Постоянные в жизни Джона Ватсона

      — Шерлок, ты купил молоко?       — Да.       Семь лет назад подобный диалог Джону мог лишь присниться, но вот он — Шерлок, втиснутый в рамки социальных норм настолько, насколько это было возможно с размерами его гения и самолюбия. Шерлок, сам покупающий молоко домой.       Джон гладит дочь по голове, улыбаясь им.       Шерлок, держащий на руках Рози.       Никто из них, двоих фриков, не выглядит несчастным в этих кривых рамках, сколоченных на скорую руку.       — Что? — Спрашивает Шерлок, сдвигая брови на переносице. О, в некоторых эмоциональных реакциях он всё ещё очаровательный профан, которым его когда-то встретил Джон.       — Ничего. — Он мотает головой, но не улыбаться не может.       — Почему ты улыбаешься?       — Потому что знаю теперь, сколько времени должно уйти, чтобы заставить высокоактивных социопатов делать то, что ты хочешь.       С довольным лицом Джон идёт на кухню, чувствуя недовольный взгляд на затылке и предвкушая ответ.       — Я, — говорит Шерлок, и Джон, не оборачиваясь, произносит реплику губами вместе с ним, — не делаю то, что ты хочешь.       Джон просто улыбается ему и говорит:       — Конечно.       Забавное недовольство не сходит с лица детектива, и тщетных попыток раскусить план партнёра он не оставляет, пока тот включает печь.       — Что делали?       Конечно, Джон не работает: дела и Рози отнимают столько времени, что иногда не удаётся поспать, не говоря уже о легенде «выспаться». Но иногда ему нужно видеться с Гарри, так что он рискует оставлять Рози с Шерлоком на весь день. Поначалу рисковал. Теперь это даётся с лёгкостью, когда он знает, что они ладят, словно родитель с чадом.       Наверное, и не словно вовсе.       — Учили отличия чертёжной бумаги от рисовальной.       — Ммм, — тянет Джон, ничему давно не удивляясь. — И как успехи?       — Она изрисовала обе.       — Быть того не может. — Улыбается мужчина, ставя кастрюлю на плиту.       — Ты дразнишься. — Наконец понимает Шерлок и отдаёт Рози в руки Джону.       — Дразнюсь.       — Зачем?       Пока Рози играется с его пальцами, Джон улыбается своему партнёру ещё шире. Он может играть в эту игру бесконечно.       — Тебя это веселит. — Шерлок гордо поднимает голову, будто и не вёлся на слова партнёра всё это время, умиляя мужчину, подобно маленькой дочурке.       — А тебя — нет?       — Я взрослый человек, Джон.       Джон соглашается поцелуем в губы. Шерлок всегда теряет все свои колючки, стоит подарить ему немного нежности. Ну, а в остальном он, конечно, всё тот же социопат с логическими цепочками вместо нейромедиаторов. «Конечно», — думает Джон, смотря на его губы.       — Сегодня никаких дел? — Он сажает Рози в стульчик, чтобы вернуться к ужину.       — Ничего такого, что требовало бы выхода из дома.       «Все дела были решены, как только клиенты входили», — расшифровывает Джон. Это хорошо, потому что отправляться на расследования с Рози совсем неудобно. Это случается крайне редко, только когда миссис Хадсон занята и не может присмотреть за ней, но когда случается, им приходится несладко: менять подгузники в общественных туалетах, кормить ребёнка на месте преступления и давать ей поиграть с лупой. Зато Рози всё нравится так, словно она родная дочь Шерлока. Особенно ей нравится, когда папочка бежит за преступником, а она сидит в кенгуру.       Нет, отправляться на дела с Рози им не нравится абсолютно. Помимо того, что присутствует потенциальная — в лучшем случае — опасность для ребёнка, иногда им нужно отдохнуть от неё, чтобы начать скучать. Днём они сидят с Рози, вечером гоняют преступность, и наоборот. Если заставить Джона говорить откровенно, он скажет, что это больше всех возможных вариантов прожить жизнь напоминает ему реализацию мечты. Но мечта — дело земное, а ото всех них устаёшь. Так и Джон вместе с Шерлоком иногда устают, валятся на общую кровать без ног, не раздеваясь. Иногда они устают от того, что не могут улучить момент, чтобы побыть вдвоём, и зажимают друг друга в каком-нибудь тёмном углу. Вот чего Шерлок никогда не признает, так это того, что потребность в близости с Джоном он испытывает не меньшую, чем Джон — в близости с ним. Но мужчине не нужны слова, потому что он знает все слабости своего партнёра.       Первая слабость — похвала. Ни один социопат не любит похвалу так, как Шерлок Холмс. Очевидно, ему нужны люди: хотя бы для того, чтобы держать самооценку в тонусе. И Джон не скупится на это, восхищаясь им всё так же, как и годы назад, только теперь по более разнообразным поводам: выдержкой в воспитании ребёнка и нахождением убийцы по надкусанному бутерброду — какая разница?       Вторая слабость Шерлока даётся ему не так легко. Ирен Адлер нет в их жизни. В голове Шерлока она тоже всплывает изредка — у него нет времени на неё. Но порой она появляется. Когда это происходит, Джон видит сразу. Шерлок становится молчаливее и грустнее вмиг, невидимо для остальных, но не для Джона. Дело ограничивается сообщениями, содержание которых не имеет роли, наличие — имеет. Они говорят: «Я пишу, потому что жива». Так Женщина даёт ему понять ещё и о желании встретиться — всегда. Если бы однажды Шерлок сказал, что хочет быть с ней, Джон, конечно, отпустил бы его. Но Шерлок молчит и Джон молчит тоже, принимая этот тихий трепет перед ней в Шерлоке. Потому что выбирает он его, простого мужчину с посттравматическим синдромом — прощальным подарком войны. И это убивает все сомнения.       