Привет, Перси.
Возможно, ты будешь очень зол, когда прочитаешь эту записку.
Думаю, если я умру, то ты меня убьешь. Но это так!
Черт… что же еще написать?
Сейчас я смотрю на спящего тебя, и мне становится грустно оставлять тебя одного.
Твоя вечно не унывающая сестра отправилась свершать пророчество.
Надеюсь, ты меня за это простишь.
С любовью, Диана.
Перси целыми днями, пытаясь находиться в третьем домике как меньше времени, рассиживался на чердаке Большого дома, рассматривая личные дела Дианы. Да, у полукровок и такое бывает. Точнее, он разглядывал ее фотографии, вложенные в пыльную старую папку под названием «Дети Посейдона». Мог ли Перси когда-нибудь представить, что в месте, в котором когда-то находилась дающая пророчества мумия, будут храниться фотографии ее сестры? Нет, конечно. Он шумно выдыхал, держа в руках свою самую любимую фотографию. На ней по улице между домиками гуляли он, Аннабет и Диана. Перси понял, что этот снимок был сделан в первый день прибытия Дианы в лагерь. Она с удивлением смотрела куда-то в сторону, стоя между полукровками, показывая длинным указательным пальцем на какой-то домик. Тогда Диана еще не была той Дианой, которая была признанной. И еще со смертельным пророчеством. Ее темно-русые волосы были убраны за спину, а карие глаза были прищурены из-за яркого солнца. Перси до сих пор пробирало, когда он вспоминал, как она закрыла свои опустевшие заплаканные темно-синие глаза, издав последний неровный выдох. В первое время это появлялось у него перед глазами всякий раз, когда он бросал сочувственный взгляд на опустевшую койку, но после, это стало проявляться даже тогда, когда он сидел за столиком Афины, рядом с Аннабет. Она даже предлагала ему ночевать в домике Афины на свободной койке, но он отказался. Больше всего Перси злился на Нико из-за того, что тот умолчал дату свершения пророчества. Как он мог так поступить? Единственное, за что был благодарен ему сын Посейдона так это за то, что Ди Анджело не давал ему ложной надежды. Умерла — значит умерла. Все. Это часть жизни. Однажды, придя в который раз на чердак Большого дома, Перси встретил Тревиса Стоулла, который рассматривал, лежа на полу, фотографии Дианы. Пару минут сын Гермеса даже не замечал его, держа в руках фотографию. — Скучаешь? — начал диалог Перси, садясь рядом с ним. Тревис вздрогнул и выронил фотографии от неожиданности, а затем усевшись на деревянном полу, принялся вместе с ним с шелестом перебирать их. — Смотри, эту фотографию сделали незаметно для нее, — он протянул ее Перси. Сын Посейдона взял фотографию, и его губы дрогнули в печальной улыбке. — Это ты ее сделал, да? На этом снимке Диана сидела на помосте у озера, болтая ногами над водой, а руками оперлась об деревянную поверхность. Она задумчиво смотрела на воду, несмотря на упавшие на лицо темные завивающиеся пряди волос. Ее брови были сдвинуты почти вместе, а губы были приоткрыты, будто она с кем-то общалась или просто же запыхалась. Она была такой грустной и загадочной, похожей на нимфу. — Конечно, — Тревис улыбнулся, обнажив свои зубы. Под его глазами красовались синяки от недосыпания, вероятно, он тоже мучился из-за смерти Дианы. В одну ночь, бессонную как и все остальные, Перси наблюдал из окна странное явление. Саманта, дочь Гермеса, шла по улице, закрыв глаза и бормоча какие-то слова вроде: «Я найду тебя. Я их предупредила и они пришли. Ты будешь довольна мной. Я подготовила для тебя речь.», а за ней бежал, сломя голову, Тревис, пытаясь ее остановить. Без лишних слов он поднял девушку на руки (та даже не дергалась и не переставала что-то говорить) и унес обратно в домик, пока их не запалили патрульные гарпии. Перси слышал, что она часто ходит во сне, как его сестра. А потом, вспомнив Диану, ему снова стало невыносимо больно от ее потери. Все напоминало ему о ней. — А вот эти… когда закончили с подготовкой к тому празднику… как же его… — Тревис отдал квадратные снимок, сделанные с помощью полароида, — Как же она его назвала… — Чествование Середины Лета? — Оно самое. Перси взял фотографии и с интересом поочередно начал разглядывать их. Фотографии получилась не очень яркая, как будто были сделаны много лет назад, но несмотря на это, черты лиц сфотографировавшихся были четкими. По их лицам было видно, что сын Гермеса взял камеру в руки и, приобняв дочь Посейдона, сделал несколько неожиданных и смешных фотографий. На одном снимке Диана смеялась во весь рот, зажмурив глаза, а на голове Тревиса была мишура в качестве парика. А на другой фотографии у них обоих были широко раскрыты глаза из-за яркой вспышки. Но третья получилась нормальной — они оба улыбались в камеру, явно гордясь проделанной работой. Внезапно в дверном проеме показалась Аннабет. Она выглядела так же, как и всегда, но он все равно восхищался ею. Она была спасательным кругом для Перси. — Пора сжечь саван, — мягко сказала она. Я была мертвой. Вот что я вам скажу — умирать не классно. Это… как-то… отстойно, да. Если кому-нибудь вздумается умереть, скажем, разбившись об стенку, то я самолично вас задушу. Смерть это вам не игрушки, ясно? Первая мысль, что посетила меня после того как я умерла была о том, что будет с остальными после? На ум пришла история Дабл Ю, охотницы Артемиды, которая потеряла в войне с Кроносом брата, Майкла Ю. (Кстати, где я была во время этой войны, ведь она проходила в Манхэттене, какого черта спрашивается.) Оказывается, они были родными братом и сестрой, и их отцом был Аполлон. А я-то думала, что Дабл — дочь Афины. Я подумала так из-за ее серых глаз, а оказалось, что она носит линзы. На самом деле у нее карие глаза, как у ее брата. А еще она была такого же маленького роста, как и