Потерянное счастье

Произошедшее казалось странным сном. Невероятным, но очень реалистичным... Скрывать беременность от согильдийцев оказалось довольно просто. Одиночное задание, выполненное за несколько недель, стало настоящим спасением. Девушка попросила не отсылать в гильдию уведомление о его окончании и осталась жить в небольшой деревушке. Люси не знала, почему решила скрыть это от Нацу. Все-таки, это был и его ребенок. Но Хартфелия очень боялась рассказывать веселому и улыбчивому драгонслееру о своем положении. Малыш, которого она носила в себе, получился совершенно случайно, что заставляло Заклинательницу краснеть вне зависимости от места и времени. Ей было всего восемнадцать, и она как-то не задумывалась еще о детях. Просто Кана на свой день рождения внезапно загорелась желанием споить ее и Леви, и девушки так и не смогли от нее отбиться. Люси пила так много первый раз в жизни, но отлично помнила, как, где и когда это произошло. Блондинка осторожно погладила уже довольно большой живот. Пусть этот ребенок и был случайным, он был по-настоящему желанным и любимым. Сумки с едой и милыми детскими мелочами оказались тяжеловаты, и волшебница присела на скамейку, поставив их у своих ног. Легкий ветер трепал ее слегка отросшие золотистые волосы. Люси нежно улыбалась, чувствуя, как малыш толкается внутри нее. Она должна была все рассказать друзьям, но… Господи, как же она этого боялась. — Люси-чан! — удивленно воскликнул позади нее знакомый голос. Леви была в не менее беременном положении, чем сама Люси. *** Стинг родился спустя месяц после того, как Люси встретила Леви, и они откровенно поговорили по душам. Роуг родился еще через несколько дней. Подруги часто смеялись, говоря о том, что вместе их свела судьба. Рассказать отцам мальчиков — Нацу и Гажилу — о рождении детей они так и не решились. Изредка появляясь в гильдии, они брали долгосрочные задания и старались быстро уходить. Друзьям, пытающимся увязаться следом, вежливо отказывали и плели всякую чушь, начиная от необходимости личного заработка и заканчивая желанием проверить свои силы. Небольшой домик в том городе они вскоре купили, и стали жить там вдвоем, ухаживая за детьми. Девушкам почему-то казалось, что сложнее всего с маленькими, только родившимися детьми. Ну или до тех пор, пока они не начнут ходить. Оказалось совсем наоборот. Пока ребенок лежит и не может бегать по дому самостоятельно, все достаточно просто. Как только у него — маленького мальчика, которому нужно узнать все-все на свете — появляется способность бегать и говорить, начинается настоящее испытание для любой мамы. — Заснул? — осторожно спрашивает Люси у Леви, поправляющей маленькому Роугу одеяло. Мальчик каждый вечер слушает сказки, которые читает ему мама и ее пение. — Да, — шепчет МакГарден, осторожно гладя сына по угольно-черным волосам. — Стинг сегодня не доставил тебе проблем, — она улыбается, выходя вслед за подругой на кухню. Люси тихо смеется, возводя глаза к потолку. Ее маленький дьяволенок едва ли успел коснуться подушки, прежде чем заснул. Очень уж активным он был весь день. У самой Хартфелии тоже слипались глаза, но она продолжала улыбаться, несмотря на то, что до сна стоило переделать еще кучу дел. — Нужно всерьез заняться стиркой, — важно констатировала блондинка, глядя на большую корзину грязного белья. — Купание в лужах не прошло бесследно, — весело хихикает ее подруга, принимаясь за работу. Люси с Леви незаметно для самих себя и для окружающих сильно взрослеют, становятся мудрее, терпимее и ласковее. *** — Солнышко, ну я же просила тебя не лазать по деревьям! — голос у Люси взволнованный, а карие глаза наполнены неподдельным страхом. — Мама, ну я только один раз! — Стингу почти три года, и он хочет быть сильным и смелым волшебником, способным защитить себя и маму. А для этого, по авторитетному мнению самого Стинга, нужно уметь лазить по деревьям и хорошо драться. С последним пока проблемы, но деревья он уже покорил. — Спускайся, маленький дьяволенок! — смеется Хартфелия. — Я булочки приготовила. Глаза мальчика загораются в предвкушении, и он в мгновение ока оказывается на земле. Люси облегченно вздыхает. *** В неполные два года Роуг уже очень умный и любопытный мальчик. Он знает несколько букв и неплохо считает. Леви едва за волосы не хватается от бесконечных вопросов маленького брюнета. Роуг унаследовал ее черты лица, но темные волосы и алые глаза ему достались от отца. Леви тяжело вздыхает, гладя его по мягким волосам. — Мама, а сказку? — Люси говорила, что Роуг удивительно спокойный, но потом, увидев, что он забрался на шкаф с книгами, чтобы достать любимую книжку с верхней полки, взяла свои слова обратно и понимающе похлопала подругу по плечу. — Ну сказку, сказку, сказку! — Будет сказка, — Леви попутно раскладывает игрушки, складывает одежду, ставит греться чайник. — Но сначала чистить зубы! — Ага-ага, — Роуг быстро кивает, убегая в ванную. Нежная улыбка не сходит с лица волшебницы. *** — Люська, айда на задание! — Нацу улыбается так солнечно и ярко, что, кажется, еще чуть-чуть и Люси заслепит глаза. Если огненного драгонслеера вернуть в детство и перекрасить волосы в светлый цвет, его вряд ли можно будет отличить от Стинга. Хартфелия никак не может перестать об этом думать. У Драгнила в руках задание, за которое обещают приличную оплату, но блондинка только виновато качает головой. Она уже выбрала задание. Управится за пару дней и вернется к Леви и детям. Заклинательница едва не плачет. Нужно все рассказать, но она страшная слабачка. Нацу даже ничего не помнит о той ночи, а Стингу уже два года. Понимание режет по сердцу острыми лезвиями, но Люси только поджимает губы. Руки трясутся от страха. Она салютует ему ладонью и быстро выбегает из гильдии, стараясь не поднимать на огненного волшебника глаза. Нацу опускает руки и разочарованно смотрит ей вслед. Он сильно переживает о том, что Люси перестала ходить с ним на задания. И уже совсем отчаялся обратить на себя ее внимание. *** Леви улыбается Мираджейн, рассказывая о задании. Джет и Дрой танцуют странные танцы, не могут нарадоваться, что снова видят ее. Взгляд МакГарден случайно зацепляется за Гажила, сидящего в углу. Редфоркс не сводит с нее взгляда алых взгляд. Прямо как у… Леви легко встряхивает волосами. Нет, не стоит об этом думать. Мира советует Леви задание и искренне возмущается тем, что она почти перестала бывать в гильдии. Сетует на Люську, которая тоже где-то затерялась. Волшебница слов слегка виновато улыбается в ответ. Леви покрывается румянцем, чувствуя пристальный взгляд железного драгослеера. Почему-то этот взгляд наводит на воспоминания о Роуге и о том, как он получился. Девушка чувствует, как быстро бьется сердце в груди, и разочарованно вздыхает. Она слишком большая трусиха и слишком хорошо знает брюнета. Леви — не то, что ему нужно. Гажил хмурится, когда она уходит, но сама Леви этого, конечно же, не замечает. *** — Может, чаю? — предлагает Леви, когда мальчики уже заснули, и Люси кивает почти с облегчением. Ароматный чай и вкусные булочки помогали отвлечься от бытовых дел. Девушки заговорились, сидя на небольшой кухне. — Знаешь, — Леви осторожно поставила чашку на стол. — Я думаю рассказать Гажилу… — она запнулась. — Обо всем, — волшебница слегка нервно хохотнула. Было даже