Третья слабость Шерлока — простой мужчина, который был настолько глуп и не видел влюблённости великого ума в него несколько лет кряду. Этот мужчина мучился без него два года, а мучился с ним — и того дольше. Сначала он выстрелил в сердце Шерлока своей свадьбой, а позже его жена сделала это буквально. Однажды этот мужчина даже обвинил его в смерти жены, забыв про сотни спасений его жизни и то, как рисковал Шерлок, избавляясь от источника губительной для непростой жены простого мужчины информации. Однажды Шерлок сказал ему: «Потому что ты выбрал её».       Однажды Джон был слеп, но теперь он видит.       Они любили друг друга все эти годы, просто на преодоление преград — разных для каждого — понадобилось время.       — Утром звонила Молли, — говорит Джон, пробуя суп на соль.       — Ммм, — многозначно отвечает Шерлок, играя с Рози в мячик.       Конечно, он не спрашивает, но Джон знает, что ему не всё равно — он всегда ценил Молли, в своём стиле, — поэтому говорит:       — У неё всё в порядке. Она отлично устроилась, уже работает в местной лаборатории.       С тех пор, как Молли переехала в Шотландию, не прошло и месяца, но Джону почему-то уже казалось, что у неё всё идёт хорошо и дальше будет только лучше. Наверное, это всегда было единственной возможностью для неё придушить свою любовь к Шерлоку.       — Ещё видел Лестрейда.       — Нет, Джон. — Шерлок тут же переводит на него взгляд светлых глаз, великолепный в своей проницательности.       Не было смысла надеяться, что Шерлок согласится или хотя бы даст ему продолжить. С тех пор, как Майкрофт и Лестрейд сблизились, Шерлок побаивается находиться в обществе последнего, поскольку избегает любых разговоров о своём брате. Что уж говорить о романтических! Но Грег неумолим и даже зовёт их в бар, «посидеть вчетвером». Джон не против, но Шерлок… ну, это Шерлок. Заставить его посидеть со своим братом получится только в тюрьме. Майкрофту он теперь предпочитает Эвр, но любит он обоих одинаково. Пускай и не признаётся.       Ведь Джону не нужны слова.       — Ты разбиваешь сердце не только своему брату, но и Грегу.       — А тебе?       — Нет.       — Тогда ответ тот же.       Джон польщёно улыбается, принимая то, что на этот раз Шерлок победил. Но однажды он всё же вытащит его на, так сказать, двойное свидание — хотя бы для того, чтобы посмотреть на смущение Холмсов.       Пока Шерлок моет тарелки после ужина — что до сих пор удивляет, — а Джон укладывает Рози спать, звонит телефон. Джон добирается до другого конца этажа за секунду, лишь бы звонок не разбудил только-только уснувшую дочь.       — Да?       — Джон, тройное убийство в Баттерси, двери заперты изнутри.       — Понял, сейчас будем.       Пока Шерлок одевается с этой предвкушающей полуулыбкой на лице, абсолютно бесстыжей и обаятельной, Джон просит миссис Хадсон последить за Рози.       — Только без скоростных поездок по Лондону, как в прошлый раз, хорошо?       — Джон, повторяю, мне нужно было успеть в магазин тогда.       Миссис Хадсон душка, но, бывает, выдаёт вещи похлеще Шерлока.       На месте преступления всё по-старому: Шерлок унижает каждого своей компетентностью, находит несколько зацепок и тут же даёт указания полицейским, а по дороге домой своим собственным профессионалам — бездомным. Несмотря на то, что это рутина для Джона, он до сих пор заряжается странной энергией от Шерлока и расследований. Не той энергией, которая не даёт сидеть на ногах, нет, другой — той, что заставляет любить жизнь. Жизнь, в которой у него есть невероятная дочка и гениальный партнёр со своей безумной семьёй.       Джон не самый простой человек, и перенёс он не самые простые беды, но в конце концов в его жизни всегда остаётся эта самодовольная константа, которая признаётся в одной только своей слабости.       В такси Шерлок берёт его руку в свою — я люблю тебя.       В квартире Шерлок берёт в руки Джона, укладывая на кровать. Они целуются страстно, но не зло; уже привыкнув, но не настолько, чтобы перестать ценить. Джон с трудом собирается, распавшись от поцелуев Шерлока, и снимает рубашку с поджарого тела. С ним всегда так: можно находиться рядом в идеальной гармонии, не желая большего, и завестись, как по щелчку, от одного лишь слова или действия.       Шерлок отстраняется и долго смотрит в его глаза, прижимая к кровати. Так он и заводит Джона ещё сильнее, так просто. Но его никто не предупреждал, что возбуждённый Шерлок Холмс может обжечь желанием в глазах.       — Что? — Сдаётся Джон.       — Мы забыли расстегнуть манжеты.       Джон смеётся — с Шерлоком такое правда нереально — и расстёгивает треклятые манжеты, снимая рубашку до конца и чувствуя на себе сладкую вину за помутнение рассудка Великого и Гениального.       Они успевают только вжаться друг другу в пах и горячо выдохнуть в губы, когда Шерлоку приходит смс. Тянутся за телефоном они тоже вместе — по привычке.       — Ну что? — Нетерпеливо спрашивает Джон, пока детектив читает сообщение.       — Есть один адрес.       Им хватает одного на двоих взгляда, чтобы согласиться. Они целуют Рози на выходе и выскакивают на улицу, одеваясь на ходу. Луна полная и большая — такая, какой она была, когда Джон встретил Шерлока. И Шерлок всё тот же. И страсть между ними всё так же ярка.       И перед тем, как броситься в погоню, Шерлок берёт его за руку. Я люблю тебя.