Дочь Посейдона

      Верткий удар эфесом по моему лбу, и вот я уже лежала на земле. Я, открыв глаза, увидела красивое облачное небо, вид которого портили только вечно плавающие точки перед глазами. Черт, это небо напомнило мне глаза того чувака, который мне померещился. Как он меня там назвал? Претор? Я спросила у Перси, что это значит, а он лишь сказал мне, что, кажется, это от слова приторный. Конечно же, я знала, что это значит. Но почему я? Почему пропавший? Тогда, являясь претором, мне нужно сражаться достойно, а не валяться на полу арены! Но…       Если честно, то мой зад уже давно сплющился из-за десятка прошлых падений и онемел. Но все равно было больно! — Вставай, — мощная фигура Клариссы неожиданно появилась рядом со мной.       Я схватилась за ее протянутую руку и встала на ноги, немного пошатываясь от усталости, но все же собираясь биться с ней снова. Или как она это там назвала? Тренировка? Пф-ф, не-е. Для меня это было самое настоящее сражение! Битва! Правда, если бы это был настоящий бой, то я бы сразу же умерла на месте. — Ладно, — я, взяв свой копис у дочери Ареса, встала в боевую позу.       Она так резко начала нападать и кружить вокруг меня, что я едва успевала защищаться.       И вот когда наступил более удобный момент для моей атаки, я уже замахнулась кописом, но Кларисса, каким-то чертом, оказалась позади меня и пнула меня ногой по пояснице и я вновь упала, содрав кожу с локтей. — Вот это было очень и очень грубо! — воскликнула я, потирая ушибленную спину, — Кларисса!       Конечно же, мне было обидно за этот пинок, но я сдержала свои слезы, которые готовились вот-вот выкатиться по моим грязным щекам, пропахавшим многочисленное множество раз землю. — Диана! — передразнила меня дочь Ареса, — Ты слишком медлительна. Как будто тебя что-то сковывает. Бей быстро и так чтобы твой противник пошатнулся! — Легко сказать, — я с трудом встала, несмотря на рвущую боль в спине.       И вот мы снова начали сражаться на мечах. — Расслабься, — посоветовала Кларисса, легко отбивая мои удары, — Ты слишком напряжена. — Ага, — я ухмыльнулась, атакуя своим кописом снова и снова, надеясь ее выбить из колеи, — Напряжена.       У меня от ярости задрожало все тело, когда Кларисса отбила все мои удары. Ну, черт подери, я же римский претор! Наверно… Не суть! В общем, я же должна побеждать! Я же дочь Посейдона! Я же сестра Перси Джексона! Я же… Диана Уильямс, черт возьми! Этот чувак назвал меня претором! Значит я лучше всех! Значит я могу все! А не делаю ли я ошибку, общаясь с греками? Они наши враги.       Не верь греку. — Хватит! Заткнись! — крикнула я, выкинув копис из-за резкой жгучей боли в правом предплечье, обхватив руками голову, пытаясь остановить поток мыслей.       Кларисса замерла в немом ужасе с поднятым мечом в руке, а я, как осенний лист, осела на землю, пытаясь прийти в себя.       При чем тут вообще греки?! Почему я… Римляне никогда не ладили с греками. Почему я с ними общаюсь? — Господи, прекрати-прекрати-прекрати! — я закрыла уши ладонями, лишь бы не слушать этот бред про греков. — Диана, тебе плохо? — спросила Кларисса, сев рядом со мной.       Общаясь с ними, я предаю Новый Рим. Я предаю всех. — Уйти, граекус… — прошептала я, сжав зубы, раскачиваясь из стороны в сторону, — Кларисса…       Я взглянула на ее недоумевающее выражение лица и снова зажмурилась от нахлынувших разногласий в моем мозгу.       Мой разум будто разделился на три части: римскую, греческую и смертную. Одна из них, римская вопила, чтобы я вернулась в какой-то Лагерь Юпитера, уничтожив весь Лагерь Полукровок. Другая, греческая пыталась вернуть мой рассудок, доказывая, что не все граекусы враги. А третья, смертная часть ничего не понимала и хотела вернуться в Нью-Йорк, к родителям, претворившись, что все произошедшее со мной это просто плохой сон.       Вот только это все реально. Бекки умерла. А я полубог, который пытается вспомнить свою жизнь. Я чувствовала, что моя жизнь состояла из трех частей. И эти три части пытались взять надо мной вверх.       