страшно думать о том, как отреагирует Редфоркс. — Я тоже, — улыбнулась Люси. Не менее нервно. — Нацу недавно сказал, что я очень изменилась. А Стинг спросил, где папа и когда он приедет. — Она сделала небольшой глоток. — Я почти расплакалась. — Тихо призналась блондинка. — Все наладится, Лю-чан. Мы справимся. Спустя два дня, когда девушки, попросив старую соседку тетушку Ирис присмотреть за мальчиками пару дней, отправились в Магнолию для того, чтобы все рассказать их отцам, в небе над городом открылась Анима и затянула их на Эдолас. На Земле они потеряли семь лет. Стинг и Роуг отправились искать их, но со временем их детские воспоминания стерлись, оставляя после себя лишь смутные образы, которых им так не хватало. *** — Семь лет, — тихо, словно в пустоту, прошептала Люси, рассматривая собственные ладони. — Я же… Я же должна была… Заклинательницу мелко потряхивало, когда она думала об этом. На Эдоласе они провели хорошо, если пару недель. Люси считала каждый час и, возвращаясь на Землю, она могла успокаивать себя только тем, что скоро сможет увидеть своего дьяволенка. Его яркую улыбку и серые глаза. И он опять будет вытворять всякие глупости, а она будет готовить ему еду. Как? Как она могла потерять семь лет?! Леви сидит рядом с ней, задыхаясь от собственных слез. Вернувшись из Эдоласа, они даже не сразу поняли, что вернулись. В гильдии устроили знатную гулянку, а Люси и Леви кинулись домой, к детям, не успев никому ничего объяснить. Они совершенно случайно заметили дату на одной из газет, которые продавали в ларьке неподалеку. Мысли тут же спутались, и они кинулись к дому с такой скоростью, какую не развивали, даже убегая от монстров. Они узнали, что тетушка Ирис умерла во время пожара через два года после их ухода. Но детей удалось вытащить из их горящего дома. И тогда их мальчишки отправились на их поиски. С тех пор их здесь не видели. — Что нам делать, Люси? — дрожащим голосом спросила Леви. Заклинательница не знала ответа. *** — Кажется, это подойдет, — задумчиво пробормотала Леви, сорвав с доски задание. МакГарден вообще мало волновало само задание. Главное, что за него платили приличную сумму и город находился почти на окраине Фиора, так что по дороге у волшебниц будет возможность побывать во многих городах. Как найти двух маленьких детей в огромной стране? Особенно, если вы даже не знаете, куда именно они отправились и вообще не представляете, как эти дети сейчас выглядят. Люси и Леви никогда не были глупыми девушками. Они понимали, что свести их могло только чудо. И все эти поездки, которые они затевали, были скорее для того, чтобы реже появляться в гильдии и видеться с друзьями. Леви видела, как изменилась Люси. И видела свое отражение в зеркале. Она точно знала, что это не осталось незамеченным. Дорожная сумка привычно оттягивала плечо. Кроме одежды и других важных вещей в ней лежала книга сказок, которую она купила для Роуга в тот день. Она думала, что это будет отличный подарок. Ее маленький непоседа уже выучил все книги в доме едва ли не на зубок, и она искренне радовалась, думая о том, что сможет почитать ему новые истории. Сердце пропустило несколько болезненных ударов. Волшебница закусила губу и еще раз перечитала текст. — Думаю, Люси понравится, — она уже начала сворачивать бумагу, как сильная рука выхватила у нее задание. Леви вскинула голову, алые глаза внимательно посмотрели на нее. Гажил хмыкнул в своей привычной манере. — Неплохо, мелкая, — драгонслеер быстро пробежался по описанию глазами. — Я еду с тобой. Леви вздрогнула от его ультиматума. Нет, нет, конечно же, она не могла с ним поехать, она… — Я выбирала это задание для нас с Люси, — покачала головой МакГарден, не замечая, как брюнет хмурит брови. Она только видела, как он равнодушно пожал плечами. — С блондинкой — так с блондинкой. Она не знала, как ему отказать. Леви вообще боялась ему что-то говорить — сердце билось как сумасшедшее, и она точно знала, что голос ее подведет. А еще девушка чувствовала, что в этот раз не сможет отделаться от Редфоркса. Она быстро направилась к Люси, сидевшей за одном из столов в одиночестве. Блондинка медленно тянула коктейль из высокого бокала, явно о чем-то задумавшись. — Лю-чан, — Заклинательница вскинула голову и неуверенно улыбнулась МакГарден. — Я выбрала нам задание, — девушка протянула подруге бумагу. — Ага, идем? — Хартфелия даже не обратила внимание на текст. — Гажил… — Она немного недоуменно уставилась на мага. — Я иду с вами, блондинка, — привычно усмехнулся драгонслеер. — Задание? — Люси вздрогнула, когда позади нее раздался знакомый звонкий голос. Нацу взглянул на задание через ее плечо. — Я тоже хочу, — его губ расплылись в привычной улыбке. Заклинательница неуверенно, словно ища защиты, посмотрела на подругу. Та устало вздохнула и кинула быстрый взгляд на брюнета рядом с собой. — Мы с Леви уже собрались, — Люси продемонстрировала дорожную сумку. — У вас десять минут, а потом мы уезжаем, — она улыбнулась парням. Те недовольно покосились на нее, но пошли за вещами. *** Молодой брюнет задумчиво рассматривал сборники сказок в одном из многочисленных книжных магазинов Харгеона. — Нам пора, Роуг, — тихо сказал блондин, наблюдавший за ним. — Опоздаем на поезд — сам будешь новые билеты покупать. — Идем, — брюнет положил книгу и повернулся к другу, сверкнув алыми глазами. — Может, купишь парочку? — Стинг перевел взгляд на полку. Роуг покачал головой и подхватил сумку. — Нет смысла, — ответил он. — Их все равно некому читать. Стинг запустил ладонь в волосы и еще больше растрепал их. Друга он понимал как никто другой. *** Спать пришлось в лесу. Как-то так получилось, что на дорогу ушло куда больше времени, чем они рассчитывали, и ночь застала их врасплох. Драгонслееры подозрительно посмотрели на бледноватых волшебниц и объявили привал. Девушки возмущались изо всех сил, но в итоге сдались. Соорудив импровизированные подушки из собственных рюкзаков и постелив на землю прихваченные с собой тонкие пледы, они укрылись какими-то кофтами и почти сразу заснули. Нацу с Гажилом сидели у костра и тихо о чем-то спорили. Спор разгорался, грозя перерасти во вполне полноценную драку. Внезапно они услышали позади себя шорох и всхлип. Маги резко обернулись и увидели позади себя вскочившую с импровизированной кровати Хартфелию, с застывшими на глазах слезами. Парни даже растерялись от увиденного. — Люси? — осторожно спросил Нацу, подходя к волшебнице. — Ты чего? — Он осторожно погладил ее по голове. Девушка поспешила вытереть слезы. — Ничего, Нацу, извини, — она осторожно ему улыбнулась. — Просто плохой сон. Через несколько часов, когда Люси уже спала, хмурясь во сне, Нацу осторожно накрыл ее своим пледом, краем глаза заметив на МакГарден куртку Гажила. Драгнил чувствовал, что с Люси что-то не так. Он очень хотел помочь ей, но не знал как. В последнее время девушка совсем не хотела его видеть. Это было больно. Огненный маг даже смутно догадывался почему. *** Редфоркс замечал, что Леви с блондинкой постоянно косятся на детские вещи. Огненный придурок, кажется, тоже заметил, но на него Гажилу было откровенно плевать. Он все никак не мог осознать, что Леви, кажется, хочет ребенка. Нет, он, Гажил, конечно, был бы не против, только… Только, вдруг мелкая хочет ребенка не от него? А он даже не