Дочь Посейдона

      Все последующие дни начали проходить сугубо по расписанию. И через два дня я уже привыкла к этому темпу жизни.       Кстати, та булавка оказалась ничем иным как луком. Когда у меня появлялось свободное время, около пяти часов дня, то я постоянно тусовалась с Охотницами. Мне нравилась их компания и образ жизни. И частенько ночью я думала, что же произойдет, если я присоединюсь к ним. И еще я частенько оплакивала свою сестру, когда уже становилось невыносимо грустно и больно.       Я начала спать на своей кровати, после того как Тайсон ушел на следующий день после праздника.       К слову о празднике. В этот вечер устроили такой шикарный салют, что я, наблюдая за ним, сидела с открытым ртом, позабыв обо всем. Тогда меня позвал с собой Уилл Солас, чем крайне был недоволен Тревис Стоулл. О, я никогда не забуду его ревнивый взгляд в нашу сторону. Вы, конечно же, подумаете, что я пошла на праздник вместе с сыном Аполлона, лишь бы позлить сына Гермеса. Но нет. Я ждала приглашения со стороны второго, но он все не решался и не решался. А когда меня позвал Уилл, то я согласилась. Кстати, с ним мы развлекали толпу, вместе исполняя песни, посвященные Дню Независимости. Например, песню Firework от Katy Perry. Я безумно смеялась, когда пела припев вместе с Уиллом, не дотягивая голосом. В одиночку же я исполнила на гитаре Fourth of July группы Fall Out Boy. Подпевая переход, я взглянула на против сидящего Тревиса и невольно отвела взгляд на струны гитары. Моей гитары. Боже, эта мысль заставляла мое сердце взлетать до самих небес. В моем случае до Олимпа.       Я ходила на тренировки вместе с Клариссой и вскоре начала замечать, что немного подтянулась и накачала пресс. Нет, я и раньше была ничего, но сейчас я прямо-таки могла любоваться своим отражением в зеркале. Теперь-то я понимала Нарцисса, который влюбился в самого себя.       Каждый день утром мы с Перси отправлялись на Военное собрание в Большом доме. Ну, его присутствие было обязательным, ибо он был старостой третьего домика. А мое — потому что я была той, о которой говорилось в пророчестве. Каждый день мы просто разбирали возможность нападения на Лагерь Полукровок, тщательно взвешивали все за и против. Но мне было на это как-то все равно, ведь мои нервишки щекотали истекающие дни.       И вот в один день, одиннадцатого июля я не выдержала этих всяких разборок между этих старост и встала с места: — Предлагаю сделать перерыв. Освежить мозги.       Да, это прозвучало как в рекламе, но никто на это не обратил внимания. — Зачем? — спросила Кларисса, стукнув кулаком по столу для пин-понга, за которым мы все собрались, — На лагерь хотят напасть! — Я считаю, что нам нужно немного передохнуть. Скажем… отметим какой-нибудь праздник, а? Скажем… День Нептуна, тоже прикольный праздник. Вы только не думайте, что это все из-за моего родства с ним. Просто… Я думаю, что небольшая вечеринка будет нам всем на пользу, ибо мы уже десять дней сидим за этим столом и мучаемся, гадая про нападение! Встряхнемся и думать будет легче. Хирон, что вы скажете? — я посмотрела на кентавра, который сидел, замаскировав лошадиную часть своего тела, на инвалидном кресле. — Я считаю, что это неплохая идея, — он сплел свои пальцы и уставил локти на стол, — Но есть небольшое условие.       Все загудели с новой силой, переглядываясь с друг дружкой. — Какое? — я вопросительно выгнула бровь, оглядев всех, призывая к тишине. — Всю организацию праздника ты возьмешь на себя. Твоя идея — ты и воплощай.       Старосты замолкли, остановив взгляд на ком-то. Тревис Стоулл резко поднялся с места, несмотря на своего брата, который пытался опустить его вниз, схватившись за его футболку, за что получил по лбу. — Я хочу помочь ей.       