Сгореть

Сейчас Тело пылает изнутри. Воздух, слишком горячий, скручивает легкие. Во всем мире только темнота, боль и собственные крики. И даже близко не приходит смерть, скотина. Кэссиди воет, скрючившись под палящим солнцем, сдирает дрожащими пальцами обугленную кожу. Он бы плакал - в такой ситуации не стыдно - но глаза давно сожжены. Еще минута и грянет взрыв. Ничего еще старый мудила Прэнсис Кэссиди не ждал с таким нетерпением. Вот несут всякий бред на тему - вся жизнь проносится перед глазами в последний миг. Ирландец, кажется, давно свихнулся. Вся его жизнь - черные потухающие глаза на окровавленном лице. И недоумение, навсегда застывшее в этом взгляде. И боль, куда страшнее, чем от солнечных лучей, разрывающая сердце. Никакой романтики, просто жизнь Кэсса тогда и оборвалась. Не уследил, не успел. Тишина. То ли лопнули барабанные перепонки, то ли связки голосовые сгорели ко всем хуям. То ли так и выглядит загробный мир для бездушной твари - боль, тишина, темнота и давящее чувство вины. За день до Джесси Кастер в ярости пнул несчастный автомобиль по колесу. Бензина в баке это не прибавило, но легче немного стало. Тьюлип выглянула из кабины, щурясь на закатном солнце. - Отставить истерику, Джесс, первый раз, что ли? Что-то согласно буркнул из-под брезента спрятавшийся в кузове Кэсс. Кастер с трудом взял себя в руки, изобразил милую улыбку. - Не первый. За неделю уже десятый где-то! Но, блять, в этот-то раз нормально арендовали тачку, даже не угоняли! И получаем в итоге неисправный датчик топлива, никакого горючего и ни единой заправки в обозримом пространстве. Кэссиди в своем коконе явно ржёт, и Джесси стоит огромных усилий не сдернуть с вампира покрывало и не выставить того на солнце. - Падре, да чё ты нервный такой? Прогуляемся, ноги разомнем... - В конце концов, цель у нас такая, что торопиться вообще некуда, - Тьюлип улыбается, чуть насмешливо щурится. Проповедник мысленно рычит. Естественно, не произошло ничего критичного. Но Кэссиди отчасти прав - нервы действительно шалят. Можно было бы списать на общую усталость, но с тех пор, как в голове поселился мистический сосед, Джесси привык прислушиваться к перепадам настроения. Абсолютные знания Генезиса, всплывающие порой в самые неподходящие моменты, бывают полезны. И вот сейчас интуиция буквально вопит о том, что расслабляться нельзя ни в коем случае. - Если верить карте, тут недалеко где-то заправка для дальнобойщиков. Тьюлип, как всегда, спокойно воспринимает практически истеричное поведение своего бывшего. Джесси молча кивает, пытаясь взять себя в руки. К счастью, практически стемнело и Кэссиди тоже присоединяется к компании. Почему-то оставлять ирландца далеко от себя кажется огромной ошибкой. Кастер трет виски. Это озарение от Генезиса переходит все рамки. Того и гляди, всякие видения с предсказаниями попрут. - Братишка, сигаретой угостить? А то ты зеленый совсем. Джесси через силу улыбается, пытаясь игнорировать наростающую головную боль. Кэссиди невозможно обмануть фальшивой улыбкой или чем бы то ни было. Кастера иногда пугает то, насколько близкими они стали друг для друга за время пути. Падре