Перед глазами все начало меркнуть. Мое сознание не могло выдержать вот это раздвоение личности. — Прости, — сипло ответила я, когда смогла прийти в себя спустя несколько минут так называемой истерики и самобичевания.       Правда я не самостоятельно смогла вернуться из этого безумия, а с помощью хорошей тряски со стороны дочери Ареса. — Слушай, сопля, может ты на солнце перегрелась? — Кларисса коснулась моего лба своими грубыми пальцами, — Да нет, вроде бы. — Все хорошо, честно. Я… наверное, хватит с меня на сегодня… может не так головой ударилась, — промямлила я, шатко вставая на ноги, — Спасибо… Кларисса.       В общем, я, доковыляв до домика Посейдона, устало рухнула животом вниз на свою кровать.       В домике было прохладно, но слишком душно. Еще меня душили слезы и мысли, которые преследовали меня с самой арены. — Успокойся, Диана, — прошептала я, усевшись на край кровати, упершись локтями в колени, обхватив ладонями голову, — Все нормально. Все нормально. Все нормально. Ты не сходишь с ума. Все хорошо. Все хорошо. Все нормально. Ты справишься со всем.       Посидев в таком положении несколько минут, бормоча себе под нос различные слова, я отправилась в душ смывать с себя грязь, полученную при тренировке. А на тренировке я валялась по земле каждые пять минут.       Сняв с себя грязную потную одежду, я зашла в кабинку и включила теплую воду. И пошел приятный пар, который распространился по всей ванной комнате.       Встав под струю воды, я коснулась до своей шеи, вспомнив про ожерелье. Мое сердце екнуло, когда я его не обнаружила. — Ну-у… черт! — расстроилась я, поняв, что посеяла его где-то в лагере. Лагерь-то был большой. Как мне теперь найти ожерелье?! Сколько дней его не было на мне?!       Пока я стояла, ничего не делая, вода медленно, но верно затягивала мои ссадины, полученные благодаря Клариссе.       Мои волосы неприятно намокли и прилипли к мокрой спине, но мне было на это наплевать. Я просто смотрела на верх кабинки в виде раковины, с которой, переливаясь с прозрачного цвета на синий, падали десятки тонких струй воды, которые стремительно смывали с меня высохшую грязь. Я закрыла свои глаза, подставив свое лицо под теплую воду.       В голове вращались разные мысли про Сэм, про Перси, про мою сестру, про обычную жизнь. Я, открыв глаза, убрала руками упавшие на лицо пряди волос, расфокусировав свой взгляд куда-то вдаль.       Мы должны сегодня победить. На меня все надеются. Я не могу их подвести.       Правда это нереально, но я постараюсь. Может, мы и проиграем сегодня. Черт его знает! — Да-да-да? — спросила я, когда услышала стуки в дверь ванной комнаты, — Я тут.       Я, выключив воду, обернула вокруг себя мягкое хлопковое полотенце и подошла к двери. — Что случилось? — Ты сейчас опоздаешь на ужин, — ответил Перси, — Ты скоро?       Ого как время быстро пролетело… вроде бы, я минут пять назад зашла умываться… ладно десять. Уф-ф, ладно двадцать, признаюсь! — Да, я сейчас оденусь и выйду. Подожди меня! — сказала я, натягивая поверх полотенца футболку.       Если честно, то я нереально волновалась и в то же время радовалась, как ребенок леденцу, предстоящему Захвату Флага.       Я даже не знаю с чего начать…       В общем… Господи Иисусе, мне так стремно еще никогда в жизни не было, когда наши два плана рухнули сразу же. Это было обидно. И СТЫДНО. На меня, черт возьми, надеялись старосты! И не только старосты!       Когда мы начали атаковать, предварительно разделившись на несколько групп по плану Пи-пи, то наш флаг, едва не отобрали Охотницы. Славу тебе, Господи, что там стояли Стоуллы с Клариссой. Ладно. Первое наступление мы отбили, да. (С горем по пополам.)       Но потом последовало жесточайшее мясо.       Меня оглушила Феба, выстрелив в голову, когда я дошла до территории Охотниц. На голове у меня был шлем, но удар был высший класс! Я сразу же упала навзничь, не успев толком подраться. Я уже успела выругать себя за то, что позволила себя оглушить, но, не знаю почему, смогла встать на ноги через пару секунд.       Правда голова болела сильно, и перед глазами танцевали искры.       