В последнее время меня сильно пугают. Куда бы я ни пошёл, кругом — одно безумие. Меня никак не оставляют в покое. Все хотят что-то узнать от меня. Я отношусь, как параноик, ко всем, кого встречаю: Зачем они заговаривают со мной? Good Charlotte — Life Changes
Большой офис пуст, везде выключен основной свет, лишь только работают настенные лампочки в некоторых местах. Такой полумрак разрушает яркая полоска света, идущая из приоткрытой двери. В небольшом кабинете слышится тихое постукивание по клавиатуре, которое в полной тишине распространяется по офису за стенами кабинета из-за приоткрытой двери и становиться не так тихо в этом мраке. В этом кабинете находился парень, что усердно печатает на компьютере и пьет кофе из белой кружки, что стоит рядом. — Эй, Бэк, — парень повернулся на беспокоящего его человека. — Ты не собираешься домой? — Чонин, — Бэкхён перевёл свой взгляд с внезапного гостя на наручные часы, а затем обратно, — сейчас только час дня. Слишком рано уходить домой. — Бэкхён, ты один работаешь тридцать первого декабря, офис пустой и, тем более, у всех выходные, включая тебя. — Ким нахмурился и подошел ближе к Бэку. Он нагнулся и левой рукой оперся о стол, а другой сначала показал на Бэкхёна, затем на себя. — Кёнсу меня убьет, если я не выгоню тебя из кабинета, и ты не перестанешь работать. Его злость распространиться и на тебя. — Ким, отчёт о новом проекте сам себя не напишет, а начальству он нужен. — Бён привстал с кресла, наклонился над столом и убрал руку Чонина, затем сел обратно. — Согласен, не напишет, но у нас сейчас выходные и не один день, заметь, и не обязательно писать его в новый год. — Ким повернул голову назад и, удостоверившись, что стул около стены не далеко от двери стоит на месте, кивнул сам себе и снова посмотрел на Бэкхёна. Бён проследив за его поворотами головы, поджал губы. — Если я не перестану писать и вообще не уйду домой, ты будешь здесь со мной сидеть? — На свой вопрос Бён получил активное кивание головой. Хён глубоко вздохнул и встал из своего кресла. Он подошёл к шкафу и взял оттуда зимний пуховик, поворачиваясь к Киму. — Сколько раз он уже звонил? — Четыре раза, — на лице Чонина отразилась ухмылка. — Два раза он спрашивал про тебя, один раз про меня и последний — про нас обоих. — Понятно. — Бэкхён взял свою небольшую сумку и направился к двери. — Сколько у меня есть времени до того, как он приедет от родителей? — Он обещал приехать к шести вечера, так что у тебя пять часов. — Ким посмотрел на часы, что висели за рабочим столом Бёна. — Отлично, успею прогуляться. — С этими словами Бэкхён вышел из своего кабинета по дороге к выходу, разминая шею и оставляя Чонина одно там. Бён Бэкхён ненавидит Новый год, а также все остальные праздники, потому что, по его мнению, все его беды случаются именно в эти дни. Сбила машина — первого мая, день труда. Благо он тогда отделался лишь ушибами и кровоподтёками. Напали хулиганы глубоким вечером — двадцать пятое апреля, день основания Корейской народной армии. Родители отказались возвращаться в Корею, сославший на то, что Бэкхён слишком большой — пятнадцатого августа, день освобождения. Было это примерно десять лет назад, когда Бэку только исполнилось шестнадцать, а родители были в командировке. Даже любимый парень, с которым они встречались пять лет, бросил в новый год. И сейчас наступило одно из его не любимых времен, а именно — дебильный Новый Год. Этот праздник всегда празднуют в кругу родных и близких сердцу людей, а у этого паренька из таких остался лишь лучший друг Кёнсу, который, бог знает, как до сих пор терпит Бэкхёна и парень До, по совместительству его коллега. Бён вышел из здания и, оглядевшись, направился в сторону реки Ханган. Неподалёку от этой реки было кафе, что так полюбил Бэкхён за четыре года. Зайдя в помещение, Бён пошел к столику, что стоял у окна в углу. В кафе пахло приятно различными пряностями, на плазменных телевизорах, что висели на стенах, показывали