забирает у товарища уже зажженную сигарету, как бы случайно проводит пальцами по его руке. Кэсс понимающе хмыкает, придвигаясь чуть ближе. Цирк, который оба разыгрывают перед Тьюлип, кажется, не надоест никогда. Святой отец чуть расслабляется. Без вампира приступ тревоги не ушел бы так быстро. - Выдвигаемся или вам время надо на обнимашки? Если что, я отвернусь. Девушка посмеивается. Но Кастер понимает сверхестественным своим чутьем, что нихрена она и близко не представляет реального положения вещей. Или просто в это хочется верить. Осторожное прикосновение к спине обжигает даже через одежду. Кэссиди незаметно разминает плечи пастора, усмехается криво. - Был бы у той заправки отельчик какой, я б тебе живо нервы вылечил. - Не сомневаюсь. Но, может, нам и повезет. Недалеко в понимании Тьюлип оказалось довольно порядочным расстоянием. Когда через час запыхавшаяся компания добрела-таки до заправки, Джесси не мог даже материться. Мысль о том, что спокойно можно было бы послать за парой канистр бензина неутомимого Кэссиди пришла в голову слишком поздно. Хорошо, что кафе при заправке никто не отменял. Кэсс, посмеиваясь, махнул рукой на столик. - Валитесь, смертные, я щаз все организую. Кастер не стал даже спорить. К счастью, в зале собралась только одна компания из четверых, практически дремлющих, дальнобойщиков. - Что с тобой происходит? Обеспокоенный тон Тьюлип вызывает глухое раздражение. - Недосып, наверное. Или недостаток алкоголя в организме. Девушка недоверчиво фыркает. И от этого злость только усиливается. - А вы с Кэссом дрыхнуть ночами не пробовали? Теоретически, говорят, помогает. - А мы можем тему сменить? Тьюлип отшатывается, улыбка сползает с лица. Джесси сам не понимает, зачем срывается на обсолютно постороннем человеке. Снова с ожесточением трет виски, как будто сможет таким образом извлечь из головы отвратительные молоточки, выдалбливающие остатки мозга. - Прости. Мне действительно хреново, на ровном месте. Напарница хмурится, качает головой. Кажется, еще минута, и заставит обратиться в больницу. Что опять-таки затруднительно в этой безымянной дыре. - Ну, и кто молодец? Жизнерадостный голос Кэсса заставляет Джесси стиснуть зубы. Но все равно от его присутствия становится немного легче. Лыбящийся во все клыки ирландец устраивается рядом, подпирая страдающего падре плечом. - Бензин есть, местные даже подбросить поутру согласились. А еще тут-таки есть мотель! Подозреваю, тот ещё клоповник, но кровати и душ точно будут. Так что, требую любви, уважения и хотя бы чаевых за старания. Джесси молча вытягивает перед носом болтливого друга средний палец. Кэссиди только посмеивается, принимая из рук официантки пиво и коктейль. О'Хара с подозрением покосилась на свой бокал. - Где-то что-то особо габаритное сдохло, Кэссиди? С чего такие знаки внимания? - А я просто у тебя Джесси выкупаю на сегодня. Утром верну, даже не сильно покусанного. Пастор смеется с облегчением. Даже плоские шутки Кэсса и его неуклюжие попытки разрядить обстановку спасают. Или же ему и говорить ничего не нужно. Просто быть рядом, как можно ближе, как можно дольше. В идеале, вечность.