Я, взглянув на него, недовольно закатила глаза. — Нет, мне помощники не нужны… — Я займусь украшениями, — ответил Тревис. — Ты не шаришь в украшениях, — возмутилась я, скрестив руки на груди. — Тогда тяжелой работой. — Какая к черту… — Решено. Вы вместе займетесь праздником, — улыбнулся Хирон, сложив руки на груди, откинувшись на спинку кресла.       Тревис, судя по его лицу, едва держал себя в руках, чтобы не подпрыгнуть от счастья. — Что? — я выдохнула, будто меня ударили поддых.       Вот… и с тех пор большую часть своего времени я проводила с Тревисом в амфитеатре. За это время мы очень сильно сдружились и даже сблизились. Мы практически понимали друг друга с полуслова и делали все вместе. Часто в свободное время мы находились в конюшне, кормили лошадей и пегасов. И представьте себе, я умела разговаривать с ними! Я так испугалась, когда их голоса внезапно зазвучали в моей голове. Правда, мы туда ходили от силы раза три, пока кое-какое воспоминание не всплыло в памяти, от чего я чуть не потеряла сознание, чем я здорово напугала Тревиса Стоулла. Это было и весело, и страшно.       Особенно весело было разыгрывать вместе с ним жителей некоторых домиков. Точнее весело было убегать от обозленных полукровок, которые сыпали на нас всяческие проклятья на древнегреческом и гнались по всему лагерю. Правда, никогда… НИКОГДА не пытайтесь разыграть детей Ареса, это может быть опасно для вашего здоровья. Вы, конечно же, догадались, что мы и их разыграли.       От этих разъяренных отпрысков бога войны мы спрятались в санузле, закрывшись в тесной кабинке для душа. Не самое классное место, признаюсь, ибо, несмотря на новизну, там воняло как в конюшне (да простит меня Хирон), но зато было безопасно. — Ушли? — шепотом спросил Тревис.       Я взглянула на него, ударившись лбом об его подбородок, и приставила к своим губам указательный палец.       Я приоткрыла дверь и заглянула в щель. Там стояло три человека: Кларисса и два ее здоровенных брата.       Кстати, о братьях. Я и сын Гермеса общались только с друг дружкой, ибо наши братья перестали обращать на нас внимание. Коннор обиделся на Тревиса за то, что тот разыгрывает вместе со мной, а не с ним. А Перси… нет, он не обиделся. Просто стал больше времени проводить с Аннабет. И, если честно, то я немного даже ревновала его к ней. Только, пожалуйста, не говорите ему об этом, хорошо? Я даже ревновала Аннабет к нему. Ну как бы она моя подруга, а сейчас мы стали очень редко общаться из-за их отношений. В день рождения дочери Афины Перси пропал на весь день вместе с ней, что было немного обидно. — Ушли?       Я покачала головой и медленно включила душ. Вода на нас не попала, ибо я ей управляла, поэтому она просто поплыла, как змея, по воздуху к детям Ареса, которые открывали каждую кабинку и приближались к нашей. — Что ты делаешь? — удивился Тревис.       Он слишком громко удивился, и я закрыла ему рот ладонью, а другой рукой взмахнула в воздухе. — Слышала? Они тут! — воскликнули сыновья Ареса, подбегая к нашей кабинке. — Так что стоите, как пни?! Выбивайте! — грозно приказала Кларисса.       Водяная змейка потеряла свою невесомость и форму, пролившись на голову отпрысков бога войны.       Воспользовавшись их замешательством, мы с Тревисом выбежали пулей из кабинки. — И куда теперь? — спросил он, взглянув на меня.       Мы вместе бежали в сторону домиков, не оглядываясь назад. Когда Тревис бежал, то его каштановые кудряшки развевались на ветру, что выглядело забавно. — Я знаю одно место! — задыхаясь, ответила я, едва успевая за ним, — Пошли в мой домик!       Все так ли плохо, если ты не умеешь бегать. Совет на будущее: научитесь бегать. Бегайте везде. Однажды это сможет спасти вам жизнь. Неважно кто вы полукровка или смертный.       