Ты мне нравишься

С какой надменной рожей он выступает, вы только посмотрите на этого петушару. Прошлой ночью у него не такое ебало было. Зал начинает неистово визжать, как только EXO появляются на сцене, но не громче, чем когда на сцену выходим мы. Последние пару лет мы — заноза в заднице SM, и это доставляет мне удовольствие. У него широкие плечи, но если он повернется боком, то можно удивиться тому, насколько он худой. В свете софитов его лицо выглядит белым, как звонкий хрусталь. Сехун на сцене похож на холодного и расчетливого хищника, готового разорвать свою жертву на мельчайшие крупицы. Я никогда ему об этом не скажу. EXO уходят со сцены под треск рвущихся голосовых связок своих фанаток, и я удаляюсь под предлогом срочной нужды. Я знаю, что он тоже ждет меня. — Что за отдача на сцене? Рожа такая, как-будто ты не перед фанами выступаешь, а бомжа нюхаешь, — громко сказал я, приближаясь к тонкой высокой фигуре в конце коридора. Сехун дергается от неожиданности и оборачивается с ухмылкой. Можешь не притворяться, я знаю, что у тебя мурашки от моего голоса побежали, петушня. — Это я тебя в зале увидел, — почти без раздумий спизданул он, поворачиваясь ко мне всем телом. — Нельзя находиться в хорошем настроении, глядя на твое ебальце. — Фу, что за слова, макнэ. Вчера ночью ты мне совсем другое говорил. — Я тебе не макнэ, мы одного возраста, пидор. — Я пидор? Меня, что ли, тут долбят в задницу, я не понял? — Завали ебало. — Может, мне уйти? — Давно пора, досвидули, плесень. — Хуй тебе. Я схватил Сехуна за рубашку и рывком притянул к себе, впиваясь в его намазюканные губы резко и бесцеремонно. Естественно, он был не против, и ответил мне без раздумий. Спустя пару секунд я начал в сотый раз изучать солоноватое нёбо, периодически натыкаясь на тонкую железку брекет. Мой язык может не только меня довести до Гонконга. Почувствовав холодное прикосновение тонких длинных пальцев у себя на шее, я резко втолкнул Сехуна в стену и услышал в ответ тихий стон. Он немного отстранился и прошептал: — Юнги, мне не удобно. — Ну, а хули ты такой здоровый, кобыла блять. — Нахуй иди, шавка. Вот дверь в подсобку, она сейчас никому нахер не сдалась. — Будем в швабрах ебаться? Ты ничего лучше не придумал? — Негде больше блять. Или там, или ты нахуй идешь. — Да успокойся ты блять, чушка. Я снова схватил макнэ за рубашку и, открыв указанную дверь, грубо впихнул его туда. Сердце колотилось, казалось, где-то на уровне глотки, а в кожаных узких штанишках уже стало немного тесно. Я включил трескучую голубую лампу и посмотрел на Сехуна. Ничего не осталось от того человека, которого я видел на сцене пол часа назад: глаза были пьяные, щеки красные, а нежные губы так быстро опухли от моих истязаний. Я перевел взгляд в сторону, потому что всегда боялся смотреть на Сехуна слишком долго. — Иди сюда, — промямлил макнэ с ухмылкой, как-будто прочитав мои мысли. Я снова жадно впился в его губы, усадив предводительно на хуй пойми откуда взявшийся железный стол. Сехун шикнул от боли, и я слизал капельку крови с его нижней губы. — Ты охерел? Мне стилисты пизды вставят! — Не верещи блять. И вообще, харе трепаться, мы вщет в pwp, мы трахаться должны. Я начал терроризировать нежную шею, параллельно расстегивая пуговицы, пока Сехун подвывал от удовольствия. Ему нравилось, когда я проводил по всей длине шеи кончиком языка. Расстегивая ширинку чужих брюк, я вспоминал наш первый перепихон, странный и неловкий, в туалете на премии «MAMA 2015». Я помню, долго задавался потом вопросом, пидор я или нет. Оставив парня в одних носках, я начал целовать грудь и живот, попутно