Эх... Жизнь.

В такие вечера от тоски не спасает ничто. И, пожалуй, никто, как бы сильно он не был любим. С неба сыпал грязный снег, он был белым, но все всё знают, что в центре столицы нет ничего чистого. Играли в тумане огни ГУМа и пресловутой рождественской ярмарки. Они шли по мокрым булыжникам Красной площади, укрываясь от пробирающего северного ветра, и старались подобрать слова. Слова, как выяснилось, такая спорная вещь, что правду нужно читать в сердцах. *** Тосклива нынче зимняя Москва, Огней гирлянды больше не спасают, Здесь, на мосту, застыли на устах слова, Лишь слышно, как рыданья угасают. Темнеет небо в сладостные сумерки, Но только ей невесело давно. «С тобою мы продрогнувшие путники, Но до конца добраться нам дано…» Здесь слышен звук минувшего их боя, Растаял снег на каменных ступенях. «Уж лучше умереть, но стоя, Чем жить, сидя на стертых в кровь коленях»… ********* «Запорошила сахаром метель, Кристаллы тают в теплых окнах. Средь мутных дней, ночей, недель Я до костей души продрогла… Еще немного и нам всем Плевать захочется на холод, Средь разговоров, низких тем Нас мучает порой любовный голод… Но пока за окном зимний танец И надежды на солнце нет, Я осенний рисую багрянец И тихонько готовлюсь к весне»…