найти связи в твоих словах. На это Ричардс никак не ответил, лишь молча поднялся со старого дивана и подошёл к такому же потрёпанному комоду. С характерным скрипом отодвинув первый же ящик, он с усмешкой на лице достал из него целёхонький отцовский револьвер—единственное, что от того осталось.

***

      Комната погрузилась в странную напряжённую атмосферу, но вместе с тем находящимся в ней было как никогда интересно и любопытно, что же будет дальше.       Два молодых парня сидели друг напротив друга, пытаясь усмирить бушующее море чувств и мыслей внутри себя, при том никак один другому этого не выдав. Они договорились играть по двум попыткам за раз, при каждой прокручивая барабан револьвера наново. Первым был Оуэн, который сам же всё это и спровоцировал. Он аккуратно взял оружие, одним резким движением прокручивая барабан, не сводя взгляда с оппонента. Удостоверившись, что всё готово к началу, Ричардс поднёс ствол револьвера к собственной голове, уже держа палец на спусковом крючке. Глубокий вдох, медленный выдох. Совсем тихо, практически неслышно, парень досчитал до трёх, резко нажав на курок. Щелчок. И он спокойно открывает глаза, через минуту смеясь во весь голос, на что Томпсон лишь усмехается, будто этим говорит ему: «Рано, за тобой ещё одна попытка». К великому счастью Оуэна во второй раз происходит то же самое, и он, с блаженной улыбкой на лице, протягивает пистолет Керри. Тот берёт его несмело, чуть помедлив, словно ещё сомневался во всей этой затее. Хотя так оно и было на самом деле.       Молодой человек прокрутил барабан, пустым взглядом уставившись куда-то над чужой головой, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Дрожащими руками он чуть более уверенно обхватил оружие, приставив дуло ровно к виску. И, не теряя времени, тут же надавил на спусковой крючок, услышав лишь глухой щелчок, но не как не небесный хор. Томпсон в этот момент был одним из счастливейших людей. Он улыбался, уже думая о том, как встретит грядущий рассвет в привычных объятиях практически-любовника и выкурит очередную сигарету. С небывалой лёгкостью на душе, под одобрительный хмык Ричардса, он повторил весь ритуал перед игровой кульминацией, ни о чём особо не задумываясь, кроме как о близко грядущем. Вдох-выдох, палец, крючок и...темнота.

***

      Бытует мнение, что даже после выстрела в голову человек ещё жив первые пару минут. Но даже если Керри и был жив, то Оуэн тогда всё ничего не смог бы предпринять. Он только и мог смотреть на безжизненное тело парня, к которому мало по малу, сам того не осознавая, привязался.

Керри Томпсон больше не увидит ни рассвета ни заката.

Керри Томпсон больше не сможет беззаботно валяться на диване, выкуривая пачку своего любимого «Чёрного Капитана».

Керри Томпсон больше не сможет целовать и прикасаться к Оуэну Ричардсу.

Керри Томпсон больше не сможет отзываться на привычное «Эй!».

Керри Томпсона больше нет.

***

За окном уже стемнело, но одному человеку в прокуренной донельзя комнате было не до этого.