Затем все пошло коту под хвост, когда на меня накинулась Талия. Да-да, та самая дочь Зевса! — Укуси меня Аид! — взвизгнула я, когда она чуть не отсекла мне голову.       Я начала сражаться на мечах с ней, теряя свое драгоценное время, ведь у меня оставался план Пи-пи. Конечно же, она чуть меня не прикончила на месте. А вы что думали? То что я смогу раскромсать всех и вся из-за того, что сестра неповторимого Перси Джексона? (Кстати, как только началась игра, мы с ним разделились.) Не-а. Я вас разочарую. В жизни все не так, как в глупых сказках.       Славу тебе, Господи, я умела хоть меч держать! Мне приходилось парировать удары Талии, уклоняясь от стрел других Охотниц.       В лесной чаще Талия сияла, как нечто нечеловеческое. Конечно, она же Охотница. Особенно меня интересовала ее выглядывавшая из-под шлема серебряная тиара, в которой я видела свое отражение. М-м-м… а еще у нее был щит с «прекрасным» изображением Медузы Горгоны, которым она зарядила меня по, и без того болевшей, голове.       Вау! Искры полетели из глаз! А может это были молнии? Да кто знает Талию?       Если честно, то и план Пи-пи сразу же с треском обломался, когда на меня напала Талия. Я должна была захватить флаг, пока две группы работали с Охотницами, а другая, состоящая из старост домика Гермеса и Ареса, должна была защищать наш флаг.       Придя немного в себя после удара по голове, уворачиваясь от меча Талии, я неожиданно для себя заметила сражающихся рядом с собой полукровок, которые действовали строго по моему третьему плану. Это внезапно предало мне уверенность и прямо-таки вдохновило.       И произошло нечто странное. Я крикнула что-то про Фульминату.       Кто меня потянул за язык сказать что-то на латыни?! Я явно сказала что-то странное, (может, даже мат) что аж Талия и все остальные на секунду растерялись. Я даже не просто так сказала, я буквально рявкнула на всю округу, подняв свой копис вверх, как какой-то римский… ладно, неважно, а то мой разум вновь разделится на три части.       Воспользовавшись этим всеобщим замешательством, я со всей силы обрушила свой меч на шлем Талии. И время для меня остановилось.       Лязг железа, вибрация в моей руке и вот, я «случайно» оглушила предводительницу Охотниц. Шлем изогнулся под ударом, а колени дочери Зевса подогнулись, и она упала. Талия почти сразу же оклемалась и натянула тетиву, но мои ноги уже уносили меня в сторону вражеского флага.       Я смогла увернуться от нападения какой-то Охотницы и выхватить флаг на бегу.       Вернемся к событиям, происходящим после этой потасовки.       Знаете в чем был самый главный минус и плюс? Да в том, что сейчас я убегала со всех ног с флагом Охотниц в руках! Плюс — я бежала в сторону нашей территории. Минус — за мной охотились двадцать разгневанных девиц. И еще один минус — я не умела бежать.       Несясь с самой большой скоростью, которую я могла себе позволить, я истерично смеялась от нарастающей паники в груди.       Да, дружба-дружбой, но Охотницы могли легко догнать меня и прибить по самое не хочу. От этой мысли я бежала еще быстрее. Лес размылся в одну серо-зеленую пелену, перед глазами все пульсировало от усталости и нехватки воздуха. Казалось, что мои ноги сейчас отвалятся!       И вот, услышав радостные крики старост, я, воткнув серебряный флаг на ножку, обессиленно свалилась, пропахав всем телом землю.       Мы победили. — УРА!!! — закричали полукровки.       Я смогла сесть на землю и оглядеть все происходящее. — Мы победили? — шепотом спросила я, не веря в это.       Вокруг меня и флага Охотниц кольцом столпились полубоги с радостными лицами, а позади них стояли Охотницы во главе с Талией Грейс, на которой кстати до сих пор был прогнутый под моим ударом шлем.       На секунду мне показалось, что они сейчас всей дружной толпой нацелятся на меня и выстрелят. Лишь на секунду. А затем угрюмое выражение лица куда-то исчезло и они начали поздравлять полукровок. Правда, держались они на расстоянии от полубогов, будто мальчики могли заразить их.       Из лесной чащи вышел Хирон. И, если честно, то таким счастливым я видела его лишь в первый раз, когда очнулась в лазарете. — Победили полукровки! — гордо воскликнул он, улыбаясь.       