Вот, например, Тревис явно мог бы стать вторым Усэйн Болтом, ибо он бегал неимоверно быстро. Это говорило, что сын Гермеса привык убегать от разозленных полубогов.       А я вот нет. — О боже, — сказала я, когда мы с Тревисом ворвались в домик Посейдона.       Но там мы были не одни.       До того как Аннабет и Перси заметили нас, они… ну… целовались. Только лежа на кровати. И славу тебе, Господи, не на моей. — Святой Посейдон… — пробормотала я, закрыв от стыда лицо, — Простите-простите-простите.       Боги… моя психика. Ладно, я шучу. Они были в одежде, но думаю, если бы мы им не помешали, то явно их одежда валялась бы на полу. — Не обращайте на нас внимания! — ответил Тревис, прикрыв ладонью глаза, — Продолжайте-продолжайте.       Они тут же отстранились друг от друга, ошарашенно смотря на нас. Аннабет слетела с кровати от неожиданности, потянув вниз за собой ничего непонимающего Перси. В итоге они оба упали на пол.       Мне даже стало их жалко. — Все пошли-пошли-пошли, — я взяла Тревиса за руку и зашла с ним в ванную комнату.       Закрыв дверь на замок, мы оба тихо рассмеялись, держа друг друга за руки. Его теплые пальцы сжимали мои вспотевшие ладони. Я взглянула на парня, ухмыляясь, прищурив глаза. — Ты думаешь, что они не найдут здесь нас? — Я хочу показать тебе одно место, которое только мое, — я хитро улыбнулась и, включив кран, брызнула воду на белоснежную стену рядом с душем.       Из ровной стены вышла ручка в виде морского конька. — Что… — не поверил глазам Тревис, — Ты видишь то, что вижу я?       Я посмотрела на него. У него был приоткрыт рот, и он вопросительно взглянул своими выпученными от удивления зелеными глазами.       Я сдержанно захихикала и, открыв дверь, повела его за собой. — Отвернись, — ответила я, когда мы дошли до конца лестницы. — У тебя, что тут шифр какой-то? — удивился сын Гермеса, разглядывая потолок. — Я сказала отвернись, — я развернула его от себя и ввела пароль.       Поднявшись на чердак через люк, Тревис ахнул от увиденного. Конечно, у меня тоже такая же была реакция, когда я впервые смогла залезть сюда. — Это мое убежище, — я развела руки в сторону, покрутившись, — Нравится?       Оглядевшись, он, улыбаясь, кивнул мне. — Почему… вау… у меня просто… просто слов нет! — Тут нас не найдут, — я плюхнулась на диван, убрав книгу, подаренную мне Аннабет, на пуфик.       Тревис несколько минут ходил по комнате, разглядывая все и вся. Его особенно привлекло наличие книжных шкафов. Точнее наличие ракушек внутри книжных шкафов. — Хах, — он взял ракушку и приложил к уху, — Шум моря.       Тревис закрыл глаза, прислушиваясь к этому звуку. — Типа, — кивнула я, — Ты первый кого я привела сюда.       Сын Гермеса удивленно открыл глаза и чуть не выронил ракушку из рук. — Правда? — Да. Я даже сюда не приводила Перси. А он мой брат, — я похлопала по сиденью дивана, — Давай садись.       Сегодня оставался один день до свершения пророчества. Сегодня должен быть еще праздник, который мы назвали Чествование середины лета. Наша тусовка должна начаться сегодня вечером, пятнадцатого июля и закончиться ночью, шестнадцатого июля. В день Нептуна.       Так страшно думать, что завтра тебя уже не станет. Такое даже врагу не пожелаешь. Боже, на протяжении этой недели я просыпалась в холодном поту от различных кошмаров про мою смерть. У меня от этого постоянно тряслись руки и дергался правый глаз. Кстати, у меня впервые в жизни появились синяки под глазами. Перси сказал, что я даже похудела… нет, исхудала на добрых несколько килограммов, которые явно не были лишними. Вот, что делает стресс с людьми.       