Если сегодня у тебя все в жизни хорошо, помни о том, что, несмотря на это, завтра все внезапно может обернуться плохо.
© Али Апшерони
Знаете, как начинается отпуск лыжника? Вы думаете, что скорей всего с простого ленивого утра, в котором тебе не надо на очередную тренировку? Так вот, забудьте. Утро спортсмена в отпуске начинается с пробежки или тренировки, у кого как. На самом деле, я безмерно благодарна лыжам, что они так плотно вошли в мою жизнь, я стала гораздо более дисциплинированной и ответственной. Вот и сейчас время на часах 7 утра, а я уже бегу по небольшому скверу Китай-города и наслаждаюсь тишиной утренней Москвы. Сегодня 1 мая, а значит весь город уедет за город, и сегодня должно быть потише в самой столице. Хотя, это всего лишь наивные ожидания, на самом же деле народа, как всегда будет много. Я каждый день делала утреннюю пробежку для поддержания своей формы. Неважно, находилась ли я сейчас в отпуске, на сборах или просто свободно проводила время. За последние два года мне удалось закрепиться в основе, и в этом году даже стать лидером женской сборной, именно поэтому я не собиралась терять эти достижения, а значит упорно занималась. Сегодняшний день обещал быть наполнен событиями. Во-первых, практически вся наша сборная прилетела в Москву. Пересадки, будь они неладны. Хотя я старалась отделаться от этих мыслей, но с улыбкой вспоминала возмущения Устюгова, который пригрозил, что если я с ним не встречусь, он будет орать серенады под моим окном, пока меня не возненавидят мои соседи. Многие люди могли бы подумать, что Сережа не способен на такие авантюры, он же серьезный и скромный. Ой, вы его просто не знаете, ребят. Он правда может сделать это. От всех этих веселых мыслей меня отвлек звук оповещения об СМС. Быстренько выудив телефон из кармана спортивных штанов, я решила посмотреть, кто же такой бессмертный в 7 утра. Серж Утюгов: Мы только приземлились. И, кажется, Легков совершенно не собирается улетать обратно в Ханты. Думаю, обязательно совершит набег на твою квартиру — держись. Я, кстати, тоже собираюсь совершить набег к тебе. Ты. Обязана. Мне. Всё. Рассказать. В 14-55. На Патриарших. 7-32. 1 мая 2017 года. Ирис: Спасибо за предупреждение. Ох, я буду молчать: Р 7-35. 1 мая 2017 года. Я надеялась, что у Легкова хватит ума просто ехать в Ханты, и не лезть в данный момент ко мне. Кажется, я ошиблась. И это совсем не радовало. Что с ним, что с Юлей видеться мне совершенно не хотелось. Именно поэтому сейчас мне пришлось завершить свою пробежку, вспоминая сколько требуется времени, чтобы от Шереметьево добраться до моей квартиры. Может, мне предстоит с ним увидеться. Спортсмены должны быть сильными, смотреть в глаза своим трудностям. Но спортсмены спортсменами, а я, как девушка, которой изменяли больше 3 месяцев, не могу и не хочу его видеть. Подходя к подъезду, я заметила Марию Васильевну, миловидную старушку, которая кажется двадцать четыре часа семь дней в неделю сидела на этой лавочке и знала всё и обо всех. Серьезно, сейчас 7-45 утра, 1 мая. Она уже на скамейке. Просто какой-то шпион в платье. — Доброе утро, Марья Васильевна, — быстренько проговорила я, убирая наушники и плеер в карман штанов. Мой план на данный момент был до невозможности прост. Быстренько прийти домой, собраться и выйти из дома до того, как туда доберется...