Майкл. Дабл говорила, что трудно отходила от его смерти. И мне стало жалко Перси. Нет, мне и до этого было его жалко, но сейчас мне стало не по себе. Я была готова ко всему после того, как на несколько мгновений попала в Элизиум. ДА, Я ПОПАЛА В ЭЛИЗИУМ. ДА, Я УМЕРЛА ГЕРОИНЕЙ. Это так, чтобы лишних вопросов ко мне не было. В общем… да, после своей собственной смерти и встречи с Лукой Кастелланом, я думала, что меня вообще ничего не удивит. Но нет. Удивило. Я очутилась в большом просторном светлом помещении. Кажется, конца его не было вообще. Наверное, это типа типичный Рай. Я стояла на ногах, но не видела ни своих рук, ни своей тени, будто бы я была чем-то нереальным, как призрак. Секунды, наверняка, начали затягиваться в дни, а шум в голове, после того как я умерла, так и не прошел. Я даже хотела спросить у умерших полукровок нормально ли это. Внезапно весь этот белый фон сменился на… хм, больницу? А вся эта тишина и спокойствие нарушилось криками младенца. Я оказалась напротив койки, на которой лежала молодая девушка со светлыми волосами, собранными в хвост и убранными под чепчик, прижимая к груди сверток. — Моя маленькая принцесса, — прошептала она, целуя новорожденного младенца в его розовое лицо, — Моя детка… Ее бледное измученное лицо украшали голубые глаза, под которыми виднелись мешки и синяки, вероятно, от усталости. Она крепко держала младенца, раскачиваясь и убаюкивая его. Я, поняв, что они меня не замечают и не видят, подошла немного поближе к молодой матери и ребенку и увидела, что у него были синие глаза, обрамленные черными ресницами. Младенец хмуро посмотрел на потолок, а затем на секунду его взгляд остановился на мне. Если честно, то мои колени чуть не подогнулись, когда в этом ребенке я узнала саму себя. У меня чуть ум за разум не вышел. — Маленькая Ди… — улыбаясь, щебетала моя мать, — Моя маленькая красавица… Какие глазки… а какие у тебя красивые губки! Моя дорогая… единственная на всем белом свете. Моя маленькая полукровка, я никому не дам тебя обидеть. Моя крошка… В глазах что-то защипало, и я посмотрела вниз и увидела, что снова имею тело. Я потерла нос тыльной стороной ладони, нервно вставая на носочки. Затем картина изменилась. Высунув от труда язык, нахмурившись, маленькая Ди сидела за своим крошечным столом и раскрашивала какой-то рисунок красками. Она вымочила кисточку в банке с водой и, макнув в гуашь, продолжила рисовать, но, увидев краем глаза кое-что, кротко ахнула и вздрогнула. Это кое-что было маленьким водоворотом в банке с водой. Девочка удивленно смотрела на него, потянув к нему свои ручки. Вода вышла из банки, принимая различные формы. — Мамочка, смотри как я умею! — улыбаясь во весь рот (без передних зубов, между прочим), она повернулась в сторону матери. Светловолосая девушка, оторвавшись от кухонных работ, подошла к девочке и нагнулась, с каким-то страхом разглядывая водные трюки. В ее глазах были видны ее сомнения. — Мамочка? — испугавшись, спросила Ди, остановив и вернув воду в банку, — Это плохо? — Для нас это норма, — ответила я, поправляя футболку, — Поэтому можешь не беспокоиться. Черт, а почему я так не могла в первые дни прибытия в лагере?! Хотя… я ведь устроила настоящий шторм во время Захвата флага, это хотя бы что-то. — Нет, нет, — мама встряхнула головой и улыбнулась дочке, погладив ее по темной головке, — Это хорошо… Она подняла ее и уселась с ней на диване. — Ты, если захочешь сможешь управлять водой, — сказала Александра, заплетая длинные нежные волосы Ди, — Просто тебе нужно будет научиться контролировать себя. — Я не понимаю, — грустно отозвалась девочка, играясь со своими пальцами. Кто же в такой ответственный момент ничего не будет понимать? Конечно же, Ди! Нет, винить меня в таком возрасте нельзя, я же была маленькой! Мне тогда от силы было четыре года! — Твой отец… — девушка замялась, — он может управлять морями и океанами. Мы же вместе читали книгу про Русалочку? — Да, но мой папа лечит сердца людей, — деловито ответила Ди. Александра нервно рассмеялась, пытаясь сдержать себя в хорошем настроении. — Ладно… я думаю, что тебе еще рано это узнавать. — Но почему? — девочка посмотрела на маму с широко распахнутыми глазами, умоляя рассказать ей все. Я же не стала слушать рассказ своей матери о том, кем я являлась, а подошла к окну. На улице, несмотря на светлое время суток, было туманно и сыро. Я сразу догадалась, что мы жили в Сан-Франциско на тот момент. Но почему мы перекочевали на другой конец страны, мне было не ясно. — Она еще маленькая! — воскликнула за моей спиной Александра, — Она не готова к этому! Она так это горько произнесла, что мое сердце сжалось и упало в пятки. Я повернулась и поняла, что мы стояли в гостиной дома. Мы — это я, мама и… Нептун. Я никогда в жизни его не видела, но узнала сразу же, ибо от него веяло морем. Да и то, что он бог выдавала его одежда. Кто станет надевать пиджак дома?! По обстановке комнаты можно было понять, что там живут люди с немаленькой зарплатой. Ну знаете, когда твой отчим знаменитый кардиолог… — Это ты еще не готова к этому. Девочка вполне способна учиться у Лупы, — ответил Нептун, скрестив руки на груди. Лупа?.. хм… что-то знакомое. — Ей… ей всего четыре года, ты понимаешь?! — Александра резко жестикулировала от возмущения, — У вас, у богов другое понятие самостоятельности. Вы живете по принципам. Девушка замолкла, поправив выбившиеся светлые локоны из прически. И наступила тишина, в которой я слышала биение собственного сердца. Нептун повернулся к ней, подойдя почти в упор. Его синие глаза невольно напомнили мне мои собственные. — Алекс, — он нежно провел большим пальцем по ее щеке, — мы это уже обсуждали. Диана пойдет