Остерегайся тихой воды

      В этом году в Хогвартс, впервые на моей памяти, перевелись ученики. Пусть их и было всего двое, но это было показательно. Бывшие ученики Шармбатона, парень и девушка, определенно из чистокровных. Антонин Долохов — скорее всего, из семьи русских эмигрантов времен революции, и Элоиза Малфой — вероятно, из французской ветви британского семейства. Оба попали на третий курс Слизерина.       Больше первый день ничем не отличался от ожидаемого, пока я не переступила порог общей комнаты факультета. В этом году я вновь оставалась единственной маглорожденной в нашем доме. Новый набор пополнил нас на трех девочек-полукровок и одного чистокровного.       Как только проход за мной закрылся, староста этого года — Грейс Вуд — четко произнесла:       — Алиса Кэри, ты отрекаешься от своих родителей и родов, к которым они принадлежали?       Это была ритуальная фраза отказа от рода.       Несмотря на то, что я сирота и открыто говорила о себе как о магглорожденной, моими родителями могли быть кто угодно, начиная от Мерлина (были прецеденты перемещения во времени младенцев) и заканчивая Королем Британии. До тех пор, пока я не произносила слова отречения от рода, я вполне могла обратиться за помощью к родственникам, потребовать свою часть наследства и прочее. Однако, в отличие от фанфиков моего мира, где главный герой, попадая в тушку чьего-нибудь наследника, не только мог претендовать на деньги, недвижимое имущество с артефактами и прочее, но и с легкостью получал Мастера в Артефакторике или там Чарах, просто потому, что это был родовой дар тушки, в этом мире такое было невозможно. Нет, было такое понятие, как родовая склонность, но она формировалась только потому, что несколько поколений одной ветви рода занимались определенным типом магии и достигали в нем весомых уровней. Только и всего. Хотя, конечно, существовала еще и родовая защита, родовые проклятия. А отречение от рода снимало защиту, позволяя проклятиям сработать на бывшем члене рода, таким образом разгружая "карму" всего семейства.       — Да, я, Алиса Кэри, отрекаюсь от родителей и родов, к которым они принадлежат.       Проще говоря, я теперь официально признанная магическая сирота Алиса Кэри. И теперь мне остается только надеяться, что я действительно маглорожденная, а не бастард какого-нибудь чистокровного волшебника.       Глупо конечно, делать такой ход без должной ситуационной осведомленности, но в противном случае меня бы затолкали под проверку родовых связей и узнала бы я о себе еще больше.       — В таком случае, я, Грейс Вуд, вызываю тебя на магическую дуэль, оружие — палочки.       — Хорошо, время скажу после ознакомления с расписанием.       А вот и причина возникновения такой ситуации. Обновление крови. Маги не идиоты, у них более чем тысячелетняя история и, конечно, они прекрасно понимали всю пользу от магглорожденных и вред от близкородственных браков. То, что происходило сейчас, было силовой вербовкой одиночки. Это было ожидаемо в общем-то, только я забыла об этом аспекте британского общества. Редко какому магглорожденному удается занять место в десятке лучших студентов сразу, еще реже этот студент поднимается по рейтингу и совсем уж нонсенс, если за этим магглорожденным не стоит кто-нибудь. Не обязательно чистокровный или разумный, достаточно признать наследие — как это сделал Реддл в начале второго курса, когда он нашел и представил доказательства того, что его мать — Гонт, а значит, формально, он член рода, следовательно, его достижения — достижения рода. Поэтому теперь попытка любого чистокровки посягнуть на его свободу до совершеннолетия может аукнуться такому «смельчаку» серьезным магическим откатом. Такой оборот, конечно, маловероятен, потому что в роду Гонтов осталось всего два или три совершеннолетних человека и один из них в Азкабане, но, а вдруг его мать провела ритуал защиты на крови? По этой причине его и не трогали.       