Flashback. Около четырёх лет назад. Двадцатилетняя девушка бежала по хрустящему снегу, который выпал совсем недавно. Это были первые тренировки на снегу в этом году, а значит, близилось начало нового биатлонного сезона. Ирис всеми силами старалась отобраться в сборную, но с каждым годом это становилось делать все сложнее и сложнее. Несмотря на хорошую скорость на лыжне, которую показывала девушка, стрельба давалась в разы сложнее. Да, и в основу команды практически не брали «молодежь», давая шансы тем, кто уже не раз проваливался на стартах. Ирис влюбилась в биатлон с пятнадцати лет, как только перешла в него. Впервые взяла винтовку в руки и почувствовала — пропала. С каждым разом она старалась всё больше, упорно работала над ходом, стрельбой. Под руководством своего личного тренера абсолютно всё было легко и в радость. На лыжне девушка училась всему быстро, и из-за небольшой комплекции всегда могла показать скорость, а со стрельбой помогал лучший тренер в мире, который как раз и переманил ее в биатлон. Виктор Анатольевич Воронов стал тем человеком, который научил Ирис стрелять, всегда помогал и поддерживал. Верил в неё больше всех. На тот момент, даже больше её собственных родителей. Всё шло довольно успешно, девушка показывала хорошие результаты на Кубке России, смогла завоевать личную золотую медаль на Юниорском чемпионате мира в спринте и даже эстафетное золото на том же чемпионате. Стрельба была на высшем уровне, Ирис стала одной из самых метких в команде, и на неё уже в девятнадцать возлагались огромные надежды. Но всё рухнуло в один момент. Когда в какой-то момент разладилась стрельба и Ирис, как ни старалась, не смогла её наладить. Ирис до сих пор вспоминает дату — 3 июня 2013 года. Этот сезон должен был стать лучшим в ее карьере. Ей сказали, что скорей всего она сможет попасть в резерв команды, да еще и в олимпийском сезоне. В 20 лет такие перспективы казались невероятными, особенно для российского биатлона. Девушка упорно готовилась к сезону. Шёл второй день, после того, как она вернулась из отпуска и приступила к тренировкам. И всё было хорошо, пока ей не сообщили страшную новость. Ирис до сих пор помнит те страшные заголовки газет.«Заслуженного тренера РФ по биатлону Виктора Анатольевича Воронова сбила машина».
Каждый раз она прокручивает эти строки и возвращается в тот день. Солнечный и теплый день выдался 3 июня. Спортсменка готовилась к очередной тренировке, которые проходили в Ленинградской области в одном из спортивных комплексов. Хотя Виктор Анатольевич обещал проверить ее сегодня лично и проследить за ее стрельбой, его не было на тренировке. Сейчас уже должна быть вечерняя тренировка в зале для поддержания физической формы, а Воронова она не видела с утра. Кажется, и все тренеры сегодня что-то скрывали и были какими-то загадочно-хмурыми с утра. До похода в зал оставалось около 20 минут, и Ирис решила провести их во всемирной паутине. Тогда она всё и узнала. Сразу же зайдя на главную страницу Яндекса, девушка увидела этот страшный заголовок, который поделил ее жизнь в биатлоне на «до» и «после». В обычной журнальной статье было сказано о том, что ночью Виктор Анатольевич возвращался в спортивный комплекс, когда пьяный водитель врезался в него на всей скорости. Его не успели довезти до больницы, тренер скончался в карете скорой помощи. Девушка плохо помнит, как на следующий день кто-то из тренерского штаба им сообщил эту новость, плохо помнит, как была на похоронах фактически второго отца. Хоть Виктор Анатольевич был стрелковым тренером не для одной только Ирис, все-таки с ней он проводил больше времени, чем с другими. И именно он открыл для неё биатлон. Спортсменка сразу же отказалась от предложения небольшого отдыха от их тренеров. И принялась за тренировки. Жемчужная понимала, что если ей дадут перерыв, она просто сойдет с ума и замкнется в себе. С особым рвением она стала все больше и больше тренироваться, только вот стрельба разладилась буквально за один день. Сколько бы девушка не старалась ее наладить, но каждый раз, приходя на стрельбище, глаза её застилала будто пелена тумана. Стрельба рассыпалась на глазах, а скорость на лыжне, наоборот, радовала. Откуда-то у Жемчужной брались силы с огромной скоростью проходить участки трассы, но допускать после этого чуть ли не по пять промахов на каждом рубеже. В итоге, весь олимпийский год, о котором так много мечтала девушка, прошел в борьбе со стрельбой, ну и теперь уже редкими выступлениями на кубке IBU. И в конце концов, Ирис Жемчужная приняла решение перейти в лыжи. Она перестала мучить себя и тренеров по стрельбе, которые никак не могли поправить когда-то великолепную стрельбу....