в Лагерь Юпитера и там будет жить как нормальный полубог. — Нормальный полубог… — фыркнула мама, ухмыльнувшись, — Как глупо звучит. Моя мама всегда говорила истину. Я смущенно отвела взгляд на пол, когда Нептун страстно поцеловал ее в губы, прижав к стене. Интересно, а где была в этот момент Ди? А где была Бекки? А где мой отчим? Мне стало неловко, когда я подумала о том, что кто-нибудь когда-нибудь тоже так же поцелует меня. Черт, а ведь так и психику сломать можно, ну. Я еще сильнее покраснела, когда начала теребить между пальцами ракушку, подаренную Тревисом. Я ведь его оставила одного! Мне стало стыдно. Как он переживет мою смерть? Вот я дура! Я, ответив взаимностью, тупо разбила его сердце. А может и всю жизнь? Боже… я так виновата перед ним! — Диана Уильямс, дочь Нептуна, первый год службы! Я вздрогнула и подняла голову. Я находилась совсем в другом месте. — Вау… это же наша трапезная! — воскликнула я, оглядываясь. Полукровки сидели на кушетках рядом с низкими столами. Они не сидели на одном месте, а постоянно перемещались на соседние, беззаботно болтая, делясь последними новостями. В голове возникло столько приятных и не очень приятных воспоминаний, что я даже немного застыла на месте с открытым ртом. Я автоматически нагнулась, когда мимо меня пролетел дух ветра с подносом в руках. А потом другая аура с тарелкой ароматного супа прошла сквозь меня, заставив меня выругаться на латинском. Я вскочила с места и подбежала к знакомой девочке, которая стояла ко мне спиной, потирая руку. Ее плечи немного дергались, а сама она шипела от боли. — Оу-у… ты Диана Уильямс? — спросила я, подойдя к ней спереди, — Не повезло тебе с жизнью. Ей было лет пять. Ее черные волосы по-детски неряшливо были собраны в хвост, а фиолетовая футболка Лагеря Юпитера была больше на размер. Глаза Ди были опущены вниз и полны слезами, а пухлые розовые губы тряслись. — Тебе не больно? К этой девочке подошла девушка примерно моего возраста и села на корточках перед ней. Она положила ладонь на ее хрупкое плечо, но девочка убрала ее. — Я не люблю когда люди так делают, — проворчала Ди, рассматривая татуировку. — Я тоже не люблю, — согласилась я, сев рядом с ними, — Противные людишки, которые нарушают твое личное пространство… Бр-р-р. Я взглянула на ее тоненькую покрасневшую руку, на которой были выжжены римские символы: трезубец, SPQR и одна полоска. — Тебе не было больно? — девушка заглянула в ее лицо своими черными глазами, — Ничего страшного, если ты заплачешь. Это… это нормально, когда ты чувствуешь боль. — Ну да, действительно, — кивнула я. От нее так и веяло заботой и любовью к маленькой Ди. Эта девушка явно была первой подругой Ди, ведь детей Нептуна вообще не любили и презирали. — Миранда, со мной все в порядке, — девочка пожала плечами, — Все хорошо. Кажется, я эту фразу сказала перед смертью. Все хорошо. — Знаешь, ты очень крепкая. Даже не пискнула! — улыбнулась Миранда, взяв Ди за подбородок и приподняв его. — Ну мы такие, знаешь. Не пальцем деланные, — ухмыльнулась я. Я увидела на внутренней стороне ее правого предплечья татуировку с кадуцеем, SPQR и тремя полосками. — Серьезно? Ты дочь Меркурия? Да ладно?! — удивленно выдохнула я. Вот почему все люди, окружавшие меня были детьми Гермеса?! Если не верите, то вот вам список: Саманта Блэкроуз, Тревис Стоулл. И теперь эта Миранда! Внезапно до меня дошло кое-что интересное. Мое второе имя, Гермиона означает «посвященная Гермесу». Это не могло быть просто совпадением. Это как… судьба. Девушка, убрав длинную русую косу за спину, взяла девочку за руку и отвела за столик, который находился в задней части зала, ближе всех к кухне. Столик пятой когорты. Я посмотрела на свою руку. Восемь полосок. Значит, я была в Лагере Юпитера до тринадцати лет. Ого, восемь лет это вам не хухры-мухры. Почему я оказалась в другом лагере вообще? И вообще в другом конце страны? Что за бред? — Я искренне рада, что вы выбрали меня в качестве вашего претора. То что случилось с прошлой… ох, пусть земля ей будет пухом. Я постараюсь вас не подвести и разочаровать, — каждое слово говорившей отдавалось эхом, — Я с гордостью могу сказать, что служу Риму, подчиняюсь правилам легиона и с честью защищаю лагерь! Senatus Populusque Romanus! Я резко очутилась сидящей в ряду сидений. Я нервно огляделась и поняла, что находилась в Доме сената. Это здание изнутри больше походило на актовый зал, который бывает в школах. В общем ряды сидений, расположенных полукругом, перед возвышением с подиумом и двумя стульями. Мое сердце учащенно забилось, когда я поняла, что на подиуме стоит странно знакомая девушка в алом плаще. Ее сдержанная счастливая улыбка освежало ее светлое лицо, но темные брови придавали ее взгляду какой-то холод и серьезность. Так же серьезность добавляли туго собранные в хвост черные волосы. Девушка немного щурилась своими бурыми глазами, будто бы плохо видела или же кого-то высматривала. А потом я поняла, что на сцене стояла я. Правда, я выглядела немного младше своего теперешнего возраста. Я проследила за ее взглядом и увидела светловолосого парня (вот только он был младше меня) в средних рядах. Кажется, его звали Джейсон. А затем я почему-то оказалась в чаще дневного леса. Я покрылась мурашками, услышав сменившееся ликование в Доме сената на шорох и быстрый топот за своей спиной. Мне стало холодно. — Куда ты бежишь? От кого? — послышался мальчишеский голос. — От тебя, ибо ты… ты меня бесишь, Энди, — раздраженно ответила Ди, — Я не разговариваю с незнакомцами. Я, повернувшись назад, увидела рассерженную идущую впереди девушку, а позади нее бежал какой-то парень. Я чуть не уронила свою челюсть, когда поняла, что это был