знает от кого конкретно. Нет, разумеется, Редфоркс не будет убивать этого «счастливчика». Ну, если только чуть-чуть. Драгонслеер, наверное, впервые в жизни задумался о том, что у него может быть ребенок. Или у Леви. Или у него с Леви. Брюнет почувствовал, как начинают гореть щеки. МакГарден снова остановилась у прилавка с детской одеждой, как-то очень нежно глядя на футболки для мальчиков лет трех. Почему именно мальчиков, Гажил не понимал. Он всегда считал, что девчонки хотят девочек, чтобы с ними возиться, покупать платья и делать хвостики. Ну или что там обычно делают для девчонок. — Люси, это на тебя не налезет, — в категоричной форме заявил Драгнил, когда Хартфелия остановилась рядом с МакГарден. Блондинка фыркнула и слегка покраснела. — Конечно, Нацу, это детская одежда, — как само собой разумеющееся констатировала она. — Тогда зачем ты постоянно на нее смотришь? — Гажил со злорадством подумал, что огненному придурку еще самому мамочка нужна. Нацу же недоверчиво смотрел на Люси и время от времени переводил напряженный взгляд на злополучные футболки. — Люси, ты… — Блондинка перевела на него взгляд и приподняла брови в немом вопросе. — Беременна? Гажил аж подавился от напряженности в его голосе. Леви рядом с ним закашлялась. — От кого? — Нацу схватил ее за плечи, внимательно глядя в глаза. Редфорксу на секунду показалось, что если блондинка сейчас назовет имя, то Драгнил убьет не только этого красавца, но и саму Хартфелию. — Нацу, что ты несешь?! — возмущенно воскликнула она, вырываясь из его хватки. — Я не беременна! — и, гневно сверкнув глазами, понеслась вдоль улицы. Драгнил как-то облегченно выдохнул и кинулся за Заклинательницей. — Люси, подожди, я же пошутил! Редфоркс перевел взгляд со сладкой парочки на Леви. Та грустно смотрела вслед подруге, поджав губы. Когда догадка появилась в его голове, Гажил и сам почувствовал, как глаза застилает яростью, и в сердце разгорается что-то близкое к ненависти. — Ги-хи, — он и сам не заметил, как ухмылка превратилась в оскал. — А ты, мелкая? Леви испуганно вздрогнула и с силой ударила его сумкой по руке. — Идиот! Конечно же, нет! Тупица! — и помчалась вслед за подругой. Настала очередь стального драгонслеера облегченно вздыхать. *** Когда они вернулись в гильдию, все вернулось на круги своя. Люси с Леви снова бегали на задания, старательно избегая Гажила и Нацу, и много времени проводили исключительно в компании друг друга. Когда мастер объявил Леви претендентом на звание мага S-класса, Люси так радовалась за подругу, что едва не расплакалась. Хотя вместе с мелкой все равно напросился Редфоркс. Возвращаясь домой, Хартфелия думала, что, возможно, ей и правда стоит побыть одной какое-то время. И то, что Нацу тоже стал одним из претендентов, тоже сильно облегчало ее жизнь, хотя Заклинательница без сомнений признавалась себе, что будет ужасно по нему скучать. Кану она нашла на улице совершенно случайно. И, по правде говоря, была ужасно на нее зла. Нужно ведь было напиться до такого состояния, чтобы уснуть на морозе! Но после, когда Люси выслушала ее и узнала, что Кана едет на экзамен ради того, чтобы признаться отцу в том, что является его дочерью, то не смогла сдержать слез. И, разумеется, она поехала на испытание вместе с Каной. Сердце ныло, боль острым клинком бередила раны. Ни Люси, ни Леви никак не могли предположить, что экзамен, на который ни одна из них, на самом деле, и не рвалась, обернется для них потерей семи лет. Еще семи лет. *** Стинг смотрит на звезды, безоблачное ночное небо вызывает у него чувство ностальгии. Он почти не помнит, как она выглядит, но почему-то ему кажется, что она была очень близка к звездам. Блондин вообще мало что помнит о матери. В его памяти смутный образ красивой женщины, — скорее девушки, — которая солнечно улыбается, вкусно готовит и зовет его дьяволенком. Когда-то, лет семь назад, он еще помнил, как она выглядит. Он обязательно прихватил бы фотографию, если бы в том пожаре сохранилась хоть одна. И многое бы отдал, чтобы вернуться в то время, когда еще мог слышать ее голос. Если не все. Он до сих пор ищет ее в толпе и вздрагивает, когда мимо проходят девушки с золотыми волосами. Он помнит то тепло, которое она дарила ему и безумно скучает. Даже спустя столько лет. А еще он помнит, как хотел ее защитить. Он восхищался Нацу Драгнилом из Хвоста феи, слухами о нем и его силе. Он тоже хотел быть сильным. Настолько сильным, чтобы суметь ее защитить, чтобы она всегда ему улыбалась. Мало кто сможет поверить в это сейчас, но Стинг до безумия любил свою мать. Эта сила, которая была у него сейчас… Он иногда задумывался — зачем она? Он ведь не смог ее защитить. Она ушла на задание и так и не вернулась с него. Стинг знал, что все бесполезно. Но сердце замирало каждый раз, когда девушка с золотыми волосами пробегала мимо. Даже спустя столько лет он не мог забыть ее. *** Люси с Леви хватаются за волосы, едва им удается узнать, сколько времени они провели на острове Тенрю. Согильдийцы смотрят на них с недоумением и списывают все на шок. Можно сказать, что это действительно так. Девушки уговаривают себя как могут. В конце концов, найти Роуга и Стинга им вряд ли удалось бы даже за эти семь лет. Но с болью уговоры справиться не способны, понимание бьет по голове тяжелым молотком. Они не могут смириться с тем, что прошло уже пятнадцать лет. Это не укладывается в голове, это противоестественно и неправильно. Стингу с Роугом было бы уже по восемнадцать. Девушкам самим едва-едва исполнилось по двадцати двум. Если, конечно, не брать в расчет то время, которое они упустили. Люси смотрит на дерущихся драгонслееров — им по двадцать четыре. Леви ходит по гильдии тенью и не выпускает из рук книгу, которую купила когда-то Роугу. Обложка уже немного потерлась, но Люси знает, что внутри листы как новые. МакГарден ни разу не читала ее. В этой книге лежит фотография, на которой изображены улыбающаяся Леви с маленьким Роугом на руках. Мальчику, кажется, тогда было чуть больше двух. Гажил привозит ей книги с каждого задания, рычит и ругается на маленькую волшебницу, доказывает, что она бесцельно загоняет себя. Леви внимательно смотрит ему в глаза и кивает. На все, что он говорит. МакГарден готова спуститься за ним в ад, если он будет смотреть на нее глазами ее Роуга. Люси занимает руки и голову готовкой. Готовит булочки, яблочные пироги, отбивные, печет блины и картошку. Ко всему этому она относится равнодушно — Стинг любил это до безумия. Нацу хвалит ее кулинарные таланты и улыбается ей улыбкой ее сына. Хартфелия тоже хранит фотографию в сумке, но ей нет нужды ее доставать. Она там измазана в муке, а Стинг искренне смеется над ней. Ему там почти три. Люси старается не плакать при Нацу, но и не разговаривает в последнее время. Ком в горле никак не хочет пропадать. Драгнил иногда успокаивает ее истерики по ночам, списывает все на кошмары. *** Роуг гуляет по городу в одиночестве, Стинг решил остаться в гостинице. Его взгляд блуждает по вывескам магазинов и зацепляется за любое упоминание о книгах. Брюнет не пропустил еще ни одну книжную лавку, которую встречал на своем пути. О маме он помнит, что у нее были голубые волосы и любовь к книгам. Помнит сказки, которые она читала на ночь, помнит, как играла с ним в разные игры, колдовала красивые