клипы различных групп, а из колонок, располагающихся по всему кафе, была слышна музыка из клипов. К Бэкхёну подошла официантка, поздоровавшись, она положила на стол меню и ушла. Бэку не нужно было меню, он и так знал, что закажет. За то время, что он бывал в этом месте, успел выучить меню от корки до корки. Он позвал официантку к себе, которая только подошла к барной стоки от него. — Вы уже определились? — Девушка вытащила блокнот с ручкой. — Да, мне чай с женьшенем и шоколадно-мятное печенье. — Бэкххён после своих слов отвернулся к окну. — Меню можно забрать? — Девушка наклонилась и протянула левую руку к карте блюд. — Да, — ответил Бэк, не отрываясь от созерцания вида из окна. Девушка коротко поклонилась и ушла. Через десять минут официантка принесла его заказ. За окном начал падать медленно снег, он падал большими хлопьями на дорогу, на тротуар, на головы людей. Весёлая ребятня бегали не так далеко от кафе, и было хорошо видно, они резвились, кидали вдруг друга снежки и лепили снеговиков и некоторые из них просто стояли и смотрели на то, как падали красиво снежинки. Они ловили их в ладоши или ловили ртом. Не далеко от всех ребят, под деревом, стояли девочка и мальчик. Они держались за руки, а свободными ловили снежинки и как ловили, зажимали ладошку, прислоняли к груди и сильно зажмуривались. Они ещё маленькие, чтобы познать тягости жизни и понять, что желания не сбудутся таким способом. Посидев в кафе за электронной книгой любимого автора, которую он перечитывает уже не первый раз, не заметил, как и пролетели пять часов, отведённого ему времени. Его от чтения отвлек звук мобильного телефона, что настойчиво советовал взять трубку. — Кёнсу? Привет, — Бэкхён улыбнулся, как только услышал голос своего друга. — Я приехал, ты где? — В кафе около реки Хан. — Жду тебя в торговом центре. — Коротко ответил Кёнсу и сбросил вызов. Бён закрыл глаза и, глубоко вздохнув, убрал телефон обратно в карман пуховика.***
— Не люблю, — единственное слово, которое Бэкхён повторяет на протяжении того времени, что они находились в магазине. — Хватит ворчать, как старая бабка, Бэк! — Кёнсу хмурится и локтем задевает друга. — Сам виноват, что заранее не закупился продуктами на праздник и теперь приходится впопыхах покупать в самый последний день! До Нового Года осталось пять часов, а у нас ничего не готово. Бён только вздохнул и отвернулся от друга и покатил тележку дальше. Его друг продолжает ещё что-то говорить, но Бэкхён его уже не слушает, потому что знает все слова, что скажет ему До. Он говорит ему их четвёртый год подряд на каждом празднике. — Зачем мы покупаем столько еды, если нас двое, и мы всё равно будем праздновать на вечеринке, на которую позвали тебя, заметь, не меня? — Бён остановился и сложил руки на груди, недовольно глядя на Кёнсу. — Потому что ты, мой любезный и горячо любимый друг, не должен праздновать такой праздник один, а втроём нам будет скучно, хочется повеселиться. — До взял с полки банку кукурузы и, повертев её, положил в тележку. — Покупаем мы её для того, чтобы ты питался нормально, а не едой быстрого питания или из кафе. Я сейчас наготовлю на неделю вперед, и будешь потихоньку это всё кушать. Бэк на слова друга ещё больше нахмурился и опустил голову вниз, а Кёнсу хлопнув себя по лбу сказал, чтобы Бён не забыл напомнить, как выйдем из магазина пойти купить ёлку и игрушки к ней, потому что прошлую он выкинул. Да, это правда, прошлая канула в лето, а точнее с седьмого этажа на улицу через окно, благо вид из квартиры Бэкхёна выходит на двор с небольшой площадкой для детворы, и никто не пострадал. Каждый год происходит одно и то же. Бэкхён не изменяиво выкидывает ёлку вместе с игрушками после праздника в окно или, если не полениться, идет выбрасывать её в мусорку. В магазинах они проторчали ещё час и, возвращаясь, домой к Бэкхёну с большими и тяжёлыми пакетами, Кёнсу всё причитал на то, что у них в запасе осталось только четыре часа. — Бэк, ты