Девушка вынырнула из воспоминаний ровно в тот момент, когда миловидный официант с именем «Костя» принес ее заказ и быстро удалился, оставив девушку одну наедине со своими грустными воспоминаниями. А ведь прошло три года с того момента, как она ушла в лыжи. Даже не верится, что прошло уже три года. За это время она успела основательно закрепиться в сборной, и провести два очень хороших лыжных сезона. И прошло ровно три года, с того момента как она последний раз брала винтовку в руки. Тогда она просто постаралась вытолкнуть из сердца любимый биатлон и стрельбу, и просто ушла с головой в лыжи. И вот теперь, совершенно не чувствуя вкуса ни кофе, ни блинчиков, полностью погруженная в свои мысли, Ирис покончила с завтраком. Скучала ли она по биатлону? Определенно. Ей не хватало того задора и непредсказуемости, которого всегда было много в этом виде спорта. Ей не хватало весёлой компании русских журналистов, которые просто обожали свою работу и делали всё в своё удовольствие. И, конечно же, ей не хватало того самого громогласного и невероятно высокого «голоса биатлона», Дмитрия Губерниева. Посмотрев на часы, девушка отметила, что, оказывается, просидела в кофейне около двух часов и совершенно их не заметила. До встречи с другом было еще много времени и оставалось только отправиться по своим делам, которых за время отсутствия Ирис накопилось очень и очень много....
Время неумолимо бежит вперед, а особенно быстро тогда, когда ты стараешься сделать как можно больше запланированных дел. Вот и сейчас, погружённая в заботы, я совершенно не заметила, как времени уже оставалось все меньше и меньше. И теперь, я еще могла схлопотать от Сережи за опоздание. Оставалось буквально 10 минут до нашей встречи, а я еще пробиралась до Патриарших прудов. Кто же знал, что за время тут все перероют, и придется ползти чуть ли не на цыпочках по одной из дорог до этих чертовых прудов из Мастера и Маргариты. Кстати, в каком-то смысле это всегда было «нашим» с Сережей местом. Патриаршие пруды, рядом с табличкой «Никогда не разговаривайте с незнакомцами». Просто мы действительно когда-то давно, где-то около восьми лет назад, познакомились именно около этой таблички. Нарушив это самое правило. Вернее, мы немного знали друг друга. Пару раз виделись на соревнованиях, ведь Устюгов тоже начинал с биатлона, но после того, как не смог пробиться в сборную, перешёл в лыжи. Оказывается, тогда Сергей меня узнал и принялся выпытывать у меня, правда ли это я. Было забавно. Но я, следуя правилу книги и таблички, не разговаривала с незнакомцами. Однако, прошло уже восемь лет с той встречи, и мы очень крепко дружим. Иногда все-таки можно нарушить правила, чтобы обрести что-то или кого-то в своей жизни. Времени было уже 15-08, а телефон молчал. Это значит только одно — победитель Тур де Ски ждет. Он никогда не звонил, когда кто-то опаздывал, зато потом мог очень отчитать. Чтобы все, кто перерыл прекрасную дорогу к Патриаршим, провалились, блин. Я увидела Сережу еще со спины. На удивление, сегодня на Патриарших практически никого не было. Я успела это рассмотреть, пока шла к нему на встречу. Только каких-то два человека сидели на дальней скамейке, и вот ещё мы с