фейерверки прямо дома. Парень помнит, что у нее были очень нежные руки и голос. И то, как она смотрела на него своими карими глазами. Будто он самое большое сокровище. Воспоминания со временем стирались. Даже о самом дорогом человеке в мире. Роуг помнил, как Стинг начал восхищаться Нацу: говорил, что станет таким же сильным, как Драгнил, и защитит маму от всего на свете. Он тогда тоже заинтересовался Хвостом феи, только не Нацу, а Гажилом Редфорксом, стальным драгонслеером. Но начал стремиться к силе только после того, как мама пропала на задании. Он никогда не воспринимал всерьез мысль, что мама может исчезнуть. Уйти куда-то и не вернуться. Он не мог представить себе чего-то абсурдней. Роуг аккуратно просмотрел несколько книг со сказками, а потом вернул их на полку. У него у самого никогда не получалось их читать. Он честно признавался себе, что безумно скучал по маме. Но верить в то, что она вернется, было выше его сил. *** На Великие Магические Игры девушки едут вместе со всеми. Просто едут, когда Нацу и Гажил спрашивают, поедут ли они с ними. Эрза и Грей счастливо улыбаются, когда они сообщают, что тоже поедут. Джет и Дрой вообще от радости отключились прямо на месте. Леви и Люси смеются и радуются вместе со всеми, но со временем стают только бледнее. Даже Громовержцы поглядывают на них подозрительно, что уж говорить об остальных. Люси с Леви уже даже в гильдии отвыкли видеть порознь. Поэтому по Крокусу они гуляют вместе, Люси покупает засахаренное яблоко, которое потом отдает Нацу, а Леви выбирает мороженое, которое, оказывается, безумно нравится Гажилу. Драгонслееры навязались с ними за компанию, но девушкам уже все равно. Когда Нацу и Гажил затевают ссору с кем-то из саблезубов, Люси и Леви только неодобрительно хмурятся и идут к ним только ради того, чтобы остановить бедлам. Им все равно, что говорят про гильдию, они сами знают, что Хвост феи — сильнейшие. Но парни вспыльчивы, уж кому как не им знать. Они просто не готовы были увидеть их. Люси и Леви застывают, не в силах вымолвить ни слова, широко распахнув глаза. Леви прижимает руки к груди и ногтями царапает ладони до крови, Люси трясет как от лихорадки. Стинг и Роуг, взрослые, сильные, уверенные в себе, даже не обращают на них внимания. Они интересуются только Нацу и Гажилом, несут какую-то чушь про «превзойду», «восхищался тобой с детства». Эти люди, они слепы. Они ничего не видят. Стинг с Нацу — одно лицо. Гажилу с Роугом даже никаких тестов делать не надо, чтобы понять, чтобы они близкие родственники. Дети мало что взяли от матерей, но девушкам все равно. Хочется рыдать навзрыд, потому что понимание приходит как-то неожиданно, большой болью. Они совсем не нужны им теперь. Ведь до последнего не получалось верить, что мальчишки, какими они их помнили, внезапно превратились во взрослых парней, удивительно похожих на отцов. Что они могут им дать? Да и стоит ли лезть во все это. Стинг с Роугом обращают на них внимание как-то внезапно, встряхивают головами и быстро уходят. Люси и Леви уводят Нацу и Гажила, не замечая, что Стинг и Роуг еще несколько раз оборачиваются, чтобы посмотреть на них. — Бред, — зло выплевывает блондин, взлохмачивая волосы ладонью. Роуг согласно хмыкает. Верить в это просто невозможно. *** Леви приволакивает Редфоркса в гильдию почти на буксире и тут же сбегает в свой номер. Там ее уже ждет Люси, которая сидит на своей кровати и из последних сил сдерживает слезы. Леви обнимает ее и сама не знает, как это остановить. Просто они быстро выдыхаются, понимают, что кто-то из согильдийцев может зайти в любую минуту. — Это так больно, Леви-чан, — тихо говорит Хартфелия. — Я так много потеряла, — она зло утирает снова выступившие слезы. — Мы потеряли, Лю-чан, — у Леви голос садится от напряжения. — Мы с тобой такие дуры. Люси и Леви тихо смеются, почти с истерикой. — Что нам делать, Лю-чан? — Я не знаю. Правда, не знаю. *** Роуг скидывает футболку и слышит, как она трещит по швам. Ему кажется, что это трещит что-то в его голове. Он — черт возьми! — не помнит. Ему показалось, только на секунду. Этот взгляд, так похожий на… Роуг зло встряхивает головой. Этого не может быть! Его мать мертва! Даже если предположить… Только на секунду! Его матери уже больше тридцати. А эта девушка едва выглядит на двадцать. Может, на пару лет старше самого Роуга. Невозможно. Брюнет разбивает зеркало кулаком, не обращает ни капли внимания на кровь. Закрывает лицо ладонями и тихо рычит. Бред, какой же это все бред! Сердце шумно стучит в ушах и горло сводит спазмами. Роуг тихо смеется, скрывая злые слезы. Как же он ненавидит все это! *** Стинг шумно втягивает воздух сквозь стиснутые зубы. Он сидит на полу, опираясь на спинку кровати. Да ладно, честное слово, как будто он первый раз в жизни видит блондинку с золотыми волосами. Почему именно эта фея так похожа на нее? Он так хотел ее найти, он искал ее всю свою жизнь! Она была так нужна ему все эти годы, она так нужна ему сейчас. И только он один знает, как больно было смириться с тем, что она не вернется. Что он больше не увидит ее лица и не услышит, как она смеется или кричит на него. Эта девчонка… Она совсем не похожа на нее. Совсем! Кого он обманывает? Если бы она была старше, а он не знал наверняка. Стинг смотрит в потолок и сильно жмурится, как от боли. Зачем он только согласился участвовать? Зачем приехал в этот гребаный город? Зачем? Зачем? *** Парни не разговаривают даже друг с другом и молятся всем богам, в которых не верят, чтобы две эти дурочки не участвовали в состязаниях. Среди болельщиков их тоже почти не видно, девушки не спешат в первые ряды. Бои проходят мимо них, но здорово отвлекают. Стинг привычно для себя ухмыляется, но почему-то за фей переживает тоже. Роуг не сводит глаз с трибуны хвостатых. Девушка с карими глазами злит его до ужаса, и кровь закипает от взгляда на нее. Он закрывает глаза на пару мгновений, а потом заводит разговор с Руфусом ни о чем. Смотрит только на состязания. Пытается забыть о ней. Почти получается. *** Люси поддерживает друзей изо всех сил. Искренне радуется любым, даже самым незначительным успехам. Боль требует, чтобы ее заглушили чем-то и Хартфелия от души улыбается согильдийцам. Леви стоит рядом с ней и смеется над чьими-то шутками. Заклинательница знает — МакГарден тоже пытается смириться. Со всем, что с ними происходит. Они обе понимают, что слишком сильно опоздали. И не хотят причинять детям боли и неудобств. Гулянки они не пропускают, но пьют в меру и быстро уходят. Хвост феи быстро набирает очки и завоевывает симпатию зрителей. Хвостатым все равно. Они рады за себя и своих друзей. На мнение общества большинству плевать. Люси гуляет по городу уже час, когда натыкается на спорящих о чем-то Нацу и Стинга. Улица на удивление безлюдна, окраина города. Как она вообще сюда забрела? — Какого черта тебе надо от Люси? — Нацу рычит, Хартфелия редко видит его настолько злым. Никак не может вникнуть, при чем здесь она и как провинился Стинг. — Нужна мне ваша блондинка, — фыркает и кривит губы парень. — Глупая слабачка, кого она может заинтересовать? У Люси земля уходит из-под ног, и глаза наливаются слезами. Она бессильно смотрит на скоротечный бой. У Нацу даже глаза вспыхивают, когда он смотрит на Стинга. Его удары грубые, сильные, полные ненависти. Почему