***

В номере Кэссиди молчит, словно чувствуя состояние падре. Подталкивает к кровати, на удивление не слишком скрипучей. Джесси вяло отмахивается: - Прости, я вообще не в форме... - Кретин озабоченный. Ирландец все-таки укладывает священника в горизонтальное положение, садиться рядом. Уже привычным движением быстро стягивает пиджак и рубашку. Кастер ворчит, но кое-как приподнимается, помогая избавить себя от одежды. Но, когда Кэсс тянется к ремню на брюках, снова порывется его остановить. - Говорю же, не пытайся даже! - Да, блять, на сексе свет клином не сошелся! Кэссиди все-таки справляется с пряжкой, немного спускает брюки, царапнув ногтями кожу. Вопреки головной боли, Кастер чувствует, что погорячился со своими отказами. Вампир хмыкает, оценив произведенный эффект. - А теперь повернись-ка на живот. Давай-давай, насиловать не стану, по крайней мере, без разрешения. Джесси, отчаявшись понять хоть что-то, переворачивается, подгребая под голову подушку, утыкается в нее лицом. Пусть сложно дышать, но так почему-то гул в голове немного стихает. Кэсс усаживается сверху, оседлав бедра. И Кастер не может сдержать приглушенного вздоха, ощущая прикосновения горячих рук к спине. Кэссиди осторожно разминает окаменевшие мышцы, от поясницы и до шеи. Кожа пылает. Сильные пальцы, кажется, не припускают ни единой точки напряжения в спине. С трудом повернув голову на бок, Джесси улыбается. - Ты полон скрытых талантов, приятель. - Да ты и половины не знаешь. В следующий миг Кастер давится воздухом, когда вампир нажимает на позвоночник. Ощутимый хруст даже пугает, если бы при этом не отступала усталость во всем теле. - Ты мне хребтину переломать решил?! - Какие, блять, мы нежные. Выдыхай. Эта экзекуция продолжается еще несколько минут, Кастер ловит ртом воздух. Но приятный жар, растекающийся по телу и почти ясная голова того стоит. Наконец, Кэссиди отодвигается, всего на секунду, но Джесси уже ежится от внезапно подступившего холода. Шуршит одежда, и вот уже вампир прижимается голой грудью к спине, практически распластавшись на святом отце. Невесомые поцелуи у основания шеи посылают дрожь по всему телу. Ирландец выводит языком на шее замысловатые узоры. Кастер не может, да и не хочет сдерживать довольный вздох. Даже когда к коже под линией роста волос прижимается прохладное лезвие складного ножа, не дергается. Мгновенная вспышка боли. И вампир приникает губами к ране, слизывая каждую каплю крови. Это риск, который заводит обоих. Кастер уже и не помнит, с чего всё началось, но твердо уверен в одном - как бы Кэссиди не жаждал его крови, он никогда не укусит. Ни один из них не имеет ни малейшего понятия, в каком случае от укуса не останется и следа, а в каком придется осваивать ночной образ жизни. Зализав порез, Кэссиди укладывается рядом. Джесси, выкинув из головы тревоги, крепко обнимает друга. В полутьме комнаты кровь на губах вампира кажется почти черной. - Ну как, полегчало? - Однозначно. Надо по-чаще тебя так использовать. Кэсс скалиться, мгновенно перекатившись на падре, снова усаживается. - Меня и не только так использовать можно, ты знаешь. Ирландец посмеивается, потираясь бедрами, демонстрируя и так очевидный, даже через джинсы, стояк. Кастер довольно жмурится, приподнявшись на локтях. Кэсс наклоняется, целует быстро, чуть куснув губы. Одним словом, дразнит. Джесси принимает правила игры, не пытаясь направить движения вампира, раз уж на того напало игривое настроение. Только выдыхает сквозь зубы, когда горячая рука-таки забирается под брюки. Кэсс скалиться, проводя ладонью по члену, облизывается. И, видит засранец-Бог, более пошлого зрелища Кастер еще не наблюдал. Ирландец сползает по ногам падре ниже, освобождая себе больше места. Не прекращает двигать пальцами, иной раз царапая нежную кожу. Джесси рычит, подается бедрами вперед. - И чего это мы дергаемся, а? Ты вообще страдающий-болеющий, вот и принимай уход с постельным режимом. Падре хохочет, едва не задохнувшись на вдохе. Ласки Кэссиди немного сильнее и грубее, чем нравится священнику, но это странным образом заводит еще больше. Джесси прикусывает губу, заглушая стон. Вампир резко сжимает руку и этого уже достаточно, чтоб пастор потерялся в ощущениях. Хватает ртом воздух, перед глазами разноцветные вспышки. Рядом, довольно скалясь, укладывается Кэсс. И Кастер, к стыду своему, зевает. - Серьезно, Джесси? - Ирландец похихикивает, - вот так вот? Погоняли лысого и баиньки? Джесси только молча притягивает к себе любовника, наслаждаясь теплом и звенящей пустотой в голове, сменившей назойливую тревогу. Уже сквозь дрему ощущает, как возится рядом Кэсс, выпутываясь из джинс, стараясь не потревожить падре. Слушает приглушенные чертыхания, частое сбитое дыхание и подозрительно знакомые звуки. То, что скотина-вампир дрочит в его объятьях, вообще ни разу не напрягает. В конце концов, в их жизни вообще нет места адеквату.