Мне хотелось кому-нибудь рассказать об этом, но я не хотела отягощать кого-то своими проблемами. В конце-концов, это мои проблемы. — Сейчас уже семь часов, — произнес Тревис, взяв меня за руку, смотря на мои часы, — Пошли, нам нужно еще подготовиться. — Ладно, — я кивнула ему в знак согласия, — Ух как повеселимся! Мне надо взять свою гитару… — … и слова, — закончил сын Гермеса, — И переоденься. — Ага. У меня только на вечер платья нет, — я скрестила руки на груди и вопросительно выгнула бровь. — А дети Афродиты? — КАК ЖЕ Я НЕ ДОДУМАЛАСЬ!!!??? Тревис, не тупи, у меня с ними не очень хорошие отношения. — Точно… — Тревис щелкнул пальцами, — вспомнить хотя бы вашу с Дрю дуэль… — Никогда. Не. Напоминай, — я закрыла ему ладонями рот.       Внезапно он сделал самое ужасное отвратительное действие, которое я когда-нибудь видела в своей жизни. Представьте себе, он взял и лизнул мою ладонь! ЛИЗНУЛ! МОЮ ЛАДОНЬ! — Бу-э-э, — я судорожно начала вытирать руки об его футболку. — Боже, ты только посмотри на свое лицо! — Тревис рассмеялся в голос, согнувшись от смеха. — Не смешно! — я ударила его по лбу. — Ладно, прости.       Мы направились к амфитеатру, после того как я собрала свои вещи и переоделась в синюю длинную рубашку Перси. (Кстати, его и Аннабет уже не было в доме.)       Вы, конечно же, спросите насчет всего этого. Зачем? Да потому что мы решили сыграть небольшую пьесу, которую придумали я и Тревис. Да… в ту ночь нам было не до сна. Только не о чем таком не подумайте, ладно? Мы просто остались в амфитеатре, чтобы посмотреть как будут выглядеть гирлянды и китайские фонарики в темноте, которыми мы украсили здание.       Короче все эти четыре дня мы погрузились полностью в работу. По моему мнению, у нас получилось все на ура.       Амфитеатр полностью преобразился. Ну ладно, чуть-чуть. Мы с Тревисом таскали столы из обеденного павильона туда. Это было отвратительно сложно! Точнее, тяжело! Славу тебе, Господи, что мы взяли всего два стола. Они нужны были ради закусок и напитков. Затем в центре амфитеатра, рядом с главным кострищем, мы организовали небольшую сцену со всякими декорациями и еще взяли на время акустическую систему у детей Гефеста.       В общем, праздник состоял из двух частей: развлекательная и танцевальная.       В развлекательной части была пьеса, в которой я играла главную роль ведущего и Дельфина. (С большой буквы, ага.) Здорово, да? Короче это было очень веселая пьеса, которая рассказывала историю Посейдона и Амфитриты. А затем шла другая наша собственная пьеса, которая рассказывала о появлении лета. Нет, не матери Аполлона и Артемиды. А лета — времени года. И знаете кем была я? Летом. Достижение всей жизни: сыграть роль лета. Нет. Не Джареда Лето.       Когда началась вторая часть праздника, то произошло невероятное дерьм… приключение. Типа.       В общем, одна дочь Афродиты согласилась мне отдать платье Дрю, которое она выкинула, ибо оно ей разонравилось. Но когда Дрю увидела меня в этом красном шелковом платье, она просто взбесилась, сошла с ума. — О Зевс всемогущий, ты серьезно? — она указала на меня пальцем.       Я огляделась на толпу, собравшуюся вокруг нас. Я почувствовала как кровь прилила к моему лицу. Все эти чертовы прожекторы остановились на нас. — Всего один вечер… тем более оно тебе не нравится! И оно лежало в мусорке вашего домика.       Дрю схватила меня за руку и разорвала рукав платья. Некоторые впечатлительные личности резко вскрикнули от удивления, а остальные загалдели, явно гадая, чем же все закончится. — Спокойно, ребят, — успокаивала толпу я, — Идите потанцуйте. Сейчас я вернусь.       Я даже удивилась своему спокойствию. Если честно, то я была готова расплакаться от обиды и публичного позора. — Какого Аида, ты смеешь воровать платья?! — возмутилась Дрю, подходя вплотную ко мне.       В свете зеленого прожектора она казалась мне самой настоящей ведьмой, а золотистая подводка глаз напоминала больше болотную жижу, намазанную на веки тонкой полоской. — Ладно, я сниму это платье, — я сделала вид, что начала расстегивать платье.       