иди, ставь ёлку, а я попробую что-нибудь сготовить на быструю руку. — Кёнсу указал на пакеты с ёлкой и игрушками, а сам забрал с продуктами. Бэкхён посмотрел на указанные ему пакеты, а затем на своего друга и снова на них. Хочешь, не хочешь, но эту ёлку придётся поставить и нарядить. Как-то не сильно хочется получить от Су в глаз, как он обычно грозиться, а бьёт он больно. Бён уже испытывал это на себе и не раз. Глубоко вздохнув, Бэкхён подхватил ёлку и понёс в гостиную, затем вернулся обратно и забрал игрушки. Он собирал её медленно и также медленно украшал. Ему это в тягость, но когда появлялся на горизонте Кёнсу, заглядывал посмотреть, делает ли Бэк свою работу, то начинал собирать ёлку интенсивней, но стоило тому уйти обратно на кухню, как повторялась старая песня. Но всё же ёлка была собрана. С горем напополам, но собрана. — Ты бы ещё дольше бы собирал её. — Начал свои причитании Кёнсу на что Бэкхён только закатил глаза и отвернулся. — Ладно, хрен с тобой. У нас в запасе осталось два часа. Я пойду домой за Якквой*, а ты за оставшееся время приготовь Глинтвейн. Еду я немного приготовил тебе. Кёнсу, стоящий на пороге гостиной, развернулся и пошёл в прихожую. Одевшись и обувшись, До попрощался с Бэком и, наказав ему не опаздывать, вышел из квартиры. Как только за другом закрылась дверь, он закрыл глаза и, постояв так немного, ушёл в сторону кухни. Приготовить придётся. На такие вечеринки с пустыми руками не ходят.***
До заветной цифры двенадцати на часах осталось всего, каких-то полчаса и вот, уже Бэкхён спешит на вечеринку, куда его позвал Кёнсу. Ну, как спешил, скорее не спеша шёл по улице. Снежинки до сих пор падают, кружатся в небе и нехотя падают на землю, чтобы растаять. Бэкхён шел, поглядывая на небо и, когда кристаллики попадали на лицо, то быстро опускал голову. Ему это нравилось и из-за таких частых действий, на его щеках появился румянец. Место, где должна была пройти вечеринка, было не так сильно далеко от дома Бэка, но и не близко, несмотря на это ему хотелось пройтись, даже если время поджимало, а потом уже ловить такси. Бэкхён вздохнул и оглядел улицу, по которой шёл. Редкие машины и практически нет людей. Хоть такси есть. Раньше Бэку было жаль таких людей, что работали в праздники, а особенно в новый год, но теперь он так не думает. Сейчас он и сам не прочь поработать, лишь бы успокоить свои воспоминания о счастливой жизни. В данный момент у него не такая уж и грустная или унылая жизнь, просто краски в ней потускнели. Бён подошёл ближе к дороге и помахал правой рукой, а левой держался за лямку рюкзака, что был за спиной и в нём находился Глинтвейн. Перед ним остановилась машина и он сел внутрь на заднее сиденье. Бэк назвал адрес, смотря в окно и не поворачивался к водителю, тот только молча поехал, ничего не ответив своему пассажиру. Ехали они не так уж и долго, всего пятнадцать минут. Оплатив, Бэкхён вышел из машины, затем посмотрел время на телефоне и, нахмурившись, вошёл в жилое здание. До двенадцати часов осталось десять минут. Бён подошёл лифту и, когда тот спустился на первый этаж, зашёл и нажал на нужный ему этаж. — Подождите! — Послышался со стороны голос, и Бэкхён машинально нажал на кнопку открывающихся дверей. К лифту подошёл высокий парень со слегка кучерявыми волосами темно-русого цвета. Бэкхён посмотрел на незнакомца, который стоял перед ним, он на него даже не взглянул бы, но этот парень не даёт закрыться дверкам. На лице обоих отразилось удивление, а затем Бэкхён обратно опустил голову и закусил губу. Кого — кого, а этого человека он не ожидал здесь увидеть. — Ты будешь заходить или нет? Дверки не закроются, если будешь стоять у них на пути. — Бён отошёл ближе к стене с панелью. Незнакомец не ответил, только зашёл внутрь. Наконец-то дверки лифта закрылись, и он поехал наверх. Они оба стояли в тишине, а в воздухе была какая неловкость. — Привет, Бэкхён, — нарушил парень тишину приветствием. Он повернул голову в сторону