***
Ему снились такие яркие и красочные сны, которых он почти никогда не видел. Они редко повторяются. Какой-то придурок лил на лицо прохладной водой. Жидкость попала в нос и пришлось просыпаться. Еле разлепив глаза, он тут же сощурился. Светлая комната, большая влажность и яркость. Очередная струя воды в лицо – сморщился, вяло начал материться. — Наконец-то ты очнулся. Я подумал, что ты умер. Незнакомый голос стал толчком к осознанию – он всё ещё здесь, на Земле. Не умер. Уж лучше бы умер! Схватившись за волосы, потянул изо всех сил. Слёзы лились сами собой и то, что он сидит в чьей-то ванной, совершенно его не волновало. Возвращение к реальности всегда такое болезненное, пустое и одинокое. Его цветные приключения остались всего лишь снами, видениями, иллюзиями. Наркоманскими галлюцинациями. Ничего обиднее и быть не может. Лишь удар о стену головой немного отрезвил ум, стало больно. — Не бей меня… Эти слова казались чем-то далеким. Несмотря на то, что он рыдал, пытаясь слабо защититься от попыток незнакомого человека его успокоить и вправить ему мозги, ему было приятно. — Хватит уже царапаться, как баба! Очухивайся давай, истеричка. Уже жалею о том, что подобрал тебя. В этом голосе не было злобы или ненависти. Было лишь горькое разочарование и жалость. Истерика прекратилась так же как и началась – резко, без всяких предупреждений. Он просто сидел в ванне весь мокрый, вонючий и грязный, и с удивлением смотрел на того, кто его взял с улицы. Мало что помня, парень был благодарен этому незнакомому человеку просто за то, что он был рядом. — Спасибо. Я помоюсь. — Хорошо. Пойду принесу полотенце и сменную одежду. Он ничего не ответил, просто вяло кивнул, продолжая сидеть в ванне, обнимая свои колени, как будто это всё, что у него осталось.***
Он смотрел на него и понимал, что сейчас кому-то спас жизнь. Что с ним могли сделать местные бомжи, а что бродячие собаки? С этим наркоманом могло случиться всё, что угодно. Возможно, ещё несколько дней, и доза могла бы быть смертельной. С другой стороны, он совершенно ничего не сделал. Просто притащил домой наркомана, засунул его в ванну, да ещё и по носу получил. Ему было сильно любопытно, что же стало причиной для такого пагубного стиля жизни. Почему этот парень стал употреблять. По пути за полотенцем и сменной одеждой, поставил чайник кипятиться. Сначала он постучался, но не услышал ответа и разрешения, поэтому, зашел сам. Парень просто стоял под тёплым душем, а мокрые грязные вещи лежали в раковине. — Вещи будут лежать здесь. И полотенце тоже. Закрыл за собой дверь и пошел на кухню заваривать чай. Он не знал, что ему ещё сделать и как принимать такого гостя. В холодильнике ничего не было, сладкого тоже. Был лишь чай, кофе да сахар. Почему-то ему стало очень грустно, отчего он заварил себе чая и присел за обеденный стол. Зачем он принес сюда мальчика? Захотелось почувствовать себя героем? Возможно. Захотелось просто помочь? Скорее всего. Стало жалко, словно побитого котёнка? В точку. Он действительно выглядел как побитый котёнок. Бледный, с красными глазами и мешками под ними, тёмно-русые волосы, руки в точках, тело в синяках и ссадинах. На лопатках были наколоты крылья демона. Возможно, этот наркоман действительно был демоном, только жалким. Будто неудавшийся ангел. Бракованный. Вышел из ванны он спустя час, чистый, наконец. И пахло от него уже не помойкой, а шампунем. На нём была рубашка, которая хорошо открывала вид на следы от иглы на той и на другой руке. Домашние треники скрывали тонкие избитые ноги. Только после ванны, парень заметил, что у мальчика порезы на руках. Хотя мальчиком его было теперь сложно назвать. Лет двадцать ему было точно. Скорее это он здесь мальчик. — Будешь чай или кофе? — Да, спасибо, я буду кофе. Без сахара. — Хорошо, садись, не стой в дверях. Он говорил тихо, словно чувствовал свою вину. Глаза были красные, чувствовалось, что ему неприятно смотреть на светлые и яркие вещи. Залил кипятка в чашку и поставил на стол. — Мне нечего тебе предложить, кроме этого. Я шел в магазин, когда нашел тебя.***