ненавязчиво стимуируя и без того вполне готовый член. Сехун шумно дышал, иногда издавая слабые стоны. Не в его привычке было кричать во время секса. Как не удобно быть сверху, когда твой уке ебучая дылда! Прелюдия получилась слишком для меня долгой, потому что я просто гадал, куда мне поставить раком эту шавку, чтобы у меня потом поясница не отвалилась. — Становись на пол, — процедил я сквозь зубы. — Да ты совсем охуел? Я с тобой больше ебаться не буду. Находясь все еще на уровне солнечного сплетения Сехуна, я медленно поднял взгляд и посмотрел своему пассиву прямо в глаза. Касаясь его подбородком, я почувствовал, как по телу парня пронесся табун мурашек. — Да что ты говоришь, — с ухмылкой процедил я, но таки решил пойти на встречу макнэ и не заставлять его изгибаться на холодном полу. Стащив Сехуна со стола, я сам сел на него и, спустив штаны, усадил парня к себе на колени. Я никогда еще такого не позволял: не хотел смотреть на его лицо лишний раз. Но ему, похоже, идея зашла. — У меня нет смазки, — промямлил я, глядя на опухшие губы. — У меня тоже… — Ты… Это… — Так справлюсь, ничего страшного. Сехун медленно опустился, и я вошел в него примерно чуть больше, чем на длину головки, и он скривился. — Ничего, потерплю. — Ды мне похуй. — Пидор. — Сам пидор. Опустившись еще ниже, Сехун издал громкий стон, и меня бросило в пот при виде его лица. вот, чего я блять боялся, ВОТ! Сехун начал постепенно двигаться, неспешно набирая темп, а шевелил булками ему навстречу, приобнимая парня руками за талию. — Ахх… Юнги-оппа. Я широко раскрыл глаза от удивления и посмотрел на парня, он никогда ничего такого не говорил раньше. И лучше бы не смотрел. Волосы Сехуна сейчас были в некотором беспорядке, и так он выглядел просто прекрасно. Лицо приняло такое сексуальное выражение, что я чуть не захлебнулся воздухом, и от восторга в груди, под ребрами, становилось тесно. Я сплю с ним уже больше года, и только сейчас понял, какая красота находится у меня в руках. Ну, на моем хуе. Время близилось к приятному окончанию вечера, и я вдруг неожиданно для себя тихо прохрипел: — Ты мне нравишься. Сехун открыл глаза и посмотрел на меня дико. — Ч… Что? Я никогда не говорил ничего подобного. Трудно понять, кто из нас в этот момент был в большем шоке: я или он. Мы кончили одновременно, Сехун издал громкий стон, а я укусил его за плечо, чтобы не закричать. — Что ты сказал?-отдышавшись, прошептал Сехун, уложив голову на мое плечо. Его горячее дыхание обжигало шею. — Что слышал блять. Ты первый меня оппой назвал. — И это мы типа теперь официально трахаемся? — проигнорировав мою колкость, парировал макнэ. — Погоди-ка, а до этого неофициально трахались, что ли? Ты там помимо меня что, еще с кем-то ебался? — Нет, бля, ты меня не так понял. — Бля… Ну типа официально, да. Если я тебе… — Ну да. Сердце пропустило один удар. «Моя остановочка». — Ну ок. Неловкое молчание. — Надо приводить себя в порядок и собираться. — Не умничай. Совместными усилиями справившись с пуговицами рубашки Сехуна, мы, наконец, оба привели себя в относительно приличный вид, хоть и от косметики на лице мало что осталось, как и от укладки Сехуна. Прерывая неловкую паузу, я медленно приблизился к парню. Сехун уверенно преодолел оставшееся между нами расстояние, и наши губы слились в нежном поцелуе. EXO, я ебу вашего макнэ и горжусь этим. Счастливо улыбаясь, пока Сехун не видит, я открыл дверь и встретился взглядом с Сюмином. Сказать, что я охуел — не сказать ничего. Повисло непродолжительное, но от этого не менее неловкое молчание, и Сюмин удалился, бросив напоследок: «Я блять по юнминам был».