Целое

Танька без Ваньки — не Танька. Шустрая и смелая, похожая больше на мальчишку, чем на обычную девушку. А Ванька единственный, кто терпит. И кто любит. В горе и в радости, в болезни и здравии. В конце концов, он ради неё победил Чуму-дель-Торт в своей голове и попал под струю драконьего пламени ещё там, в самом начале. Они всегда были вместе. Ванька да Танька. Васильковые глаза смотрят с нежностью и какой-то щенячьей преданностью. Он не оставит и, по сути, перечить не будет, всё спокойно и идеально. Настолько, что приелось уже. Но все твердят: «Вы отличная пара!», — и Таньке кажется, что так оно и есть. Так и должно быть. Но спокойствие нарушено. Идеальный мир разваливается по частям, образуя черные дыры, в которых нет просветов, как и глаза того, кто это всё принес в её жизнь. Глеб был роковым, Глеб брал то, что хотел, не спрашивая, Глеб делал всё по-своему. И это было странно. Это было ново и необычно. И, как ко всему неизведанному, как ко всему, где чуется опасность, её к нему тянуло. Но все твердили: «Это неправильно». Все твердили: «Одумайся!». Все твердили: «Так нельзя!». И Таньке казалось, что, и правда, так нельзя, ведь он некромаг, он может остановить сердце и сам своё, по слухам, потерял уже давно. Но аромат чёрных роз начинает преследовать её во снах и ей кажется, что она задыхается. Ей кажется, что она стоит посреди поля ярко-зелёной травы, но это прекрасное поле вдруг становится болотом, а она вязнет. Вязнет, захлебываясь, разгребая грязь, но только больше уходит вниз. Иногда получается выплыть, благодаря темнеющим на поверхности кочкам, от которых идёт подозрительный сладковатый аромат роз. Но, спустя время, кочки засасывает, как, собственно, и её. Танька не дышит. И яркий огонь в её глазах не полыхает больше тоже. Танька улыбается натянуто, а вечерами сидит часами и смотрит в стену, не мигая. Таньке больно, будто кости в грудной клетке поломали абсолютно все, но вот же они — целёхонькие. Танька в Тайгу уезжает вместе с Ванькой тогда, когда притворяться входит в привычку. Уезжает и пытается забыть всё, включая чёрный омут беспросветных глаз и бархатный голос. Да и сделать это легче, ведь чёрные розы больше не снятся. Тело Таньки лежит на дне болота, потому что сама себя потопила. Танька без Ваньки — не Танька. Но и без Глеба, в конечном счёте, тоже.