***
Справедливости ради, первые несколько недель Виктор пытался быть чрезмерно заботливым будущим отцом. Он обращался с Юри так, будто он был сделан из стекла, весь первый месяц после того, как они узнали, что Юри забеременел. Он не позволял Юри самому готовить («Но что, если ты обожжешься?»), самому спускаться по лестнице («Но что, если ты упадешь?»), заставлял его надевать дополнительный шарф, когда они выходили на улицу («Но что, если ты заболеешь?»), и все другие вещи, которые делают все чрезмерно заботливые будущие отцы. Юри принимал все это со своим обычным милосердием до тех пор, пока Виктор снова не попытался надеть на него шарф. В этот момент Юри всерьез задумался о том, чтобы задушить своего альфу этим самым шарфом. — Пожалуйста, Юри, надень шарф! Что если ты простудишься? — Виктор, я люблю тебя. Но сейчас лето, и если ты еще раз попытаешься заставить меня надеть шарф, я тебя им задушу, а потом сбегу с Крисом. После этого Виктор успокоился. Юри был просто счастлив, что ему не пришлось выполнять свою угрозу.***
Сначала Юрия, казалось, не заботило, что у Юри и Виктора будет ребенок. За исключением нескольких оскорбительных комментариев («Серьезно, кацудон, поверить не могу, что ты оказался настолько неосторожным, что проклял мир потомством Виктора»), он проигнорировал тот факт, что Юри беременный. Все изменилось, когда беременность Юри начала проявляться. Виктор, что никого не удивило, не мог убрать от Юри руки. Юрий, что удивило всех, внезапно превратился в чрезмерно заботливого альфу из их кошмаров. В какой-то день Юри осторожно растягивался, перед тем, как выйти на лед. Он не пытался выполнять трюки или прыжки, но лед был у него в крови, и, беременный или нет, Юри хотел сделать круг (или два) вокруг арены. Виктор, который давно перестал спорить об этом с Юри (теперь у Юри было согласие доктора, и он собирался кататься), был в процессе шнуровки коньков и должен был присоединиться к беременному омеге еще до того, как тот завершит первый круг. Юрий добрался туда первым. Он буквально завизжал, когда увидел Юри одного на льду. Он перелез через бортик и заскользил к Юри, который остановился на льду, смотря на подростка. — Что ты делаешь?! Юри посмотрел вниз на лед, а затем обвел взглядом арену. — Эм, катаюсь на коньках? — Но ты беременный! — Правда? А я и не заметил утреннюю тошноту и все остальное, — Юри делает паузу, снова осматривая Юрия. — Погоди, где твои коньки? Юрий игнорирует вопрос. — Ты не должен быть на льду! Ты можешь упасть или пораниться, или умереть, или еще хуже! — Юрий, я катался в течение многих лет. Дольше, чем ты живешь. Я осторожен, и Виктор будет здесь через минуту, чтобы присоединиться ко мне, и он не позволит мне упасть. — Ты думаешь Виктор может обеспечить тебе безопасность? Виктор, который даже — Не обращая внимания на другого фигуриста, Юри краем глаза замечает Виктора. Одна нога Виктора на льду, и он смотрит на развернувшееся зрелище. Когда Виктор понимает, что Юри обратил на него внимание, альфа медленно улыбается. Это была улыбка, которая ясно говорила « Ты мог бы просто позволить мне беспокоиться за тебя, но нееет. Ты хотел быть независимым. Это, дорогой Юри, твоя награда» Юри никогда не ненавидел своего альфу сильнее, чем в этот момент. — И ТЕПЕРЬ ТЫ НЕ СЛУШАЕШЬ МЕНЯ. ВИДИШЬ, ТЫ СЛИШКОМ МНОГО ВИТАЕШЬ В ОБЛАКАХ, ЧТОБЫ БЫТЬ НА ЛЬДУ. ВИКТОР, ТЫ ПРИДУРОК, ЗАБЕРИ СВОЕГО МУЖА. СЕРЬЕЗНО, КТО ДОВЕРИТ ВАМ ДВОИМ ВОСПИТЫВАТЬ РЕБЕНКА. Виктор кричит на парня в ответ, но делает так, как он говорит. — Юрий, ты на самом деле назвал Юри моим мужем! — ТЬФУ. Все равно. Просто убери его со льда до того, как он пострадает. Я не хочу слышать, как кто-то из вас будет ныть, если что-то случится. Юри, начиная чувствовать головную боль, вздыхает. — Я просто хотел сделать несколько медленных кругов, а потом уйти. Юрий, если ты наденешь коньки, то можешь ко мне присоединиться, если ты так не доверяешь Виктору. — Хорошо. Но не двигайся до тех пор, пока я не вернусь! Виктор и Юри смотрят, как Юрий скользит по льду обратно. Юри откатывается от своего мужа на несколько футов, чтобы избежать искушения ударить его по голове. — Чтобы ты знал, я тебя сейчас немного ненавижу. Виктор хмыкает. — Хорошо, дорогой. Это даже мило, видеть его таким взволнованным чем-то, не правда ли? — Я не милый! И, кацудон, не думай, что я не заметил, что ты сдвинулся! — кричит Юрий, когда выходит на лед. — Это вина Виктора! — Меня не волнует! Я сказал тебе не двигаться! — Юрий останавливается перед парой, убедившись, что обрызгал Виктора кусками льда. — Серьезно, кацудон, ты всегда так слушаешь? Виктор кивает. — Да. Он не слушает вообще. — И очевидно, что ты бесполезный, — говорит Юрий, показывая на Виктора. — Эй! Юри видит, как в глазах Юрия начинает формироваться план, и ему становится страшно. Перед тем, как он успевает что-то сказать, Юрий решительно кивает. — Тогда вопрос решен. Мне явно нужно будет поселиться вместе с вами двумя идиотами, чтобы убедиться, что Виктор случайно не убьет тебя, кацудон. Или не сделает больно ребенку. Юри и Виктор наблюдают за тем, как сердитый подросток катится к бортику, громко строя планы. Виктор поворачивается к японцу. — Ты думаешь, он осознает, что он сказал, что будет кататься с тобой, а теперь уходит? Юрий замирает перед тем, как возвращается обратно к паре. — Я просто хотел убедиться, что вы обратите внимание! ЭТО ВСЕ БЫЛО ТЕСТОМ. Я рад, что вы заметили, но это не значит, что вы заслужили мое доверие! Юри оборачивает свою руку вокруг Юрия. — Конечно, конечно. Теперь давай покатаемся до того, как я замерзну. Глаза Юрия расширяются. — Ты легко можешь простудиться, и ты просто стоишь здесь, разговаривая с нами! Ты такой идиот, кацудон! Виктор, принеси ему пальто или два! Виктор смотрит за тем, как они катаются, и вздыхает. Это может быть интересно. Как бы то ни было, когда Юри поворачивается и катится спиной (Юрий бесится), Виктор замечает слегка округлившийся живот своего мужа и не может сдержать ухмылку. — ПРИДУРОК, Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ СЛЫШАЛ МЕНЯ. ПРИНЕСИ ЕМУ ПАЛЬТО!