***

Грохот выстрелов и крики заставляют Джесси подскочить. Кэсс уже на ногах, натягивает штаны. В ответ на вопросительный взгляд только пожимает плечами. Кастер скатывается с кровати, как может приводит в порядок одежду, подхватывает пистолет. - И когда им это надоест? Кэссиди откровенно ржёт. - Брось, Джесс, нам бы тогда самим стало скучно. Но, когда дверь сносит с петель мужик в черном костюме и маске, и Голос не срабатывает, то ли потому, что тип глухой, то ли просто не знает английского, становится уже не до смеха. Кастер не успевает и прицелиться - Кэсс бросается вперед и тут же отлетает к стене, отброшенный выстрелом из какого-то хитровыебнутого дробовика. Умом Джесси понимает, что вампир, даже с вовороченными внутренностями и истекающий кровью умереть не может, но ярость захлестывает. Пастор вышибает противнику мозги, уже замечая в коридоре несколько вооруженных придурков. Где-то там Тьюлип. Но, судя по мату и частым выстрелами, девчонка в полном порядке. Джесси выскакивает в коридор, краем сознания отмечая приглушенное рычание раненого ирландца за спиной. Пусть такие стычки уже становятся рутиной и падре даже точно не может сказать, кому на этот раз перешел дорогу, но прилив адреналина никто не отменял. Кастер замечает в редеющей толпе нападающих целую-невредимую, но крайне недовольную Тьюлип. Кэсс уже вплотную занялся "лечением", святой отец даже не заостряет внимания на чавкающих звуках и хрипах странно молчаливых жертв. Похоже, действительно глухо-немых набрали. Сам Джесси бьет, не задумываясь. Патроны закончились, костяшки рук уже сбиты, но усталости ни в одном глазу. И каким-то немыслимым образом, находясь в самом центре драки, Кастер понимает вдруг, что именно в него даже не пытаются стрелять. Тьюлип и Кэссиди приходилось намного сложнее. Либо слабоумные недруги попались, либо глобальный пиздец только намечается. - Да еб твою мать! Джесси на миг оглядывается. Кэсс, вымазанный в крови, выпихивает в окно пару слабо трепыхающихся тел. Грохот разбитого стекла заглушет новые выстрелы, вампир покачивается от попадания в спину, стрелявшего тут же отрубает Тьюлип. И как-то неожиданно пастор осознает, что они остались одни. - Нихуевенько так потусили! - Кэссиди выглядывает, благо, на улице еще не рассвело и нет риска подпалить физиономию, - кажись, все. - Лучше б так и было. Джесси перехватывает кривую усмешку Тьюлип, шагает к Кэссу. Глухой хлопок, обжигающая боль в шее. Пастор заваливается на руки остолбеневшему другу, уже не слыша отчаянного вопля О'Хары. В глазах Кастера темнеет, но побледневшее лицо вампира врезается в память. - Джесс!!! Кэссиди колотит крупная дрожь. Тяжелое неподвижное тело выскальзывает из рук, ирландец едва не падает, но придерживает голову Джесси, оберегая от удара затылком об пол. Так, словно святому отцу хоть что-то может навредить... теперь. Тьюлип опускается на колени рядом, говорит что-то, кричит в самое ухо - Кэссиди не слышит. Девушка оттесняет его в сторону, склоняясь над пастором. Кэсс молча поднимается, пошатываясь, идет к окну. Сознание словно парализовало, но инстинкты и вековые привычки никто не убирал. Стреляли с улицы. Пространство открытое, снайперу сидеть негде, только