Сережей. — Прости-прости-прости, — быстро проговорила я, когда уже подходила к нему, а он обернулся и строго посмотрел на меня, сложив руки на груди. Чтобы чуть-чуть смягчить мужчину, я сразу же обняла его и поцеловала в небритую щеку. Ой, отрастят себе щетину, а нам потом мучайся. — Тут просто дорогу перерыли к Патриаршим, пришлось тратить на это время. — Ирис, когда-нибудь я тебя прибью, честно, — нарочито серьезно проговорил Сережа, после чего улыбнулся и чуть-чуть сильнее прижал меня к себе. Только теперь я заметила, что на лавке позади него стоят два стаканчика с кофе. — Знаешь, я жду подробного рассказа от тебя, — беря один из стаканчиков и протягивая его мне, проговорил мой лучший друг. — А что тут рассказывать? — принимая стаканчик, я пожала плечами и убрала очки на голову, ибо в тени прудов они были совершенно не нужны. Сделав небольшой глоток горячего кофе, я улыбнулась своему любимому вкусу латте, и мы не спеша пошли вдоль пруда. — Сначала ты мне расскажи, что происходило позавчера на базе? — О, это было невероятно, — сказал друг, мило картавя последнее слово. — Легков пришел в номер часа через полтора после тебя, и я ему сразу указал на пакет, сопровождая всё этой фразой «Ириска залетала», — на этот комментарий я его легко пихнула в бок, от чего он только закатил глаза. — Открыл пакет, прочитал записку, достал небольшую бархатную коробку. Весь такой взбесился, да и поник как-то одновременно. Быстро спросил, как давно ты заходила, и после ответа убежал из номера. — Сережа сделал пару глотков кофе, аккуратно беря стаканчик в другую руку. Некоторое время мы медленно прогуливались, молча, просто наслаждаясь прекрасным днем. Устюгов, видимо, пытался сформулировать свои мысли, а я просто пыталась не утонуть в воспоминаниях того дня. Чтобы меня опять полностью не погрузило в пучину боли и безысходности. — После того, как он, видимо, не обнаружил тебя в номере, а соседка успела сказать, что ты уехала, он вернулся обратно. Был весь какой-то раздраженным. Минут через пятнадцать примчалась Белорукова, они о чем-то очень бурно, но тихо переговаривались. Честно, я не подслушивал. Я, в общем, ничего не понял. Только то, что ты успела разбудоражить всех. Сережа неодобрительно покачал головой, а потом заинтересованно взглянул на меня. Сейчас его глаза были похожи на грозовые тучи, а значит, он переживал и злился. — И поскольку я прекрасно знаю тебя, ты мало, что делаешь без причин, плюс я помню твою СМС, поэтому жду твоего подробного рассказа, подруга. Сейчас. — Если вкратце, как ты понял, мы расстались с Сашей. Надеюсь, он сам обо всём догадается, — мне пришлось начать свой рассказ. Сделав небольшой глоток кофе, я с невидящим взглядом пошла дальше, собираясь с мыслями. — Я пришла в раздевалку после тренировки, и застала в душе Сашу и Юлю Белорукову. Как ты понимаешь, они там не душ принимали. Я узнала Легкова по его тату на ноге. Будь неладен этот его дурацкий иероглиф! Я усмехнулась и одновременно мотнула головой, прогоняя слезы, которые вдруг решили, что сейчас как раз самое время брызнуть из глаз. — Я быстро убежала из раздевалки, не замеченная ими, а потом заказала срочный билет в Москву, поговорила с тренерами, что-то