На него было больно смотреть: яркий, светлый во всех отношениях. Бледная кожа без всяких наркотиков, светлые серые глаза, блондин. Манеры и речь на высшем уровне. Ему было непонятно как вести беседу с таким отвратительным человеком. И всё равно ему было приятно его видеть. Возможно, это первый раз, когда человека было приятно видеть после галлюцинаций. Он не помнил, когда последний раз ел или пил. Сейчас ему казалось, что это был напиток богов, не смотря на то, что это просто растворимый, пусть и дорогой, кофе. Кажется, ему попался мальчик-мажор. И ведь действительно мальчик – студент. — Зря ты меня подобрал. Твои родители будут недовольны. — Не волнуйся. Моих родителей не будет ещё три недели, так что, если хочешь, ты можешь побыть у меня. Он обжег язык чёрным напитком. Интересно, этот парень понимает о чем говорит? Судя по всему, нет. Хорошо, что ему есть где жить. Нет, он не бомж и никогда им не был. У него есть своя комнатушка, которую он снимает у какой-то сердобольной старушенции за небольшую плату. Она до сих пор не знает, что её съемщик занимается незаконными вещами и губит свой организм. Благодаря связям у него есть где жить, но благодаря им же, у него большие долги на стороне. Когда ты под кайфом, сильно не поработаешь где-либо. — Ты правда думаешь, что тебе стоит связываться с таким, как я? Тем более я не бомж, мне есть где жить.***
Ему было где жить! Хотя, действительно, почему ему быть бомжом, когда есть деньги на наркотики? Улыбнувшись своим мыслям, пожал плечами. Какая ему разница? Он притащил незнакомого человека в дом, надеясь на что? На то, что хоть так сможет заполнить пустоту огромной квартиры, где не было даже толковой еды? — Ладно, есть где жить, вот и славно. Но всё равно ты не сможешь никуда уйти, пока твои вещи в стирке, я правильно понял? — Угу. А ещё я не смогу хорошо поблагодарить тебя за то, что забрал меня с улицы. — Ничего страшного. Я покажу тебе квартиру и комнату, а потом схожу в магазин за продуктами. Сделали так, как договорились: осмотр помещений и блондин ушел в магазин. Набралось продуктов три пакета. Брал с запасом, так, чтобы хватило хотя бы на неделю. Дома его никто не встретил у порога, да и вообще казалось, что неожиданный гость испарился из квартиры. Разложив по-быстрому все продукты, поспешил найти гостя. Парень уснул на диване за игровой приставкой в гостиной. Видимо, вся энергия ушла на файтинг. Будить его не стал, просто принес плед и укрыл его, выключив телевизор и игровую консоль. Сам же пошел готовить еду. — Вкусно! – доедая вторую тарелку супа прокомментировал молодой человек, который ещё недавно возмущался тому, что его рано разбудили. — Мои родители часто оставляют меня одного. Вот и наловчился, - поспешил пояснить блондин. — Понятно, а я умею готовить только кофе и яичницу, да бутерброды. — На самом деле готовить – очень легко… Разговор шел непринужденно, слово за слово и они уже с вкусняшками смотрели кино на большой плазме богатеньких родителей.***
Впервые за долгое время ему было вполне себе хорошо и без наркотиков. Что было весьма удивительно. Этот светлый мальчик был увлечен фильмом, а «демоненок» потерял суть сюжета где-то в середине. Закусывая мысли печеньем, у горла образовался ком. Ком из невысказанного, из неосуществимого. Обида свернулась клубком где-то в глотке, отчего он подавился печеньем. Ему постучали по спине и побежали заваривать ещё кофе. Ведь чашка к этому моменту опустела. Блондин ушел заваривать кофе, а у него случился приступ очередной истерики. Он был настолько добр и хорош, что хотелось блевать всей той вкусной едой, которую он съел. Съел, хотя совершенно не хотел её есть. Не было аппетита. Он не чувствовал аппетит с тех самых пор, когда конкретно подсел на наркоту. Собственно, он не чувствовал ничего, кроме жалости к себе и ненависти к реальности, а ещё очередного желания дозы. Новой порции эфемерного счастья. А теперь, этот паршивый светловолосый ублюдок заставил его почувствовать, что и в реальности может быть очень даже не плохо. Реальность напоминала о себе диким дерьмом, которое пришло в голову всего лишь за какие-то пол минуты. Это было невыносимо до слез и криков в сторону молодого отпрыска богатеньких людишек. — Зачем ты подобрал меня! Я никому не нужен! И ты никому не нужен! Никто никогда не был никому нужен! Кретин, решил поиграться в благородного?! Ты такой же как и все! Как все они! Крики и рыдания сменились тем, что он свернулся на руках у этого блондинистого «ангелочка» и дрожащим хриплым и очень жалким голосом попросил: — Не оставляй меня, пожалуйста…***