Бёна. — Здравствуй, Чанёль. — Ответил Бэк и не удостоил его взглядом, он продолжил смотреть в пол. Чанёль фыркнул и повернул голову прямо. Дальше поднимались опять в тишине. Внезапно лифт остановился и дернулся, затем пропал свет и включился снова. Бекхён сначала посмотрел на потолок, а после на Чанёля, который смотрел на него удивленно, как и сам Бэк только с маленькой долей страха. — Мы застряли? — Спросил Бэкхён, он огляделся, а потом снова посмотрел на Пака. — Похоже на то. — Чан вытащил телефон из кармана и поднял его над головой, но потом нахмурился, тихо выругавшись, убрал обратно. — Связи нет. Придётся ждать пока нас не найдут или не включат свет. Бэкхён попятился в угол и, когда в него упёрся, сняв с себя рюкзак и аккуратно поставив его на пол, он сел на тот же пол и прислонился к стенке. Чанёль последовал его примеру, но сел в другом угле. Бён вытащил телефон и посмотрел на время. Без пяти двенадцать. Видимо вовремя он не успеет и не видать ему пощады от кары Кёнсу. Бён украдкой поглядывал на Чанёля, но когда заметил, что тот закрыл глаза и голову прислонил к стене, стал рассматривать. С последней их встречи он чуть-чуть изменился, стал больше и крепче. — Чанёль? — Подал голос Бэк. В ответ он услышал мычание, а затем Чан повернул голову и посмотрел на него. И в данный момент в голове появилась мысли, что он помнит, что Бэк не любит, когда на него не смотрят при разговоре. — До нового года осталось совсем ничего, но надо бы всё равно его отметить. Ты будешь Глинтвейн? Он есть у меня в сумке. — Не откажусь. — Бэкхён повернулся к рюкзаку и достал оттуда термос. — У меня и стаканчики есть, только правда пластмассовые, но думаю, подойдут. Лицо Чанёля тронула грустная улыбка. Он прекрасно помнил, как Бэкхён всегда носил с собой нужные вещи. Такой маленький магазинчик в его рюкзаке. Пак продвинулся к Бёну ближе и взял в обе руки стаканчики, что тот поставил на пол. Бэк открутил крышку термоса и разлил в стаканы, затем закрутил крышку и поставил рядом с собой. — Жаль мы не услышим звон ударов и поздравления, — Чанёль вытащил из кармана телефон и посмотрел на время. — Осталось минута. С Новым Годом, Бэкки. На такое обращение к себе Бён вздрогнул и поджал губы. — С Новым Годом, Пак Чанёль. Наступило ровно двенадцать часов и со стороны дверей лифта послышались крики и чей-то смех. Бэкхён резко вскочил и подлетел к ней, он стучал по дверцам. — Эй, кто-нибудь, мы здесь застряли в лифте! — Сомневаюсь, что они слышат тебя. Каждый отмечает Новый год в компании и до заветной цифры точно выпить успели. — Бэкхён повернул в его сторону и закрыл глаза, потом снова открыл и сел на прежнее место. Они седели в тишине и кидали друг на друга мимолётные взгляды. — Как твоя жизнь? — Сказал Чанёль и повернулся к Бэкхёну. Наконец-то эта тишина была прервана. — Ничего особенного в неё не происходит. Меня два года назад повысили, и теперь я один из главных архитекторов компании. — Бэкхён повернулся к Чанёлю. — Сам как? Как жена? Детей завели? Родители в порядке? — Моя жена, Мисон, она умерла три года назад, вместе с родителями. Это авария. В тот момент я разговаривал с ней по телефону, Мисон, как всегда ругалась с мамой. Я не знаю почему, но они не возлюбили друг друга, скорее мама ненавидела её. Тебя она любила больше и всегда повторяла, что ты самый лучший. — Прости, что спросил про них и прими мои соболезнования. — Бэкхен отвернулся и опустил голову. Чанёль прекрасно знал, что он просил прощение за то, что спросил про родителей, но не про жену. Бён не плохой человек, но эта женщина стала расколом в их отношениях. Она мастерски манипулировала Паком, а тот повёлся, как мальчишка, как дурак. Они сидели опять в тишине, которая стала привычной для них за такое короткое время. Они полностью выпили Глинтвейн, и Бэкхёна немного клонило в сон, Чанёль прекрасно знал, что от алкоголя даже в малом количестве этого парня клонит в сон, и он может заснуть в любом месте. Чанёль протянул