если в автомобиле. Под окнами заводится мини-вэн. Кэссиди не думает. Просто прыгает вниз, прямо на машину, голыми руками пытаясь сорвать крышу. - Кэсс, блять, сейчас солнце взойдет! Крик Тьюлип едва слышен, а смысла в словах и вовсе нет. Важен только скрежет металла в пальцах. И то, что водила пытается отстреливаться из салона. После драки вампир сыт и толком не замечает ран. Ублюдок за рулем и не думает сбавлять скорость, виляет по дороге, безуспешно пытаясь сбросить ирландца. Кэссиди действует механически, не чувствует ничего, даже когда крыша все-таки поддаётся. Все эмоции остались далеко позади, в мотеле, рядом с Джесси. Кэсс ныряет в салон, молча выбивает из руки типа в маске пистолет, попутно ломая кости. Машину заносит, но плевать. Ирландец не кусает - кажется отвратительным пить кровь этого. Просто бьет, кулаком пробивая грудную клетку, выдирая внутренности и осколки костей. Жертва еще дергается, захлебывается визгом. Кэссиди, стиснув зубы, методично рвет человека на куски. И приходит в себя только от удара и сильнейшего толчка, когда неуправляемая машина, налететев на камень на обочине, заваливается на бок. Отпихнув от себя кусок мяса, Кэссиди выбирается наружу, выбив дверь. И даже не отшатывается в тень, в полной мере ощутив жар утреннего солнца. Шаг, другой. И боль прорывает блокаду эмоций. Джесси Кастер мертв. И Кэссиди остается только сгореть. Сейчас Темнота почему-то рассвечивается кроваво-алыми вспышками. И боль сменилась нестерпимым зудом по всему телу. Кэссиди инстинктивно пытается вздохнуть, проклиная регенерацию. Кажется, что сожженные легкие просто разрываются, рассыпаются трухой. И не пошевелиться даже, не выползти снова на солнце. Потому что невыносимо. К тому, что осталось от губ, прижимается край какой-то посудины. Сквозь гул в ушах пробивается настойчивый женский голос: - Давай же, пей, скотина! Кэссиди и хочет отшатнуться, но инстинкты сильнее. Жадно глотает гадкую, едва теплую кровь. Хоть что-то, пусть и явно слито уже из трупа. Зуд не становится слабее, но хотя бы постепенно возвращается зрение. Совсем рядом материться Тьюлип, видимо, потрясенная зрелищем восстанавливающихся глаз. - Это, блять, отвратительно. Но в данном случае я рада, что ты живой. - Еще... Кэсс сдается. С вампирским организмом не справляется даже он сам. И если вековой мешок костей и мяса желает и дальше существовать, он будет. Снова чашка с кровью, зрение улучшается быстрее. Уже различимы очертания комнаты. До боли похожей на ту, где провели ночь с Джесси. Вампир стискивает зубы, едва не откусив край чашки. Тьюлип, видимая сейчас, как размытый силуэт, отшатывается. - Придурок. Ну чего ты дергаешься сейчас?! Рванул на улицу, на рассвете. Оно хоть того стоило? Истерзанный разум не желает адекватно воспринимать происходящее. Кэссиди, как не старается, не может уловить печали в голосе девушки. И почти жалеет, что не может двигаться - загрыз бы эту бессердечную суку. - Джесси... Даже звук имени причиняет боль. Неправильно это и жутко - так любить. - В отключке. Я тут чуть не пересралась с вами, мудачье! Сначала Кастер валится, ты бросаешься куда-то, сломя голову... Джесси вообще не дышал в первые минуты, потом только пульс стал