он?.. Стинг почти не отвечает на его выпады. — Не смей так говорить о Люси! Я не отдам тебе ее! — Люси удивленно распахивает глаза. О чем это он? Нацу закручивает огненные вихри с дикой скоростью, присущей только ему одному. Напряженный слух девушки ловит отчаянный шепот почти несопротивляющегося парня: — Ее тоже звали Люси, — у Стинга ошарашенный взгляд, он опускает руки и голову. Волшебница сама едва успевает заметить, как оказывается между ними. Драгонслеер широко распахивает глаза, ему огромных трудов стоит остановить атаку. — Не надо, Нацу! — кричит Люси, сильно зажмурившись и схватившись за голову. — Ты убьешь нашего сына! — Хартфелия не знает, зачем сказала это. Она на самом деле вообще не собиралась ничего говорить. И уж точно не это. Она сама напугана своими словами. Огонь останавливается в паре сантиметров от ее лица. Когда она смотрит на Драгнила, она его даже узнает не сразу, настолько изменилось его лицо. Позади раздается судорожный вздох, наполненный удивлением. Люси медленно опускается на землю, ноги почти ватные. По лицу Заклинательницы катятся слезы, которые она не может остановить. Огненный маг падает перед ней на колени, осторожно берет за плечи. — Люси? — недоверчиво спрашивает он. — Прости меня, Нацу, — бессвязно шепчет она, не решаясь даже протянуть к нему руки, — прости меня, прости меня, прости меня… — Это не можешь быть ты, — у Стинга все еще тихий голос, полный удивления. Хартфелия вся сжимается, когда он начинает говорить. — Это не можешь быть ты! Ты умерла! У Люси в сумке, висящей на плече, фотография. Она с ней не расстается. Она судорожно сжимает мягкую ткань и не с первого раза расстегивает молнию. За ней наблюдают молча. Фото почти как новое, Стинг все так же широко улыбается, а она стоит, удивленно раскрыв глаза, и смотрит на свое платье, белое от муки. Она осторожно убирает от себя руки Нацу и протягивает сыну фотографию. Она не знает, что нужно сказать, чтобы доказать ему. — Ты родился второго декабря. В детстве ты любил булочки, яблочные пироги, отбивные, блины и запеченную картошку. У тебя был плюшевый дракон, которого ты всегда брал с собой спать, тебя никогда было не поднять раньше десяти часов утра. Ты любил лазать по деревьям и говорил, что станешь сильным, чтобы меня защитить, — Люси с легкой, обреченной улыбкой смотрела на Стинга, который не мог оторвать взгляд от своей детской фотографии. — Я не знаю, что тебе сказать. Для тебя прошло пятнадцать лет, а я никак не могла поверить, что ты уже не малыш. Знаешь, — он вскинул на нее свои серые глаза, — у вас с Нацу одно лицо. Когда, восемь лет назад, мы вернулись из Эдоласа и обнаружили, что здесь, на Земле, прошло семь лет, я не могла на него смотреть. Я видела в нем тебя. В его улыбке, в его глазах. Это было так больно. Стинг качает головой, держит фотографию так бережно, словно она из золота. Ему кажется, что еще чуть-чуть, и эта девушка, которую он так долго искал, исчезнет. — Но этого не может быть, Люси, — тихо говорит Нацу. — Не может быть? — у Люси голос не менее удивленный, чем у самого Драгнила. — Посмотри на него, Нацу, посмотри! — Она переводит взгляд с одного драгонслеера на другого. — Да вы похожи как две капли воды! Даже характером в детстве он был похож на тебя. Он вообще ничего от меня не взял, только волосы! И я, — она со злостью уставилась на парня, — я не буду ничего тебе доказывать! Вам обоим! Люси подскочила с земли и быстрым шагом отправилась к гостинице. Четкий слух драгонслееров уловил ее фразу, наполненную слезами: — Может, так будет лучше. Нацу со Стингом напряженно переглянулись. И разошлись через какое-то время. Направляясь домой, Драгнил кутался в свой клетчатый шарф. Блондин все дорогу домой рассматривал фотографию, которую оставила у него Хартфелия. *** Люси в последнее время почти ничего не ела и улыбалась через силу, почти не выходила из номера. Леви смотрела на гаснущую на глазах подругу и ничем не могла ей помочь. Хартфелия ничего ей не говорила, только иногда плакала и говорила, что она полная дура. Люси винила себя в чем-то, Леви не могла понять в чем. От состояния Заклинательницы самой МакГарден становилось только хуже. Победу Хвоста феи праздновали шумно. Выпивка лилась рекой, шум стоял на весь город, и Леви смутно подозревала, что к концу праздника им придется выплатить немалый ущерб. Выпивки в больших количествах волшебница опасалась еще с памятного дня рождения Каны. Леви шла по улице, прижимая к груди книгу сказок. Она даже прочитала несколько страниц пару дней назад. У Леви не получалось расстаться с этой книгой и с фотографией, которая хранилась внутри. Хотя свежий воздух неплохо влиял на МакГарден. Вечерами, такими, как сейчас, она вообще редко могла спокойно гулять по городу. Маленькая волшебница, конечно же, не может пройти мимо неприметного книжного магазина. Она ходит между стеллажей, иногда берет в руки какую-нибудь книгу, но не открывает и не берет ни одну из них с собой. В отделе со сказками она натыкается на Роуга. Она настолько растеряна, что замечает его в последний момент, сталкиваясь с ним и выпуская книгу из рук. Фотография лежит на полу изображением вниз. Леви с диким страхом в глазах наблюдает, как брюнет тянется к ней, и не может даже пошевелиться. Роуг смотрит на изображение ошалевшими глазами. И, кажется, совсем не верит. Он судорожно втягивает воздух сквозь зубы и смотрит на нее своими алыми глазами, будто она сумасшедшая. Леви сглатывает противный ком в горле, когда замечает за ним знакомую фигуру железного драгонслеера. — Это… — От голоса Гажил вздрагивает даже Роуг. Леви низко опускает голову, прячет слезы. — Что это, мелкая? — Редфоркс невольно срывается на рык. У МакГарден плечи трясутся от истеричного смеха. Она зла до безумия. Не видят… Неужели они правда не замечают?! Ей действительно нужно сказать об этом самой? То, что она не могла сказать целых пять лет? Он же… Не может настолько ненавидеть ее?.. Она смотрит на их ошарашенные лица сквозь слезы. У нее в груди что-то обрывается, затапливает ледяной болью. — Это Роуг, — голос у Леви спокоен до слез. Она знает, что должна сказать, потому что если она этого не сделает — она сойдет с ума. Она так долго держала это в себе, что со временем это превратилось в огромный камень, лежащий на душе, от которого было тяжело дышать. И жить от него тоже было тяжело. — Это твой сын. Наш сын. Они оба дергаются, абсолютно идентично. Девушке хочется кричать от этого во все горло. Роуг бросает взгляд на книгу. — Почему она? — Потому что я… — девушка всхлипывает, а Роуг смотрит на нее с дикой надеждой во взгляде и недоверием. — Я хотела почитать тебе эту книгу на ночь. Ведь ты… Ты так любил слушать разные истории перед сном. Знал почти все книги в доме наизусть. И я… Мне… Знаешь, я так хотела прочитать тебе ее, когда вернусь. — Она не замечает, как слезы крупными каплями катятся по щекам. Не видит, с какой болью и нежностью смотрят на нее два парня, стоящих прямо напротив. Леви просто хочется провалиться сквозь землю. Она вскакивает и, не разбирая дороги, несется к выходу. Это все слишком сложно и больно для нее. МакГарден слишком слаба для этого. Роуг с Гажилом ошарашено переглядываются. Редфоркс смотрит на фотографию в руках парня пристальным взглядом, словно она вот-вот загорится. Роуг всеми