В каноне, насколько я помню, Грейнджер сразу же прибилась к Поттеру, а он был единственным живым членом рода, потому на неё не нападали. Все считали, что она под его защитой и покровительством.       Грейс Вуд никогда не отличалась кроткостью характера. Напористая, целеустремленная, изворотливая и при этом высокомерная. Её самомнение было просто огромным и ничего удивительного в том, что она бросила мне вызов, не было. Если бы не мой стремительный рост не только в знаниях, но и в силе, ситуация бы возникла годом позже. Обычно на магглорожденных начинали усиленно давить на четвертом курсе. Просто я была слишком умной, слишком сильной, слишком заметной. Магглорожденная студентка, обошедшая пять полукровок на третий год обучения, это исключение из правил. Мне хотели указать мое место, а заодно проучить остальных.       Я же только что отказалась от возможной защиты, которая пришла бы вместе с новыми опекунами. В конце концов, вероятный надзор взрослых гораздо хуже любого из возможных вариантов.       Хотя, конечно, не только что, а когда решила не искать родичей, то есть лет в десять.       Так что теперь я попала в очень интересную ситуацию. Дуэль с полукровкой, признанной наследницей рода. Если я проиграю, то стану её собственностью. В прямом и переносном смысле. Она сможет мне приказывать, я должна буду все выполнять. И ни слова поперек, мне не даст свободы воли моя же магия. Однако, если я выиграю, то получаю свободу. С одной стороны, чертовски мало, а с другой — у меня будет еще один плюсик к репутации. Конечно, если я выиграю, то у Грейс будет передо мной обязательство, именуемое Долгом Чести, а это очень весомо. Потому, обычно, в ситуациях, схожих с моей, старались заключить магический договор или ввести в свою семью перспективного мага любым другим способом. Тот же брак, чем не вариант.       Шансы на победу у меня есть. Пусть она и на пятом курсе, а я на третьем, за моей спиной опыт десяти лет не совсем законной деятельности, как следствие высокая наблюдательность и высокий процент удачных импровизаций, плюс два года непрерывных физических тренировок. Два лета практики магических заклинаний в самых разных условиях и с противниками из разных школ тоже не стоит сбрасывать со счетов. А еще несколько невербальных заклинаний в арсенале.       Хотя шансы на проигрыш тоже весомые, она пятикурсница, наследница рода, у неё должна быть неплохая магическая подготовка. И если я проиграю, то у меня будут только три возможности выбраться из её кабалы. Первая - стать Мастером в одном из направлений её рода, например Трансфигурации. Вторая - войти в её род на законных основаниях. Третья - выкупить себя. Были еще несколько вариантов, но они мне не подходили хотя бы просто потому, что ждать триста лет очень долго, и я не бессмертная, чтобы убить весь род. Так что настрой у меня был исключительно на выигрыш.       Дуэльный кодекс я знала. Несколько раз уже участвовала в дуэли этим летом с дурмстранговцами.       И на следующее утро, бегло пробежав глазами по расписанию, я назвала время. Дата была сегодняшней, смысла тянуть резину я не видела. Тогда же она назвала своего секунданта — Джона Флетчера, чистокровного однокурсника, а моим вызвался Габриэль Кук, что было очень неожиданно. У него ведь ведьмой была только мать, причем её изгнали из рода за мезальянс. По сути, мы с ним находились в схожих ситуациях, а он только что встал на мою сторону.       Перед дуэлью он остановил меня и с чуть неуверенной улыбкой произнес:       — Не проиграй, ладно?       Я не могла ничего сказать и просто кивнула.       В помещениях каждого факультета есть свой дуэльный зал, чтобы решать факультетские вопросы и не выносить их на всеобщее обозрение. И пусть каждый все равно узнает детали, но свидетелей позора будет меньше.       Как выглядит классическая дуэльная площадка? Это круглый зал с двумя нишами, в них находятся секунданты и на время дуэли они закрываются щитами. Зрители наблюдают с балкончиков, попасть на которые можно по узкой лестнице вдоль стены. Сами дуэлянты стоят на мраморном полу в центре круга на расстоянии трех шагов, и как только судья дает отмашку, по контуру возникает защитная сфера, и дуэль начинается. Проигрывает тот, кто выйдет за пределы круга или выпустит сноп красных искр, в нашем случае. А так, условия окончания бывают разные.       