прощупываться. Живой он Граалю нужен, но на транквилизаторах решили не экономить. Кэссиди сам перестает дышать. Только что рухнувший мир не может восстановиться настолько быстро. Паника сковывает рассудок. Если Кастер жив, то он, Кэсс, мог сдохнуть. Заставить пройти падре через тот же пиздец, который навоображал себе. Пусть и в тот момент это и казалось правдой. - Где он? Тьюлип снова выдает порцию крови, бережно придерживает, чуть ли не ласково прикасается к обугленной щеке вампира. Видно, что и ее нервы на пределе. - В соседнем номере отсыпается. И молись всем своим богам, чтоб я не рассказала, какой же ты дебил. Кэсс только кивает. Регенерация идет полным ходом, но слишком сильны повреждения. Ирландец не рискует двигаться и даже много разговаривать. Только смотрит вопросительно, почти умоляюще. Тьюлип с тяжелыми вздохом садиться рядом, на край дивана. - Какой же ты невыносимый. Так и быть, расскажу. Когда ты, отморозок недожаренный, красиво свалил в рассвет, сюда примчались местные. Оказалось, наши ниндзя глухие прошлись и там. Ворвались, устроили погром в поисках Джесси. Естественно, дальнобойщиков это не сильно обрадовало. Вообще удачно мы тут оказались, никто и не почесался полицию вызывать. Оказывается, парни и сами с самообороной немного перестарались. К тому моменту Джесси хотя бы стал подавать признаки жизни. Я вежливо попросила ребят покараулить, пока мотаюсь за одним придурком, типа тебя. Вот и вся история. Как видишь, можно и без вашего Генезиса и вампирских штучек разобраться. - Тьюлип, - Кэсс с трудом растянул губы в улыбке, - я уже говорил, как сильно тебя люблю? - Ох, заткнись! Иначе и об этих признаниях твой ненаглядный узнает! - Эй, Тьюлип... ебать-копать! Кэссиди скосил глаза на ворвавшегося в комнату бородатого мужика. С трудом выкроил в памяти отрывок - именно с этим дальнобойщиком договаривался о доставке бензина, кажется, вечность назад. Тот резко взбледнул. - Это, брат, как же тебя так... я мигом до больницы подброшу! - Не нужно, Дэйв, спасибо. Мужчина замотал головой, явно не соображая, как обгоревшее человекоподобное существо не просто остается в сознании, но и может связно говорить. Тьюлип снова протянула Кэссу чашку, на сей раз ирландец смог сам ее удержать, правда, расплескав немного на руку. Осушил в пару глотков, даже пальцы облизнул. Дэйв отшатнулся, влипая в стену. - Ну нихуя... я ж думал, ты приятеля своего в шутку упырем назвала... - Ты зачем пришел? С Джесси что-то? Удивительным образом упоминание проповедника вывело человека из ступора. Дэйв повернулся к Тьюлип. - Не, с твоим парнем нормально все, дрыхнет, мы регулярно проверяем. Трупы сейчас погрузили, уже даже обмозговали, что и как делать. Тут просто парочка еще шевелится, может, вам они нужны? И снова охуевший взгляд на Кэссиди. Вампир оскалился: - Нужны, еще как. Считай, я твой должник. О'Хара едва ли не истерично хихикнула: - Да и его парень тоже. - Блядский бог, да что за пиздец-то?! Вампиры, пидорасы, ниндзя какие-то, - несмотря на смысл слов, мужик широко ухмыльнулся. Ирландец привстал, с явным удовольствием осознавая, что здоровье-то налаживается. А осознание того, что Джесс жив и вовсе окрыляет. - Зато с нами не скучно.