наплела им. Честно, не помню даже. И уехала. Сергей понимал по состоянию лучшей подруги, что она еще не все высказала. И что сейчас Ирис становится чуть легче, хотя бы от того, что она делится с ним своими переживаниями. Пустой стаканчик уже давно отправился в урну, а руки сжимались в кулаки. Легков был отличным спортсменом, всегда мог поддержать всех ребят из сборной, можно сказать, был её бессмертным капитаном на протяжении многих лет. Вот только до Ирис девушек менял как перчатки. Отношения между мужчинами давно были напряженными, поскольку Устюгов не на все сто процентов доверял олимпийскому чемпиону. Он действительно боялся, что однажды Александр сделает больно его любимой подруге. И за полтора года их отношений он вроде успокоился. А вот сейчас ему очень хотелось врезать Легкову. И как можно сильнее, чтобы выместить всю злость, которая в нем копилась по ходу рассказа девушки. — Когда я уже выходила из номера, Полина сказала, что вся сборная была в курсе об их шашнях и встречах, — на выдохе добавила девушка, останавливаясь и с болью в глазах смотря на Сергея. — Знаешь, что было в том пакете? Её карие глаза были наполнены невероятной пустотой, потерянностью и… слезами. — Что? — Сережа аккуратно взял девушку за руку, стараясь придать ей душевных и моральных сил, чтобы справиться со всем этим. Он чувствовал, что вся боль еще содержится в этой последней фразе. — Обручальное кольцо. Голос задрожал, и Ирис расплакалась на глазах удивленного лыжника. — Понимаешь, — захлебываясь в слезах, говорила девушка, — неделю назад он сделал мне предложение, а позавчера изменял и ведь не первый раз мне с лучшей подругой. Парень, слыша истерические нотки в её голосе, поспешил прижать девушку к своей груди. — Я ненавижу его. Просто ненавижу, — стараясь вырваться из его объятий, горячо проговорила Ирис. Сергей же просто посильнее прижал девушку к себе, успокаивающе гладя ее по голове. Он заметил, что на Патриарших прудах уже никого не осталось, и это его порадовало. Все-таки, после этого сезона они стали достаточно узнаваемыми, и не хотелось бы сейчас быть пойманными фанатами или, не дай Бог, папарацци. Как бы в данный момент молодому парню не хотелось набить морду Легкову, сейчас надо было успокоить подругу. За восемь лет дружбы он знал, что сейчас нужно просто помолчать и побыть рядом. — Ирис, дорогая, — парень продолжал гладить девушку то по волосам, то по плечам. — Я не буду тебе сейчас говорить сладких фраз о том, что всё будет хорошо, и ты найдешь еще того парня, который сможет тебя оценить и не предаст. Тебе сейчас это не нужно, я знаю. Сережа аккуратно взял девушку за плечи и заставил посмотреть себе в глаза. Она постаралась вытереть тыльной стороной ладони дорожки слез и принялась внимательно изучать взглядом друга. Что же он скажет? — Ты просто сможешь это пережить, вынести из этого урок и стать сильнее. Я знаю, что ты, — парень покачал головой и с улыбкой взглянул на подругу, — вернее, мы, сможем через это пройти вместе. Я тебя не брошу. Серёжа еще раз крепко обнял свою подругу, не требуя от нее ответа. Он просто старался её поддержать. — И я просто прибью его при встрече, — пробормотал себе под нос Устюгов....