Парни, стоявшие сзади меня, довольно заулюлюкали, загоготав. — Мечтать не вредно, знаете ли, — ответила я, повернувшись к ним и пригрозив кулаком. — Тогда я сама сниму его с тебя! — воскликнула дочь Афродиты и дернула со всех сил за подол платья.       На мое и ее удивление платье не порвалось, зато случилось кое-что совсем неожиданное. — Не приставай к Диане! — с этими словами кулак Сэм врезался в смазливое до жути идеально накрашенное лицо Дрю.       Я поймала бессознательную дочь Афродиты, а Сэм с шипением схватилась за руку. Вы не поверите какой поднялся гул! — Ты дура, нет? — спросила я сердитым тоном, пытаясь не засмеяться, — Ты руку себе сломала! — У нее рожа каменная просто! Думаю, на нее посмотрела Медуза Горгона! Черт, как же больно! — дочь Гермеса потерла запястье.       Я несколько секунд просто смотрела на эту храбрую девушку, которую не видела уже две недели. Вот такая привычка была у Сэм — пропадать по несколько дней, может и недель, а потом резко возвращаться. — Тревис! — позвала я, поддерживая Дрю на ногах.       Я взглянула на дочь Афродиты. У нее из носа кровь лилась ручьем, а ноги дрожали, норовя не выдержать ее веса.       Сквозь развеселенную толпу ко мне подошел высокий кудрявый юноша. На нем была белая рубашка и мешковатые шорты, которые, по моему мнению, хорошо смотрелись. — Развлеки толпу, ладно? То есть отвлеки, чтобы забыли про это все! Я надеюсь на тебя, — затем я повернулась к толпе, ища взглядом другого парня, — Уилл! — Ага, думаю им нужно в лазарет, — донеслось прямо у моего уха.       Я вздрогнула и увидела светловолосого сына Аполлона, который осматривал руку Сэм. — Боже, я тебя просто обожаю. Займешься Дрю?       Проводив Уилла с двумя новыми пациентками до лазарета, я вернулась обратно в амфитеатр, в котором земля тряслась от танцев полукровок. Кстати, тут были не только полукровки и Охотницы, но и дриады, нимфы и даже сатиры. (Знаете сколько радости было когда Перси встретил Гроувера?)       Все шло замечательно пока меня не попросили что-нибудь побренчать для романтики. Ну, а я что? Я добрая душа.       Те, кто не имел пары, тусовались возле столов с закусками и напитками. А те кто имел пару, то они кружились около меня, когда я пела Something Just Like This совместную песню Coldplay и The Chainsmokers.       Когда я пела последний раз припев, то я смотрела лишь на одного особого парня. —       Where’d you wanna go? «Куда ты хочешь отправиться?       How much you wanna risk? Насколько сильно ты готов рискнуть?»       I’m not looking for somebody Я не ищу кого-то,       With some superhuman gifts Кто обладает сверхчеловеческими способностями,       Some superhero Какого-то супергероя       Some fairytale bliss Или какое-то сказочное счастье.       Just something I can turn to Я просто ищу того человека, которому я смогу доверять,       Somebody I can kiss Того, кого я смогу поцеловать.       I want something just like this Мне нужен кто-то вроде тебя.       И знаете что я сделала?       Я, отдав гитару рядом кружившемуся Перси с Аннабет, вскочила на ноги и, потянув к себе, поцеловала Тревиса Стоулла.       Вы, конечно же, спросите, а не было ли в напитках алкоголя? Я вам отвечу, что нет. Просто в какой-то момент я поняла, что умру, так и не узнав что такое первый поцелуй. И я решила это исправить.       Боги Олимпа, мое дыхание сбилось, едва наши губы прикоснулись друг к другу, а сердце норовило вот-вот остановиться от удовольствия. Мне было совершенно по барабану то, что ОЧЕНЬ много людей видят наш первый поцелуй. Точнее это был мой первый поцелуй. Знаю то, что обычно мальчики целуют девочек. Но поверьте мне, Тревис никогда бы не додумался это сделать первым.       