Эндрю. Кстати, Ди выглядела довольно классно. Ей шла серая толстовка, которая была больше ей по размеру, но все равно она выглядела добротно. А черные джинсы с цветочным узором просто шикарно сидели на ее длинных стройных ногах. (И да, я не преувеличиваю.) — Вообще-то меня зовут не Энди, — робко ответил он, догнав и преградив ей дорогу, — Меня зовут Эндрю и я должен отвезти тебя в безопасное место. Ди, скрестив руки на груди, изучающе посмотрела на него, вероятно, представляя как будет вскрывать его тело. Вообще, парень был приятной внешности и одет был опрятно. На нем была синяя футболка с логотипом какой-то команды или группы и светло-голубые джинсы с красными кедами. — Господи Иисусе, — она шумно выдохнула, — Что ты имеешь в виду под безопасным местом, Энди? Судя по ее довольной ухмылке, девушке нравилось выводить из себя парня. — Ты ведь знаешь, что ты полукровка, да? Так вот… Юноша замолчал, ибо ему в горло уперлось острие лезвия из имперского золота. — Кто ты такой? — прошипела Ди, не отпуская гладиус, — Монстр под прикрытием? — Нет-нет, — нервно сказал Эндрю, подняв обе руки вверх, — Я сатир. Его беглые карие глаза остановились на девушке. — Я тебе не верю, — фыркнула Ди, — Давай снимай штаны. — Ты чего так сразу… — удивилась я, а потом рассмеялась, поняв в чем дело, — А-а… я то не про то подумала. Парень без слов снял джинсы, оголив свои волосатые ноги. Ди смотрела на него с каким-то презрением, наморщив нос. — Кеды, — отчеканила Ди. — Я их еле-еле зашнуровал! — сатир развел руками в стороны. — Кеды, — она не отпускала меч из рук, твердо угрожая ему отсечь голову. Эндрю пожал плечами и снял с ноги одну кеду. Вместо ступни у него было самое настоящее копыто. Затем парень обратно надел обувь и свои штаны, вопросительно взглянув на Ди, мол «Довольна?». — Ладно. Фавн? Ненавижу фавнов, — она покачала головой и убрала меч в ножны, — Но с тобой я никуда не пойду. Ди сжала губы и отвела взгляд. — Я хочу отвести тебя в место для таких, как ты. Я хочу тебе добра. Поверь мне, пожалуйста, — Эндрю умоляюще посмотрела на Ди, — Я даже имени твоего не знаю, но… я знаю, что ты могущественная полукровка и я не хочу, чтобы с тобой повторилась история как с Талией! И вообще я сатир, а не фавн. Меня немного передернуло, услышав знакомое имя. — Кто такая Талия? — спросила Ди, дергая шнурок от толстовки на капюшоне. — Ты только представить себе не можешь кто такая Талия! — ответила я, пожав плечами. Парень облизнул свои засохшие губы и покачал неодобрительно головой. — Давай лучше не будем останавливаться здесь, в лесу. Может пойдем лучше ближе к городу? А то ты будешь привлекать всяких монстров, как мух на мед. Я расскажу тебе о ней. Ди посмотрела на Эндрю, немного прищуриваясь и хмурясь, тщательно обдумывая все плюсы и минусы. — Ладно, Энди, я пойду с тобой. Так где ты говоришь… безопасное место? — Лагерь Полукровок — это место, куда я тебя поведу. — Лагерь Полукровок? Хм… неплохо, — Ди ухмыльнулась, — И где он находится? — На Лонг-Айленде, — беззаботно ответил сатир, стягивая вниз футболку. Ди немного побледнела, отступив на шаг. — Это… очень далеко, и тебе необязательно идти со мной, Энди. Тем более, я ищу своих родных. С ними что-то случилось… — в ее голосе прозвучала тревога. — А где они живут? — В Сан-Франциско. Я оттуда. — Ты серьезно? Мы здесь, в штате Вайоминг! Откуда ты вообще тут оказалась?! — Слушай, я просто решила найти свою семью и все, — Ди дотронулась до эфеса меча, — И все. Разговор окончен. Девушка развернулась, пройдя сквозь меня, и пошла (а точнее побежала) в сторону менее густого леса, где были слышны автомобильные гудения с магистрали. Сатир несколько секунд смотрел на удаляющуюся Ди, нервно очерчивая дугу носком кеды по земле. — Слушай, подожди! — он побежал за ней, — Давай вместе пойдем искать твоих родителей? Или… лучше пойдем в лагерь? Там безопасно, знаешь… и Хирон будет рад увидеть тебя. Ты явно являешься дочерью кого-то из Большой Тройки, но… кого? — Прилип, как банный лист на мою голову… — пробормотала девушка, немного снижая скорость своего бега, — Я не хочу никого видеть. Мне никто не нужен. — Послушай меня, — Эндрю, остановившись, взял ее за запястье, — Что ты такая упрямая, как ослица? — А что ты такой козел? — ухмыльнулась девушка, отдернув руку, — Я не хочу видеть этого… как его… Хирона. Мне уже хватило полулюдей-полуживотных на всю жизнь. И да, я дочь Нептуна и что такого? Я зна-аю, что типа Нептун плохой, убивает корабли с бедными рыбаками, устраивает цунами и землетрясения… но я не такая как мой отец. Мои родители переехали в Нью-Йорк, и я хочу их найти. У меня… дурное предчувствие. И только фавна на мою голову мне не хватало! И мне нужно поскорее вернуться в легион. Обязана вернуться. Если я не вернусь, то… я не знаю. Сатир прыснул в ладонь. — Что ты ржешь? — рассердилась Ди, прищурившись. — А то, что нам по пути. Видимо, у тебя с географией проблемы. Как и у всех полукровок у тебя СДВГ и… или дислексия, что является нормой. А еще ты щуришься. У тебя, что плохое зрение? — Зрение стопроцентное, ясно? А то, что я вижу всяких букашек перед глазами, не имеет значения! — я встала между ними, скрестив руки на груди, — И нет, у меня все нормально с географией! Я просто тогда была немного… рассеяна и все. — Отвали от меня и давай иди быстрее, Энди, — отрезала девушка и пошла дальше. И перед моими глазами пронеслась следующая картина. За девушкой и парнем гнались какие-то непонятные твари, которые догоняли их. Судя по их одежде, то прошло несколько дней, а то и недель спустя их знакомства. Кажется, они бежали по какому-то парку… странно знакомому… черт, точно! Центральный парк! Ди, конечно же, отставала