Мандаринка

Витрины магазинчиков и большая пушистая ёлка на городской площади переливались огнями. От них свежевыпавший снег загорался разноцветными всполохами, звонко хрустя под ногами. На улицах затаилось предвкушение новогодних праздников, будоражащее небывало шумную ребятню. Домоседы дышали на окна, замерзшие в диковинных узорах, попеременно прикладывая к ним порозовевшие ладони. Даже заезженные на век вперед мелодии звучали сегодня по-особенному свежо и искренне. День клонился к вечеру… На крыше самого высокого здания сидел розовощекий вечно молодой юноша с рыжими волосами и курткой нараспашку - в них путались снежные вихри. Подперев руками в варежках подбородок, он осматривал свои скромные владения, иногда поднимая взгляд на небо и сверяясь со звездами. - Эк тебя пургой занесло! – ворчливо выругался подошедший темноволосый парень и, как нашкодившего котенка, за шкирку вздернул сидевшего на ноги, приподнимая над полом. Тот неуклюже забарахтался, вскользь осматривая нежданного соседа: кожа холодная даже на взгляд, черная куртка, черные же штаны и свежевыпавший снег, налипший на армейского типа сапоги и смешавшийся с грязью. Неожиданно он опустил рыжеволосого на землю, отчего тот тихо ойкнул, подогнув коленки, и на секунду зажмурился. Открыв глаза, он обнаружил себя в совершенно другом месте, больше похожем на логово обедневшего вампира, не замок, а так – зАмочек. Но мрачные апартаменты, дыхнувшие враз со всех сторон затхлостью и пылью, едва не сбили с ног непривычного к подобному приему гостя. Растворившийся в собственном декоре хозяин берлоги кашлянул, позволяя невольному посетителю отыскать глазами хотя бы свой силуэт, и с явным превосходством в голосе изрек: - Тебе, должно быть, интересно, кто я? - Имя бы не помешало, соглашусь, - дипломатично ответил юноша, оправляя одежду, и … улыбнулся. - Чонгук – первый похититель духа Рождества... - начав говорить, не дождавшись ответа своего собеседника, мрачный парень к концу фразы сник, теряя конец ее громоподобности на выдохе. - А я Чимин, будем знакомы, - Чимин кивнул в знак приветствия, и луч света, неизвестно откуда отыскавшийся в этой промозглой тишине, скользнул по его пушистым волосам. Чонгук тряхнул головой, прогоняя наваждение. - Ближе к делу. Тебя никуда я не пущу, даже не просись. Будешь сидеть в моем замке столько, сколько будет угодно мне. - Ладно, - просто согласился Чимин, пожав плечами, и уточнил: - Мне прямо здесь сидеть? Брови Чона неукротимо поползли вверх, прячась за челкой, как за шторкой. Плюнув на формальности, он широким шагом подошел к своему пленнику и внимательно осмотрел с ног до головы. Тот сильнее заалел щеками от такого пристального внимания и после продолжительного молчания, сопя, нерешительно возмутился: - Ну чего? Здесь так здесь, где наша не бывала… - А ты точно дух Рождества? Не очень-то похож. - Другого не встречал, - честно ответил Чимин. - Да нет, вон глазища как какао с молоком, - стремясь убедить себя, вслух рассуждал Чонгук, - И мандаринами с еловой смолой за милю несет. Чимин тихонько приблизил к лицу воротник куртки и недоверчиво принюхался. Чон тем временем обошел рыжеволосого, чеканя шаг: - А как проверить, настоящий ты дух Рождества или нет? - Наверно, попросить себе какое-нибудь новогоднее чудо. - Хорошая идея, я хочу… - Стой, желания нельзя произносить вслух. Чимин, насупившись, покачал перед лицом Чонгука (все еще напряженным, чтобы договорить фразу) варежкой. Потом, спохватившись, стянул ее зубами и щелкнул пухленькими пальцами. Зал, в котором они находились, залился светом вспыхнувших на люстрах свечей. В мгновение ока исчезла вся пыль и грязь, в камине у стены весело затрещали поленья, облизываемые огнем, и теперь даже горгульи по периметру выглядели не так угрожающе. Ах, да, и самое главное: в углу недалеко от камина появилась статная елка, увешанная стеклянными шарами и леденцами, а над очагом забавным рядком устроились несколько бело-красных носков. - Ты что наделал?! – беспомощно взвыл Чонгук, щурясь от яркого света. Чимин вздохнул и как-то совсем печально пояснил: - То, что ты загадал. - Врешь! – в отчаянии вскричал парень, поднявшись на цыпочки и нависая над незадачливым Духом. – Верни все, как было! - Не могу, - Чимин