* * *
В этот день Юрий был более подавленным, чем обычно, то ли от нахлынувших воспоминаний, то ли от особенно взбудораженного поведения окружающих и суеты, буквально витающей в воздухе. Он не обращал внимание ни на глупые подколы Жан-Жака, ни на раздражающую сопливость Юри, ни на его наивное лепетание с Виктором. Ему не хотелось ничего замечать, просто хотелось уйти от всего этого движения в чьи-нибудь крепкие объятия, потонуть в них и никогда не отпускать. После того, как Отабек стал Юрию единственным, настоящим другом, его мир перевернулся с ног на голову. Он мог улыбаться только с ним, только его общество вызывало у русского искренние эмоции. В обычное же время, он ходил мрачнее обычного, меньше огрызался, и вообще, будто стал другим человеком. После долгой изнурительной тренировки казах предложил Юрию проводить его до номера, под предлогом того, что русский похрамывает, на что тот, после недолгих уговоров, согласился. По пути домой Юрий застыл на широком общем балконе. Он засмотрелся на пейзаж ночного города, освещенного множеством старинных причудливых фонарей. По небу рассыпались миллионы ярких звезд, окаймляющих своими кружевами полную луну, завораживающую своим видом любого зазевавшегося прохожего так, что невозможно было отвести от нее взгляд. Отабек стоял рядом и вглядывался в небо все таким же, не отражающим эмоций лицом, он стал кратко переводить взгляд на стоявшего рядом юношу. Его глаза мягко блестели зелеными огоньками, за ними можно было наблюдать целую вечность, и Алтын наслаждался каждым мгновением, проведенным с русским. - Юра, держи, ты замерзнешь, - казах снял с себя кожаную куртку и накинул ее на узкие плечи паренька. Блондин сначала удивленно посмотрел на него, но поймав на себе заботливый взгляд карих глаз, тут же благодарно улыбнулся и коротко кивнул головой, отчего густые светлые пряди волос упали на красивое лицо подростка. Они медленно продолжили путь до номера, болтая о своем. Наконец дойдя до нужной двери, Юрий открыл ее ключом и жестом пригласил друга войти. Посередине уютной комнаты стоял большой диван на который Плисецкий устало плюхнулся, закинув ноги на журнальный столик неподалеку. - Ну я тогда пойду, наверное, - казах только повернулся к двери, как его окликнул хрипловатый, усталый голос подростка. - Бека, не уходи… Побудь со мной, немного… - Юрий откинул голову на спинку дивана и слегка наклонил ее набок, чтобы видеть Алтына. Тот, сняв обувь и поставив ее в угол, присел рядом с блондином. -Юра, ты хромал, пока мы шли, что с твоими ногами? Может я смогу помочь? – Многим Отабек мог показаться навязчивым и слишком заботливым, но только не Юрию, потому что когда Алтын обращается к нему, проявляет заботу, его слова и действия пропитаны вниманием и нежностью, а как нам известно, казах не часто проявляет настоящие чувства. Так что Плисецкий очень ценил это. - Не, спасибо, я сам потом разберусь, - блондину сейчас было не до этого и он просто равнодушно выдохнул эти слова в потолок. Но несмотря на то, что Отабек всегда спрашивал у него разрешения, например, на то чтобы заехать погостить, или заскочить в какую-нибудь забегаловку, во время прогулки, сейчас он проигнорировал протесты друга и придвинувшись поближе к столику начал аккуратно стягивать носки. То, что он увидел повергло его в шок. Множество синяков, ссадин, свежих кровоточащих мозолей краснели на маленькой ступне Юрия. Как фигурист он его понимал, многочисленные травмы после тренировок- обычное дело, но чтобы так запустить ноги… Иногда, смотря на Юрия, казах удивлялся, как он вообще может прыгать. И ту боль, что доставляют и моральные и физические переживания, ту, что некогда он и сам испытывал на себе, Отабек прикинул на Юре. Только сейчас он понял настоящую силу этого, на первый взгляд хрупкого, русского монстра с глазами солдата. - Где у тебя аптечка? Я не могу это так оставить, как ты вообще мог ходить с таким количеством необработанных ран?! – казах явно нервничал, он спешно поднялся на ноги, так и не дождавшись ответа. - Бека, ну что ты так всполошился,- Юрий поймал на себе слегка сердитый