С того самого дня наркоман устраивал блондину ещё истерики три-четыре, при этом под самый конец истерик его дико ломало и потом отпускало. Будто отрубило – не хотелось даже малюсенькой дозы. Пообещав и себе и «ангелочку» начать жизнь с нового листа, он устроился на работу. К светлому вернулись его родители, всё шло хорошо. Они часто гуляли и веселились, когда у «демоненка» были выходные. Иногда у него случались истерики и некоторые срывы, но, благо, они все случались при блондине. Наркомана отпускало ещё на какое-то время, а потом… В один прекрасный день, месяцев эдак через три-четыре после знакомства, в гости к блондину заявилось пьяное, смеющееся и орущее про любовь и зеленых лошадок нечто. Вытолкав на лестничную клетку своего друга, «ангелочек» вновь пытался успокоить незваного гостя. Этого не случилось, потому что тот был обдолбан и пьян, а какие разговоры могут быть в таком состоянии? Наркоман лип к блондину и всячески пытался облобызать то руки, то шею и лицо, говоря что-то про крылья у него за спиной и нимб на шее. Домой блондин, естественно, «придурка, который думает только дурью» не пустил. Но прихватил свою куртку, предупредил родителей и вышел. Поведет его домой да и останется там на некоторое время, чтобы привести наркомана в порядок. Он ещё не знал, что этого стоило избежать всеми правдами и неправдами. Когда они оказались дома у не соображающего парня, тот плюхнулся на диван и закурил косяк. Квартира была похожа на свинарник. «Ангелочек» знал, где живет его друг, но не спешил с визитом в гости. Ругаться или пытаться набить морду беспощадно обдолбанному парню было совершенно бесполезно, отчего блондин решил оставить его в покое на некоторое время и прибраться. На следующий день они поговорили, но эффект наркотика ещё не выветрился, поэтому нормальным разговор назвать было нельзя. Через неделю проживания у «демоненка», блондин уже сам спокойно курил дурь, но не переходил на тяжелые наркотики. Ему нравился эффект травки: становилось хорошо и весело. Они пыхтели на пару, а потом, под эффектом дури, наркоман затащил «ангелочка» в клуб, где они долго танцевали, а блондин испробовал экстази. После колес они танцевали до момента, пока клуб не закрылся. На этом ночь не закончилась. Кровь бурлила, а энергия била ключом, отчего ребята на радостях разбили какую-то витрину магазина, взяли вкусняшек и сбежали до того, как приехала полиция. Их не поймали. Ещё через неделю таких вот гуляний блондин решил попробовать что-то более «весомое». Наркоман помог определиться с дозой, наркотиком и блондина унесло так, что даже наркоман слегка забеспокоился. Однако после очередной дозы они улетели в мир эфемерного счастья уже вдвоем. Из дома блондина выгнали родители, как только тот начал таскать и сбывать вещи за очередную дозу. Через несколько дней после вандализма и кражи на спине блондина накололи татуировку в виде крыльев ангела. Кажется, в тот же день отношения друзей показались обоим не такими привлекательными и они попробовали нечто иное. Гомосексуальные отношения были обоим в новинку, а особенно под наркотическими веществами. Блондин помнил расслабление, боль, радость. Пока ему рвали нутро, он был в наркотическом бреду и даже смутно помнил момент того, когда они успели договориться. Уборки в квартире сменились горами мусора, шприцов, упаковок с порошками и травой. Бычки от косяков, упаковки из аптек. Пакеты, у дивана лужа блевоты среди огромного количества бутылок разнообразного пива. Блондин не понимал как до такого докатился, но однажды его друг переборщил с дозировкой и организм не выдержал. «Ангелочек» понял то, что находится в квартире с трупом не сразу. Собрав остатки денег, полезные вещи, он постарался вернуться домой, но никто его туда не пустил. Несколько дней он шатался по наркоманским притонам, общим «друзьям», а однажды очухался в чьей-то ванне… — Наконец-то ты очнулся. Я подумал, что ты умер.