По бабочкам из дробовика

Я внимательно смотрю на них. Веселые, улыбающиеся, говорящие со своими друзьями и словно не замечающие друг друга. Да вот только… это фарс. На первый взгляд они обычные одноклассники, не замещающие друг друга. Но их связывает нечто гораздо сильное… Взгляды. Короткие и мимолетные, почти незаметные, но полные влюбленности. Или что они там чувствуют. Страсть, влечение? Кто их знает. Но только… Прикосновения. Они явно не просто дружеские. Вы когда-нибудь испытывали трепет, когда протянув руку, ты боишься коснуться даже кончиками пальцев, только бы это не разрушилось. Трепетное, невесомое, незаметное. Незаметное для всех, кроме меня. И вот в очередной раз они касаются друг друга, одновременно судорожно выдохнув так, что этого никто не замечает. Я сглатываю и смотрю на них. Они стоят вплотную- их просто зажали одноклассники- а они наслаждаются возможностью касаться друг друга. Я окидываю пару взглядом. Она почти на голову ниже его, а он достаточно крупный, чтобы обняв, скрыть ото всех. Я закрываю глаза…. Здравствуйте, меня зовут Настя, и я влюбилась в своих одноклассников. Как бы это абсурдно не звучало, но это так. Испытывая сильное влечение к одному, я поняла, как постепенно полюбила второго. Странное, не похожее ни на что чувство, словно чертовы бабочки порхают в груди, да вот только… Взять дробовик и отстрелять их всех к чертям. Потому что… Когда ты влюблен в друзей, которые любят друг друга, боль заведомо больше. Сглотнув тугой комок, я выдыхаю, когда моих коленей касается чья-то рука. Я знаю кто это. Вспомнила. Медленно открыв глаза, я приподнимаю голову. «опять залипла…» В голове крутится одно фраза, а чертовы бабочки начинаю порхать в груди. Красивые серо-зеленые глаза и слишком милая улыбка. Я замираю, переводя взгляд с глаз на её губы. Один рывок вперед и я смогу прикоснуться к ним, но это слишком… запретно. Выдохнув, я поднимаю голову. Такая красивая и недоступная. -Насть, с тобой все в порядке? Наблюдая за движением её губ я не сразу осознаю вопрос. -Да…-из-за долгого молчания ответ получается сдавленный и неуверенный. Улыбнувшись, девушка садится рядом со мной и улыбается, начиная что-то мне говорить. Я не особо вслушиваюсь, однако вскоре к нам подходит Саша. -Настя…-мы обе поднимаем головы, а Саша смотрит на Карася. — Мне нужна помощь. -Хорошо, Саш- она улыбается и, скользнув пальцами по моему колену встает с диванчика. До звонка еще много времени, поэтому никто не заметит, если они выйдут из класса. Проследив за парой, я поднимаюсь с мягкой поверхности. Сердце колотиться в груди, и внутри борются два противоречивых чувства… желания. Пойти…или нет. Хотя… По сути я и так знаю, что могут делать два одиннадцатиклассника вдвоем. Особенно если между ними не просто дружеские чувства. Ревность захлестывает меня с головой, и я задыхаюсь. От чувства злости, ревности и обиды. Даже не думая о последствиях, я выхожу из кабинета, вслед за парой. Держась на достаточном расстоянии, я держу их в поле зрения. Касания, мимолетные, чтобы никто не заподозрил. Он прижимает её к себе, когда они преодолевают толпу несносных пятиклашек. Ревность закипает сильнее, выжигая внутри огромную дыру, бесконечно глубокую и поглощающую все. Неожиданно пара пропадает из вида, и, спохватившись, я немного подбегаю вперед. Осмотрев коридор, понимаю, что никого нет, а маленькая дверца, которая осталась приоткрытой наводит на мысль, что, скорее всего, вошли именно туда. Еще раз оглядевшись по сторонам и постаравшись успокоить бешеное сердцебиение, я припадаю к щелке, в надежде увидеть хоть что-то. Хотя, пожалуй, лучше бы я оставалась в неведении. Парень прижимал хрупкую девушку к стене, впившись грубым поцелуем в её губы. Дико, страстно, пошло. Мужская рука двигается по тонкой талии, поднимаясь выше, явно оставляя отметины. Наспех расстегнув несколько пуговиц на рубашке девушки, мужские губы опускаются на шею, кусая и оставляя слабые засосы, недостаточно сильные, чтобы быть видными, но довольно ощутимые по состоянию покрасневшей кожи. Девушка вскрикивает, вцепившись в волосы парня, который, по всей видимости, добирается до эрогенной зоны, оставляя на этом месте укус. -Саша…-тихий стон разлетается по пустому помещению, вызывая дрожь в коленях. Черт возьми. Парень отстраняется от ключиц и прикладывает палец к губам девушки, давая понять, что необходимо молчать, а затем вновь целует. На этот раз нежно. Я судорожно вздыхаю, однако получается что-то среднее между всхлипом и стоном. Стоном бессилия, разочарования, боли. На глаза наворачиваются слезы и то, как две пары удивленных глаз оборачиваются на меня, я уже не вижу. Шаг назад. Еще один. Чертовы бабочки. Внутри. Блять… Слезы срывается с кончиков ресниц, падая на блузку, слегка задевая щеку. Раздается трель звонка, я вздрагиваю. Моргнув, я слушаю свое сердце. Ритм. Удар за ударом. Я стою как вкопанная несколько секунд, а потом… Потом я убегаю. В след кричат мое имя, а я не слушаю. Не хочу слышать. Пробежав мимо поста охраны и перемахнув одним прыжком турникет, я выбегаю на улицу. Туфли скользят по мокрому снегу, и в первый момент я едва не падаю. Сильный холодный ветер бьет в лицо. Блять. Так не должно было быть. Пробежав несколько десятков метров от школы, я замедляюсь. Холод окутывает тело, а я понимаю, что лишь в легкой блузке, да в юбке. Твою мать! Почему? Подняв голову, я смотрю на тучу маленьких снежинок. Ветер прекратился, пока я бежала и сейчас… Сейчас снег будто висел в воздухе, медленно паря вниз. Опускаясь на лицо, снег таял, образовывая маленькие капельки воды, которые, по соленым дорожкам вместе со слезами срывались вниз. Как я могла влюбиться? Влюбиться в девушку. Теперь я поняла это окончательно. Ведь когда руки Саши касались её… Сердце ныло гораздо сильнее, чем если бы… Я выдыхаю, и клубок пара поднимается ото рта. Кто бы мог подумать… Так неосторожно. Так легкомысленно. Так глупо. Колени подкашиваются, а я опускаюсь на белый снег. Ноги обжигает холодом, а кровь стучит в висках. Чертовы бабочки внутри бьются, стремясь проломить грудную клетку. А я не могу позволить им выбраться. Через слезы я смотрю на свои руки. Покрасневшие от холода пальцы, аккуратный маникюр, капельки влаги от растаявших снежинок. Спина сама собой сгибается, и я утыкаюсь в ладони, лежащие на коленях. Всхлипы рвутся из груди, но я не могу позволить себе такую роскошь, однако… Чертовы бабочки… Они вырываются наружу. Со стоном. С всхлипами. С болью. С разочарованием.