Судьей был наш декан. Он проверил палочки, работоспособность защитных артефактов, ограничил список заклинаний только теми, что разрешены Министерством, и скомандовал начало.       Традиционная магическая дуэль похожа на те, что проходили среди дворянства в девятнадцатом веке. То есть, кто метче стреляет или у кого силы больше, тот и победил. Однако никто не запрещал уворачиваться, бегать, прыгать и менять ведущую руку. Это просто было не принято, только и всего.       Потому я не стала стоять на месте, а начала двигаться, смещаться от её атак, не тратя силы на щитовые чары, а также просто прицельно била по слабым зонам её защиты.       У меня была только первая минута поединка, потом она бы адаптировалась и задавила меня опытом и большим арсеналом заклинаний. И я выжимала из себя все соки, чтобы уложиться в несчастные шестьдесят секунд. Я вспомнила все, что знала. Левиосой задирала её одежду, Люмосом слепила глаза, Секо наносила раны, Рartem vector, заклинанием для создания ветра в парусах, толкала её к черте и уворачивалась от её Бомбард, Экспульсио и прочих, не позволяя даже задеть край своей одежды, и радовалась, что дуэльный кодекс не устанавливает дресс-код, поэтому я была без мантии.       Я победила на шестьдесят первой секунде. Грейс под воздействием заклинания Locomotor mortis, обезноживание, упала и нарушила линию. Несмотря на то, что её ноги всё еще были в круге, она проиграла, так как голова и рука с палочкой были вне круга.       Я это сделала!       Мне хотелось упасть прямо там, но я знала, что это обесценит мою победу и даст другим повод вызвать меня прямо сейчас. Я не сомневалась, что меня еще вызовут — это было неизбежно, вот только не сегодня. Если я правильно разыграю карты, то у меня будет неделя до следующей дуэли.       А еще я во второй раз за обучение порадовалась, что магам не чуждо понятие «честь», потому что до конца этого года ни один маг или ведьма с другого факультета не станут вызывать меня на подобную дуэль, а для других я постараюсь не давать повода. Так что в этом году я буду сражаться только с «синими». Пока это дело только нашего факультета.       Я уверенным шагом вышла из дуэльного зала и вошла в общую гостиную, потом спокойно поднялась по лестнице и скрылась в своей комнате. И лишь тогда позволила себе рухнуть на постель.       Я чертовски устала.       Но долго разлеживаться я тоже не могла, не больше стандартного. Иначе это могли счесть слабостью. Весь этот год за мной будут наблюдать, меня будут оценивать, во мне будут искать слабину. Если я выдержу, то смогу стать самостоятельной единицей с правом голоса в Райвенкло. Иначе можно забыть обо всех своих стремлениях.       Единственный плюс данной ситуации состоял в том, что Грейс была самой сильной ведьмой факультета. Теперь меня будут вызывать только парни с четвертого по седьмой курс. Конечно, если посчитают меня достойной своих усилий. С другой стороны, чем больше волшебников я побеждаю, тем выше мой рейтинг в списке достойных магглорожденных. Тем ценнее я на «рынке магической собственности».       Как и любая победа, это палка о двух концах.       Чуть-чуть отдохнув и приняв душ, я направилась в библиотеку. Домашние задания, чтение, изучение некоторых интересующих вопросов - всё это никто не отменял.       В гостиной ведьмы смотрели на меня с большим уважением, а парни — оценивающе. Даже младшекурсники.       