***

Кэссиди с ожесточением дерет кожу губкой, стирая кровь и остатки сажи. Кроме сытного перекуса с оставшихся наемников взять оказалось нечего. Как заметила Тьюлип, сопровождавшая Кэсса в кладовку, где и заперли пленников, Грааль с каждым разом становится все изобретательнее, хоть записывай за ними. Записывать ирландец желания не имел, жажду крови и мести утолил относительно быстро. И сейчас, чувствуя прилив сил, мечтал только об одном - чтоб Кастер быстрее пришел в себя. И, в идеале, к этому моменту стоит привести себя в порядок, дабы можно было обнять первым делом, а не огрести за изгаженную одежду и постель. Все-таки заставив себя выбраться из душа, Кэссиди быстро вытирается, выходит, намотав полотенце вокруг бедер. Конечно, кроме него самого и спящего священника в комнате нет никого, но это не значит, что не может ввалиться какой-нибудь особо впечатлительный дальнобойщик. Ложится рядом с Джесси, не решаясь даже прикоснуться. Все еще сложно поверить и принять, что жив. Кэсс посмеивается едва слышно. Можно подумать, не жизнь, а какая-то мелодрама. В конце концов, можно было бы и привыкнуть, когда уходят близкие. Только вот вампир нихуя так и не научился терять. Да и настолько яркого чувства не было никогда. Ведь только кажется, что сотня с лишним лет - такой уж долгий срок. Ирландец прикрывает глаза. Так проще вслушиваться в ровное дыхание человека рядом. И действительно молиться всем известным богам, даже тому сбежавшему пидорасу, чтоб, если и уйдет Джесси Кастер из жизни вампира, пусть хотя бы останется жив. Внезапно дыхание падре сбивается на какой-то беспомощный всхлип. Кэсс подрывается, обнимает осторожно. Джесси трясет, но глаза все еще закрыты. - Нет, блять, нет! Ты ж, бляха, какого хуя... Глаза жжет от предательской соленой дряни, Кэссиди прижимает к груди друга, неосознанно укладывая его голову рядом с сердцем. Какая бы хуета не творилась с Кастером после ебучих транков, вампир его не отпустит. Даже если придется... - Кэсс? Сдавленный шепот. И тут же ослабшие руки цепляются за плечи. Взгляд Джесси мутный, невменяемый. Хотелось бы верить,что дело все в остаточном действии наркоты, но есть что-то еще, в глубине почерневших глаз. Паника? - Здесь я, здесь, - собственный голос дрожит, но ирландцу глубоко по барабану, - ну чё ты дергаешься? Выспался вот, наверняка. - Я видел, как ты горишь. Кэссиди застывает, как пыльным мешком пришибленный. Мысли роятся хаотичными стайками. Врать Джесси? Дурнее не придумаешь. Но не исповедоваться же прямо сейчас? - Ты почти сутки проспал, братишка, давай сначала хоть на ноги встанешь, а там и поговорим. Дрожащие пальцы буквально впиваются в плечи, Кэсс охает от неожиданности. Взгляд Кастера проясняется, в голосе, на грани Генезиса, звучит такая неприкрытая ярость, что в пору действительно завещание писать: - Я, блять, сейчас уверен, что свихнулся! Сутки, говоришь? Так вот, все эти сутки всеведующий пидорас в моей голове крутил мне охуенно увлекательное кино! Например, как ты в фарш перемолол какого-то мужика в машине на полном ходу. И как вылез, дебил, под палящее солнце. Приятного мало, знаешь ли, слышать твои крики, снова и снова! Кэссиди опускает голову. Если, блять, хоть одна тварь пизданет, что вампиру краснеть и беспомощно хватать ртом воздух не пристало, выебет лично, дробовиком, с финальным выстрелом. - Тебя у меня на глазах этой хуйней подстрелили. Я не думал... - Это заметно! - Джесси уже успокаивается, по крайней мере, не пытается испепелить взглядом, - вот только не говори, что побежал за тем придурком. - Не скажу. Я на его тачку из окна прыгнул. Миг тишины. Кастер хохочет, неудержимо, громко. Прижимает к себе вампира, царапая недавно восстановившуюся и пока очень чувствительную кожу на спине. Кэсс молчит, боясь спугнуть момент, испортить своими комментариями. - Романтики, сука! И в огонь, и в кому друг за друга! - Кастер с видимым трудом успокаивается, пытается отдышаться, - зато теперь я точно уверен, что, если ты, блять, раньше меня сдохнуть решишь, икать я буду долго. - Ну, хоть какую-то память о себе оставлю, - Кэссиди улыбается кривовато, но тяжелый нечитаемый взгляд священника заставляет мгновенно заткнуться. - Ты звал меня. Постоянно. Там, у перевернутой машины, весь в огне, ты меня звал. Кэсс теряется лишь на долю мгновения, тянется за поцелуем. Проповедник отвечает жадно, настойчиво. Словно перепутав, кто из них вампир, кусает губы едва ли не до крови. Кэссиди просто, банально, до усрачки счастлив.