от сатира на добрые пять шагов, а чудовища дышали ей в затылок. Через пару секунд девушка упала на землю и села, пятясь назад. Чудище, которое походило на гигантскую облезлую крысу с мускулатурой бульдога, кинулось на нее, но Ди успела воткнуть меч в тварь, пока та была в полете. Крыса обратилась в прах. А те, двое чудовищ, приготовились к прыжку на ничего не подозревающего Энди, который боролся с другой тварью. Ди, незаметно встав, бросилась к сатиру, и тем самым закрыв собой его. Чудовище, как один огромный танк, столкнулось с мечом полукровки и превратилось в пыль, а другое нанесло мощный удар когтистой лапой по ней. Девушка отлетела на несколько метров и с неприятным глухим звуком ударилась головой об камень, окропив зеленую траву. А затем я оказалась в Нью-Йорке. Точнее, я оказалась сидящей на земле, будто отдыхала на курорте, перед Больницей Святого Фрэнсиса, который находится на Лонг-Айленде. Я сидела прямо перед зданием, которое больше походило на церковь, но уверяю вас, изнутри она выглядит просто шикарно — мягкие кресла, чистые до блеска пол и потолок, комнаты ожидания со всеми удобствами… Конечно, ведь Больница Святого Фрэнсиса — один из лидеров Соединенных Штатов в кардиологии и кардиохирургии. А еще там работает мой отчим, Грегори Уильямс, который (вот это да!) кардиолог. Я отворила дверь в здание и сразу непонятным образом очутилась в какой-то большой частной палате. Первое, на что обратила внимание я — шум от всяких аппаратов жизнеобеспечения. Я бросила недоумевающий взгляд по всей комнате, но больше всего меня удивил тот факт, что в качестве больного была Ди, присоединенная к множеству трубочек. Я сразу же вспомнила рисунок Рейчел, нашего Оракула, и все было точно так же. Но вот только, я выглядела младше и самое страшное — лежала на койке, явно это было в госпитале, с кислородной маской и вся такая… ну больная, присоединенная к всяким трубочкам и аппаратам. На этом рисунке я была какая-то не живая: бледная, губы были синими, будто находилась при смерти. Но почему я этого не помнила? Это же явно произошло в прошлом. Мне показалось, что моя голова сейчас лопнет от всех новостей и воспоминаний. Я схватилась за голову, почувствовав как она начала гудеть от боли. Я начала задыхаться от слез. Мне было ужасно страшно и обидно. Почему это все происходит со мной? Почему именно со мной? Я была в коме. Я, немного отойдя от шока, взяла Ди за руку, правда моя рука прошла сквозь ее, но я представила, что дотронулась до нее. Мое сердце забилось в несколько раз быстрее обычного, а обычно у меня сердце билось 100 ударов в секунду. — Как же так может быть? — спросила я, рассматривая собственное лицо. Глаза впали, а под ними образовались черные круги под глазами, иссохшие губы сливались с лицом, но волосы были чуть светлее и другого оттенка. Значит, именно после этого начал действовать Туман, который скрывал меня. Вскоре я не выдержала и отвернулась, дергая ожерелье на шее. Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, но из-за этого у меня закружилась голова. Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться. А вдруг я останусь вот таким призраком, летающим в своих собственных воспоминаниях? Почему я не в Элизиуме с остальными? Почему я вижу всю свою жизнь? За что? Может, я попала на Поля наказаний? И мое наказание — это видеть свою жизнь? В который раз повторю — умирать это не смешно и не прикольно. Героически умирать — в два раза. Затем я почувствовала, что пролетело несколько лет. Пять лет. — Доброе утро, Бекки! — воскликнула Ди, — Вставай! Смотри какое солнце сегодня. Сегодня отличный день для того, чтобы пойти в школу! Верно? Я, убрав ладони, открыла мокрые от слез глаза и увидела перед собой Ди, которая пыталась разбудить Бекки. Я заплакала еще сильнее, когда поняла, что ни ее, ни меня сейчас не было в живых. Я огляделась и поняла, что находилась в собственной (общей с сестрой, конечно) комнате, в Манхэттене. — Отвянь, Диана, — Бекки, повернувшись спиной к Ди, бросила в нее подушку, — Сегодня тупой скучный день, как и всегда. Опять надо идти в эту тупую скучную школу! — Ой да ладно тебе дуться, — девушка, поймав подушку и положив ее на край кровати, начала щекотать девочку, которая спряталась под одеялом. Несмотря на время прибывания в коме, Ди совсем не повзрослела. Я бы отдала все, чтобы обратно вернуться в это время. То что сейчас со мной происходило нормальной жизнью никак нельзя было назвать. У меня столько вопросов накопилось, что мне казалось, что я не выдержу и начну просто пулеметом спрашивать у пустоты то, что меня интересовало и мучило. — Эй, Диана? Я вскрикнула от неожиданности, оказавшись внутри своей школы. Высшая Школа Хантер-Колледж — школа для заучек, как я. Это даже больше, чем школа. Она наравне с Хогвартсом и выглядит почти так же как и он, только без высоких башен. Конечно, туда берут только после шестого класса и то, пройдя экзамен, но я поступила туда после седьмого класса. И вообще там берут людей начиная только с 7 класса и только. Очень строгие законы и правила в этой школе, заметьте. Мне подделали мои документы, ну ибо я до этого училась в Новом Риме, где учат полукровок. Ну не показывать же рекомендации от Нептуна директору школы?! На тот момент я не помнила своего полубожественного происхождения. И в итоге… я поступила в эту школу. О боги Олимпа, это было очень трудно! Но я смогла туда поступить, чем была очень довольна, ведь это очень престижная школа для особо одаренных детей. Кстати, насчет своих оценок по алгебре (два и пять), то я шутила. У меня была твердая пятерка с плюсом по всем предметам. И, нет, я не сумасшедшая! И я не Гермиона! Ну в смысле, я Гермиона, но не