Наверное, иногда мы не осознаем важность разговоров и поддержки друзей. После прогулки с Сережей, после его где-то деликатного молчания, а где-то простых, но важных слов, тьмы в моей душе, кажется, стало меньше. Мы поговорили, это было непросто, но мне стало намного легче. А после мы просто гуляли по таким любимым и таким знакомым улочкам Москвы, наслаждались прекрасной погодой и пустыми разговорами. Вспоминали самые яркие моменты сезона, шутили и вдоволь насмеялись. Кажется, мы выпили очень много кружек кофе, который брали на вынос в кафешках, то и дело попадавшихся нам по пути. Ох, в обычный день нам бы влетело от тренеров, но сейчас нам было всё можно, ведь мы были в отпуске. А к десяти часам вечера я добралась до дома. С Серёжей я распрощалась, покинув его возле метро, а он очень хотел меня проводить. Но, во-первых, я не хотела давать нашему божьему одуванчику, Марье Васильевне, повод для сплетен, а во-вторых, мне совершенно не хотелось, чтобы тут, к примеру, встретились Легков и Устюгов. Хотя я очень надеялась, что Саше настолько терпения не хватит, и он не будет ждать меня под окнами, или, не дай Бог, у самой двери в квартиру. Около подъезда никого не было, поэтому я выдохнула и зашла в дом. Легко улыбнувшись своим мыслям, я нажала на кнопку 15 этажа лифта. Да, я жила в высотном доме и была этим более чем довольна. Особенно по вечерам вид из огромных окон спальни открывался просто потрясающий. Наконец-то лифт поднялся на нужный этаж, а я вышла на своём этаже. И все-таки я ошиблась в терпеливости Легкова. Он сидел на лестнице около двери моей квартиры. С шикарным и большим букетом роз, и с чемоданом в руках. Как только он услышал звук открывающихся дверей лифта, то поднял голову. Мне кажется, он посмотрел в мою сторону не только с надеждой в глазах, но и как будто бы с какой-то злобой. Он поднялся и взглядом собственника осмотрел меня с головы до ног. — Где ты была? Почему ты так поздно возвращаешься домой? Легков проговорил это с нарастающей злобой, строго смотря на меня. Раньше я бы стушевалась под этим взглядом, ведь я привыкла, что он гораздо старше меня и опытнее. В такие моменты я привыкла слушать его и чувствовала себя виноватой. Но не сейчас. Сегодня днём Сергей напомнил мне, что я «пай-девочкой» никогда и не была. Легков как-то слишком быстро смог меня приручить. — И что, чёрт возьми, с твоим телефоном, Ирис? Я, честно говоря, опешила от такого обращения. Как будто он имеет право мне что-то предъявлять, после всего того, что я видела, после всего, что я теперь знаю. — Вообще-то всё это теперь тебя совершенно не должно касаться, Александр. Я специально назвала его полностью по имени, желая выделить мое нынешнее к нему холодное отношение. А ведь я редко его так называла. Чаще «Саша», «мой чемпион»… Но теперь — довольно. — Жемчужная, что ты вообще такое говоришь? — слегка повысив голос, начал Легков. — То есть как это — меня не касается? И вообще, что это за игра с кольцом? Что за спешное бегство из Тюмени? Подойдя вплотную ко мне, олимпийский чемпион сказал это с нескрываемой злобой в голосе. Пришлось срочно отходить на пару шагов назад, оставляя хоть какое-то расстояние между нами. Наверное, этот тон меня разозлил больше всего. Саша привык видеть во мне милую, домашнюю девочку, но сейчас всё изменилось. — Так будешь разговаривать со своей Белоруковой, Легков! — смотря прямо в глаза цвета моря во время шторма, проговорила ледяным голосом. — Я просто сняла лапшу с ушей, которую вы вместе с Юлечкой вешали мне на уши с января! Я пыталась задеть его, сказав последние слова с ядом и ехидством, но боль кольнула меня снова. Но надо было держаться! — Я видела вас в душе, — угрожающе прошипела я и взмахнула волосами, отворачиваясь от него. — Поэтому ты мне больше ничего не смеешь предъявлять, больше для меня ты никто, Легков! Я быстро прошла мимо него и открыла дверь. Саша же стоял словно громом пораженным, такого напора он мог ждать от Белоруковой, а не от меня, вечно доброй и милой Ирис, его Ирис. — Удачи в личной жизни, Александр! — я добавила это с долей иронии, злобы и самое главное, как показалось Легкову, с ледяным равнодушием. После чего я зашла в квартиру и хлопнула дверью, оставив ничего не понимающего чемпиона на лестничной площадке.