В этом году я решила сначала закрыть пробелы в моем образовании, а уже потом браться за новые занятия. Потому начала штудировать книги по медицине, рунам, праву, истории магии и прочему. В моем списке была и трансфигурация. Изучая её более подробно, отрабатывая заклинания, я начала интересоваться таким её разделом как анимагия и нашла два способа обращения в животное. Первый - это найти его внутри себя, а второй — рассчитать и трансфигурировать свое тело. Для последнего необходимо было знание состава крови, устройства тела, потоков энергии внутри животного, а еще понимание того, как изменить собственное и при этом не затронуть способность мыслить. Так что я решила начать с более простого пути. Тем более что краткий расчет показал на интересующий меня вид животных. Так что анимагия встроилась в мой список занятости. Зелья варились регулярно и стабильно, аптечка заполнялась и зачаровывалась. Медицинские заклятия учились и шлифовались. Удары с посохом отрабатывались. А еще я нашла крайне интересное заклятие для тренировок к дуэлям. Umbra caestu — это заклинание создавало боевого противника на основе тела и способностей произносящего и, пока не заканчивалось время или не побеждал один из противников, бой длился. Это развивало мой резерв не хуже постоянной практики.       Мне повезло. На факультете было мало людей, всего двадцать пять парней с четвертого по седьмой курс, и далеко не все они были сильнее Грейс. Бросить вызов мне решились только двое. Четверокурсник Роберт Андерсон (его я победила через десять секунд, просто ударила бомбардой ему под ноги и подхватила левиосой, а он бросил в меня всего лишь одно заклинание и от него я увернулась) и пятикурсник Джон Флетчер, жених Грейс (его я победила с трудом в конце первой минуты, он явно учел мой стиль ведения дуэли и пытался подстроиться под него, но я выцарапала у него свою свободу. Без тренировок он бы меня порвал).       А потом ко мне подошел семикурсник Бартемиус Крауч, которого я опасалась. Он был гораздо умнее, опытнее и сильнее всех остальных. Выходец из чистокровного рода, с матерью из Блэков, я была ему не соперница. Всё, на что я могла рассчитывать — это удача и немного читерства в виде стихийного дара.       С даром вообще возникла странная ситуация. У ритуальной фразы отречения были последствия, зачастую отрицательные, когда все родовые проклятия атаковали несчастного гордеца, освобождая семью. Некоторые рода даже специально вынуждали слабых волшебников отрекаться от семьи ради этого. Единственная причина моего согласия была в том, что общие ритуалы, проведенные на первом и втором курсах, не подтвердили мою полную принадлежность к какому-либо роду. Проще говоря, я не была потерянным в младенчестве наследником или просто рожденной в законном браке. Но в связи с этой ситуацией… Либо моих родителей изгнали, либо я была Обретенной, либо всё-таки бастард. Гораздо реже возникает другая ситуация, когда родовые заклинания защиты не дают личному дару развиваться. Тогда после отречения дар раскрывается во всю мощь. Случаев, когда после этого человек оставался вменяем и жив, было ничтожно мало.       Мой дар — прорицание.       Причем не тот, где тебя накрывает, как под кайфом, и ты глаголешь истину. Таких провидцев холят и лелеют, их предсказания записывают и хранят. Их слова не подвергают сомнениям. Таких называют проводниками Судьбы.       А вот я — разрушитель пророчеств. Хорошо, что мисс Янг, наш библиотекарь, привыкла к моим самым странным вопросам и спискам чтения, потому что иначе возникли бы вопросы, почему я читаю про парий общества? Потому что мы не просто видели пророчества, мы знали, что сделать для того, чтобы оно не сбылось. Греки убивали всех обладателей этого дара, римляне наоборот связывали клятвами и заставляли менять пророчества по усмотрению императора. Англичане же деликатно просили работать на Отдел Тайн. Точнее, Отдел Тайн деликатно приглашал в свои ряды, причем это было предложение, от которого нельзя отказаться.       Как только мой дар станет известен, меня запрут. Это я увидела первым.       Знаете, это очень мозговыносяще, только мои навыки в окклюменции не давали мне сойти с ума и то, защита трещала по швам. Находиться в обществе было очень тяжело. Я видела, что случится с каждым учеником, причем не какие-то абстрактные моменты из жизни, а именно смерть. С учетом того, что половину из них убьют… Ничего хорошего.       