втянул голову в плечи под гневным взглядом хозяина замка, нервно скручивая в руках несчастную рукавицу. – На одного человека одно желание. - Упырь тебя подери! – Чонгук отступил и запустил пальцы в волосы - гость даже на секунду испугался за его психическое состояние. Похититель прикрыл глаза, взывая к своему внутреннему спокойствию, и вместе с шумным выдохом распрямился. Чимин пристально следил, как один за другим из густой шевелюры выпутываются изящные, чуть узловатые пальцы. К сожалению, зрелище быстро подошло к концу. - Чимин, - на языке от его имени стало на удивление сладко, – Остаешься здесь и больше ничего не трогаешь. Ничего не меняешь. Я скоро вернусь. Договорив, Чонгук шагнул в портал и исчез. Чимин тоскливо посмотрел ему вслед, а потом решил и себя чем-нибудь занять. Однако это оказалось не так просто: он на несколько раз обошел вверенные ему апартаменты, изучил открывающийся из окна-бойницы скудный пейзаж, и сдался - расположился у камина, настраиваясь на долгое ожидание. Но хозяин вернулся быстро: уставший и закоченевший. Он торопливым шагом приблизился к камину и блаженно вздохнул, когда теплый воздух стал ласкать кожу, которую сразу начало приятно покалывать. Чимин к тому времени клевал носом в одном из кресел перед камином. Он стащил с себя верхнюю одежду и обувь и с ногами залез на сидение. С завистью посмотрев на разомлевшего гостя, Чонгук подволок второе кресло и без сил плюхнулся в него, сразу вытягивая ноги поближе к огню. - Знаешь, у людей там Рождество и без тебя веселое, - с горечью констатировал Чон. Чимин выпрямился в кресле, обняв колени и прижав их к груди: - Я уже, ну… - рыжеволосый замялся, подыскивая верные слова, – В общем, люди справляются и без меня. Они уже много чего придумали, чтобы самим себе его делать… Длинные выходные, песни, подарки… - он пожал плечами, виновато улыбаясь. – Я обычно только узоры рисую. Могу тучи снежные позвать или заблудившегося до дома довести… На секунду в глазах Чимина вспыхнул огонек, мгновенно делая и его волосы ярче: - Однажды я подружился с ма-а-аленькой девочкой. Такая крошка! И желание у нее было хорошее… Знаешь, у людей желания стали какие-то... недобрые. А некоторые и вовсе не знают, чего хотят. В груди у Чонгука все болезненно сжалось от знакомого чувства: - Если все, что ты говоришь – правда, то мы с тобой, выходит, оба бесполезные? - обреченно произнес Чон в пустоту. – И никому не нужные. - Ну, почему… Ты всё еще злодей, ведь изловил меня и запер – формальности все соблюдены, - попытался поддержать Чимин, но его рассуждения прервал громкий чих соседа. - Ох, ты чего, простыл что ли? - А как тут не простыть. Я тебя, между прочим, весь день искал. Все закоулки облазил. И сейчас полмира... Чонгук не удержался и снова чихнул. Чимин перегнулся через подлокотник и прижал ладонь ко лбу хозяина. Чонгук прикрыл глаза, наслаждаясь запахом мандаринок и прикосновением мягкой пухленькой ладошки: - Что же это ты так себя загонял-то? – обеспокоенно запричитал Чимин, осматриваясь на предмет каких-нибудь лекарств. - Вон там в ящике посмотри, должен быть бутылек. Чимин резво соскочил с кресла и босиком доскакал до ящика. Там обнаружилась бутылочка, ложка, теплые пледы и даже шерстяные носки. Сграбастав всё в охапку, Чимин неровной походкой вернулся назад и принялся за лечение: освободил больного от верхней одежды, стащил вымокшие сапоги, натягивая вместо них теплые носки. Подопечный смущенно завозился и попробовал возразить: - Злодеи не носят шерстяные носки, - пробухтел Чонгук сверху. - Это на людях, там да – надо держать марку. А дома-то можно, - успокаивающе заверил Чимин и похлопал по ноге: - Ну-ка приподнимись. Он деловито укутал Чона в один из пледов, заботливо подоткнув края, и открыл бутылек, из которого тут же пахнуло ядрёным настоем. - Фу, еще та гадость, - поморщился злодей и отвернулся. - Согласен, - дыша через раз, Чимин наполнил ложку и поднес к губам Чонгука. – Давай, скажи «А-а-а». Будь послушным злодеем. Чимин приободряюще улыбнулся, и Чон, закатив глаза, разомкнул до того плотно сжатые губы. Через усилие проглотив жидкость (скорчив при этом невероятную гримасу) хозяин с упреком посмотрел на парня перед собой: - Ты-то чего босиком шастаешь? Знай, я