руку и хотел дотронуться до пшеничного цвета волос, но отдёрнул себя и убрал руку, как только послышались скрипы. Дверцы лифта разъехались и на двоих парней сидящих на полу смотрели жители этого здания и лифтёр с электриком. Бэкхён поднял голову и посмотрел на людей сонными глазами, пару раз моргнул и до него, наконец, дошло, что они уже не заперты. Он подскочил и, схватив свой рюкзак, направился вон из лифта. — Бэкхён, стой! — Чанёль подбежал к остановившемуся парню, не доходя до него, он стоял за его спиной. — Мы можем ещё встретиться? — Зачем? — Бэк развернулся к парню. — Я не думаю, что идея ещё раз встретиться будет хорошей, Пак. Мы разошлись четыре года назад по твоей инициативе, так зачем нам снова встречаться? Попытаться стать друзьями или забыть обиды? Но этого я не хочу, я не хочу даже быть твоим знакомым. — Всё сказанные слова Бёна больно резали по сердцу Чанёля, но, несмотря на это тот был прав. Друзьями они стать не смогут, знакомыми тем более. Бэкхён, не получив ответ на свой вопрос, развернулся и зашагал в сторону лестницы, он не на том этаже, котором должен был быть, но, снова покататься на лифте не хочется. — Я люблю тебя, Бэкхён. — Чанёль схватил его за локоть и развернул к себе лицом. В глазах обоих были слёзы, Бэк пытался их сдерживать, чтобы не разреветься во весь голос, а по лицу Чана уже скатывались, он не боялся проявлять такие эмоции, как слабость перед дорогим ему человеком. Они видели друг друга в разном свете. — Я не верю тебе. Если бы любил то, не бросил и уж тем более не променял. — Бён одёрнул руку, развернулся и направился к двери, что вела к лестнице, чтобы подняться наверх, где проходила вечеринка, и старался противиться ужасному чувству в груди и желанию повернуться. Чанёль остался стоять на месте, он не сдерживал свои слезы, всхлипы, и рыдания заполнили коридор, и в любой момент могли выйти люди из квартир, но ему было плевать на них самих и их мнения. Быстро успокоившись, Пак направился к лестнице. Он вернёт себе Бэкхёна, определённо вернёт. Чанёль поднялся на два этажа выше и подошёл к квартире, из которой так и лилась громкая музыка. Он тоже сюда с самого начала направлялся и в то время имел другие планы, но сейчас главной задачей было вернуть Бэкхёна. Немного походив по квартире, Чан заметил его на балконе совсем одного. Пак открыл дверь и встал позади Бэка. — Моё сердце последние три года со дня смерти родителей и Мисон, мечется между небом и землей. — Когда Чанёль заговорил, Бэкхён вздрогнул и резко обернулся. — Я ведь говорил, что лучше нам не встречаться больше. — Бэкхён жался в перила, когда Чан стал подходить ближе. Пак заключил его в объятия, а тот в удивлении раскрыл рот. — Ты моя первая любовь. — Сказал Чан тихо на ушко Бэку. — Но не последняя. — В голосе Бэкхёна были нотки печали, которые было очень легко распознать. — Всегда я любил только тебя и все эти годы тоже, но бросить Минсон не мог. Она была не последним для меня человеком, но любовь к тебе не сравниться ни с чем. — Чанёль отстранился от Бэкхёна, но не разорвал объятия. — Если не веришь, я готов доказывать тебе свою любовь до конца своих дней. Бён смотрел на него с искорками в глазах и начал медленно опускать веки по мере приближения лица Чана к нему. Они целовались медленно и нежно, вкладывали в него всего себя и отдавали всё партнёру. Но прервал такой момент, резко начавшийся фейерверк, Бэкхён разорвал поцелуй и повернул голову в сторону салюта. Со стороны Чанёля послышался смешок. — Как любил разноцветные цветы в небе, так и любишь до сих пор. — Пак повернул руками голову Бэкхёна, что бы тот посмотрел на него. — Что ж, с кем встретишь Новый год, с тем его и проведёшь. Пак наклонился к Бэку и снова поцеловал, не выпуская его лицо из своих рук.В мрачнейшие часы, Наедине со всеми своими страхами, Всё, о чем ты можешь думать, Это те счастливые дни. Мы слишком многое принимаем как данность, Но в наши дни жизнь — хрупкая вещь. Scorpions — Miracle