Бывает слишком поздно.

      Резко вынырнув из липких, когтистых лап кошмара, Адриан рывком сел в кровати. Рука инстинктивно с силой сжала футболку в области сердца, которое заходилось в бешеном ритме, норовя прорвать грудную клетку. Пот лился ручьем смешиваясь со слезами.        " Это лишь сон".       Секундная слабость. С губ срывается не стон, а скулеж раненой собаки, от страха забившейся в угол.       Сошвырнув с себя одеяло, Адриан вскочил с постели. Мечась по комнате, словно загнанный зверь он видит лишь один способ удостовериться, что с ней все в порядке. Сейчас он не доверял ни своему разуму, ни квами.Оба пытались уверить его в надуманности страха.       – Сон навеян лишь бурным воображением и гормонами, – твердил Плагг.       Юноша замирает на месте. В глазах горит непоколебимый огонь решимости.       "До школы еще 6 часов. Я не могу ждать так долго!" Плагг понимает это, а потому не противится силе, что поглощает его в кольцо.       Дорога до пекарни "TS" еще никогда не была так далека.       Он позволил себе замедлить бег, не тогда, когда легкие разрывались от нехватки воздуха, а лишь тогда, когда его ноги мягко опустились на заветную крышу. Дальше, словно ступал по тонкому льду,  Нуар осторожно направился к люку. Он старался отдалить момент встречи намного дольше, ведь надеялся на худшее. Но неизвестность была страшнее.        Взявшись за ручку люка, он потянул его на себя. Дверь поддалась сразу же, поэтому к помощи Плагга в этом вопросе можно было не прибегать. В комнате было тихо и тепло, как и должно быть в это время. Тьма обволакивала фигуру парня, извечный союзник Ша Нуара. Взгляд зацепился за движение в кровати. Одеяло мерно поднималось и опускалось, в такт дыханию спящего.       Нельзя ростку сомнений продолжать жить. Едва отодвинув одеяло,Нуар увидел лицо мирно спящей девушки. Облегчение, что он почувствовал, было таким сильным, что сдержать его в себе было невозможно. Горячие, тихие слезы скатывались по щекам крупными каплями.        Толи от слезы, что упала на лицо девушки, толи от того, что стало заметно холоднее, девушка открыла глаза. Потребовалось некоторое время, чтобы понять, никакие воры сегодня не покушались на прибыли пекарни. И единственное, что украл незваный гость, были нервные клетки, но с этим она могла смириться.       – Ша Нуар?        Мари не нуждалась в ответе, ей просто нужно было с чего то начать.       Когда ответа не последовало, она решила включить ночник, ведь не все могли видеть в темноте так хорошо, как напарник ЛедиБаг.       Картина, что открылась перед девушкой, была странной, и беспокойство, что поселилось в душе, нашла отражение в ее глазах.       "Я обещал себе, обещал, что мне будет достаточно лишь увидеть ее", но сдержаться было выше его слил. Он заключил девушку в кольцо мягких, едва подрагивающих рук.        – Ты замерз? – она не хотела смущать его еще больше.       Да, принцесса. Но это я могу пережить.        Маренетт неуверенно ответила на объятья, давая Нуару зеленый свет.       Юноша с наслаждением прикрыл глаза и сильнее прижал к себе девушку.       Тикки, проснувшаяся от голосов, благоразумно предпочла остаться за подушкой, создававшей укрытие от ненужных глаз.        Неизвестно, сколько бы они так простояли, что до Нуара, он бы мог стоять так вечно, как сам думал. Но парень понимал, что девушке нужны ответы. – Как думаешь, бывает слишком поздно? – прошептал он в распущенные волосы своей принцессы.        Маринетт не знала, что заставляло ее теряться больше, странный вопрос или руки напарника, что свободно блуждали по ее спине.        – Можешь не отвечать.        Наклонившись к шее, Нуар наполнил легкие ароматом собеседницы, вызывая у нее мурашки по всему телу. Это было приятно, но оба знали, что достигли предела границы, за которую нельзя переступать.       Немного отстранившись, на столько, чтобы хватило пространства между обоими, парень заглянул в глаза девушки.       – Бывает. Я знаю. Даже если... – он запнулся, вспоминая сюжет своего кошмара. Горечь подступила к горлу. – Даже если это был сон. Теперь я знаю, – конец фразы он уже шептал.       – Нуар.., – Маринетт смотрела в глаза, полные печали и грусти. Она не стала спрашивать, что ему приснилось. Очевидно, оно было связано как-то с ней и чем-то малоприятным.       – Знаешь, порой, во снах, мы можем найти ответы на вопросы, которые так ищем, но не можем найти. Пока мы бодрствуем, наше сознание слепнет перед очевидностью и простотой данности, которую нам нашептывают факты.       Нуар почувствовал, как напряглась в его объятьях девушка.        – Моя Леди, куда бы ты ни бежала, я всегда буду бежать рядом. И я ни за что не дам кому-либо причинить тебе вред.       Чем дольше он говорил, тем сильнее сжимались его объятья, пока девушке стало нечем дышать.       Нельзя говорить, что у Нуара не было сомнений, они были, да еще какие. И, приснись ему обычный сон, в котором ЛедиБаг после не самой напряжной битвы становилась Маринетт, он и не подумал бы так рисковать... Но тепло крови, что бежала из многочисленных ран на теле уже развоплощенной девушки, тяжесть ее бездыханного тела, что он прижимал к себе с безумным криком, пустая синева глаз, воспоминания о которых были еще так свежи в памяти, что думать разумнее было невозможно. Бывает слишком поздно. И теперь Ша Нуар знал что делать.       "Я не допущу подобного!"       – Плагг, возвращайся…       Зеленое свечение на мгновение осветило комнату. Теперь в своих руках Маринетт держал не Ша Нуар, а Адриан.       Парень выглядел не как обычно. Слабо сказано. Заплаканные глаза, темные тени, поселившиеся под глазами, всклокоченные волосы, тревожный взгляд, смешенный с грустью.       Маринетт была удивлена. Очень. Любовь всей ее жизни сжимала ее в объятьях и говорила, что всегда будет рядом. Отличный повод потерять сознание или впасть в продолжительный ступор...        И если бы состояние Адриана было немного получше, возможно так и случилось бы.        " У меня еще будет время для того, чтобы лишаться дара речи. А сейчас..."       Прильнув к груди своего партнера, все, что она могла сказать, это:       – Спасибо, Шатонн...       А в глубине подушек два маленьких существа радовались за своих протеже, и были довольны, что теперь можно общаться нескрываясь.