взгляд,- на нижней полке в том шкафу. – удивленными глазами он следил, как его друг носится по дому, роется в шкафах. Когда он, наконец, нашел желанный чемоданчик он резким движением сел рядом с ногами Плисецкого, заставив того вздрогнуть, и начал доставать все необходимое из аптечки. Каждый раз, когда смоченный йодом кусочек ваты прикасался к ране, Юрий сдавленно шипел, словно кот, но старался не двигаться, чтобы не мешать доктору-самоучке, который с такой заботой забинтовывал его ноги. - Ну вот и все, я закончил,- закрепив последний край бинта, Отабек положил аптечку на место и сел рядом с юношей. -Спасибо, Бека… - Юр, что-то случилось? Ты какой-то грустный, - казах попытался вглядеться в зеленые, затуманенные глаза русского, но резкое движение того заставило его отшатнуться. Одним движением Юрий поднялся и крепко обвил руками грудь брюнета, уткнувшись щекой в слегка мешковатую толстовку. Опешивший Отабек уставился на белокурую макушку, светлевшую у него прямо под носом и, немного подумав, аккуратно обнял мальчишку в ответ.***
В голове Юрия не было ни одной разумной мысли, все смешалось в кучу безумия, чувства заглушали эмоции и наоборот, казалось, что вот-вот все накопившееся за много лет вырвется наружу и начнет сметать все на своем пути. Но к его счастью все сокрытые порывы увидели свет, лишь бликуя на тонкой мокрой дорожке, струящейся по щеке блондина. Из его глаз текли крупные слезы, которые ему никак не удавалось остановить, сделать вид, что ничего не было, уже не получится, Юрий выдал свою беспомощную натуру, которую столько лет прятал от посторонних глаз***
-Юра, ну ты чего?- Отабек медленно провел слегка шершавыми пальцами по бледным щекам, собирая с них крупные капли. Но только он хотел заглянуть в глаза Плисецкому, как тот отвернул голову в противоположную сторону, сильнее вжимаясь в мягкий флис. - Нет… Не смотри… - Юрий тихо пробормотал эту фразу, пытаясь вытереть остатки слез о ткань толстовки. - Почему же? –казах с недоумением выдохнул прямо в плечо юноши,- ты меня стесняешься? -Нет… Просто… Просто не хочу, чтобы ты видел меня таким… - узкие ладони по-детски сжали ткань одежды, будто боясь хоть на секунду оторваться, когда казах немного двинулся, ложась на диван. Русский лежал на брюнете, который в свою очередь, приобняв, нежно поглаживал его по голове пытаясь успокоить. И вдруг юный фигурист наконец поднял заплаканный взгляд на Отабека, отчего тот невольно вздрогнул. Юрий оказался у лица казаха непозволительно близко и, встретившись с ним взглядами, молниеносно впился в его губы своими. Алтын застыл в ступоре с слегка приоткрытым ртом. Ему просто сносили голову такие неумелые, но старательные ласки Юрия и он, перехватив инициативу, стал отвечать. Воздуха стало не хватать и поцелуй пришлось разорвать . - Прости, Бек, я не хотел… - Юрий заикался. Он чувствовал, что теряет что-то важное, что теряет единственного друга. Плисецкий отвел смущенный взгляд в сторону, но его тут же прервали. - Успокойся ты, все хорошо,- голос Отабека еле заметно сменился, несмотря на прежнее выражение лица, он стал теплее. Эта фраза пробила Юрия, словно молния, заставляя всем телом почувствовать электрический разряд. Отабек чуть приблизился к лицу юноши и вновь прильнул к его мягким узким губам своими. Он целовал уверенно, но нежно, заставляя полностью поддаться эмоциям, отключив голову. Первое, второе, а за ними и третье, чувственные прикосновения губ связывали их. Даже сквозь те приятные вибрации, проходящие по всему телу от каждого прикосновения Отабека, Плисецкий понимал, что они вряд ли смогут остаться друзьями после этого. Но он не мог это остановить, вернее не хотел. Отабек нежно, будто боясь повредить или разбить это тело, напоминающее фигурку фарфоровой куклы, пропускал пряди пшеничных волос через пальцы. -Юра, ты… ты мне нравишься, может, я даже люблю тебя, ты против или нет? – казах, как всегда, был настроен серьезно, но теплый, слегка подрагивающий голос и раскрасневшиеся кончики ушей с головой выдавали его волнение. -Дурак ты, если думал, что я могу быть против… Я тоже тебя люблю.