Вся толпа радостно загудела на весь лес. Чесслово, у меня заложило в ушах от их криков. Мне даже стало жаль всех монстров, которые обитали в чаще. Бедняжки, наверное, они подумали, что это звучит сирена, предупреждающая о взрыве атомной бомбы.       Я встала на ноги и сняла шлем (на котором застряла стрела Фебы), распустив волосы по ветру. — ПО-БЕ-ДА! ПО-БЕ-ДА! ПО-БЕ-ДА! — закричали Тревис Стоулл и Перси, подняв меня на свои плечи.       Я рассмеялась от счастья и от того факта, что они чуть меня не уронили. Но мой громкий смех слился с всеобщим гулом.       И меня понесли к амфитеатру, а за нами следовали очумевшие от радости полукровки и чуть поодаль скромно улыбающиеся Охотницы.       Я не буду описывать, как все полукровки визжали от радости, и как мою голову увенчали лавровым венком. Почему не буду описывать? Да потому что все происходящее больше напоминало мне сон, чем реальность. В голове было пусто (как в желудке), а перед глазами постоянно мельтешили веселые полубоги, постоянно сыпавшие меня всяческими поздравлениями и похвалой. Я даже не успевала отблагодарить первого, как внезапно со мной начинал говорить второй, затем третий, четвертый и так далее…       В общем, вся измотанная, уставшая, потрепанная, но счастливая, улыбающаяся во весь рот, как идиотка, я вернулась с не менее радостным Перси домой поздно вечером, как и все полукровки, которые праздновали нашу победу. — Е-е! Мы победили, да? — пробормотала я, зайдя в дом, приобняв брата за плечо, — Класс… — Давай пять, — Перси вытянул ладонь вверх. — Ой, — я, промазав, врезала ему в лицо, — Что-то я сегодня такая… уставшая. Спать хочу, не могу!       Мне было смешно, когда я ударила ладонью по его лицу. Я случайно, честно. Просто в нашем домике было темно, а руки у меня тряслись от перенапряжения, как водоросли.       Я, даже не переодеваясь в спальную одежду, просто плюхнулась на свою кровать. — Я твой венок тут оставлю, ладно? — спросил Перси, закрыв мой сундук, — Я пойду в душ.       Кстати да, я короновала своего брата своей наградой, когда голова разболелась сильно-сильно. (Вы, конечно же, знаете от чего.)       И вот на некоторое время я осталась одна, безумно радуясь сегодняшней победе. Я постоянно прокручивала в памяти моменты из игры. — Перси? — спросила я, когда он вышел из ванной комнаты. — А? — Как ты думаешь, — я перевернулась на спину, смотря в темную пустоту, — меня Юпитер убьет за то, что я ударила Талию по голове? Э-э… Юпитер — это планета… Хи-хи-хи. Земля в иллюминаторе…       Я засмеялась, как ненормальная, укрываясь одеялом с ног до головы. Я была слишком счастливая. Кажется, именно в таком состоянии пребывают пьяные люди. Мне хотелось визжать, орать, прыгать, танцевать! Если бы вы мне сказали поцеловать каждого жителя лагеря, я бы согласилась. Я бы так и скакала по третьему домику, если бы не усталость, которая медленно убаюкивала меня, заставляя мои глаза закрываться.       И знаете что? Не стоило мне засыпать. Не-а. — М-м-м… детка, то, что произошло с твоей сестрой — это всего лишь начало, — послышался женский голос.       Я оказалась над каким-то невероятным разрушенным местом. Повсюду лежали тела, остатки зданий… Я огляделась и поняла, что стою около сосны Талии, а все это опустошенное место было Лагерем Полукровок. — Нравится? — ее оглушительный смех раздался отовсюду сразу.       Я посмотрела на небо, и мне стало страшно. Небо было черным. Полностью черным. Но несмотря на это, все окружающее можно было увидеть, как днем. — Что ты сделала? — спросила я. Мой голос был напряженный, будто я вот-вот расплачусь, но спокойный, словно я спросила про погоду.       Внезапно внизу, среди развалин и трупов я увидела лежащего Перси. Несмотря на многочисленное количество ран, он был живым! — Перси! — крикнула я, — Я здесь!       Он, истекая кровью, оглянулся по сторонам, но так и не заметил меня. Черт, я была слишком далеко! — Перси! — я уже хотела рвануть вниз по склону, но внезапно… — Для начала, — прошипел появившийся из ниоткуда тот самый парень, который причудился мне, — сразись со мной!       