Я почувствовала через мгновение его крепкие руки на своей талии и обняла его за шею, не отрываясь от него. По спине мгновенно прошелся ток, и я закрыла глаза.       Мое сознание испарилось, когда я почувствовала едва заметный аромат карамели от его губ. Боги… Ощущая его теплоту, мои колени начали подгибаться. Я даже не верила, что действительно на это решилась! Боже мой!       Я робко взглянула на него и покраснела. Его зеленые глаза, сияющие как изумруд, остановились на мне. — Ты… ты… — прошептал одними губами, оторвавшись от моих.       Боги, я только сейчас почувствовала как кипяток прошелся по моим ногам. Я улыбнулась, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. — Мы сейчас вернемся, — я взяла Тревиса за руку и побежала в сторону домиков.       Я никогда в жизни не пила спиртное, но сейчас мне казалось, что я выпила несколько бутылок вина. Мои ноги стали ватными, тело перестало подчиняться. Я смеялась и прыгала от радости как сумасшедшая, ведя за собой парня. Наверное, это смотрелось жутко, ибо еще на моем платье отсутствовал рукав. — Слушай… ты сейчас в себе? Просто даже в моих снах все не так классно, — отозвался Тревис, когда мы поднялись на чердак третьего домика. — Ты видишь сны со мной? — улыбнулась я, взяв его за руки и кружась вместе с ним.       Боги, в темноте я видела как блестят его глаза и улыбка. Кажется, я реально влюбилась.       Сколько девочек мечтают почувствовать это? Представить себе не могу. Единственное, что могу сказать наверняка — я почувствовала это.       Это как гроза. Вроде бы, небо ясное и все хорошо, но там, на горизонте видны тучи. Ты просто не можешь сопротивляться этому. Приходится влиться в эту грозу. Биение сердца становится похожим на гром, а дыхание прерывистым, словно шторм. И ты просто становишься одним целым с этой грозой. — Неужели я тебе нравлюсь? — спросил он, вихрясь около меня, — Ты серьезно?       Я рассмеялась от его неуверенности и робкого голоса. От волнения мне не хватало воздуха и становилось душно в этом прохладном темном помещение, где было слышно лишь наше дыхание и шаги. — Тревис, я тебя люблю! — невинно ответила я, кружась в танце.       Греческая прическа, которую мне сделала Люси, та самая дочь Афродиты, которая дала мне платье, полностью распустилась и теперь темные волосы залезали мне в глаза и рот, когда я танцевала. — Т-ты серьезно? — Тревис резко остановился и я ударилась об него, — Ты не шутишь?       Я немного затормозила и остановилась, размышляя о своем поведении. Боги, что я наделала?! Я поцеловала его на глазах у всех и увела на чердак!       Хотя с другой стороны это мой последний день. Все заслуживают любви. И я не исключение. Да? — Я не смогла бы так подшутить над тобой, зная нашу привязанность друг к другу, — я пожала плечами, — Кто знает, может, завтра меня уже не будет? — В смысле? Ты про пророчество? — он обеспокоенно обнял ладонями мое лицо и внимательно взглянул на меня.       Мне хотелось раствориться в блеске его зеленых глаз. Может, а ну его, это пророчество? Может, просто позволить себе пожить спокойно? И завтра будет новый день? И все будет хорошо?       Нет. Все будет хорошо, если я завтра совершу подвиг. Самая почетная награда — это возможность умереть достойно герою. — Да, завтра… будет совершенно другой день. Эта ночь умрет, — я положила свои ладони поверх его, — Я завтра умру. И если эта ночь последняя в моей жизни, то я хочу провести ее с тобой. — Откуда такая уверенность в завтрашнем дне? — удивился Тревис. — Ты любишь меня? — я нервно укусила нижнюю губу.       Нет, конечно, переживать из-за этого было полнейшей глупостью, но я даже немного волновалась. Вдруг я поцеловала не того человека? Обидно вручать первый поцелуй совершенно другому человеку. — Ты пробовала залезть на крышу через окно? — он указал наверх. — В смысле? — я взглянула на голубой потолок, освещаемый лишь лунным светом, который пробивался через окна в крыше.       