А еще Крауч меня пугал просто потому, что все его родственники были так или иначе связаны с Министерством. Отец — глава Департамента Магического Правопорядка, мать работает на Отдел международного магического сотрудничества. Это было не то знакомство, которое мне хотелось бы переводить в более близкую плоскость, но выбора у меня не было.       Бартемиус Крауч предложил мне договор: мастерство в Чарах или Артефакторике, взамен я буду лояльна их роду. Как много кроется в таких простых словах. У рода Краучей действительно были слабые артефакторы и заклинатели. Помочь они мне могли, лишь оплатив учебу, учебники и прочее (что в сумме выходило в десять тысяч галлеонов), а я собиралась развиваться именно в этой области, возможно захватив Трансфигурацию и Боевую магию. И лояльность с моей стороны не настолько уж малая цена, возможно, меня попросят установить защиту или создать несколько артефактов. Впрочем, что гадать, если мой ответ положительный? Шансов против Крауча у меня нет. Да и я только выигрываю от этого сотрудничества. Нападок на меня больше не будет, да и защита от разных аристократов… Выбора-то на самом деле у меня нет.       И на следующий день на моем предплечье темнела метка рода Краучей. До тех пор, пока я не получу мастерство, она не исчезнет.       Немного похоже на клеймо, самую малость, ну так и я не в сказке… А я еще гадала, когда читала Поттера, почему метка у Пожирателей была именно здесь? Да потому, что это давняя традиция, пришедшая еще из Рима.       Мне хотелось запереться в своей комнате и выпустить свои чувства, но это означало бы слабость. А потому я вела себя так же, как и раньше, лишь на тренировках позволяя себе сорваться и разнести несколько помещений.       А после каникул мимо меня прошла Грейс и поздоровалась. С начала этой эпопеи она меня игнорировала и вполне логично, что её манеру поведения переняли и остальные ведьмы Райвенкло. А её приветствие означало, что меня приняли. Не просто членом факультета или ведьмой. Нет, негласный лидер Райвенкло признавала за мной право быть свободной. Самой решать куда идти, как жить, что развивать. Пусть и учитывая покровительство рода Крауч.       В целом, после этого всё осталось по-прежнему. Я зависала в библиотеке, тренировалась в заброшенном классе, иногда скрывалась в случайно найденной Комнате-по-Желанию и училась как заведенная. Моя аптечка росла и пополнялась, заклинания выходили просто замечательно и я, наконец, смогла выиграть поединок у своей тени. Пусть и один на сотни проигранных, но я смогла это сделать. Анимагия продвигалась очень медленно. Для хорошего результата нужно было найти в себе зверя (просто сложно), сварить зелье (очень сложно) и прочитать заклинание (чертовски сложно).       Потому что это были не привычные мне две-три фразы на латыни, а полноценные три катрена, которые без тренировки не произнесешь. Зато я стала говорить четче и внятней. А еще у меня возникло несколько вопросов для летней практики. Там, куда я направлялась, это было несложно проверить. Правда ли, что музыка может искажать заклинание? Можно ли создать цепочку заклинаний и запускать её не латиницей, а песней? Может ли тяжелый рок «убить» заклинание?       Посох тоже стал несколько более весомым орудием, нежели простая деревяшка. Протего запускался, когда я сжимала посох в определенном месте. Накопителя хватало на три минуты, но после полевых испытаний амулета я рассчитывала только на сорок секунд. В общем, требовалась доработка.       По результатам летних экзаменов я смогла обойти Элоизу Малфой на три балла и уступала Долохову один балл. Если бы они не перевелись, то я была бы на шестом месте и дышала в затылок Малфою, а так я оставалась седьмой. Но даже мой декан удостоил меня легкой улыбки на последнем пиру. Я ведь маглорожденная, сумевшая обойти чистокровную! Я была чертовски уставшая и счастливая до жути.       Я смогла.       Я это сделала.       А вот взгляд Тома Реддла мне не понравился. Надо будет держаться начеку рядом с ним.