Его прежде голубые глаза были золотыми, будто кто-то в него вселился. От этой мысли меня пробрала дрожь.       Вот этот парень, он был идеальным представлением принца для многих девчонок. Не сказать, что мой брат был хуже, скорее всего они были одинаковыми. Господи, не дай Бог, чтобы они встретились. Ибо тогда будет большая Ж.       И сейчас этот супермен (не удивлюсь, если он умеет летать) бросал мне вызов. И что я сделала? Конечно же, я согласилась, ведь мне нужно было помочь брату! — Ладно, — у меня в руках появился копис, — Если выиграю я, то ты дашь мне к нему пройти. — Если проиграешь ты, то у меня на тебя свои планы, — ухмыльнулся он, замахнувшись своим гладиусом из… имперского золота? Откуда я это знала? — Я не дам тебе убить Перси, ясно?! — парировала я.       Перси понял, что Диана наконец заснула лишь тогда, когда ее жуткое хихиканье в темноте заменилось на тихое сопение.       Он даже порадовался, ведь теперь можно было спокойно заснуть, но, как нарочно, сон сняло, как рукой.       Затем Перси решил не спать, а просто лежать с открытыми глазами, глядя на соседнюю кровать, где непрестанно ворочалась его сестра. Он ждал тот момент, когда она начнет блуждать по домику, как зомби. Да, глупо, но все же это же было интересно!       Он уже начинал засыпать под мирное журчание фонтанчика, как вдруг Диана резко вскочила с кописом в руках с кровати на пол. — Я не дам тебе убить Перси, ясно?! — она взмахнула мечом, неподдельно хмурясь от напряжения, будто сражалась с невидимым противником.       Диана то отступала, то нападала, передвигаясь голыми ногами по прохладному деревянному полу, неприятно шлепая, сбивая тишину, нарушаемой лишь журчанием фонтанчика. Тень девушки в лунном свете плавно передвигалась по кроватям и полу, как и она сама. Волосы, то и дело, били ее по лицу, когда она в очередной раз парировала удар. — Я дитя Рима! Во мне течет божественная кровь, смешанная с кровью смертной! И ты мне не преграда! — гордо ответила Диана, перепрыгивая с одной кровати на другой, размахиваясь кописом.       «Интересно, что ей снится?» — подумал Перси, наблюдая за всем происходящим.       Она оступилась и с глухим ударом распласталась по полу, ругаясь на латыни, и сын Посейдона бросился помогать ей. — Ты проиграешь! — рявкнула Диана, приставив к его горлу меч, когда он нагнулся, чтобы помочь ей встать на ноги, — Я спасу его! Ты не посмеешь его убить! Я не позволю тебе убить Перси!       Он бы рассмеялся, если бы не факт того, что лезвие меча находилось около его шеи на расстоянии дюйма.       И в тот момент когда она провела мечом, то Перси уже успел увернуться. — Твоим планам не сбыться! — дочь Посейдона резко набросилась на кровать своего брата и начала резать одеяло своим мечом. Пух полетел во все стороны, как хлопья снега.       Страшнее всего было то, что она, сидя на кровати, кровожадно ухмылялась, проводя острием кописа по постельному белью снова и снова.       Перси, подойдя к ней и развернув к себе, схватил ее за плечи, когда Диана, открыв глаза, уронила копис на пол с шумом, будто меч превратился в змею. — Что… — испуганно спросила она, смотря на лежащий неподалеку меч, который отражал лунный свет и блестел в полумраке дома.       Ее взгляд упал на разодранное одеяло, и она охнула от удивления. — Это была я? — Ну… у всякого полубога бывают кошмары, — Перси пожал плечами, сев рядом с ней, не выпуская ее из объятий, — Ничего страшного. — Я могла тебя убить… — прошептала Диана, с ужасом рассматривая остатки пухового одеяла, — То же самое могло случиться и с тобой! Я опасна, Перси…       Ее темно-синие глаза наполнились слезами и засияли, как стекло, в полумраке третьего домика. Она сморгнула слезы и уткнулась лбом в плечо Перси, содрогаясь от тихих рыданий.       Как бы ему не хотелось ее утешить, но слова так и не лезли в голову. И тем более, вряд ли, Перси смог бы ее успокоить, ведь Диана не послушала бы его, просто бы сидела уткнувшись в него, плача, заставляя плечо его ночной футболки мокнуть от слез.       Поэтому, они, молча, сидели до самого рассвета.