с тобой так носиться не буду. А ну залазь обратно в кресло! И плед возьми, чай, не загораем тут. Чимин послушно полез обратно, зябко поджимая пальцы на ногах. Глядя на это непотребство, Чон выругался себе под нос и привычно вздернул за шкирку Чимина, перенося их обоих в место, похожее на спальню. В этой комнате тоже был камин, на полу лежала чья-то шкура, а в углу рядом с кроватью стояла еще одна ёлка. - Так и знал, что и сюда твои чудеса добрались. Чимин потупил глаза: - Извини. Чонгук только отмахнулся, вздохнув: - Ай, да ладно. Давно хотел что-нибудь поменять. Конечно, не так радикально, но все-таки... Ты давай, шуруй в постель и укутывайся. Чон усадил рыжеволосого на кровать, собственноручно запеленав того в одеяло. - Я вообще-то не мерзну. - Может, ты еще и голода не испытываешь? Не знаю, как ты, а я проголодался. - А есть, что покушать? – сразу навострился Чимин, преданно заглядывая в глаза. Чонгук вдруг расплылся умиленно и потрепал его по волосам. - Не сочти за грубость, но ты сам так похож на еду… Ммм… На мандаринку. - Ты что, людоед? – ужаснулся гость. - Нет, глупый, просто ты так мандаринами пахнешь, и волосы рыжие. Можно называть тебя Мандаринкой? - Ну, если ты так хочешь, - смущенно пробормотал Чимин. – Но тогда мне тоже надо придумать что-то для тебя? - Одно время меня называли черной бестией, - не преминул возможностью похвастаться Чонгук. -Нет, это тебе точно не подходит… - Чимин задумался, приложив пухлый пальчик к губе. - Зайка. - Я такой же ушастый? - Если бы ты был ушастым, то я бы назвал тебя слоном или обезьяной, - обиделся Чимин. – А зайчики милые и пушистые. - В каком это месте я милый и пушистый? Чонгук выпрямился во весь рост, уперев руки в бока. Рыжеволосый красноречиво обвел его фигуру взглядом: плед, как плащ, на плечах, мохнатые шерстяные носки и взъерошенные волосы в сочетании с серьезным лицом производили невероятное впечатление. Хозяин вдруг фыркнул, скрывая смешинку, и, сбросив на пол плед, исчез. Чимин не на шутку заволновался, неловко выпутываясь из кокона, но буквально через пару секунд злодей возник прямо перед его носом. На этот раз он удерживал в руках гору самой разнообразной еды, тут же лавиной обрушившуюся на гостя. Тот лишь успел удивленно-возмущенно пискнуть, исчезая под всевозможными упаковками чипсов, картошки-фри и прочего фаст-фуда. - Это ты называешь едой? – из самого центра завала вынырнула рыжая голова и осмотрела масштабы бедствия. - А что тебе не нравится? - Чонгук осторожно растянулся на кровати, раздвигая завалы как грейдер. - Это же вредная еда! Даже люди ее остерегаются. - Ну, то люди, а мы с тобой бессмертные, - Чон улегся на спину и начал раскрывать первую попавшуюся упаковку чипсов. - Ну и что! – Чимин вырвал пакет из рук злодея и вместе с остальными припасами спихнул на пол. – Так не пойдет. С завтрашнего дня я буду руководить твоим питанием... Можно? – добавил он в конце неуверенно. Чонгук уже было сочинил в голове несколько грозных словечек для распоясавшегося пленника, но одного кроткого просящего взгляда рыжеволосого хватило, чтобы он пересмотрел свои планы. На ближайшее будущее в том числе. - Правильно, обживайся, - сменив гнев на милость, одобрил Чон и довольно потянулся в постели, словно дикий кот, - До конца рождественских праздников я тебя точно не выпущу. Чимин понуро склонил голову, разглядывая вдруг ставшие невообразимо интересными узоры на постельном белье, и через паузу все же произнес: - А зачем я тебе? Такой... - Как «зачем»? Я ж злодей вроде как, - Чонгук хитро усмехнулся и сжал в руке Чиминову ладонь. – И ты, Чудо, отныне будешь только моим. Чимин вскинул голову, неверяще уставившись на парня: - Как-как ты меня назвал? - Чудо, - пожав плечами, повторил Чон, не находя в этом ничего особенного. В глазах гостя же, напротив, плескались такие благодарность и обожание, что даже на злодейском лице выступил румянец. – Но мне больше нравится Мандаринка. Чонгук перехватил несопротивляющегося Чимина поперек туловища и повалил рядом с собой, осторожно притягивая к себе. Тот завозился, уютнее устраиваясь под боком и укладывая голову на плечо злодея. Чон окончательно сдался захлестнувшей его волне нежности и зарылся носом в мягкие волосы: - Моя Мандаринка.