amarcord.

жила раз на свете блондинка, на съезженской в доме шестом. была хороша как картинка, и бойкая очень при том. крутится, вертится шар голубой, крутится, вертится над головой, крутится, вертится, хочет упасть, кавалер барышню. таких, блин, хорошеньких ручек, на свете не видел никто. ходил к ней курчавый поручик, в нарядном и светлом пальто. где эта улица, где этот дом где эта барышня, что он влюблен вот эта улица, вот этот дом, вот эта барышня. Z — Засыпаешь? Рената… Певица слегка коснулась предплечья. Женщина вздрогнула. — Нет, нет… просто неожиданно наступило осознание того, что ты позвонила. Согласилась. Вот ещё утром я не знала этого, а сейчас такой уже глубокий вечер и мы в твоей квартире… Земфира, этот звонок так ко времени, ты даже не представляешь. Приложив пальцы к губам, покачала головой в подтверждении только что сказанных слов. Рамазанова улыбнулась и разлила остатки розового шампанского, принесённого гостьей. Молча выпили. Рената подошла к распахнутой створке окна, вдыхая тёплый летний воздух. Осторожно достала из чужой бело-синей пачки сигарету, затянулась. Земфира смотрела на сутулую спину блондинки, улыбалась чему-то своему. Падать в пропасть было пьяно и не страшно. Хотя бы сейчас. Не выкурив и половины, режиссёр аккуратно затушила сигарету, оставляя её на краю стеклянной пепельницы. Развернулась, пристально щурясь и смотря в сторону хозяйки квартиры. — Мне кажется что это, я должна тебе мечту. Рамазанова усмехнулась. — Я серьёзно, чего. Ты же мою исполнила своим звонком, согласием к сотрудничеству… этим вечером, добрым разговором, как ни с кем и никогда. Что ты хочешь? — Перестань. Я тупо всё обдумала и поняла, что могу. Это не стоит того, чтобы ты парилась о моей мечте. — Ну хорошо, не мечта. Желание. От денег ты отказываешься, мне неловко быть должной. Что я могу для тебя сделать? На мгновение напряжённое лицо певицы украсили ямочки, тут же исчезнувшие в болезненном серьезе. — Спасибо, но не нужно. — Эй, ты же о чем-то сейчас подумала, я поймала твою улыбку. Скажи, прошу тебя, скажи мне, Земфира. Блондинка радостно соединила ладони в негромком хлопке. — Я ничего не подумала, пьяный бред. — Нет, мне ужасно нужно знать, что ты хочешь. Не глядя, сильно сжимая деревянную столешницу. — Я хочу, чтобы ты разделась. Тихо охнула, упираясь поясницей в подоконник. Сомкнула веки. Глубокий вздох и смелый взгляд вперёд. Шёпотом. — Поможешь мне? Певица подняла голову, до конца не осознавая услышанное. — Зе… Земфира, поможешь мне? Встала со стула и сделала шаг. Ближе. Невидимая вуаль незнакомого парфюма окутала, заставляя забыть обо всем. Дотронулась до изящного запястья, расстёгивая тонкий кожаный ремешок. Пальцы дрогнули. Часы, встретившись с кафелем, разбились. Рената улыбнулась уголками губ, показывая, что даже это сейчас не особенно важно. Далее несколько колец. Задержалась только на одном, медленно скользя золотым ободком вдоль слегка припухшего сустава на безымянном. Украшения закончились. Коснулась самой верхней пуговицы на сарафане, неторопливо перемещаясь всё ниже и ниже. Ткань с лёгким шуршанием спала на пол. Литвинова расправила лопатки, покусывая нижнюю губу от приятного волнения. И смущения, отбивавшего неровный ритм в тонкой жилке на виске. Повернулась спиной, рвано глотая воздух от холодных пальцев, расстёгивающих бюстье. Певица сглотнула и, чувствуя, как низ живота безбожно ноет, умоляя всё и сразу, уверенно положила руки на талию женщины. Мысленно благодаря, что та стоит спиной и можно не видеть глаз. Белое кружево скатилось по идеальным ногам вниз. Рената переступила через белье и замерла в нерешительности. Игра, подогретая очарованностью гением и выпитым алкоголем давно перестала быть просто игрой. Женщина стояла, чувствуя как умирает под руками, вздохами и взглядами. Внутри что-то лопнуло, не позволяя вернуться к исходникам. Первый раз за почти сорок лет. Рамазанова нежно взялась за плечи, поворачивая к себе, но так и боясь посмотреть куда-либо ниже ключиц. — Ты очень красивая. Невидимые силы подталкивали, лишая любой возможности к сопротивлению. Поцелуй в краешек губ, несмелый, медленный. Руки блондинки притянули певицу к себе, позволяя большее. Даже через футболку чувствовалась её манящая гладкая кожа. Не разрывая объятий, на ощупь, двигались в сторону спальни. Литвинова упала на постель первая. — Зе… ты тоже, пожалуйста… Певица, сладко по-кошачьи жмурясь, кивнула и стянула футболку, под которой не было ничего. Режиссер жадно рассматривала грудь, ощущая, как хочется скорее коснуться губами, языком, пальцами, бесконечно трогая, покусывая и целуя, целуя, целуя. Джинсы и белье спешно полетели вниз. Земфира мягко нависла сверху, растворяясь в её улыбке. Обожгла дыханием шею, чувствуя, как ноги женщины переплетаются на пояснице и под животом расходится тепло. Скользнула рукой между телами, одновременно целуя. Здесь и сейчас. Здесь и сейчас. — Рената, останешься? — На ночь? — Навсегда.