силами пытается заставить руки не дрожать. *** Леви пакует чемоданы. Просто скидывает вещи в кучу, а потом долго возится с замком. Люсины вещи уже стоят у входа, а сама блондинка готова ехать хоть прямо сейчас. В последнее время они неохотно разговаривают даже друг с другом, а от Гажила с Нацу шугаются так, что в гильдии на них начали косо поглядывать. Когда МакГарден оказывается в своей комнате в Холмах Феи, она первым делом падает на кровать, сотрясаясь от рыданий. Леви садится за книги, когда чуть-чуть успокаивается, роняет слезы на тонкие страницы, ни капельки об этом не заботясь, и забывает обо всем на свете. Не замечает, как за окном наступает утро. А когда замечает, идет в ванную, чтобы увидеть опухшие глаза и растрепанную больше обычного прическу. Она целый день занимается чем-то непонятным. Убирает комнату, готовит что-то, что все равно не станет есть, складывает книги в книжные шкафы, моет окна и стирает белье. Еще когда Роуг был маленьким, она привыкла не сидеть без дела, в доме с двумя детьми было полно работы. Леви постоянно отгоняет от себя мысли и воспоминания, хоть и безуспешно. У нее несколько полок книг со сказками. Она сама не знает, зачем купила столько, ведь не прочитала ни одну из них за тот год, который искала Роуга. Она ставит последнюю книгу на полку, когда раздается стук в дверь. Леви удивлена и насторожена. «Может, кто-то из девочек решил зайти?» — думает она, отпирая замок. И удивленно распахивает глаза, когда видит своего посетителя. У Роуга слегка затравленный взгляд. Он смотрит на нее, а она не сводит глаз с него. — Привет, — Леви кажется, что она слышит в приветствии вопросительную интонацию. Но это позволяет ей очнуться. — Д-да, — она растерянно хлопает глазами. — То есть, привет, конечно. Проходи, — Она только теперь понимает, что это очень невежливо с ее стороны. Тем более, к собственному сыну. Роуг осматривает ее комнату, натыкается взглядом на тазик с мутной водой и тряпку, которыми она протирала пыль, и Леви отчего-то дико краснеет. — Это… Я… В общем… — Бормочет она. Брюнет как-то по-доброму усмехается. — Да, я помню, что ты не любишь пыль. — Он чешет затылок, как в детстве. Девушка отводит взгляд. Что можно сказать взрослому сыну, которого ты не знала пятнадцать лет? Что вообще можно сказать сыну, если ты сама старше его хорошо, если на несколько лет? Леви не знает. Она вообще не знает, что делать. Она видит в нем маленького мальчика и, наверное, никогда не перестанет видеть, но умом понимает, что Роуг давно вырос. Что он вырос без нее. И в ней, по большому счету, совсем не нуждается. Чем больше Роуг смотрит на нее, тем меньше у него сомнений. Он и сам точно не скажет почему. Но ее голос, ее взгляд и ее повадки… Такие родные, что даже немного страшно. Он думает, что стоило зайти в кондитерскую или в книжный, а не приходить с пустыми руками. — Я, — она смотрит на него с сомнением, словно боится, что он исчезнет. Он читает в ее глазах ту бесконечную любовь, которой ему так не хватало. И брюнет думает, что готов вернуться на пятнадцать лет назад и снова стать ребенком, только чтобы она не боялась смотреть на него так. — Я приготовила кексы совсем недавно. Может, — она бросает быстрый взгляд в сторону небольшой кухни. — Может быть, ты не откажешься от чая? Руки дрожат и голос подводит. Роуг кивает, а она незаметно начинает снова дышать. Даже не заметила, что задержала дыхание. Парень наблюдает, как она ловко, немного трясущимися руками разливает чай, ставит на стол сахарницу, плетеную корзинку с ароматными кексами, вазочку с конфетками. И с каким-то озорством смотрит на ее тщетные попытки дотянуться до чего-то на верхней полке. — Давай помогу, — едва слышно поднимается со стула, и без труда дотягивается до пачки с крекерами. — Зачем ты убрала их так далеко? — Ну, я, — она даже слегка хмуриться, — купила их вчера, перед тем, как сесть на поезд, но не очень их люблю. — Зачем вообще было покупать? — в его голосе явное недоумение. На подсознательном уровне он надеется услышать только один ответ. — Их любишь ты, — волшебница пожимает плечами. Как нечто само собой разумеющееся. Словно это действительно оправдание. — Вот. — Она ставит на стол вазочку, в которую он высыпает любимое лакомство. И нервно закусывает губу. — А вы тут времени зря не теряете, — грубый бас Леви узнает из тысяч. Она резко разворачивается, едва успев поставить чашку на стол. Роуг смотрит на гостя с легкой опаской. Леви запоздало вспоминает, что забыла закрыть дверь. — Я тоже чай хочу. Он усаживается на свободный стул, Роуг садится напротив. Леви ставит на стол еще одну чашку. — Ты, — голос у ее сына слегка напряжен. Леви боится даже думать о том, что он скажет дальше. — Расскажешь нам? Гажил хмуро смотрит на нее в упор. Леви поднимает с пола упавшую ложку и кидает ее раковину. Тяжело опускается на стул. — В тот день, когда мы с Люси ушли на задании, — Роугу почему-то вспоминается, как она читала ему сказки. — Мы, на самом деле, ушли не на задание. — Редфоркс хмурится. — Нет, не так, — она судорожно вздыхает, мнет в руках полотенце и встряхивает головой. — Надо сначала. — Мы тебя не съедим, мелкая. — Гажил усмехается так, как может только он. — Все нормально, — у Роуга очень серьезный вид, хотя он и сам явно волнуется. Леви делает еще один вздох. — В общем, все началось с дня рождения Каны. — Она бросает взгляд на Железного драгонслеера и чувствует, как начинают розоветь щеки. — Эта… нехорошая женщина споила нас с Люси и так получилось, — Леви нервно хихикает, потому что по-другому об это и не скажешь. — Что мы с Гажилом… ну… переспали. Я проснулась в номере в отеле Магнолии рядом с ним и решила, что нужно идти домой. — Редфоркс хмуриться, явно пытается что-то вспомнить. — Когда мы увиделись на следующий день в гильдии, Гажил ничего не помнил, и я даже была этому рада. Наверное… В общем, он взял какое-то задание и пропал на три месяца. А я узнала, что беременна. Мне было очень плохо. А еще я совсем не знала, как сказать об этом, ведь Гажил совсем ничего не помнил и… Это даже в мыслях выглядело очень странно. И тогда я набрала мелких заданий, вроде сортировки книг о магии в библиотеке и уехала. И в одном из городов встретила Люси. — Она снова покраснела. И ненадолго замолчала. — Через месяц после нашей встречи родился Стинг. А еще через несколько дней — ты. Я была очень счастлива. Но была так занята заботой о тебе, что совсем забыла о Гажиле. Откладывала серьезный разговор на потом, мне было страшно даже возвращаться в гильдию. Знаешь… — Леви не смогла сдержать улыбку. — Ты был безумно похож на Гажила даже в детстве. Я была бесконечно благодарна ему, что ты у меня есть. Парни краснеют от нехитрого признания. Леви чувствует, как с плеч сваливается большой ком неуверенности и страха. — Мы с Люси совсем не знали, что делать, — продолжала она. — Нам нравилось жить вместе с вами, заботиться о вас, но еще мы понимали, что должны рассказать правду. С каждым днем это становилось все сложнее. Но мы все-таки решили, что это необходимо. И попросили тетушку Ирис посидеть с вами пару дней — соврали, что идем на задание. Я купила ту книгу, которую ты видел в библиотеке, в Магнолии для тебя. И в тот день в небе над городом открылась Анима, и мы оказались на Эдоласе. Мы провели там не больше двух недель! — Леви комкает полотенце, не может оторвать взгляд от пола. — Но здесь… — Прошло семь лет, — ошарашено выдает Гажил.  — Да. — Почему вы не сказали нам с Саламандром после этого? — Редфоркс двигается ближе к столу, смотрит прямо в лицо. — Я, конечно, не самый порядочный человек в это мире, но, черт возьми!.. — Как ты себе это представляешь? — она отвечает ему тем же тоном. — «Извини, Гажил, но у тебя есть десятилетний сын, который непонятно где находится и как выглядит»? Что я могла сказать? — И ты начала бегать по своим дурацким заданиям, — он недовольно кривится, глядя на нее. — Я… Я искала его. Хотя и понимала, что мне может помочь только чудо, но искала. — Роуг застывает, внимательно вслушиваясь. — Не спала ночами, постоянно моталась по городам, я выучила эту страну наизусть. Я боялась только пройти мимо, не заметить. Все остальное было не важно. — И этот ваш экзамен? — тихо спрашивает Роуг. Гажил и Леви переводят на него свое внимание. Железный снова откидывается на спинку и отводит взгляд в сторону. — Знала ведь, что мне не стать магом S-класса, — бурчит МакГарден. — Да и не стремилась к этому никогда. Знаешь, семерка — мое самое нелюбимое число. — Роуг с Гажилом синхронно хмыкают, оценивая сарказм маленькой волшебницы. — Я все это время… Не могла забыть о той пропасти в пятнадцать лет. Не могла представить себе тебя взрослого, из головы не уходили воспоминания. И Гажил… Смотрел на меня точно такими же глазами, как у тебя. — Леви снова смотрела в пол. Не видела, как они снова отводят взгляды. — И эта встреча в Крокусе… Я поняла, что все было впустую. — Роуг вздрагивает. — Вся моя жизнь была в пустую. Я так и не смогла признаться Гажилу в том, что люблю его, и в том, что у нас есть сын. — Железный смотрит на нее ошарашенными глазами. — Я пропустила твое взросление, меня не было рядом с тобой целых пятнадцать лет. И когда я поняла это, я поняла, что не нужна никому из вас. Тем более, после всего того, что я сделала. Леви не может не реветь. И слезы не приносят облегчения, только застилают глаза мутной пеленой. — Простите меня, — тихо, едва слышно. Но у драгонслееров слишком острый слух, чтобы не заметить. Они и сами не замечают, кто из них первый вскакивает с места. Говорят какие-то глупости, просят успокоиться, а МакГарден никак не может унять истерику. — Ты нам нужна, — почти кричит Гажил, встряхивая ее за хрупкие плечи. — Я тоже тебя люблю! Я рад, что у нас есть сын! Прекрати реветь, все наладится! — Он прижимает ее к крепкой груди. — Теперь-то ты от меня точно никуда не денешься, малявка. — Я пришел сюда, чтобы ты почитала мне ту книжку, — Роуг ухмыляется. — Мама и папа, — брюнет в открытую смеется над ними. Гажил замахивается на него, не выпуская девушку из объятий. — А ну иди сюда, паршивец! — кричит Железный, Роуг сбегает в комнату. И Леви чувствует себя по-настоящему счастливой, когда Роуг засыпает на ее коленях под тихое чтение новой истории. И когда Гажил смотрит на него прищуренными глазами, полными недовольства. — То, что он наш сын, не дает ему права спать на тебе! — возмущается он, падая рядом с ней и притягивая Леви к себе. — Я и тебе почитаю, хочешь? — Леви чувствует себя счастливой, когда он едва заметно краснеет, прежде чем кивнуть. Леви чувствует себя счастливой, когда засыпает рядом с ними. Когда наутро просыпается и слышит тихую ругань с кухни. Когда они оба неловко желают ей доброго утра. Когда Редфоркс нагло заявляет, что останется у нее пожить на неопределенный срок. Когда на следующий день Роуг заваливается с сумками, полными вещей. Леви счастлива, когда эти двое ругаются, тренируются вместе. Когда на плече Роуга появляется знак Хвоста феи. Когда они втроем ходят на задания и просто проводят время вместе. Когда они приводят ее в небольшой дом и, оба красные от смущения, поздравляют ее с днем рождения. Но у Леви есть кое-что, что делает ее еще счастливее. И в этот раз она готова об этом рассказать. *** Люси замечает, что перестаралась, только когда понимает, что отбивная уже не влезет в холодильник. На столе стоят пышные булочки, в кухне пахнет запеченной картошкой и блинчиками. Она сделал несколько любимых салатов и яблочный пирог. Хартфелия недовольно оглядывает кухню, понимая, что не съест это, даже если очень постарается. Люси вообще не умеет готовить только на себя, а самой девушке много и не надо. Просто двое ее любимых мужчин ужасные проглоты, а это сильно на ней сказывается. Девушка тяжело вздыхает и идет в комнату, прибирать стол, заваленный бумагами. Она как-нибудь решит эту проблему чуть позже. Она слышит, как открывается окно и чувствует холодный ветер. Люси замирает, ее сердце пропускает болезненный удар, но она все же шипит: — Дверь, Нацу! — Она резко разворачивается к нему лицом. — Для людей сделана дверь! — Она резко замолкает. На нее смотрит чуть-чуть не Нацу. У Стинга волосы блондинистые, как у нее. Он взлохмачивает волосы на голове и широко улыбается. — Ну, я, — в его взгляде ни капли раскаяния, — боялся, что ты не откроешь. Вот. — Вы слишком сильно похожи, — бубнит Хартфелия, убирая последнюю стопку бумаг в ящик. Неловкое молчание повисает в комнате, Люси пытается держать спину прямо, но хочется сжаться в комок и спрятаться под одеялом, как маленькой девочке. Она блондинка, но не дура. Она догадывается, зачем он пришел, и очень этого боится. Глубоко вздыхает. Направляется на кухню и делает взмах рукой, чтобы он шел за ней. Стинг внезапно начинает чувствовать, что ужасно голоден. Запах он почувствовал только сейчас и был искренне этим возмущен. — Ты, — Люси смотрит на него немного растерянно. — Голоден? — Стинг думает, что это очень глупый вопрос. Потому что, глядя на все это, он не смог бы сказать «нет». Поэтому он кивает. Люси угощает его отбивной с печеной картошкой. Блондин параллельно уминает булочки за обе щеки. Девушка только успевает подливать чай в небольшую чашку. Смотрит на него с нежной улыбкой, от которой парню хочется спрятать глаза. — Никогда не понимал, почему ты ешь салаты, когда готовишь такие вкусности, — ляпнул он, когда Хартфелия присаживается рядом с ним и берется за вилку. Улыбка Заклинательницы становится еще шире. — Я просто люблю салаты, — она пожимает плечами. Стингу хочется спросить, зачем же она тогда приготовила все остальное, но он не решается. Он должен спросить совсем про другое. Парень достает из-за пазухи фотографию, блондинка отводит взгляд. — Я просто подумал, что она, наверное, дорога тебе, и… — «и это было неплохим поводом, чтобы найти тебя». Окончание он проглатывает. — Да, — Люси немного дрожит, когда смотрит на изображение. — Очень. — Стинг не смотрит на нее. Просто берет с тарелки очередную булочку. — Люси, а как же я?! — возмущенный голос Нацу заставляет ее подпрыгнуть на месте. Драгнил стоит, скрестив руки на груди, и хмурится. Сущий ребенок. — Айя! — Хеппи залетает вслед за хозяином. — Люси жадина! Стинг удивленно смотрит на предполагаемого отца. Точнее, просто на отца, но это очень тяжело признавать. Его поведение никак не вяжется с той дракой, с его поединками на Играх. А его кот только добавляет образу детской непосредственности. — Вы и так постоянно опустошаете мой холодильник! — возмущается Заклинательница, доставая тарелки из шкафа. Накладывает Нацу такую же порцию, как и Стингу, а кошаку достает