Грейнджер! — Тебе тут нравится? Я смогла заметить двух подростков, стоящих, прислонившись к стене коридора, в котором остальные шли туда-сюда, проходя сквозь меня. — Конечно, — пожала плечами Ди. Ее русые волосы были собраны в конский хвост. Несмотря на строгую одежду — синий пиджак поверх фиолетовой футболки с ястребом и надписью Ястребы Хантера, и синие брюки с кедами, она выглядела весьма мило. — Я бы хотел все бросить и сбежать отсюда. Тут жизнь… слишком стабильна. Скучная до… жути, — ответил Эндрю, недовольно качая каштановой головой. Он выглядел как обычный старшеклассник в американской школе. Нет, не так. Сам он выглядел как спортсмен, по которому сохнут девицы, но его скромная одежда (футболка с школьным логотипом, как у Ди, и простые стертые в коленях джинсы) с костылями, скованные действия и мягкий голос отрицали это. — В смысле? — девушка впилась вопросительным взглядом в парня, поправив лямку рюкзака. — А ты не хочешь сбежать? Ты сама говорила, что здешняя жизнь… тебя раздражает. — Ты прав, конечно, но… знаешь… тут неплохо. — Конечно, тебе тут нравится. Ты ведь состоишь в Г.О., несмотря на то, что ты учишься в восьмом классе, а не в десятом, и капитан команды по плаванию. И ты еще… как там говорила миссис Бреннан? «Еще одна звездочка в созвездии ярких умов школы». — В СМЫСЛЕ КАПИТАН КОМАНДЫ ПО ПЛАВАНИЮ?! — воскликнула я, разводя руками по сторонам, топнув от злости ногой по полу, — КАКОГО ПОСЕЙДОНА, Я БОЯЛАСЬ ВОДЫ?! ЧТО ЗА БРЕД?! ЭЙ, НЕПТУН! ЧТО ЗА ДЕЛА? Я почувствовала, как мои мозги расплавились от переизбытка информации. Почти все что я помнила или знала это был Туман. Чертовы боги! Чертов Олимп! Ди скромно улыбнулась, не отрицая своей великолепности и идеальности. — Подумаешь, состою в Главной Организации. Да там еще шесть человек, помимо меня. Капитан команды по плаванию? Я просто люблю воду. Знаешь, просто мне думается легче под водой. А миссис Бреннан ничего не преувеличивает, просто учиться надо как следует, — она несильно стукнула парня по лбу. — Давай после твоего ипподрома сходим в одно место? — Эндрю улыбнулся. — Ого-го, это первое свидание? — усмехнулась Ди. — Эй, вообще-то у тебя, то есть у меня есть парень! — взбесилась я, скрестив руки на груди и встав между ними, — Да что ты в нем нашла вообще? Он вообще наполовину козел! — Не-ет, — смутился парень, — Нет, не свидание. Просто… хочу показать тебе одно место. — Ну… ладно, — она пожала плечами, — Зайдешь за мной? — Обязательно. — Эй, почему меня никто не видит и не слышит? ЭЙ, Я ТУТ! — закричала я, пролетая сквозь говорящих подростков, — И я хочу обратно в Элизиум! Алло, Олимп! Алло, владыка Плутон, заберите меня обратно в Элизиум! Я, поняв, что это ничего не даст, села на пол, уткнувшись лбом в колени и закрыв голову руками. Я не могла здесь остаться. Почему я именно в своем прошлом? Почему я? Почему? Мне стало страшно. В груди появилась вибрация от адреналина, хлынувшего в мою кровь. Я была простым призраком, тенью своего прошлого. Эхо прошлого. Я просто, наверное, сделала что-то не то, вот и боги разозлились на меня, наказав на вечное обитание в своих воспоминаниях. Так нечестно. Все нечестно. Жизнь вообще нечестная штука. И поэтому приходится надеяться лишь на себя. Мой слух пронзил душераздирающий крик. — Это не Бекки, Диана! — крикнул Эндрю рядом со мной, — Послушай меня, в этом лесу… — А откуда они услышали эти голоса?! — задыхаясь от слез, спросила Ди, — Вдруг с ней что-то случилось?! Я поднялась на ноги и оказалась в лесу около Лагеря Полукровок. Этот лес можно было запомнить по его жуткому виду и высоким соснам, которые в темноте казались великанами. Слева от меня стоял Эндрю, крепко схвативший девушку за руку. Ди, кстати, была в своей конной одежде. Значит это было двенадцатого июня или тринадцатого. — Это не она, — Эндрю взял ее лицо в свои ладони, — Ты слышишь? Это не она. Мы уже близко к лагерю. За пару секунд происходящее сменилось. Теперь подростки убегали от циклопов, которые говорили им вслед какие они аппетитные. Когда ребята совсем выдохлись, а монстры уже почти догнали их, то произошло следующее. — Я их задержу, а ты беги, пока не увидишь высокую сосну, ладно? — Эндрю, остановившись, взглянул на девушку, которая не понимала что происходит. — Нет, я тебя одного тут не оставлю! — Ди подбежала к нему. Судя по ее внешнему виду, она несколько раз падала или же специально ударялась об деревья и землю, чтобы испортить редингот. — Ты ради меня сделала тоже самое, — сатир грустно улыбнулся и оттолкнул от себя девушку. Это предало большей скорости для Ди, и поэтому она побежала огромными шагами длиною в полтора метра по холму. Холм Полукровок. Девушка, убегая со всех ног и при этом плача, задыхалась и громко со стонами дышала ртом, пытаясь вдохнуть больше воздуха. А затем, увидев вдали какое-то поселение, упала без чувств на землю. Так, Диана Уильямс попала в Лагерь Полукровок. — Теперь ты все знаешь, — раздался мужской голос позади меня. Я повернулась и все пропало вокруг меня, превратившись в белый фон. Но меня озадачило то, что впереди меня стоял мужчина точь-в-точь как в моих воспоминаниях. В его черных волосах виднелась седина, но несмотря на это ему можно было дать сорок лет на лицо. Правда, вокруг его синих глаз виднелись морщинки. — Ты Нептун? — спросила я, разглядывая его, — Ты мой отец, верно? — Верно, — он кивнул, — Теперь ты знаешь про себя все. — Так… — я немного смутилась, когда поняла, что начала разговор с богом на «ты», — так… — Я думаю, у тебя есть вопросы, — он поднял бровь. Я нервно переминалась с ноги на ноги, теребя пальцами футболку. В моей голове было столько вопросов, но они вмиг испарились когда он об этом