Тревис подошел к шкафу и подвинул его к центру комнаты, прямо под окна. В лунном свете я видела как поднялась пыль, хотя я недавно убиралась здесь. — Идем со мной? — он залез на диван и протянул мне свою руку, — Доверься мне.       Я кивнула и взяла его за руку, поднявшись на диван.       Сын Гермеса открыл шкаф и наступил одной ногой на полку, а другой на спинку дивана, затем, дотянувшись, открыл окно, схватился за раму, оттолкнувшись от точек опоры, и залез внутрь. Точнее вылез наружу. — А я? — я прыгнула, пытаясь дотянуться до окна.       В отверстии окна появился Тревис с дикой, сумасшедшей ухмылкой на лице. — Давай руку, — он, опершись одной рукой об крышу, протянул мне другую, — Держись.       Я схватилась за него обеими руками, залезая на верхушку шкафа.       И вот мгновение.       Мы уже вместе сидим на крыше третьего домика. — Видишь все эти звезды? — Тревис указал рукой по небосводу.       Я подняла голову наверх. Боги, я никогда не замечала так много блестяшек на черном фоне. Все эти звезды переливались розовым и голубым сиянием, образовывая созвездия. И это все было видно, несмотря на яркое освещение амфитеатра. — Я… ну… люблю тебя. И… намного больше, чем все эти звезды, — замялся сын Гермеса, нервно теребя край белоснежной рубашки.       Я тихо рассмеялась от его неуверенности, поправляя прическу, которая больше была похоже на гнездо. Вообще для первого свидания я выглядела не очень опрятно: порванное платье и взъерошенные волосы. — Это ведь наше первое свидание? — спросила я, постукивая по крыше.       Каким же было мое удивление когда я поняла, что отстукиваю фразу: «Я люблю тебя». — Ну если ты не против, — Тревис стеснительно улыбнулся, краснея от моей улыбки, нежно взяв меня за руку. — Я не против, — трепетно выдохнула я, пытаясь не дрожать от волнения и холода. — А можно я тебя поцелую? — он повернулся ко мне спустя минутное молчание.       Если честно, то мне было как-то странно. Нет, мне все это нравилось, но я до жути боялась раскраснеться при нем. — О… ну… да, конечно, — я кивнула, пытаясь угомонить дрожь в коленях и зубах.       Нет, серьезно, у кого будут стучать зубы при первом свидании? Конечно же, у Ди!       Тревис медленно наклонился ко мне и поцеловал меня в губы. Я даже дышать перестала в страхе, что укушу его губы. Он остановил свои ладони на моих щеках, улыбаясь от радости. — Ты будешь моей девушкой? — спросил он, играясь с моими волосами.       Я, стесняясь, отвела взгляд вниз на простирающийся лагерь. Глупо навязываться к человеку, зная, что будет завтра. Но черт, мне так хотелось стать чьей-то возлюбленной! Один раз в жизни почувствовать это счастье… Мне так сильно хотелось почувствовать эту сказку. — Конечно! — я улыбнулась, обняв его за шею.       Его улыбка заставила пройтись току по моему сердцу. Он всегда так мило улыбался?       Я взглянула на ночное небо, блестящее далекими звездами. Интересно, а кто-нибудь там чувствовал то, что чувствовала сейчас я? — Боги-олимпийцы, ты точно реальная? — Тревис рассмеялся, положив ладони на мои плечи.       Его лукавые зеленые глаза искрились от счастья как те салюты на празднике. Боги, как я могла не пойти с ним на этот праздник? — Вроде бы, — я ущипнула себя за руку, — А ты? — Кажется, — ответил он, ущипнув себя за ладонь. — Что дальше?.. О Боги, праздник! — я ударила себя по лбу, вспомнив, что мы обещали вернуться. — А может останемся тут? — он взял меня за руку и дотронулся ей до своей щеки. — Нет, мы должны закончить это дело, — я покачала головой.       