рыбы из холодильника. — Люси хорошая, — меняет свое мнение иксид. Стинг фыркает на это замечание. Нацу недовольно косится в его сторону, налетая на еду. Хартфелия тщетно пытается унять бушующее сердце. Святая Фейри, она к этому не готова! Ни к чему не готова! Она… Она не настолько сильная, чтобы выдержать все это. Люси сглатывает ком в горле и прикрывает глаза, пытаясь удержать слезы. Какая же она все-таки плакса! — Не плачь, Люси, — Нацу осторожно обнимает ее со спины. Стинг, поднявшись с места, явно не решается подойти к блондинке. — Все хорошо. Если ты хочешь, я уйду, только не плачь. — Люси вцепляется в его мускулистые руки, покрытые шрамами, и отчаянно мотает головой. — Пожалуйста, только не уходи, Нацу. Я… Я правда хочу все рассказать. У Нацу внутри всегда разгорается пламя, когда Люси плачет. Он готов сворачивать горы голыми руками, чтобы не видеть ее слез. Но девушка все равно мелко дрожит в его руках, и Нацу не знает, куда деться от щемящего чувства в груди. Он ненавидел себя за то, что Люси плачет. И совсем не знал, как ее успокоить. Стинг смотрит на родителей и чувствует себя лишним. Чувства этих двоих не видны только им. И блондин не хочет им мешать. Хотя, конечно же, все не так. Он просто до невозможности хочет им помешать. Он тоже хочет, чтобы она сказала ему не уходить. Чтобы она… Любила его как раньше. — Стинг, — Люси смотрит на сына, который, кажется, уже собрался бежать. — Ты же тоже останешься, правда? — Блондин чувствует себя идиотом. Он же сам знает, как тяжело было узнать, что она жива. Он боится даже предположить, как тяжело было ей видеть его. Ему тоже хочется, чтобы она любила его. — Пожалуйста, — Люси так боится, что он уйдет. Снова уйдет от нее. Люси не сможет так еще раз. — Пожалуйста, вы оба. — Люси поочередно смотрит на драгонслееров. — Просто выслушайте меня. Рассказ Люси не прерывается слезами. Потому что слезы медленно катятся из глаз не переставая. Однако она не срывается на истерику и говорит ровно и последовательно. Нацу слегка краснеет, когда она начинает с того, что они переспали после дня рождения Каны. Стинг смеется. Драгнил вцепляется руками в волосы, когда она рассказывает про временной промежуток, потерянный на Эдоласе. — Вы с Леви… — он словно открыл для себя какую-то истину и смотрит на Люси с болью в глазах. — И те футболки, на которые ты постоянно пялилась… — Футболки? — удивленно уточняет блондин. И Нацу возмущенно, в красках, рассказывает, как Хартфелия, бродя по рынку, постоянно смотрела на детскую одежду и улыбалась, сводя его с ума своим поведением. Стинг смотрит на нее по другому, Люси становится плохо от надежды в его глазах. — Правда? — по-детски спрашивает он, Люси кусает губы в кровь. — Конечно, — Люси смотрит на него с нежной улыбкой и тянется к растрепанным волосам. — Я искала тебя каждую минуту. Мне было так плохо без тебя… — Мне тоже, — хрипло отзывается блондин. — Ужасно плохо, — он осторожно, немного с опаской, притягивает ее к себе. И с удивлением понимает, что Люси, на самом деле, ужасно худая — он обхватит ее талию двумя ладонями при желании. — Хватит вам обниматься, — недовольно бурчит Нацу, глядя на них из-под нахмуренных бровей. — Ты уже вырос, — блондины тихо смеются над ним. — Неа, — Стинг шаловливо показывает Драгнилу язык, притягивая Люси ближе, и отгораживая собой от огненного драгонслеера. — Это моя мама. Нацу рычит, но продолжает сидеть на месте. Что он вообще может сделать сыну Люси? Что он может сделать его с Люси сыну? Пусть даже этот сын давно не маленький и нагло крадет у Саламандра его Заклинательницу. Он не знает ответа на этот вопрос. Потому что Нацу, Зереф все дери, тоже чувствует себя виноватым перед ними. Люси легонько ударяет Стинга по плечу и насмешливо грозит пальцем. — Ну-ка не перечь отцу, — Стинг громко фыркает, а Нацу одобрительно кивает. Люси нежно улыбается им. — Простите, — говорит она, опуская голову. — Из-за меня у вас не было возможность побыть семьей. — Ничего страшного, Люси, — парни отворачиваются друг от друга. — Мы… — Блондин делает обреченный вид. Люси, поднявшая голову в этот момент, и Нацу, обративший на это внимание, смеются. — Подружимся. — Недовольно заканчивает он. Люси кидается обнимать их, легко притягивает удивленных парней к себе. — Спасибо, что вы есть, — девушка счастливо жмурится. Ей больше совсем не хочется плакать. — Я очень сильно люблю вас. — А про меня забыли! — возмущается Хеппи, поедая любимую рыбку. Люси весело смеется, когда они в очередной раз принимаются ее делить. Когда просят добавку, хвалят ее стряпню. Когда Стинг со злостью смотрит на Нацу, который заваливается спать вместе с ней. Люси счастливо улыбается, когда они зовут ее на новое задание. Когда Нацу, запинаясь от волнения, просит ее переехать к нему в дом. И когда Стинг, насмешливо фыркая, перевозит вещи вместе с ней. Когда эти двое ругаются, дерутся. Когда они засыпают под открытым небом в абсолютно одинаковых позах, с одинаковыми лицами. Люси хочется подарить этим двоим весь мир, когда Стинг называет ее мамой, а Нацу папой, пусть последнее он и делает с изрядной долей насмешки, невозможно раздражая этим Саламандра. И когда Нацу в очередном споре с Греем хвастается ей, Люси, и Стингом. Хотя, конечно, у Люси есть повод стать еще счастливее. И в этот раз она его не упустит. *** Люси пьет коктейль в здании гильдии, весело болтает с Леви о чем-то. Стинг и Роуг о чем-то рьяно спорят со своими отцами, и дело вот-вот дойдет до драки, но девушки только посмеиваются. Хвостатые приняли их историю гробовой тишиной и очередной попойкой. Хотя, конечно, друзья после долго возмущались тем, что девушки скрыли от них нечто настолько важное. И все-таки, феи были ужасно рады, что, в конце концов, смогли открыть правду. Это помогло обрести им настоящее счастье. — Люси, скажи ему! — Нацу полон праведного гнева, огонь в его руках пылает очень ярко. — Мелкая, сделай с ним что-нибудь! — Гажил на взводе, он обвинительно тычет пальцем в недовольного Роуга. — Не трогай маму! — в один голос кричат Стинг и Роуг. Воздух в гильдии накаляется от волшебства. Хвостатые весело смеются, наблюдая за «семейными» разборками. Вскоре к дерущимся присоединяется почти вся мужская часть. Люси с Леви заговорчески переглядываются, когда драка немного стихает и идут прямо в центр. Есть кое-что, что им двоим стоит сделать прямо сейчас, не откладывая на потом и не думая о последствиях. Боль прошлого сгладилась новыми, яркими воспоминаниями. Под тяжестью счастья раны на душе перестали ощущаться так остро, жизнь как будто заиграла новыми красками. Маги расступаются перед ними, стараются не задеть заклинаниями или кулаками. Люси с Леви продолжают неспешную беседу и замолкают только напротив своих драгонслееров, которые смотрят на них с нескрываемым удивлением. — Я беременна, — в один голос произносят они. Гильдия замолкает. Их драконы по-настоящему ошарашены. Но когда они налетают на них, стискивая в стальных объятиях, Люси и Леви чувствуют себя настоящими феями, готовыми взлететь в небо от счастья. И ничто больше не заставит их отказаться от этого. Даже собственные гордость и страх. Потерянное время уже никогда не удастся вернуть. Но Люси и Леви продолжают счастливо улыбаться. Их самые сокровенные мечты стоят перед ними и радостно сверкают глазами.