спросил. Я начала бояться, что он услышит биение моего ошалелого сердца. — Я пять лет была в коме. У меня… дважды отшибали память. В первый раз после комы, а во второй раз когда я появилась в Лагере Полукровок. Господи… — я почувствовала, как комок слез застрял у меня в горле, — Зачем? — Знаешь… когда ты стала не дееспособной, то есть… — Я чуть не умерла! — Ну чуть не умерла, то… твой брат, Перси начал проявлять себя в качестве полубога, и ты стала моим запасным планом. Я боялся Великого Пророчества, ты же знаешь о нем? Мне захотелось свернуть шею Нептуну. Подумать только! Запасным планом! Господи, всю жизнь мечтала стать чьим-то запасным планом и потратить из-за этого пять лет своей жизни! — А-а… типа доживешь до шестнадцати — машину сможешь ты вести? Ой, то есть спасти Олимп или снести? Да, я знаю об этом пророчестве. — Ты была старше Перси и мне пришлось немного продлить твоего такое состояние на несколько лет… — Пять, черт побери, лет! Это много! — Но после исполнения пророчества ты вышла из комы и целый год жила, не подозревая о своей прошлой жизни. А затем… сатир повел тебя в Лагерь Полукровок и ты оказалась там. Я тоже убрал эти воспоминания из твоего головы. — А что насчет Тумана? — Я спрятал тебя от монстров этим Туманом, изменив твою внешность и запах. Когда монстры поняли кем ты являешься, то Туман исчез. — Пф-ф… конечно, он исчез, ибо ты меня признал. Знаешь, отец… я никогда не буду твоим запасным планом. И никого другого. Я не буду твоей пешкой. От злости и удивления из-за моих слов Нептун немного покраснел, сжав кулаки до хруста. Но вся моя ярость, подавила желание спрятать голову в плечи и молить прощения. — То есть? — Я лучше буду темной лошадкой, — ухмыльнулась я, — Вы, конечно, не идеальны, но вы, боги способны измениться в лучшую сторону. А еще, знаешь что? Странно чувствовать себя пятнадцатилетним подростком, если на самом деле тебе должно быть двадцать! А у нас с сестрой была разница не в один год, а в шесть лет. Это тоже странно! А еще я старше Перси на три года, что тоже ненормально. Ах да… зачем ты мне показал это? Нептун посмотрел на меня, будто бы я все еще была маленькой четырехлетней почемучкой, которая задала очередной неуместный вопрос. — Потому что ты возвращаешься обратно. Давай собирайся с духом и открывай глаза, — он коварно улыбнулся, — Давай. У тебя еще впереди вся жизнь, а еще небольшая роль восьмерки. Мы с тобой еще нескоро увидимся. — Что? Я не успела услышать его ответа, как внезапно почувствовала себя в своем теле. Реально, ребят, я была счастлива вновь почувствовать тяжесть своего тела. Все хорошо когда ты не призрак, которого никто не видит и не слышит. Я открыла глаза. Надо мной светило солнце, а небо странным образом переливалось в его лучах. Мои волосы плыли по воздуху, щекоча мое лицо. Тело было немного в невесомости, а конечности онемели. Секунду спустя я поняла, что нахожусь под водой. Собравшись с силами, я начала грести руками, поднимаясь с морского дна наверх. Двигаться было невозможно, но если ты дочь Нептуна, то тебе не составит трудности просто в водном течении выплыть наружу. Что я и сделала. Когда я вступила босой ногой на землю, то поняла, что в лагере как-то подозрительно тихо. Мало того, что я потеряла где-то свои оранжевые кеды, так еще и лагерь был заброшен. Все объекты: арена, домики, обеденный павильон — были пустыми. Я увидела это, благодаря полуденному солнцу, которое светит каждый день в лагере. Я побрела несколько метров, пока внезапно не увидела дым от кострища, поднимающийся из амфитеатра. Вроде бы для вечерних лагерных песенок было слишком рано, да и вообще мне все это показалось подозрительным. Сердце неприятно начало сжиматься от волнения, когда я начала идти туда. Каждый шаг норовил закончиться для меня падением и поцелуем земли, но я не останавливалась. Все так ли эта экскурсия в Царство Мертвых убила все мои силы. Единственное, что радовало так это то, что от раны, которая показывала мои внутренние органы, ничего не осталось. Как и от футболки. Она едва-едва закрывала мой лифчик и держалась на мне! Бриджи были менее потрепанные, но все же яд василиска смог выжечь дырку на месте укуса. Кстати, от укуса тоже ничего не осталось. Голова по прежнему гудела от усталости, заставляя меня грезить о нормальном сне на кровати в третьем домике. Интересно, как там жил Перси? Я немного опешила, когда услышала знакомый голос. — …лучшей из нас, — плача, говорила Сэм, — но я ничего не могу добавить. Меня немного передернуло, когда я поняла, что она говорит обо мне. Я осторожно подошла к краю амфитеатра, но к счастью все внимание было обращено вперед на троих полукровок. Сэм, Тревис и Перси. Дочь Гермеса, хныкая, отдала Перси длинное бирюзовое полотно из шелка с вышитым знаком трезубца, а сама ушла к толпе, сотрясаясь от слез. Парни перекинулись несколькими словами между собой, и Тревис после кивка в соглашение ушел к Сэм. Перси бросил полотно в огонь, и до меня дошло, что они сжигали мой саван. Он повернулся к толпе. Я разглядела, что у него просто вся скорбь отразилась на его лице. Его глаза стали какими-то пустыми, но все равно перед присутствующими он смог сказать пару слов. — Знаете… познакомившись со своей сестрой, я встретил еще одного героя, способного изменить вашу жизнь. Она появилась в моей жизни неожиданно и также ярко исчезла из нее, оставив след. Я горжусь, что был знаком с ней. Я мог бы рассказывать о ней так целыми сутками, но это займет несколько лет. Я почувствовала, как тяжело стало дышать и в носу начало покалывать. Я тронулась его словами до самого сердца и поэтому не сразу обратила внимание на то, что на меня в упор смотрел мой брат, распахнув