Вот тоже самое я твердила себе оставляя записку Перси, который спал без задних ног после праздника. В темноте было не очень классно писать, но я все же умудрилась дописать записку и, оставив свое кольцо, положила на его тумбочку. Я взглянула на циферблат часов своего брата. Сейчас было 4:47 16 июля. Я посмотрела в окно, отдернув шторы. Небо на востоке начинало светлеть в виде тоненькой светлой полоски на горизонте, а так весь небосвод был темный, без звезд, закрытый тучами.       Надев на себя рюкзак, я вышла из третьего домика, пригнувшись, чтобы патрульные гарпии не заметили. Мое сердце гулко отбивало свой ритм в моей груди, доходя до головы.       Мне было очень страшно. Единственное, что поддерживало и радовало меня — это моя одежда. Ну в смысле, я же не могла пойти на бой в порванном платье. Поэтому я перед выходом переоделась в оранжевую лагерную футболку и синие спортивные бриджи, туго собрав волосы в хвост. Поспать у меня не получилось совершенно. Я лежала несколько часов с открытыми глазами, теребя ожерелье. А потом я вообще разнылась и расплакалась, и ушла в ванную.       Но сейчас я была больше злая, чем расстроенная. Если бы какая-то гарпия заметила бы меня, то я без промедления выстрелила бы в эту надоедливую личность. Я была зла на весь мир из-за того, что должна была умереть. Кто сказал, что Оракул не ошибается? А вдруг она ошиблась? Вот тогда я своими собственными руками задушу Рейчел Элизабет Дэр!       Когда я прошла в глубь леса раздался шорох в пару метрах от меня. Я автоматически встала в боевую позу, будто на меня собирались напасть. — Кто здесь?! — шепотом спросила я, схватив меч и угрожая каждой ветви деревьев.       Внезапно прямо передо мной приземлилось нечто. Очень страшный и непонятный силуэт согнулся пополам, издавая еще более страшные и непонятные звуки, похожие на смех или рыдания. И тут оно остановилось, скрючившись над землей, рассматривая меня. Черт глаз выколет в этой темноте! Я никак не могла рассмотреть лицо этого чудовища. Но кое-что до меня сразу дошло. Оно готовилось напасть на меня. Я сделала молниеносный выпад с боевым кличем для устрашения, но с той же скоростью я остановила острие лезвия в дюйме от головы этого создания, когда из-под плаща на меня выглянули два голубых глаза. — Сэм! — крикнула я, поднимая ее на ноги, убрав меч в ножны, — Ты дура! Я тебя чуть не убила!       Она, сняв плащ с белобрысой головы, начала задыхаться от смеха. — Ты бы видела свое лицо! — Сэм закрыла ладонью рот, пытаясь успокоиться. — Ты дура! Ненормальная! Ненавижу тебя! Что ты тут делаешь?! — я крепко схватила ее за плечи, будто она могла убежать от меня. — Ты думала я тебя одну тут отпущу сражаться? Хах, мечтать не вредно, — ухмыльнулась она, помахав перевязанной рукой перед моим лицом.       Именно в такие моменты понимаешь как сильно дорожишь человеком. Но мне захотелось ее убить. — Ты должна быть в лазарете! Как ты… — У тебя научилась.       При лунном свете ее бледное лицо было сделано словно из фарфора, а голубые глаза и светлые вьющиеся волосы заканчивали ее образ куклы.       Мне захотелось врезать по ее самодовольному бледному лицу. Боги, убейте ее кто-нибудь! Хотя не надо! — У тебя рука сломана! Как ты мне помогать-то будешь, дура?! — въелась я, уперев руки в бока. — Ой да ладно тебе. Я же не могла тебя одну отпустить в лес, — Сэм деловито поправила здоровой рукой упавшую с плеча лямку рюкзака и накинула плащ на светлую голову.       Она хоть и испортила все мои планы героической смерти в одиночестве, но я была безумно благодарна ей за этот поступок. Конечно, она стала для меня лишней обузой, но зато лишняя поддержка мне не помешала. — Так что? Идем убивать монстров? — спросила дочь Гермеса, улыбаясь.       Я взглянула на нее, ухмыльнувшись, трогая эфес меча. — Святой Посейдон, смотри чтобы я тебя ненароком не прикончила.