свои зеленые глаза. — Диана?! — удивленно воскликнул он, побледнев, будто увидел призрака, — Диана! Хотя… это было так. Точнее увидел мертвеца, а не призрака. Как называется мертвец, вернувшийся в жизнь? Зомби? Черт, я теперь, что, зомби получается? — Привет, — скромно ответила я, помахав рукой. Все как один посмотрели на меня и ахнули. Толпа сразу же очутилась вокруг меня. Некоторые даже тыкали в меня пальцами, проверяя меня на реальное существование. Я услышала, как Дрю неудовлетворительно вздохнула, пробормотав что-то на древнегреческом. Когда ко мне подошел Хирон, то ребята расступились перед ним. От головокружения мне было трудно дышать, но я все равно улыбалась всем. — Я не верю своим собственным глазам, — сказал он, явно дивясь моему присутствию, — Как… — ГДЕ ОНА?! ДИАНА УИЛЬЯМС! — Тревис, пробился через толпу, с таким грозным видом, что мне показалось, что он скажет мне, что мы расстаемся. Я даже приготовилась выслушать горькие слова о том, что типа мы не созданы друг для друга и тому подобное, но нет. Тревис крепко обнял меня, приподняв с земли и крутясь на месте. Я обняла его за шею и уткнулась в его плечо, пытаясь не расплакаться. Мое сердце просто растаяло, когда я почувствовала тепло от его тела. Я заметила, что все притихли и смотрели на нас. Тревис отпустив меня из своих объятий, положил ладони на мои плечи. — Где ты была?! Что с тобой случилось? Мы уже распрощались с тобой! Внезапно я поняла, что не знаю как объяснить свое отсутствие. Как можно сказать им то, что я просто вспоминала всю свою жизнь и лежала без сознания в море? Нет, конечно, я была мертва, но я каким-то образом смогла вернуться. — Так получилось, — виновато ответила я, — Просто… собиралась с духом сказать вам, что жива, здорова и вполне дееспособна. — Так получилось?! ТЫ СОБИРАЛАСЬ С ДУХОМ ТРИ НЕДЕЛИ! ТРИ НЕДЕЛИ, ДИАНА! ГДЕ ТЫ БЫЛА? Я… ДА МЫ ВСЕ ПЕРЕЖИВАЛИ ЗА ТЕБЯ! — воскликнул он, — Ты что вообще с ума… Мне стало стыдно и страшно. Возможно, я даже побледнела, ибо все посмотрели на меня, будто я готовилась повторно совершить свой марафон в Элизиум. Но у меня в уме просто не складывалось. Как я вообще три недели пролежала на морском дне, под водой и Перси меня не заметил?! Я почувствовала слабость по всему телу и уже готовилась упасть, но меня поймал и поднял на свои руки из ниоткуда взявшийся Перси. — Я больше никогда тебя не буду отпускать, — твердо ответил он, сделав сердитое лицо. — А ты кто? — спросила я, делая непонимающий вид. Надо было видеть побледневшее лицо Перси! Вот умора! Он так растерялся, что чуть не уронил меня. Я рассмеялась и поцеловала его в щеку. Я почти слышала как за моей спиной Тревис возмутился: «А я?». — Думаю, тебе стоит рассказать о том, где ты была и что с тобой случилось, — отозвался Хирон, — А вы, ребята можете продолжать заниматься своими делами. В следующую секунду Хирон взял нас с Перси и посадил к себе на спину, и резво поскакал к Большому дому. Я не смогла рассказать все полностью. Я умолчала тот факт, что я из другого лагеря. Я чувствовала, что об этом не надо было рассказывать. А все остальное я смогла рассказать, так быстро, что в конце я задыхалась, будто пробежала стометровку. Перси удивлялся почти каждому моему слову, а я очень сильно удивилась, что вернулась в лагерь шестого августа. Понимаете? Шестого августа! (Мне еще пришлось пересказывать тоже самое Тревису, ибо его не было на тот момент в Большом доме.) Если честно, то на следующий день все привыкли, что я вернулась. А я не могла нарадоваться, что чувствую дуновение ветра на своей коже, что ощущаю теплоту от солнечных лучей, что могу дышать и говорить. Мне казалось, что я заново родилась. Меня удивляло все, и я начала смотреть на мир с другой стороны. Когда, в конце лета, нам всем раздали по одной бусинке в честь окончания лета, то мне было ужасно приятно. Ибо эта бусина была посвящена мне. Она выглядела очень мило — черный фон, а в середине белая ракушка. Я с удовольствием повесила ее на свое ожерелье. (Кстати, на день рождения Перси я все же ему подарила обещанный синий слюнявчик сшитый вручную, моими руками!) Я удивилась и долго смеялась над письмом, которое получила в последний день нахождения в лагере. Угроза быть съеденной гарпиями заставила меня собрать все свои вещи за одну секунду. В обычное время я, конечно, не засиживалась с упаковыванием вещичек, но в тот день, по словам Перси, после чтения этого письма, на моей кровати уже лежал собранный рюкзак. Труднее всего было прощаться с Тревисом, ведь он уезжал учиться в университет, а я — домой вместе с Перси. — Слушай, а ты меня точно не забудешь? — невзначай спросила я, держась с ним за руки, стоя на Холме Полукровок. Конечно, были слышны голоса остальных полукровок, которые собирали вещи и прощались друг с дружкой, но это не мешало нам общаться. — Нет, ты что? Чтобы забыть тебя… ну я не знаю, что для этого нужно сделать, — Тревис ухмыльнулся, и веселые огоньки запрыгали в его глазах, — Я слишком сильно люблю тебя. — Я тебя тоже люблю, — немного стесняясь, ответила я, — Мы сможем потом встретиться? Может, еще встретимся на Рождество здесь, в лагере? Или… я не знаю… — Эй, мы же сможем еще связаться по почте Ириды, — он взял меня за подбородок своими теплыми пальцами и поцеловал. В такси, вспоминая этот момент, я улыбалась и, наверное, Перси подумал, что у меня совсем уже мозги поплыли. Встретившись с его недоумевающим взглядом, я рассмеялась. Мое настроение поднимала песня Allah-Las — Tell Me (What’s On Your Mind), звучавшая у меня в наушниках на повторе всю дорогу вплоть до входной двери квартиры. Когда я постучалась, то дверь мне открыл отчим, и я сразу поняла, что что-то случилось.